– Не гони лошадей! – отмахнулась Ирина, очень кстати вспомнив услышанную где-то фразу. – Терпеть не могу сухомятку…
– Да мы тебя подмажем! Виталя, где у нас крем из того секс-шопа? – похотливо заржал Змей, и Ирина в отчаянии подумала, что эти мерзавцы слова в простоте не скажут, каждое, самое невинное выражение имеет для них второй смысл, причем самый грубый и низменный. У нее опустились руки, и только яростное нежелание испытать на себе действие «крема из секс-шопа» заставило продолжать игру.
– Я имею в виду, – отчеканила она, тщательно выбирая слова, – что хотела бы съесть какое-нибудь горячее блюдо, например, жаркое, да и вы, наверное, не отказались бы от нормальной еды. У вас есть что-нибудь в холодильнике, мясо какое-нибудь? Я отлично готовлю, через пятнадцать минут угощу потрясающими отбивными.
– Отбивные по ребрам! – взвизгнул Виталя, который не мог обойтись без словесных игр, но это было уже ничего, мелочовка. Гораздо важнее, что Змей взглянул на Ирину с неподдельным интересом:
– Горяченького покушать, говоришь? А ведь это мысль! Виталя, а ну волоки все, что у нас есть!
– Давайте лучше я сама посмотрю, – с невинными глазами вызвалась Ирина.
Виталя нескрываемо обрадовался:
– Пошли! Я тебя провожу. А потом помогу на кухне.
– Только давайте там быстренько, – буркнул Змей, придвигая к столу одно из кресел и начиная с неимоверной быстротой метать себе в рот содержимое тарелок. – А я покуда закушу маленько.
Почему-то Ирина надеялась, что Виталя выведет ее во двор, в летнюю кухню. Однако они не пошли во двор. Кухней оказалось соседнее с холлом помещение. Здесь стояли шкафы с посудой и газовая плита, настолько залитая жиром и остатками еды, что прочесть марку оказалось невозможно, и такой же чумазый баллон. А где же холодильник? Кругом царил стойкий запах пищи: в так называемой кухне не оказалось ни одного окна, чтобы проветрить помещение… а также сбежать.
Ирину обдало стужей. Сначала она подумала, что это дрожь ужаса: ведь ее кулинарные таланты были всего лишь плодом ее воображения, однако в следующее мгновение девушка сообразила: холод идет откуда-то снизу.
Виталя отшвырнул табурет и, наклонившись, дернул за толстое железное кольцо в полу. Отвалилась большая квадратная крышка, открылось темное мрачное пространство, веющее ледяным духом.
Ирина отшатнулась. Что?! Ее решили заточить в подвал за непослушание?
– Да ты чего? – удивился Виталя, заметивший это испуганное движение. – Сама же хотела на продукты взглянуть. У нас тут движок хреновый, то потухнет, то погаснет, холодильник и загнулся. Теперь все в погребе храним. Навезли льда – и ничего! Все всегда свеженькое.
Виталя ловко спустился по земляным покатым ступеням и протянул руки откуда-то из непомерной глубины:
– Ну, иди сюда, не бойся!
Ирина с тоской оглянулась. Самое время захлопнуть крышку и дать деру… но куда? Окошка, как уже было подмечено, в кухне нет, а чтобы выскочить во двор, придется бежать через холл. Вряд ли Змей, чавканье которого слышно даже здесь, спокойно отнесется к ее попытке смыться!
– Эй, ты что, темноты боишься? – хихикнул толстокожий Виталя. – Да мы сюда переноску протащили, вон, видишь, светится? Спускайся, а то я сам тебя спущу!
Ирина неловко сползла на первую ступеньку, так и ощущая заинтересованный взгляд Витали, который, чудилось, во что бы то ни стало решил разглядеть, какого цвета у нее трусики. Ужас в том, что разглядывать там было практически нечего. Чистая символика. А лифчика и вовсе не дали! Ирина уже в который раз за сегодняшний день с отчаянием подумала, что, не иначе, она была утром под гипнозом, если позволила не только сотворить с собой такое, но и так себя одеть.
