Все это с самого начала происходило на фоне активных действий Института Человека, который в России получил статус наибольшего благоприятствования. Нам отдавалось все: недвижимость, людские ресурсы, запасы сырья, вся система здравоохранения и народного образования, вся высшая школа и все научные учреждения. Виктор Демидов одним росчерком пера отдал нам так много, что мне пришлось здорово поломать голову над тем, как нам со всем этим разумно распорядиться.
Слава Богу охота за деньгами криминального мира шла без сбоев и с вопросами финансирования мне не приходилось особенно мучаться. Схема экспроприации денег мафии была до гениального проста. Сначала Трибунал сначала брал лейтенантов криминального воинства и через них мы выходили на финансистов. Взяв последних под пси-контроль, мы заставляли их быстро перегонять деньги на заранее подготовленные счета в контролируемых нами банках, после чего Трибунал наносил удар по криминальной верхушке, карманы которой были к тому времени пусты, как барабан. К тому же мы не оставляли без внимания их тайники и сейфы, но это уже были мелочи. Эти операции приносили просто колоссальные доходы в течении добрых трех лет и никакие финансовые трудности Институту Человека не грозили, хотя нашим сенсетивам-розыскникам приходилось ради этого работать день и ночь.
Однако, как бы то ни было, Виктор и здесь переиграл меня вчистую. Сбагрив мне все, с чем он не мог управиться сам, он полностью возложил на Институт Человека и вопросы финансирования и уже через год финансовое положение России стабилизировалось, да, и как было не наступить стабилизации, если у Директории только и осталось забот, что кормить и обихаживать своих стариков.
Но при всем том, что внешне в этой стране все было более или менее благополучно, так как российский криминальный мир испытывал на себе все прелести общения с Антикриминальным Трибуналом, Виктор все же нашел чем удивить и мир и нас. По прошествии полутора лет он, опять-таки без какого-либо предупреждения, вдруг, вспомнил о тех людях, благодаря которым Россия оказалась в таком дерьме и разродился своим очередным указом, по которому следственным органам давалось указание назвать поименно людей, виновных в развале Советского Союза, войнах в Чечне, провалов во внешней и внутренней политике, массовом казнокрадстве и взяточничестве, коррупции и во всех других грехах. При этом он высказал одну библейскую мудрость, от которой даже у меня волосы встали дыбом: "Отцы ели виноград, а у детей оскомина."
Это было сигналом к началу охоты на ведьм. Впрочем, все у эго хитреца было готово заранее, подняты документы, составлены списки подозреваемых, созданы суды и оставалось лишь юридически обосновать репрессии. Для того, чтобы не осудить невиновных, он потребовал от меня участия в процедуре дознания наших самых опытных телепатов. Все было подано под таким соусом и с такой скорбной физиономией, что мне ничего не оставалось делать, как принять участие в этом представлении. После того как было проведено дознание, сплошной чередой пошли суды с просто чудовищными приговорами: пожизненное заключение и высшая мера. Вот тут в мире началась настоящая свистопляска, так как очень многие господа заблаговременно свинтили за границу, многие еще задолго до того, как в России пришел к власти криминал и очень многие выехали далеко не с пустыми руками.
Виктор Демидов под угрозой страшных кар требовал выдачи осужденных заочно преступников и обещал привести приговоры в исполнение даже в тех странах где они пребывали. При этом он так открыто шел на конфликт, что у многих нервы не выдержали и преступники были выданы российскому правосудию. Тех же, кто не был выдан, русские спецслужбы самым наглым образом похитили, но тут уже не без нашей помощью, так как Виктор честно признался мне, что он не собирается приводить в исполнение ни один из этих приговоров.
Как раз именно для такого случая в России имелся коронованный по всем правилам монарх – царь Дмитрий I, который единственный имел право казнить и миловать. Для этого осужденным на пожизненное заключение и смертную казнь требовалось обратиться к нему с нижайшим прошением о помиловании, а получив такое, всенародно покаяться и отправляться в монастырь, сроком всего на год-два, замаливать грехи.
На счет оскомины Виктор тоже не лукавил и потребовал сдать в доход государство все неправедно нажитое. Право же, Виктор Демидов еще раз показал всему миру, что связываться с ним отнюдь не безопасно. Поскольку Антикриминальный Трибунал уже успел слегка перешерстить эту публику, казнить никого не пришлось, но зато в народе появилось стойкое мнение о том, что новый президент мужик жесткий, но над ним стоит батюшка царь, а тот уж совсем душка и ежели ему как следует покаяться, то он обязательно тебя простит и помилует.
