Несколькими месяцами ранее…
Он никак не ожидал этого телефонного звонка. Когда после стольких лет раздался этот голос, поначалу хотел бросить трубку в надежде, что больше его не услышит. А потом начались угрозы, и ему не оставалось ничего другого, как приехать и выяснить, что происходит.
По прибытии его ждало зрелище не для слабонервных. Квартира напоминала свалку. Ему пришлось приложить немало усилий даже для того, чтобы открыть дверь, сдвинуть гору непрочитанных газет и невскрытых писем. Потом он попал в гостиную, заставленную тарелками с заплесневелой едой и открытыми бутылками виски и пива. На кухне воняло еще сильнее. Запах – по большей части давней блевотины – шел из мусорного ведра, над которым кружили черные, жирные мухи.
Такой кадр отлично смотрелся бы в фильме ужасов.
Его Уилл нашел в спальне, лежащего без сознания на кровати. Рядом валялась сдернутая с рычага телефонная трубка. Комната пропахла перегаром. Его щека лежала в луже засохшей блевотины, и Уилл задался вопросом, может, он ею и захлебнулся?
Стыдно признаться, но на долю секунды такой исход очень Уилла порадовал.
Но нет, он был жив, и Уилл сделал все правильно, вызвав «Скорую» и даже сопроводив его в больницу. И оставался там достаточно долго, чтобы убедиться, что с ним все будет в порядке. Не то чтобы его это волновало. Но ему хотелось, чтобы этот человек оставил его в покое и больше не появлялся в его жизни. Хотя Уилл сомневался, что такое когда-нибудь произойдет.
Глава 14
Нынче…
Уилл поклялся, что никогда больше не позвонит по этому номеру. Сама идея разговора с ним, приглашение вернуться в его жизнь, вызывала тошноту. Но… вдруг его подозрения верны? Он никогда не простит себя, если останется в стороне и не попытается помочь.
Уилл ушел от толпы в самую уединенную часть парка. Простоял на одном месте достаточно долго, чтобы загривок покраснел от солнца. Допущенные ранее ошибки не выходили из головы, обрекая на бездействие. Одно дело – незнакомец. Но этот человек… он целиком и полностью отдавал себе отчет, что против него шансов нет.
Уилл долго смотрел на мобильник, убеждая себя позвонить. Наконец, нашел нужный номер и нажал на клавишу «ВЫЗОВ».
Звонок перевели на голосовую почту.
Он тут же оборвал звонок. Невозможность связаться с ним расценил как дарованную небом отсрочку и еще десять минут бродил под солнцем по Риджентс-парку. Но только оттягивал неизбежное.
Остановился опять, на этот раз перед входом в Лондонский зоопарк. Толпы людей заходили в ворота и выходили из них. Все улыбающиеся и счастливые. Он вновь достал мобильник и позвонил на городской номер.
Ответа не получил.
«Так где же он?»
Уилл второй раз позвонил на мобильник. Решил оставить сообщение. «Это Уилл. Я хочу знать, это ты напал на брата Дэна, Ричарда Карлтона? Ты приходил в квартиру Эммы и так избил его? – Мимо проходили люди, и он отошел на несколько шагов. – Если это твоя работа, я хочу знать. – Тут он понизил голос. – И клянусь, если придется, я все расскажу полиции. Это не блеф – я серьезно. И я хочу знать, у тебя ли Дэн? Ты обещал, что не будешь лезть в жизнь Эммы».
Отключив связь, он еще с полчаса размышлял о том, что делать дальше. Когда зазвонил мобильник, полез за ним в карман в полной уверенности, что ему перезвонили. Ошибся.
– Эм, привет, все в порядке? – спросил он. Голос сестры слышать приятно, но чувство вины никуда не делось: расцветало всякий раз, когда он говорил с ней.
Он выслушал рассказ Эммы о визите полиции, исчезновении фотографий, свидетельских показаниях миссис Хендерсон, которая вроде бы видела убегающего Дэна, непонятном поведении мистера Хендерсона, не пожелавшего отвечать на их вопросы.
Сестра изо всех сил пыталась показать, что настроение у нее боевое, но Уилл слишком хорошо ее знал, чтобы не заметить напряженности в голосе. Она оставалась в квартире одна. И сколько еще могла выдержать? Пока он барахтался в жалости к себе, волнуясь, как эта история отразится на нем, жизнь Эммы катилась в пропасть.
– Я приеду через час, – пообещал Уилл, глянув на часы. – Сначала надо закончить одно дельце.
Попрощавшись, он направился к подземке. Если человек игнорирует звонки, остается только одно: встретиться с ним лицом к лицу. Это его долг перед Эммой.
