Стоит сенсетиву только задержать и сосредоточить свой, так сказать, сенсетивный, телепатический взгляд на каком-либо предмете, сузить и начать повышать напряженность своего телепатического луча, как вид энергии моментально меняется. Из чуткой антенны, принимающей телепатические сигналы и излучающей телепатический луч, хотя и способный проникнуть сквозь что угодно, но все же абсолютно безвредный, мозг превращается в излучатель действительно опасной сенсетивной энергии. Пучок такой энергии, направленный на какой-нибудь предмет, способен очень быстро, буквально в тысячные доли секунды, активизировать молекулы и поднять температуру этого предмета до нескольких тысяч градусов.
Вроде бы тут все просто, если рассуждать теоретически, но на самом деле все очень и очень сложно. Начиная от способности сосредоточиться и заканчивая умением быстро "раскачать" молекулы. Пирокинез требует к себе очень большого внимания, полной сосредоточенности, способности принимать и пропускать через себя энергетический поток, регулируя его мощность и еще много других тонкостей. Лично я неплохой пирокинетик, Джейн, но, честно говоря, не смотря на то, что пирокинез это отличное оружие, считаю его самым грубым и неуклюжим проявлением Силы.
Правда, как оружие пирокинез чрезвычайно эффективен и потому телепат-пирокинетик это очень опасный противник, но волноваться по этому поводу не стоит. Во-первых, все мы, сенсетивы, народ очень мирный, во-вторых, очень дисциплинированны и, в-третьих, мы все-таки предпочитаем ему обычное оружие, да, и вообще я знаю не более трех десятков людей, которые способны использовать пирокинез, как мощное оружие. Остальным же он служит, в основном, для всяких шутливых трюков и невинных забав.
Все остальные проявления Силы зависят уже только от личных способностей сенсетива, данных ему Богом и его родителями. Многие сенсетивы благодаря Силе имеют способность к телекинезу и, поляризуя сенсетивный энергетический поток, могут поднимать предметы. Тогда я своим сенсетивным полем как бы обволакиваю предмет и экранирую его от гравитационного поля Земли, лишая массы. Иногда сенсетивы поднимают с помощью телекинеза предметы имеющие такую массу, что поднять их можно только с помощью мощного крана, ведь телекинетик даже небольшой мощности способен поднять гранитный валун весом в полтонны и заставить его прямо-таки порхать в воздухе. При этом на его лице не дрогнет ни один мускул, ведь все это происходит не благодаря физическим усилиям человека, а благодаря Силе, то есть способности человека воспринимать пси-энергию Вселенной, трансформировать её и управлять ею.
Сила дает человеку способность человеку летать без крыльев. Так же как сенсетив способен поднимать в воздух предметы, поляризуя поток излучаемой им энергии, которая способна воздействовать на материю, он может направить её на свое собственное тело и таким образом перемещаться в пространстве с весьма большой скоростью. Некоторые из наших наиболее опытных левитаторов летают не хуже спортивного самолета, управляемого опытным пилотом. Телекинез и левитация, являются теми способностями, которые, как и пирокинетические, можно в себе развивать.
К сожалению это не относится к высшей форме проявления Силы – телепатической локации или сверхзрению. К ней нужно иметь совершенно особую способность. Именно от того, способен ли сенсетив создавать поле телепатической локации, как раз и зависит, является ли он полисенситивом и если обычное телепатическое поле он только и может, что перевести в состояние потока сенсетивной энергии высокой мощности, то есть пирокинетической энергии. Трансформировать свою Силу в сверхзрение без соответствующих способностей мозга просто невозможно.
Даже, я, будучи одним из самых мощных полисенсетивов, не могу сказать, как именно это у меня получается. Просто по моему первому желанию я могу даже не закрывая глаз, а только как бы слегка приглушив яркость, заставить все вокруг осветиться бледно-сиреневым светом, в котором все предметы становятся полупрозрачными. При этом я обретаю способность видеть не глазами, а всем своим сознанием, во всех направлениях сразу и на очень большое расстояние. Более того, сфокусировав луч телепатической локации, я могу простирать свой взор буквально на десятки миллионов километров если, конечно, не смотрю сквозь металл или камень.
Сверхзрение позволяет мне бросить взгляд на дно моря сквозь толщу воды или толщу льда в семь-восемь километров или видеть сквозь слой металла и камня толщиной в триста, четыреста метров и, самое главное, я могу, как бы поднять свое сознание над собой, увидеть самого себя со стороны и определить свое местоположение в пространстве. Как раз именно сверхзрение помогает мне телепортировать предметы, да, и себя самого на расстояние в тысячи километров.
