— Много вы понимаете. — Заводила сделал внушительный глоток, опорожнив бутылку почти до конца, и оформил новую мысль: — А давайте эту березу сожжем?!
— Это не береза, — неуверенно пробурчал приятель.
— Сейчас? — захлопала в ладошки подруга заводилы. Девушка понимала, что на пепелище никто не останется и пикник автоматически продолжится в лесу. Это ее полностью устраивало — голова болела все сильнее, и сожженное дерево казалось вполне разумной платой за возможность покинуть неприятное место.
— Береза, не береза — плевать! Вечером сожжем! Прикинь, братан, как красиво будет. — Саша с удовольствием причмокнул. — Тама луна поднимется, а тута огонь…
— Круто! — одобрил приятель. — Поехали в лес, а вечером вернемся и спалим.
— Да что вы пристали со своим лесом? — возмутился заводила. — Хрен с ним, с лесом! Здесь будем! Сначала шашлык соорудим, а потом устроим фейерверк с прибабахами! Такая красота будет! Спалим к чертовой матери…
И, в подтверждение своих слов, разбил опустевшую бутылку о валун.
— Ну, как?
— Мысль неудачная.
Люди резко обернулись.
Они не заметили, как со стороны дороги, оставив у обочины длинную и явно очень дорогую спортивную машину, подошел высокий франт в элегантном белом костюме и стильном галстуке. Подошел, послушал, о чем спорят любители шашлыков, и решил принять участие в разговоре.
— В чем проблема, братан? — с легкой угрозой осведомился Саша.
Франт не ответил. Он медленно оглядел присутствующих, затем джип, затем с отвращением посмотрел на разорванную колесами траву и молча отвернулся к реке. Маша вдруг обратила внимание на уши незнакомца. Девушке показалось, что они какие-то… острые.
— Мы сюда первыми приехали, и точка, — отрезал Саша. — Серега, доставай сумки.
— Мне не понравилось, что вы хотите сжечь дерево, — ровным голосом произнес франт. — И не понравилось, что вы разбили бутылку. Это скверный поступок. — Он помолчал. — И скверные мысли. Вы должны немедленно покинуть это место.
— Захотим — уедем!
Заводила сделал шаг вперед и оказался лицом к лицу с франтом. Почти такой же высокий, но гораздо шире незнакомца в плечах. Тяжелее и куда сильнее на вид.
— Ты понял? Вали…
И замолчал, потому что черные глаза франта перехватили взгляд Саши и притянули к себе. Привязали. Несколько мгновений странный незнакомец молча смотрел на заводилу, и Маша могла бы поклясться, что уши франта заострились еще больше. А еще она вдруг подумала, что ее кавалер уже не выглядит сильным. Под тяжелым взглядом незнакомца массивная фигура Саши теряла блеск, терялась, таяла.
— Мужики, не надо, а?
Приятель ждал от Сашки чего угодно: яростной ругани, драки, и очень не хотел ввязываться в плохую историю. К тому же он успел оценить, что оставленная франтом машина стоила с десяток Сашкиных джипов, и вполне логично опасался, что незнакомец способен вызвать внушительную группу поддержки.
— Мужики, чего вы, на самом деле…
И удивленно замолчал, позабыв закрыть рот. Группы поддержки не потребовалось: франт справился сам.
— Я выпил… немного… Лишнего выпил, — извиняющимся, почти заискивающим тоном произнес Сашка.
— Я знаю, — с легкой брезгливостью ответил незнакомец.
— Я… не хотел.
— Я верю.
Заводила медленно опустился на четвереньки и принялся старательно выбирать из травы осколки бутылки. Франт отвернулся к реке. Свидетели произошедшего ошарашенно молчали.
— Мы уедем и больше никогда здесь не появимся, — пообещал Саша.
— В двух милях отсюда есть очень хорошая поляна для пикника, — ровным голосом поведал незнакомец. — А рядом с ней — небольшая и очень уютная заводь.
— Мы найдем, — пообещал Саша.
— Не сомневаюсь.
Маша обратила внимание, что уши франта стали менее острыми, чем в начале разговора. Да нет, не может быть… Показалось.
Саша ухитрился собрать все до единого осколки и снова приступил к извинениям. Незнакомец слушал его невнимательно. И скандал, к громадному облегчению девушек, раздувать не стал. Джип очень медленно вернулся на дорогу — Саша старался ехать по старой колее — и помчался в сторону леса.
А уже позабывший о челах Сантьяга неспешно обошел ствол и остановился у молодых побегов, которые дало старое дерево. Мертвое продолжало бороться. Цеплялось за жизнь. Упрямо пробивалось. Мертвое не сдавалось. Сантьяга грустно усмехнулся, сходил к машине, принес маленький перочинный ножик и аккуратно срезал молодую поросль под основание. Затем уселся на камень и стал любоваться приближающимся закатом.