* * *– О, привет, – удивленно поздоровался Уилл, когда ему открыла дверь симпатичная молодая женщина двадцати с чем-то лет. Такого он никак не ожидал: неужели хозяин квартиры завел новую подружку? – Мне нужен…
– Он здесь больше не живет, – прервала его женщина, в голосе чувствовался шотландский выговор. – Он съехал, а я сняла эту квартиру.
– Понятно. А вы знаете, где он теперь живет?
Женщина рассмеялась:
– Где он теперь живет? Я чувствую себя его личным секретарем, если учесть количество писем, которые я отправила по новому адресу за последние две недели. Притом, что я никогда не видела этого человека!
– Вам повезло. – С одной стороны, Уилл шутил, с другой – говорил чистую правду.
– Вы – его друг? – спросила женщина, привалившись к дверному косяку. Там, где рубашка задралась, Уилл заметил татуировку чуть повыше пояса джинсов.
– Да, – солгал он, – но, вероятно, недостаточно близкий, чтобы он предупредил меня о переезде. Так у вас есть его новый адрес?
– Конечно. Заходите, сейчас я его вам найду.
Уилл последовал за ней в квартиру.
– Здесь теперь гораздо уютнее, – отметил он, оглядывая гостиную. Уилл не собирался сравнивать, но нашел разительными произошедшие перемены. Куда только подевались грязь и запустение, вызывавшие отторжение!.. Теперь гостиная манила к себе, приглашала остаться.
– Благодарю, – женщина оглядывала книжные полки. – Я старалась. – Она протянула Уиллу листок бумаги и три письма и с улыбкой спросила: – Надеюсь, вас не затруднит вручить их лично?
– Разумеется, нет. – Уилл уже смотрел на адрес. Он достаточно хорошо знал ту часть Саутуорка – какое-то время там жил его друг и коллега по работе, и он несколько раз бывал у него дома. Как и во многих других районах Лондона, в Саутуорке приличные дома соседствовали не пойми с чем. Указанная на листке улица относилась к самым неприглядным в районе.
– Знаете, – призналась молодая женщина, – это так грустно, когда бывший жилец получает больше писем, чем ты, да и гости к нему заходят чаще…
Уилл вскинул на нее глаза.
– Не могу в это поверить. К вам никто не приходит?
– Я только две недели тому назад приехала из Эдинбурга. Пока никого не знаю. За исключением нескольких коллег по работе… они хорошие люди.
– Со временем все изменится, – ответил Уилл, глядя на письма; наконец решил, что это рекламные буклеты. – Лондон может показаться царством одиночества. Но, поверьте мне, скоро у вас будет гораздо больше друзей, чем у парня, который здесь жил.
* * *К нужному дому Уилл прибыл через полчаса. Остановился на небольшой лужайке и поднял голову, оглядывая все двадцать этажей бетонного чудовища. Балконы украшали спутниковые антенны, бельевые веревки, даже велосипеды. Получилась вертикальная выставка хлама. Прогулка от станции подземки подтвердила невысокое мнение Холдена об этом районе Лондона: здесь он не чувствовал бы себя в своей тарелке.
Он глубоко вдохнул и направился к подъезду. И вновь его встретил домофон. Уилл нажал на нужную кнопку, но ему не ответили.
– Фантастика, – пробурчал он.
Но на этот раз ему повезло. Подошла молодая женщина, нагруженная несколькими пакетами, набрала код и вошла в подъезд. Уилл галантно придержал перед ней дверь, а потом последовал за ней. Женщина ничего не спросила и направилась к левой лестнице.
Уилл вызвал лифт, но тот не работал. Это не радовало – с учетом того, что квартира находилась на шестом этаже. Подъем утомил, но и дал время подумать о том, что он собирался сказать.
Уилл культурно постучал в дверь, но никто не ответил. Тогда он принялся барабанить в нее. Тут открылась дверь напротив, и из нее выглянула пожилая женщина.
– Он ушел. – Она подозрительно оглядывала Холдена.
– Не знаете, куда?
– Я не его домработница, – ответила женщина. – Он здесь живет лишь пару недель.
– Я знаю, – кивнул Уилл. – Давно его нет?
– Несколько часов. Вы – полисмен?
– С чего вы это взяли?
– Задаете много вопросов, да и он выглядит так, будто должен вызывать интерес полиции.
– Нет, я не из полиции. Просто друг.
– Я подумала, что узнала вас. – Она определенно смягчилась. – Просто к нему приходили несколько человек, которые держались не очень-то дружелюбно, и он попросил меня никогда не разговаривать с такими.
– Я тревожился из-за него, – объяснил Уилл. – Не мог дозвониться по мобильнику.
– Возможно, потому, что он в больнице. Там нельзя пользоваться мобильниками, вы знаете.
– Этим утром он пошел в больницу?
– Этим утром он пошел в больницу?
– Так он мне сказал. Я столкнулась с ним на лестнице. Он нес букет цветов, сказал, что идет в больницу к своему другу.