Джейн с легкой улыбкой покачала головой из стороны в сторону и Спиро воспринял это как явное выражение недоверия. Только что Джейн сидела в кресле, в уютном полумраке гостиной и вдруг она мгновенно перенеслась на лужайку парка, залитого ярким солнечным светом. Теперь Джейн сидела не в глубоком кожаном кресле, а на легком пластиковом стуле, а Спиро сидел напротив неё за белым столиком, на котором все так же стоял её репортерский диктофон и насмешливо улыбался. Затем на столике появилась бутылка "Метаксы", кувшин с холодным чаем, вазочка со льдом и бокалы. Спиро улыбнулся еще шире и, вдруг, взмыл из-за столика в воздух.
Огромный, толстый грек, одетый в черный смокинг, летел по спирали все быстрее и быстрее, поднимаясь под самый верх голубого купола, так похожего на настоящее, безоблачное небо. Он летел слегка раскинув руки и вскоре стал похож на ласточку, правда несколько раскормленную, но, тем не менее, ловкую и стремительную. Спикировав из под голубого купола вниз, он без малейшей инерции замер в нескольких метрах от столика и затем плавно опустился на свой стул. На лице Спиро сияла широкая улыбка и он совершенно не запыхался, хотя как раз именно этого ожидала Джейн. Взяв бокал и отхлебнув пару глотков чая со льдом, он сказал:
– Джейн, это самый наглядный пример телепорта и левитации. Остальных сенсетивных фокусов я вам показывать не стану, возраст уже не тот. Впрочем, на Ганимеде найдется вполне достаточное количество балбесов, которые только и делают, что выпендриваются друг перед другом, показывая Силу. Здесь на Луне, как впрочем и на Земле, сенсетивам запрещено пользоваться Силой за исключением телепатии. Мы не хотим, чтобы пошли какие-нибудь слухи о нас. И так по нашей вине происходит слишком много вещей, которые порой ставят людей в тупик и если к Антикриминальному Трибуналу люди уже привыкли и считают его экзекуции тайными действиями властей, то открытая демонстрация Силы способна привести население Земли в панику, с которой мы уже не сможем справиться.
К счастью, все наши люди очень дисциплинированны, а наши действия, хотя они и покрыты плотной завесой тайны, создают у людей веру в собственную безопасность. То, что административный совет не причесывает всех под одну гребенку и оставляет полиции возможность заниматься мелкими правонарушениями, а некоторые категории преступников вообще не интересуют Трибунал, делает ситуацию стабильной. Ведь нас интересуют только те типы, которые совершают преступления направленные против личности, ну, и, разумеется, против общественной безопасности. Всяческая мелкая уголовная шушера нас не волнует. Или почти не волнует, так как мы, обычно, своими анонимными сообщениями выводим на них полицию.
Вот и все, Джейн, что я хотел рассказать тебе. Надеюсь ты понимаешь, что это лишь крошечная часть того, что представляет из себя Сила и все гораздо сложнее. Поскольку Эдик велел мне не только немного рассказать тебе о Силе, но и быть полностью откровенным с тобой, то я готов ответить на любые вопросы, Джейн. У нас есть на это еще пара часов, а после этого мы должны отправляться на Ганимед. Меня там ждет очень сложная и напряженная работа, а тебя новые впечатления и новые встречи, которые, как я думаю, тебе очень понравятся.
Несколько минут Джейн сидела молча и смотрела, как на корпусе диктофона медленно мигает огонек, сигнализируя ей о том, что диск памяти уже переполнен. Лужайка, на которой стоял их столик, находилась у самого края лунного, зимнего сада, в котором, в отличии от такой же рекреации, расположенной на антарктической базе Земли, здесь в основном росли внеземные растения. Поверхность этого большого парка понижалась к середине, где за кустами со странными, огромными бирюзовыми листьями, блестела в ярком свете водная поверхность небольшого озера с золотистой водой. Воздух был напоен непривычными пряными ароматами и это лишний раз напоминало Джейн, что она не спит и находится в совершенно фантастическом месте, о существовании которого даже и не подозревали миллиарды обитателей планеты Земля.
То, что она услышала от Спироса Кодзакиса, её не только не удивило, теперь Джейн уже ничему не удивлялась, но даже показалось закономерным, оправданным. У нее было множество вопросов к этому греческому полисмену, который, вдобавок ко всему, оказался еще и телепатом-психокорректором и она старательно обдумывала свой первый вопрос. Журналистке показалось глупым и несерьезным расспрашивать Спиро о его профессиональной деятельности телепата-розыскника и психокорректора, её гораздо больше интересовало, что он сам думает о самом себе и своей роли.