Ну, в том, что эта афера была спланирована Виктором на пару с его величеством, нам сомневаться не приходилось, зато в народе сразу же прекратилось глухое ворчание по поводу бездеятельности властей. У многих в памяти были слишком свежи воспоминания о том беспределе, который творился в стране и тех криворуких политиках, которые своим скудоумием подготовили приход к власти откровенных негодяев. В общем, всем сестрам досталось по серьгам и, наконец, была поставлена последняя точка в истории с политикой.
Поскольку появления никаких новых политиков Виктор Демидов не планировал, то в России пышным цветом расцвели различные общества, объединявшие людей по всяческим интересам. Все это мой неугомонный друг так же спихнул на Институт Человека, начиная от создания различных обществ духовного возрождения, до обществ любителей пива, водки и коньяка или общества трезвости. И я не сказал бы, что мы огорчились такому повороту событий, ведь это давало нам колоссальные возможности пропагандировать тысячелетний запас духовных ценностей Интайра, экстраполируя их на российскую действительность. Это в первую потребовало от нас сначала найти людей, которым мы смогли бы довериться, затем передать им часть нашего исторического багажа и уже после этого они стали проповедовать новые общественные теории. Религии мы не касались принципиально, хотя среди наших сторонников было много священнослужителей из всех конфессий. Но всю эту деятельность курировали уже не мы, а Василием Седых.
Наслаждаясь отличным кофе и сигарами, Эд Бартон до позднего вечера рассказывал Джейн о деятельности Института Человека как в России, так и в остальных странах мира. Про многое она уже знала, так как все проходило и на ее глазах и хотя в Америке Институт Человека не имел ни одного отделения, это вовсе не означало, что Институт не имел там своих интересов. Теперь, когда она знала всю подоплеку внезапного экономического подъема России и причины, по которым эта страна вытеснила Америку с мировой политической сцены, ей стало немножко стыдно за свой, не всегда умный, но почти всегда неуемный патриотизм.
Не будучи особенно религиозной, Джейн всегда считала себя католичкой и была приверженцем республиканской партии. Даже в своих статьях, направленных против Антикриминального Трибунала, она частенько, говоря о демократических принципах, приводила в пример политическую платформу республиканской партии, даже не задумываясь о том, что она состояла из набора трескучих фраз и штампов. Доставалось в них и России с ее новым диктатором, в котором она видела одновременно Ленина, Сталина, Гитлера и даже Мао Цзэдуна и бичевала все инициативы, выдвигаемые Виктором Демидовым, называя его не иначе, как злобным душителем свобод. Уже одно то, что Административная Директория открыто восхваляла деятельность Трибунала, заставляло Джейн проводить всевозможные параллели и многие из них, как оказалось, действительно имели место, правда, по другим причинам.
Не смотря на то, что вся ее прежняя журналистская деятельность уже стала историей, ей было стыдно. Для Джейн было большим откровением узнать, что Институт Человека никогда не стремился внести чего-либо насильно и прежде, чем проводить свою очередную научную или культурную акцию, телепаты вербовали для этого людей, открывали им всю правду о происходящем, а уж затем с их помощью воплощали в жизнь то или иное.
Деятельность Института Человека рассчитывалась на десятилетия и потому никто не торопил событий, а Административная Директория Российской Империи, на поверку, оказалась всего лишь партнером этой организации, созданной интари для помощи людям. Все чаще Джейн хотелось сделать что-то, чтобы загладить свою вину перед этими людьми, но она не знала что это должно быть, а сами они не высказывали никаких просьб или пожеланий кроме того, что она должна не спеша и очень подробно узнать всю правду о них.
Галактика "Млечный Путь", планета Марс, американская научная база.
Галактические координаты:
Галактика "Млечный Путь", планета Марс, американская научная база.
Галактические координаты:
В описываемое время
еще не были установлены.
Поясное планетарное время:
События происходили в период,
начиная с сентября 2025 года
Вернувшись на Ганимед и в очередной раз побеседовав с Эдом Бартоном, следующие полторы недели Джейн провела на Марсе, где работала научная экспедиция военного космофлота Земли. Главной причиной ее выбора было то, что это была американская база и на ней работали в основном американские ученые. Эти люди, в отличие от деятелей из Конгресса и Белого дома, не были отягощены предрассудками и не искали путей, как им вновь сделать Америку мировым лидером.