* * *Уилл остановил первое же такси. Нервно ерзал на заднем сиденье, гадая, не становится ли он параноиком.
«Конечно же, он не пошел бы на такое…»
Таксист заговаривал о пустяках, погоде и плотности транспортного потока, но Уилл разговор не поддержал. Думал, не позвонить ли в больницу, чтобы проверить, все ли в порядке, но решил, что не стоит этого делать.
У больницы Холден расплатился с таксистом и поспешил к входу. Его торопливость вызвала удивленные взгляды сотрудников. Уилл направился к лифту, но затем, решив, что по лестнице быстрее, поднялся, перепрыгивая через две ступеньки.
К тому времени, когда добрался до нужного отделения, он тяжело дышал. Проскочил мимо сестринского поста к палате Ричарда. Услышал, как его зовет медсестра, но даже не оглянулся.
Увидел, что дверь в палату закрыта, но сквозь щели в жалюзи заметил стоящего у кровати человека.
«Не может этого быть, не может!»
Он распахнул дверь с такой силой, что она стукнула о стену, и влетел в палату.
– Привет, Уильям, – поздоровался с ним мужчина, отступая от кровати Ричарда.
– Отец, что ты тут делаешь? – воскликнул Уилл.
Глава 15
Эмма попрощалась с Уиллом и вновь принялась паковать вещи. Голос брата поднял ей настроение, как, впрочем, и всегда. Закончив с вещами, она застегнула молнию чемодана, сняла его с кровати и поставила на пол. Потом встала на стул, предварительно пододвинутый к гардеробу, и достала коробку, хранившуюся наверху. Отнесла в гостиную, поставила на стол, откинула крышку.
Коробка служила архивом для всего, что имело отношение к свадьбе, вобрала в себя восемнадцать месяцев подготовки к ней: начиная с открыток-поздравлений с обручением от родственников и друзей, включая вырезки из различных журналов с платьями для невест и другими аксессуарами и заканчивая макетом свадебного приглашения и квитанциями об оплате свадебной церемонии, до которой оставалась ровно неделя.
– Держи себя в руках, – сказала себе Эмма, закрывая коробку. Не помогло. Она знала, что, занявшись коробкой, просто тянула время, которого у нее не было: мистер Хендерсон, отправившийся в магазин, отсутствовал уже больше десяти минут и мог очень скоро вернуться.
* * *– Миссис Хендерсон, мне хотелось поболтать с вами. Вы дома?
Эмма вновь постучала в дверь. Уже с минуту она пыталась добиться ответа, стучала несколько раз, но по другую сторону двери не подавали признаков жизни. Она задалась вопросом: может, миссис Хендерсон спит, а может…
– Миссис Хендерсон? Эдна?
На этот раз она уловила за дверью какое-то движение.
– Миссис Хендерсон, – девушка даже удивилась тому, что ее услышали. – Я просто хотела спросить, что вы недавно видели. Я ищу своего жениха, и вы, возможно, сумеете мне в этом помочь.
До нее донеслись шаркающие шаги: кто-то направлялся к двери. Она шагнула к дверной раме в надежде обнаружить щелочку, через которую ее могли услышать.
– Миссис Хендерсон? Эдна? Уделите мне несколько минут. Я – Эмма, Эмма Холден, из квартиры над вами.
Она услышала звяканье снимаемой цепочки и чуть отступила, когда дверь приоткрылась.
Миссис Хендерсон в розовом халате и таких же шлепанцах настороженно всмотрелась в нее. Вроде бы она собиралась лечь в постель. На ее морщинистом лице отражалось недоумение. Внезапно губы разошлись в широкой улыбке.
– Джейн! – Она вышла из квартиры в коридор, подняла исхудавшие руки, обхватила лицо Эмми и чмокнула ее в щеку. – Я тебя сразу не узнала, – продолжила она, гладя лицо девушки, – но я же без очков.
– Нет, я не… – начала Эмма, отступая на шаг, чтобы вырваться из объятий, но миссис Хендерсон уже повернулась к ней спиной.
– Заходи. Я заварила чай, и, думаю, в буфете найдется кусок кекса. Нельзя морить сестру голодом, правда?
* * *Эмма ждала возвращения миссис Хендерсон с кухни. Она чувствовала себя виноватой и нервничала. Нервничала, потому что мистер Хендерсон мог вернуться в любую минуту и рассердиться, обнаружив, что она пошла против его воли и встретилась с его женой. Виноватой – потому что воспользовалась слабоумием миссис Хендерсон и невольно прикинулась ее сестрой, Джейн. Но если бы это притворство позволило выяснить, что именно видела Эдна в тот вечер, тогда игра стоила свеч. Потому что слишком уж многое стояло на кону.
Вернувшись с чашкой чая, миссис Хендерсон передала ее Эмме.