* * *Более необычного заключения столь заурядного контракта в Тайном Городе еще не случалось. Странным было все. И выбор места для переговоров: заинтересованные лица были приглашены в одну из задних комнат клуба «Ящеррица», хотя обычно концы старались не иметь со столь скользкими мероприятиями ничего общего. И особенно количество заинтересованных лиц: заказчик постарался оповестить о своих планах как можно большее количество наемников. В результате в небольшом помещении собралась весьма разношерстная публика. Фет, лидер московских хванов, молча постукивал по столешнице пальцами нижней правой руки и изредка бросал презрительные взгляды на Кувалду, великого фюрера Красных Шапок. Грим, самый известный, после Кортеса, чел-наемник, с независимым видом поигрывал зажигалкой «Зиппо». Луис де Катто, покинувший гвардию Дракон, без восторга косился на светловолосого Радомира, плечистого люда. Публичность мероприятия — все-таки деликатные контракты требуют некой таинственности — немного смущала наемников. Их раздражало, что заказчик не выбрал кого-то одного из них, а обратился ко всем сразу. И даже более: в углу, в кресле, уткнувшись носом в карманный компьютер, сидел Виталик Громов по прозвищу Шизгара, главный редактор сайта «ГоловоРезка» — специализированного ресурса наемников Тайного Города. Его присутствие означало, что информация заказчика будет донесена до максимального количества охотников.
Зачем? Неужели контракт настолько сложен?
Заинтересованным лицам было непонятно.
А еще их смущало то, что сам заказчик не почтил мероприятие своим присутствием. Он беседовал с охотниками по телефону, работающему в режиме громкой связи. Безликий мужской голос, явно измененный при помощи специальных устройств.
— Господа, времени у нас очень мало, поэтому сразу к делу. Суть контракта предельно проста: мне нужна голова…
— Суть контракта, может быть, и проста, но некоторые моменты мне не нравятся, — рассудительно произнес Фет.
— Какие? — осведомились из телефонного динамика.
— Кодекс гласит, что наемник должен знать заказчика. В противном случае…
— В противном случае наемник берет всю ответственность по контракту на себя, — невозмутимо закончил за хвана голос. — Все правильно, уважаемый Фет. Я заинтересован в исполнении контракта, но хочу сохранить инкогнито. И поэтому готов щедро оплатить риск.
— Насколько щедро?
— Десять миллионов.
В комнате стало очень тихо.
— В какой валюте? — подал голос Кувалда. И облизнулся.
— В любой, по вашему выбору. — Заказчик издал сухой смешок. — И в любой форме: хотите — наличные, хотите — золото, бриллианты, облигации… Мне все равно. Десять миллионов за одну-единственную голову.
— Чья же это голова? — буркнул Луис. — Раз вы предлагаете такие условия?
— Слишком серьезная цель? — Радомир поморщился. — Надеюсь, любезный, вы знаете, что мы не лезем в человскую политику? И если желаете грохнуть президента или еще какую-нибудь шишку, то вы обратились не по адресу.
— Не волнуйтесь, я знаю правила. — Еще один смешок. — Цель — не человский президент. И даже не князь Темного Двора. Все гораздо проще.
— Назовите имя, — проворчал Грим. — Хватит трепаться, вы сами говорили, что времени у нас мало.
— Ее зовут Майла.
На мониторе стоящего в углу компьютера появился портрет молодой темноволосой девушки. Веселой и беззаботной. У нее было круглое, очень приятное лицо, чуть вздернутый нос, большой рот и маленькая родинка под левым глазом. И замечательная, очень теплая улыбка. Портрет был качественно обработан, но внимательный взгляд сумел бы разглядеть, что изображение представляло собой тщательно отретушированную старую фотографию. Очень старую. Так снимали лет сто назад.
— Кто она? — деловито спросил Грим.
— Майла окажется в Тайном Городе в самое ближайшее время, — размеренно произнес заказчик. — Она будет плохо ориентироваться и, возможно, вызовет интерес челов. Я не знаю, где именно она появится. Поэтому и собрал всех вас. Я хочу накрыть город максимально плотной сетью. Я хочу, чтобы по улицам ездили патрули и каждый охотник Тайного Города знал, что эта голова стоит десять миллионов. Я хочу, чтобы…
— Ее будут охранять? — прервал словесный поток Фет. — Телохранители? Друзья? Помощники?
— Непосредственно — нет. — Заказчик помолчал. — Майла будет одна. Но…
— Два часа назад пресс-служба Темного Двора распространила заявление, — сообщил Шизгара, глядя в маленький экранчик своего компьютера. — В нем говорится, что сегодня ночью в городе появится женщина, безопасность которой крайне важна для Нави. Судя по фотографии, речь идет о Майле.
Лица наемников вытянулись.
— Сантьяга лично заявил, что женщина находится под его защитой, — продолжил Виталик. — И гарки будут действовать по правилам военного времени.