Наконец она утвердилась на плотно утоптанном земляном полу.
Даже в полумраке видно было, что лицо Витали не утратило исследовательского интереса. Чтобы отбить у него охоту пойти эмпирическим путем, Ирина торопливо засеменила на свет, деловито бормоча:
– Какой огромный погреб! Здесь, наверное, продуктов на целую армию может сохраниться! Запасливые люди были эти староверы!
– Ты будешь смеяться, – хохотнул Виталя, – но тут все было забито сундуками со всяким хламом и какими-то заплесневелыми книжками. Такое старье, сырое, вонючее, что его даже крысы жрать не стали.
Ирина споткнулась. Виталя тут же оказался рядом, заботливо подхватил под локоток:
– Да не бойся, в подвале крыс уже нет! Мы тут все мышьяком засыпали.
– А где теперь все те сундуки, те книги? – возбужденно спросила Ирина.
– Как это где? Сожгли, в натуре. Выволокли во двор и сожгли. Это барахло даже гореть поначалу не хотело. Пришлось облить бензином. Ох, и вонища тут стояла!
– Сожгли… – потерянно прошептала Ирина. – Неужели все сожгли?!
– А на хрен оно нужно? Понимаю, еще были бы иконы приличные, сейчас это, говорят, здорово стоит, а то одни доски черные. Не, чепуха все. Слушай-ка, – голос Витали интимно понизился, – а ты типа сообразительная девочка оказалась! Я так и понял, что ты хочешь со мной с первым. Нет, однозначно, Змею тоже придется потом дать, но я тебе так скажу: он кончает в две минуты, поэтому не переживай, практически мы с тобой все время будем вдвоем. Ну, давай по-быстрому, вот тут, у стеночки.
Ирина в первую минуту даже не сообразила, что имеется в виду. Растерянно уставилась на Виталю, который проворно расстегивал джинсы, – и вдруг, пронзительно взвизгнув, метнулась к лестнице.
– Куда?! – изумленно вскрикнул Виталя, мгновенно догнав ее и поймав за платье. Тонкая ткань не выдержала и разошлась на спине. Ирина в ужасе схватилась за грудь, пытаясь поддержать спадающую одежду.
– Да ты только посмотри! – гордо сказал Виталя, поворачивая девушку к себе. – Како-ой он… красавец, правда? Я туда «шары загнал». Знаешь, это очень просто делается. Берешь бусину, обрабатываешь ее спиртом, чтоб инфекцию не занести. Потом гвоздиком, конечно, прокаленным и тоже обработанным спиртом, дырявишь кожу, туда помещаешь бусину и засыпаешь стрептоцидом. Потом, через недельку, повторяешь операцию на другом месте. Главное, поначалу не усердствовать, чтоб кожа не лопнула, но ты не беспокойся, мой бешеный конь себя в деле уже зарекомендовал! Девки просто на голову встают, такой кайф ловят!
Он любовно погладил кукурузный початок, торчавший из ширинки, и Ирина почувствовала, что у нее обморочно закружилась голова. Из горла вырвался стон ужаса.
Виталя толкнул девушку так, что она завалилась на ступеньку:
– Да не пищи! Тихо! А то Змей услышит!
– Уже, – послышался наверху писклявый голос, и Змей, вихляясь всем телом, сполз по ступенькам в подвал. – Уже услышал. А ты лежи, лежи, не вставай. – Это адресовалось Ирине, которая попыталась вскочить. – Разденься и лежи, жди меня. Вот так. – Змей схватился за платье на Ирининой груди и дернул так, что с тела девушки свалились два лоскута. – Теперь хорошо. Сейчас я с этим бешеным конем разберусь – и начнем.