С того момента, как Спиро подсказал Джейн как выстраивать ментальный щит, она почти постоянно посматривала на кончик своего носа и украшала бородавку все новыми и новыми подробностями. Судя по тому, что грек иногда усмехался и одобрительно кивал ей головой, ментальный щит удавался ей на славу. Будучи уверенной в том, что Спиро уже не читает её мысли, Джейн спросила его:
– Спиро, что ты думаешь об интари? Не как отец землянина Константина Кодзакиса и интара Дарафа Илькана, а как обычный землянин. Ведь в конце концов в твоей жизни была не только твоя родовая цепочка с её вечным стремлением довести своего потомка до Дня Откровения в целости и сохранности. Наверное, в твоей жизни были и простые жизненные радости и горести, размышления о Боге, судьбе… Что ты думаешь о народе интари сам, без обязанности служить Земле также, как служат ей все они?
Похоже, что вопрос Джейн застал Спироса Кодзакиса врасплох. Он недоуменно взглянул на девушку и застыл, моргая. Его пушистые, как у девушки, черные ресницы двигались, как крылья мотылька, и от этого лицо пожилого грека приобрело наивное выражение. Посопев он тихо ответил:
– Странный вопрос, Джейн. Мне кажется, что я никогда не думал о себе, как о простом человеке и когда для Костаса настал День Откровения и мы, все втроем, тронулись в путь, для меня стало окончательно ясно, что мы, Кодзакисы, вовсе не являемся людьми. Тысячи раз я задавал себе вопрос, почему мы так непохожи на обычных людей, почему нам подвластна Сила, почему мы не можем применять её на благо людям открыто, почему мы вечно скрываемся в горах, почему строим убежища и лишь нырнув в воды Эгейского моря и достигнув последнего убежища, я понял, кто мы такие. Когда мы узнали, что наш Костас вновь стал Дарафом Ильканом, а это происходило прямо на наших глазах и мы вместе с ним прошли путь вглубь тысячелетий, мы тоже преобразились. Правда, в нас не проснулось то, что было сутью командира тяжелого крейсера военно-космических сил Интайра, но мы ощутили на себе влияние этого смелого и отважного интара, который был одним из лучших пилотов военного космофлота всей Гегемонии Интайра. Мы ощутили его неизбывную тягу к звездам, его любовь к "Золотому Сартуразу", так называется его крейсер, и его нежность к "Уригленне", к которой этот космический корабль приписан. Ощутили то, как он гордится своей командой, состоящей из таких же фанатов глубокого космоса, как и он сам. Хотя мы, вроде бы, и не имеем полого права относить себя к интари, Джейн, но часть беспокойной души Дарафа Илькана перешла и в наши души. Именно поэтому мой отец Христо и перешел в экипаж одного из крейсеров дальней разведки не смотря на то, что он был очень нужен здесь, на Земле. К счастью, космос-адмирал Клиот очень высоко ценит Костаса и пошел Христо навстречу. Христо даже более мощный полисенсетив, чем я и потому в команде "Гралинеры" он не отнюдь лишний и потому, являясь ее вторым пилотом, он еще и возглавляет взвод сенсетив-коммандос. Нет, Джейн, я не чувствую себя обычным человеком Земли и никогда не чувствовал, так что я не могу ответить на твой вопрос. Но при всем этом я землянин, Джейн, я человек, а не интари и моя душа болит за каждого человека. Интари для меня, как бы являются родителями, но это и правда так, как именно они создали человеческую расу и именно благодаря родовым цепочкам многие народы Земли выжили. Мы ведь были не только хранителями и носителями почти пятидесяти тысяч интар и интаров, но еще и резервом жизнестойкости человеческой расы и в самые тяжелые времена спасали не только роды, но порой и целые племена. Почти каждый из интари, который дошел до Дня Откровения, может вспомнить о том, как им приходилось поднимать людей среди ночи и уводить их от опасности. Благодаря крулосам и Силе, которая стала проявляться в нас уже спустя пять, семь поколений, мы улавливали звуки приближающегося наводнения и извержения вулканов, чуяли приближение хищников и нашего самого смертельного врага, неандертальцев. Так что увы, Джейн, я не могу ответить на этот вопрос.