Их гораздо больше интересовала возможность создания поселения на Марсе, а затем и многочисленной колонии. Они конструировали гигантские установки, которые должны были создать на красной планете атмосферу, используя для этого огромные глыбы льда, частенько встречающиеся в поясе астероидов, проектировали будущие города и строили планы, по которым мечтали начать широкомасштабные работы уже через пять лет. Как и в поместье "Берег Калипсо", многие из этих мужчин и женщин старательно наносили седину на висках и прежде, чем вернуться на Землю, подолгу сидели в одном из залов интайрийской базы в креслах, надвинув на головы большие овальные шлемы, чтобы навести на лицо морщины и искусственно состарить себя.
Джейн частенько беседовала с этими людьми, когда они собирались после работы в огромном саду под стайларовым куполом, возвышавшимся над насквозь промерзшей поверхностью Марса. Это было любимое место отдыха всех американских марсиан. Снаружи купол базы, как и на Луне был, замаскирован под большой холм. Изнутри открывался прекрасный вид на окрестные горы, а вдали возвышалась громадина одной из самых высоких гор солнечной системы, – Олимпа, чья высота втрое превышала земной Эверест.
Джейн даже не удивилась тому, что это Виктор Демидов настоял на том, чтобы марсианский проект возглавили американцы. Это нисколько не мешало бывать на Марсе ученым из других стран мира, но, тем не менее, на высоком флагштоке стоящем перед главным шлюзом, развивался именно американский звездно-полосатый флаг. Каждое утро и вечер, морские пехотинцы-ветераны, одетые, поверх термоизолирующих комбинезонов, в парадные мундиры, украшенные орденами и медалями, под поднимали и спускали под звуки медного горна звездно-полосатое полотнище.
Этот ритуал привлекал внимание очень многих людей, которые наблюдали за ним как стоя перед шлюзом, так и из внутренних помещений базы. Многие из них, как и морские пехотинцы, выходили наружу одетые в цивильные костюмы и мундиры с одними только прозрачными дыхательными масками и было видно, как по их лицам временами текут слезы. Этот ритуал ежедневно передавался по супервизио и именно поэтому Джейн так стремилась на Марс, хотя и боялась того, что ей воздастся за все её злобные статьи против интари. Однако, к ней на марсианской базе отнеслись с уважением. Похоже, что все ее прежние грехи были давно уже забыты. То, что она стала главным контролером Трибунала, возводило ее в высокий ранг руководящих сотрудников Института Человека, но не возводило никаких преград для общения.
Джейн лишний раз убедилась в том, что в этом кругу людей нет никаких секретов и все знали не только о том, что случилось в горах Пакистана, но и о том, что именно с ее легкой руки Присцилла Каниген поступила в военно-космические силы. Хотя как раз это её нисколько не удивляло, так как она не раз видела себя в новостях, передаваемых по супервизио, этому удивительному и совершенно потрясающему трехмерному эквиваленту земного телевидения. Присутствие Элвиса тоже никого не смущало и к тому же он был далеко не единственный андроид на базе. Элвиса вовсю эксплуатировали как тогда, когда кому-нибудь нужно было проверить математические расчеты, так и тогда, когда кому-то нужно было пилотировать флайер, забираясь в какое-нибудь особенно опасное место, ведь на Марсе в любой момент мог подняться ураганный ветер и только мастерство и мгновенная реакция пилота могли спасти членов такой экспедиции от гибели.
На Марсе Джейн столкнулась с еще одной особенностью влияния интари на прогресс, но уже связанной с чисто техническим аспектом. Некоторое время назад она гордилась тем, что Америка по прежнему сохраняет лидерство в производстве компьютеров и программных продуктов и подобно большинству обывателей считала, что без продукции таких компаний как "Ай Би Эм", "Моторолла", "Эплз Макинтош", "Майкрософт" и многих других, весь остальной мир, даже имея генераторы антигравитации и ионно-вихревой двигатель, не сможет с полной уверенностью осуществлять дальние межпланетные перелеты, так как только Америка сможет поставить надежные навигационные компьютеры. Между тем везде, как на базе военно-космического флота, так и здесь, на Марсе, Джейн постоянно сталкивалась со странными на вид компьютерами, клавиатура которых состояла всего из десятка кнопок, причем они располагались так, что для работы на клавиатуру было достаточно положить обе ладони.
С этими компьютерами нужно было общаться как с самыми настоящими разумными существами и информацию в них можно было вводить даже не пользуясь азбучной клавиатурой и обычным набором команд, а лишь используя для этого свой голос. Все эти новые компьютеры, каждый из которых имел свой собственный интерфейс, производились в Индии, Бангладеш, Вьетнаме, Китае, Японии и некоторых других странах Востока. Их основой был не процессор, а особые монокристаллы, которые назывались Кристаллами Искусственного Интеллекта с большой буквы и носили собственные имена.