Змей укоризненно покачал головой, уставив на ошеломленного Виталю свои тусклые, немигающие глаза.
– Ну, чего хлеборезку раззявил? Я сразу понял, что вы задумали, еще когда эта доска мне баки фармазолить начала насчет жаркого. Уединиться решили? Нехорошо, братила. Ну, я понимаю, трахнул бы девку еще по дороге сюда, чтобы я ничего не знал, а то как это называется? Привез кусок для нас двоих, а сам норовишь отъесть украдкой? Нет, я такого не люблю. И не прощаю!
Разноцветное тело Змея метнулось вперед и обвилось вокруг Витали, который качнулся, но все же устоял.
Придерживая на себе остатки платья, Ирина мигом взлетела по ступенькам и выскочила на деревянный покосившийся пол кухни. Метнулась было к двери, но тут же, спохватившись, вернулась, вцепилась в тяжеленную крышку и с натугой поволокла ее к люку. Одной рукой сделать это было совершенно невозможно, а другой она придерживала платье. Отбросила его, и дело сразу пошло лучше. Крышка как по маслу легла в пазы, но слитный вопль, раздавшийся снизу, дал понять, что Змей и Виталя наконец-то опомнились.
Ирина вспомнила могучий загривок Витали, его широченные плечи, клешнятые ручищи – и поняла, что никакая преграда между ней и ее преследователями не будет чрезмерной. Как в лихорадке, принялась двигать стол, табуретки, тазы, громоздить на крышку люка.
Она сразу взмокла от усталости и страха, приостановилась дух перевести – и вдруг ее поразила странная тишина, царившая внизу. Почему-то никто не орал, не бился головой в крышку, не пытался ее своротить и выбраться из подвала. «Может, они уже замерзли там? – подумала девушка с робкой надеждой. – Хотя Виталя без ущерба для здоровья вполне перенесет полярную зиму, с его-то волосатой шкурой, а Змей, как знать, он же холоднокровный…»
Да, в этой тишине было что-то пугающее. Ирина на цыпочках прокралась в холл и припала к окошку, выходящему во двор.
Да, в этой тишине было что-то пугающее. Ирина на цыпочках прокралась в холл и припала к окошку, выходящему во двор.
Чудилось, она заранее знала, что увидит… В поросшем травою бугорке откинулась дверца и оттуда высунулись могучие плечи Витали. Он подтянулся и выскочил, как пробка из бутылки. Следом, извиваясь всем телом, выползал Змей.
Ну конечно! У погреба оказался еще один выход!
Ирина обежала холл безумным взглядом. В камине полыхают дрова – не больно-то спрячешься! Под стол… за диван… Глупости. Нет ни одного укромного уголка, разве что под лестницей.
О! Лестница на второй этаж! Однако на втором-то этаже ее и будут искать первым делом – и поймают, конечно. И тогда… и тогда…
Не раздумывая, Ирина метнулась обратно в кухню, смела всю нагроможденную на крышке баррикаду, с силой, рожденной отчаянием, откинула люк – и вновь задвинула крышку над своей головой в то самое мгновение, как на крыльце затопал Виталя, оглашая окрестности возмущенным ревом:
– Ирка, сука! Попадись мне!
Ирина слетела с последней ступеньки и растянулась на стылом полу подвала. О господи, хоть бы Виталя оказался и на самом деле таким тупым, как с виду! О господи, хоть бы Змей был лишен кошмарной интуиции, присущей всем представителям его рода и вида! Хоть бы они не догадались, куда подевалась беглянка!
Она вскочила и обхватила руками голые плечи. Как здесь холодно! Бредовая мысль затаиться и дождаться ночи, пока Виталя со Змеем уснут, а потом украдкой выбраться на свободу превратилась в ледышку прежде, чем Ирина успела понять ее нелепость. Нет, надо немедленно найти выход во двор!