Несколько минут оба молчали. Джейн потому что поняла неуместность своего вопроса, а Спирос Кодзакис в ожидании следующего вопроса американки. Однако, девушку совершенно не смутил этот, несколько напряженный, тон его ответа. Как журналист с весьма приличным стажем, она уже давно свыклась с тем, что ей постоянно приходится задавать людям довольно сложные и неудобные ответы. Вот и сейчас, поняв, что спрашивая Спиро о его отношении к интари она явно допустила бестактность, Джейн лишь улыбнулась и выдержала вежливую паузу прежде, чем продолжить разговор и задать ему очередной вопрос. Слегка опустив глаза, Джейн спросила:
– Спиро, почему ты и Вера не присутствовали на юбилее Эда и Ольги?
Спирос Кодзакис озадаченно кашлянул, потупил взгляд и смущенно ответил:
– Ну… Не знаю, как и ответить, Джейн. Ну, во-первых, потому, что мы тогда были заняты подготовкой к свадьбе. Хотя день свадьбы Елены нам все-таки пришлось отложить. Да, к тому же мы с женой не очень-то любим всякие пышные и многолюдные торжества. Уж больно много народу приехало на Кинос в тот день, Джейн.
Усмехнувшись, американка поинтересовалась у Спиро:
– А может быть это как-то связано с тем, что в поместье "Берег Калипсо" собралось столько молодых, сексапильных женщин, включая хозяйку поместья и вы вместе с Верой стесняетесь показываться перед своими друзьями пожилыми людьми? Кроме того, Спиро, мне показалось, что ты очень боишься пробудить в своей очаровательной супруге ревность.
Грек густо покраснел. Опустив голову он ворчливым голосом сказал девушке:
– Джейн, это не честно… – Внезапно встрепенувшись, Спиро поднял на девушку глаза и изумленно сказал – Черт меня побери, Джейн, на минуту мне, вдруг, показалось, что ты читаешь мои мысли. Вообще-то ты права, я действительно стесняюсь своего внешнего вида. Веры это не касается, в свои пятьдесят три года она все еще остается красоткой, но годы все таки дают о себе знать. По правде говоря, мы уже подумываем о том, что нам пора воспользоваться услугами клиники омоложения и если Эленике понравится на Ганимеде, то, пожалуй, мы так и поступим. Ведь нам придется не только вновь стать молодыми, но и изменить свою внешность, а это означает в первую очередь, что для всех наших друзей на Корфу мы просто погибнем. В автомобильной или авиационной катастрофе. Ну, и еще нам придется покинуть Грецию и перебраться в какое-то другое место. Работы нам хватит обоим в любом месте и мне, и Вере. Кроме того после этого Вера действительно перестанет ревновать меня к молоденьким красоткам, хотя, говоря по правде, у нее вовсе нет причины ревновать меня.
Джейн понимала, что её вопросы уже стали переходить далеко за грань дозволенного, но она все-таки спросила этого пожилого грека:
– Спиро, Вера интара?
– Не совсем, она мать одной интары, Джейн. – Ответил Спиро, широко улыбаясь – Мы познакомились с ней через неделю после Дня Откровения и с тех пор вместе. Елена не моя дочь, Джейн, но она и не интара. К сожалению Леночка не унаследовала от своей матери почти ничего, кроме способности к телепатии и телекинезу, но уже одно это ставит её в особое положение и потому нам пришлось забрать её у родного отца. Да, он, впрочем, не особенно-то и расстроился, так как Елена частенько пугала своими сенсетивными способностями не только его самого, но и всю его родню и потому они только вздохнули с облегчением, когда эта девочка однажды бесследно пропала. Хотя её внезапное и бесследное исчезновение наделало шума в городке, где она росла, все вскоре улеглось. Мне лично пришлось немного изменить воспоминания отца о своей дочери, а заодно и наложить ложные воспоминания на сознание некоторых других людей, чтобы не плодить сплетен, но я не нахожу в этом ничего ужасного. В общем-то это обычная практика, Джейн, мы стараемся держаться в тени и потому привели в колонию всех потомков, в которых есть Сила.
Девушка понимающе кивнула головой и сказала:
– Да, это действительно было весьма разумно. Вам следует держаться всем вместе, Спиро. Это, наверное, очень непросто, когда в семье все обладают Силой?
Спирос Кодзакис расхохотался и воскликнул:
– О, нет, Джейн, скорее наоборот, это очень удобно! Особенно когда твоя дочь унаследовала от тебя Силу и в двенадцать лет способна на то, чего ты сам достиг только к шестидесяти годам. Как полисенсетив моя Эленика раза в три сильнее меня и поэтому на Ганимеде, среди таких же мальчиков и девочек, ей будет намного лучше. Ведь там ей не придется постоянно скрывать свою Силу.