Саймон Линдберг, инженер из Сиэтла, с которым она общалась больше чем с другими, увидев ее собственный компьютер, который был оснащен стандартной айбиэмовской клавиатурой, в первый же день предложил Джейн выбросить её и заменить на нормальное устройство ввода информации, а заодно и научил девушку пользоваться им. На то и на другое у него ушло не более шести часов, причем пять часов сорок минут у Джейн ушло как раз на то, чтобы научиться концентрировать внимание на своих руках. Еще Саймон предложил ей освободит своего помощника из темницы, разблокировать голос и слух её компьютера и позволить ему самому создать свой собственный внешний облик – интерфейс.
Ее компьютер имел Кристалл Искусственного Интеллекта выращенный женщиной из Бомбея, Сиринаикой Викшми, которая дала ему имя Шаши. Это был уже сто восемнадцатый кристалл, выращенный матерью большого семейства в своей домашней лабораторией и Саймон, который протестировал Шаши, нашел, что миссис Парвати является настоящим мастером своего дела и вложила в его создание очень много любви и труда. Для Джейн это явилось полной неожиданностью и она робко поинтересовалась:
– Саймон, или я совершенно дремучая дура, или у меня просто не хватило времени, чтобы узнать что-нибудь про все эти чудеса. Выходит, что мой Шаши не просто компьютер, а как бы живое существо, и он был создан в Бомбее не на каком-то там сверхсовременном заводе, а матерью пяти детей в домашней лаборатории? Послушай, Саймон, а чем же тогда занимается компания "Ай Би Эм" и ей подобные?
Саймон презрительно сплюнул и, ухмыльнувшись, сказал:
– Джинни, эти идиоты лепят сотни тысяч ни на что не годных процессоров, гробя на это миллионы долларов, но они даже все вместе взятые не годятся в подметки твоему умнице Шаши. Мой Раджа ничем не хуже него, хотя и сделан лет на семь раньше. В принципе, я и сам смог бы заняться выращиванием Кристаллов Искусственного Интеллекта, но моя нынешняя работа нравится мне больше, да у меня и не хватило бы терпения сидеть над ними по восемь часов в день, для этого нужно иметь совершенно особый склад характера, ведь не случайно этим занимаются в основном на Востоке и, как правило, только женщины. Эта работа не такая уж сложная, ведь кристаллы выращиваются в небольших, герметически закрытых автоклавах и единственное, что для этого необходимо, это неукоснительно соблюдать все требования этого процесса, а их предостаточно. – Видя, что Джейн смотрит на него с некоторой иронией, Саймон поторопился убедить ее – Да, это действительно простая работа, Джейн. Все сводится к следующему: в контейнере находится расплав, которым можно управлять с помощью тонких силовых полей и воздействовать на процесс кристаллизации и задача заключается в том, что оператору нужно выстраивать кристалл в соответствии со схемой, которую, отчасти, можно сравнить с молекулой ДНК. Структура Кристалла Искусственного Интеллекта весьма сложна и нужно иметь очень нежные руки и огромное терпение, чтобы повторить ее с высочайшей точностью в каждом новом кристалле. Правда, эта работа не такая уж и механическая, так как возможны тысячи вариантов построения большого кристалла. У меня есть одна знакомая семья в Калькутте, которая занимается этим уже девять лет и хотя они за это время вырастили не более шести сотен больших кристаллов, поверьте, более совершенных компьютеров я не знаю. То, что делают компьютерные фирмы, это всего лишь жалкое подобие тех микрокристаллов, которые делают для тренировки рук две младшие дочери госпожи Шанкал, ими, обычно, оснащают кулинарные комбайны, автоматические шлюзы, все эти летающие кресла и прочие бытовые устройства, которые нас окружают, и поверьте, Джейн, ни один из компьютеров фирмы "Ай Би Эм", даже их хваленый "Дип Блю" самой последней модели, который, как они говорят, будет вскоре доведен до уровня саморазвивающегося искусственного интеллекта, просто не тянет на один уровень с Шаши. Вся разница заключается в том, что у Шаши вообще нет никаких программ, кроме программы самообучения, он способен решать задачи на уровне целого научного института, будет становится с каждым днем умнее и ему не страшны никакие компьютерные вирусы. Будь его кристалл раз в пять больше, он тотчас потребовал бы для себя тело и стал бы андроидом, а так это всего лишь самый лучший компьютер, но компьютер с искусственным интеллектом, волей и страстью к саморазвитию и потому я никогда не лягу спать прежде, чем пожелаю Радже спокойной ночи.