– Держи, Джейн.
– Благодарю.
Про кекс старушка, похоже, забыла.
– Итак, – весело воскликнула Эдна, усаживаясь напротив Эммы на стул с жесткой спинкой. – Я хочу знать все подробности.
– Подробности?
– Да, – она заговорщически улыбнулась. – Ты же с нетерпением ждешь большого дня?
Эмма лишь улыбнулась в ответ. Может, она допустила ошибку? Почему решила, что сможет что-то узнать у этой бедной старой женщины, у которой так путается в голове, что она даже не знает, с кем говорит?
– Свадьбу! – уточнила миссис Хендерсон. – Не знаю, что и сказать, – добавила она, покачивая головой в искреннем удивлении. – Ты ждала этого дня чуть ли не два года, а теперь вдруг забываешь про него!
– Ах, свадьба! Все идет хорошо, – ответила Эмма, уже и не зная, кого теперь видит перед собой миссис Хендерсон: свою сестру или соседку сверху. Может, в этом и состояла ее болезнь: реальность плавно сменялась фантазией и наоборот.
– Я так рада. А то уже начала тревожиться после той ссоры, когда он убежал, оставив тебя одну… Я думала, между вами все кончено.
– Я не подозревала, что вы что-то слышали, – ответила девушка, опять гадая, говорила ли Эдна о случившемся в пятницу или фантазировала.
– Разумеется, слышала. Столько шума… Словно кошка сцепилась с собакой. Просто удивительно, что вы не перебудили соседей. Я даже вышла из квартиры, чтобы убедиться, что все у вас в порядке, но…
Внезапно ее лицо застыло, превратившись в маску, словно кто-то щелкнул переключателем. От недавнего оживления не осталось и следа.
Эмма поднялась.
– Миссис Хендерсон, что с вами? – Она направилась к старой женщине, огибая стол, на лице читалась тревога. Эдна замерла, ее кожа приобрела восковой оттенок, как у фигур в музее мадам Тюссо.
– Не подходи ко мне! – громко закричала внезапно ожившая миссис Хендерсон. Вскинула руки, словно хотела ударить приближающуюся девушку. – Держись от меня подальше! Не подходи ко мне!
Слезы потекли по щекам старушки, а Эмма попятилась к стене, не зная, что и делать.
А потом, тоже в мгновение ока, миссис Хендерсон успокоилась, обмякла, крепко схватилась руками за подлокотники кресла, словно сидела в вагончике американских горок, уставилась в противоположную стену, но глаза ее заполнял ужас.
– Я сожалею, что расстроила вас, – Эмма приблизилась. Она уже начала понимать, почему мистер Хендерсон так оберегал жену: ее тяжелая болезнь не вызывала сомнений. Подойдя к соседке, Эмма в футе от нее опустилась на колени. Она рисковала, подходя так близко, но теперь была начеку, готовая отскочить при первых признаках возбуждения. – Я не хотела вас расстраивать.
Миссис Хендерсон моргнула, посмотрела на Эмму.
– И ты меня извини, – слезы все еще бежали по морщинистому лицу. – Я обещала ему, что никому не расскажу. – Миссис Хендерсон не могла встретиться взглядом с Эммой. – Он сказал, что сделал это из любви… ради тебя. Ты – счастливая девушка, Джейн, раз у тебя есть мужчина, готовый за тебя постоять.
– Миссис Хендерсон, – Эмма попыталась поймать взгляд старой женщины. – С кем вы говорили? Кого вы видели в коридоре? Дэна? Моего жениха или кого-то еще? Вы знаете, кто такой Дэн, да? Вы его видели… Он живет со мной наверху.
Старая женщина что-то пробормотала себе под нос.
– Простите?
– Я обещала, – прошептала она.
– Что вы обещали? – напирала Эмма.
– Он делает все это из любви, – повторила она. – Хочет помочь тебе понять.
– Понять? Понять что?
– Он помогает тебе понять, – повторила Эдна.
– Кто это сказал? – молила Эмма. – Дэн или кто-то еще? Если вы можете вспомнить, с кем говорили, пожалуйста, скажите мне!
– С твоим поклонником номер один.
Эмма ахнула, у нее перехватило дыхание.
Фраза из ее прошлого.
– Он так вам и сказал? – Теперь, как никогда раньше, ей хотелось знать правду. – Он так и сказал?
– Он – твой поклонник номер один, – механически повторила миссис Хендерсон, словно кто-то взял под контроль ее тело и превратил в рупор.
– У человека, который это сказал, каштановые всклоченные волосы?
Миссис Хендерсон не отреагировала.
– Он назвал вам свое имя? – Эмма лишь смутно отдавала себе отчет, что уже не говорит – кричит. – Он представился Стивеном? Миссис Хендерсон, мужчина, с которым вы говорили, представился Стивеном Майерсом?