Стиснула руками голову, силясь сориентироваться и понять, в какой стороне этого необъятного погреба может находиться дверь. Даже думать не хотелось о том, что Виталя и Змей могли запереть ее снаружи… Где же она, где? Все углы темны…
Ирина напрягла зрение, всматриваясь. Что-то забрезжило справа, она побежала, спотыкаясь. По глазам ударил яркий свет. Ирина инстинктивно рванулась к нему и внезапно оказалась посреди двора, поросшего высокой, давно не кошенной травой.
Какое-то мгновение она не могла понять, что к чему, и вдруг ударила догадка: да она же выбралась! Выбралась из подвала!
Ирина оглянулась – и увидела Виталю, который пялился из окошка второго этажа во двор, словно не верил своим глазам. Не дожидаясь, пока он сообразит, что к чему, Ирина перелетела двор, с силой рванула засов и выскочила из калитки. Увы, снаружи на воротах не было ни засова, ни щеколды. Ничего, у нее еще есть время, пока те двое спустятся во двор, да выбегут на дорогу, да сообразят, в какую сторону она побежала. Может, еще ноги себе переломают на крутой лестнице…
Но пока прямой шанс переломать ноги выпадал ей. Кинувшись вгорячах в глубь леса, Ирина поняла, что и двух шагов не пройдет на своих каблучищах по неровной земле, по бурелому. А пока разуется, столько времени потеряет. Да и не факт, что босиком сможет бежать быстрее, вон какими иглами усыпано все под соснами. Вдобавок лес просматривается насквозь, лучше уж по дороге, вдруг какие-нибудь добрые люди…
Мысли скакали в голове в такт неровным прыжкам по ухабистой дороге. Боже мой, боже, помоги! Ведь и вчера, и ночью, и сегодня утром ты был на моей стороне, будь же милостив ко мне еще немножко!
Нет… Лимит везения исчерпан. Яростно-довольный вопль раздался за спиной. Ирина оглянулась, споткнулась при виде двух знакомых фигур, но все-таки удержала равновесие и зарысила вперед в последней отчаянной надежде на чудо.
Господи, господи боже мой!
Что это? Шум мотора? Нет, просто ветер гуляет в вершинах сосен, гуляет, гуляет…
Мотор ревет!
С удвоенной энергией заработали ноги.
– Помогите! – пронзительно завопила Ирина, простирая вперед руки. – Спасите, люди добрые!
И замерла при виде автомобиля, выскочившего из-за поворота дороги, как хищный зверь.
Зверь, воистину – черный зверь с тупой мордой и непроницаемым взором зеркальных глазищ, с огромными шипастыми лапами, на которых он передвигается с жуткой, фантастической скоростью. Нет, на этаких автомобилях добрые люди не ездят…
Да это же подмога! Только не ей, а Витале со Змеем! Такие же братки, отморозки, бандиты!
Захлопали дверцы, высокий парень с угрожающим выражением лица выпрыгнул на дорогу, за ним другой, со страху показавшийся Ирине схожим с первым, как брат-близнец, потом третий…
В последнем припадке ужаса Ирина метнулась на обочину, но тут же запуталась в собственных ногах и упала на колени, громко зарыдав от злости и бессилия.
Чьи-то руки схватили ее за плечи, рывком подняли.
– Ф-фу, стыдобища! Прикройся!
Зеленые глаза укоризненно блеснули у самого ее лица. Ирина машинально приняла что-то в руки, взглянула. Это был головной платочек – белый, ситцевый, в меленький горошек.
Понадобилось немалое напряжение мозга, чтобы Ирина поняла, зачем ей платок. Бог ты мой, она ведь голая по пояс! А следующее мыслительное усилие помогло сообразить, что протягивает ей платок та самая деваха в красном сарафане, которую Ирина совсем недавно видела за околицей Осьмаков в компании коровы.
Правда, на сей раз коровы рядом не было. Зато был черный зверь на колесах и три парня, которые с угрожающим видом двинулись… нет, совсем даже не к Ирине.
К Витале со Змеем!
* * *– Как вам это вообще в голову пришло?! Ведь такой риск!
Катерина устало пожала плечами. Этот вопрос ей за вечер задали раз шесть, не меньше. Сначала наряд, присланный из отдела охраны, – ее спасители. Потом опергруппа из районного отделения милиции, вызванная разбираться с двумя схваченными грабителями. Теперь этот капитан в дежурке отделения, куда все наконец приехали. Заглянул в дверь еще какой-то высокий парень, посмотрел с любопытством на Катерину, словно тоже хотел спросить: «Как вам это пришло в голову?!» – но ничего не спросил, только смешно взъерошил светлые волосы и исчез.
Катерина устало вздохнула.
– А что было делать? Видите ли, номер нашего пульта охраны – 65-41-18. А у той женщины – 65-18-41. Легко ошибиться, правда? Я ошибалась несколько раз, и, наверное, не только я. И она привыкла, что к ней то и дело звонят люди и говорят: поставьте на охрану или снимите с охраны. Сначала она объясняла: вы не туда попали, злилась, а потом, видно, надоело. Не знаю, может, она вообще по жизни пофигистка, или чувство юмора у нее такое своеобразное, только она больше никому ничего не объясняет. Говорит: «Нет проблем!» – и все. Я как раз на прошлой неделе нечаянно ей позвонила, назвала свой номер, все такое, а потом сообразила: на пульте говорят: «„Ока“ номер…» – ну, свой служебный код называют, и таких словечек – нет проблем! – от них не услышишь. Я сразу перезвонила куда надо. А сегодня подумала, когда этот «чулок» сам решил снять охрану: если звонок на пульт не поступит, они должны, должны будут прислать машину!
В эту минуту в соседнюю комнату вошел человек. Кабинет был пуст, однако свет горел, и окно стояло настежь, несмотря на глухую ночь. Человек осуждающе покачал головой, подошел к окну и взялся за створки, но в это мгновение до него долетел мужской голос из соседнего кабинета.
– А если б этой вашей «пофигистки» не оказалось дома? Или она сказала бы, что не туда попали? Или кто-то другой взял бы трубку? Что тогда? – с детским любопытством спросил капитан.
– Не знаю, – растерянно поглядела на него Катерина. – Тогда он меня застрелил бы, наверное.
– Ну, вообще-то задержанные не показывают, что шли на «мокруху», – проговорил приехавший с Катериной оперативник. – Будто бы тот, который их нанял, просто заплатил им за участие, сказав: все, что сможете унести, – ваше. И никаких разговоров о… Они, дескать, даже не знали, что у него пистолет при себе.
– Ну ты даешь, А́сипов, ты даешь! – восхитился капитан. – Они тебе что, в расстрельной статье должны с порога сознаться? Сейчас наплетут, что впервые в жизни видели этого типа, а на самом деле…
– А знаете, очень может быть, – задумчиво перебила Катерина. – У меня тоже создалось такое впечатление, что они – случайная компания.
– Это почему ж вы так решили?
– Ну, например, те двое испугались, когда запищала сигнализация. А «чулок» знал, что она есть, или предполагал. Если бы они работали сообща, он должен был их предупредить о сигнализации, верно?
Человек в соседней комнате задумчиво кивнул. Он вроде бы даже забыл, что собирался закрыть окно, потому что в два шага вернулся к двери, погасил свет и опять подошел к подоконнику. Более того, он сел, устроился поудобнее и принялся внимательно слушать.
– Ну, это так, психология, – отмахнулся капитан. – Хотя и не исключено… Во всяком случае, задержанные уперлись, мол, этот парень нанял их около стекляшки, наобещал златые горы и реки, полные вина, и таким образом образовалась преступная группировка. Теперь такой вопрос, Екатерина Дмитриевна. Что конкретно они могли искать в вашей квартире?