— Она будет избегать навов, — после паузы произнес заказчик. — Темные не смогут быть возле нее постоянно: Майла их не терпит. Если вы действительно так хороши, как о себе думаете, у вас будет время подобраться и нанести удар.
— И встретиться с разъяренными навами?
— И успеть удрать, — хладнокровно отрубил голос из телефона. — Вы наемники или девочки на выданье? Мне нужны бойцы, а не институтки. Шизгара, ты говорил, что соберешь лучших!
— Я и собрал, — огрызнулся Виталик. — Только надо было предупредить, что придется играть против навов.
— Играют дети в песочнице, а я предлагаю заработать большие деньги!
Кувалда засопел. Фет задумчиво погладил подбородок. Грим морщился и щелкал зажигалкой. А вот Луис и Радомир, чуд и люд, понимающе переглянулись. Поддеть темных — это хорошо, это наверняка понравится лидерам других могущественных семей. Официально охотиться на Майлу Великие Дома не станут: глупо бросать открытый вызов Нави ради непонятной женщины, а вот щелкнуть темных по носу с помощью наемников… почему нет? Так что можно рискнуть: и Орден и Зеленый Дом прикроют наемников в случае неприятностей.
— Чем так важна эта женщина? — неохотно спросил Грим.
— Вас не должно это волновать.
— И не волнует, — кивнул Луис. — Неважно. Я подписываюсь.
— Я тоже, — немедленно добавил Радомир.
Грим задумчиво покосился на чуда и люда, убрал зажигалку в карман и вновь обратился к телефону:
— Кто еще будет помогать Майле?
— Почему вы решили, что будет кто-то еще?
— Если навы навязываются в охранники и даже вызывают у нее отвращение, значит, Майла идет не к ним, — пожал плечами Грим. — У нее есть другие друзья?
Фет согласно кивнул и с уважением посмотрел на наемника: чел не зря имел среди охотников репутацию умника. Луис и Радомир снова переглянулись, увлеченные своими мыслями, они не подумали над тем, чтобы уточнить детали контракта. Кувалда же не слышал ничего: фюрер задумчиво загибал пальцы на левой руке, явно высчитывая, на что в первую очередь потратить премию за голову женщины.
— Есть другие друзья. — Заказчик вновь помолчал. — Не дайте ей уйти в Лабиринт — осы будут защищать Майлу до последнего вздоха.
* * *Этот город был задуман как столица.
Этот город был построен как столица.
Этот город был столицей.
Великой столицей великой империи, и каждый камень этого города дышал величием. Дышал гордостью и спесью, уверенностью и чванством, силой и жестокостью. Каждый камень этого города внушал уважение и страх.
Уратай, столица империи Навь, темное сердце Земли.
Город был велик. Раскинувшись на берегах полноводной реки, он кольцом охватывал огромное скальное плато, высящееся в самом его центре. Накатывался волнами крыш, течениями улиц и разбивался у подножия, не в силах подняться и на треть колоссальной горы даже самыми высокими своими башнями. Один вид массивного плато, непонятно каким образом оказавшегося посреди плодородных земель Южного Каамана, внушал уважение и трепет. По преданию, навы специально переместили эту чудовищную цельную скалу из дальних гор, чтобы продемонстрировать свое могущество. Показать истинную силу Тьмы, истинные возможности владыки мира. Плато и возведенная на нем Цитадель отбрасывали тень на весь Уратай, нависали над цветущим городом, уничтожая малейшие сомнения в вечности империи.
В вечности Великого Дома Навь.
Удел остальных — копошиться у ног властелинов.
Да, именно так — у ног.
Князь посмотрел на облака, неспешно ползущие чуть ниже широкого балкона, отошел от балюстрады и медленно опустился в простое деревянное кресло с неудобной прямой спинкой. Призрачная фигура в призрачном черном балахоне с большим капюшоном. На скромном троне сидел повелитель мира. И даже ветер, привольно чувствующий себя на такой высоте, не смел прикасаться к одежде любующегося на закат владыки.
— Мы чувствуем оживление, — до советников, выстроившихся вдоль стены, долетел слегка шипящий голос. — В ритм города вплелись новые краски. Новое племя из Внешних миров?
— Нет, повелитель. — Один из советников подошел ближе к трону. — Посланники вассальной семейки Ось нижайше умоляют уделить им несколько минут твоего драгоценного времени.
— Мы не имеем желания прерывать размышления, — после короткой паузы ответил князь. — День Владыки наступит в следующем году, тогда осы и выразят восхищение нашим мудрым правлением.
По заведенному в империи порядку в дни солнечных затмений, в Дни Владыки, вассальные племена направляли в Уратай пышные делегации. В день, когда Тьма демонстрировала свою власть над светом, рабы князя униженно подтверждали свою покорность и верность империи. Бесчисленные рабы. Ибо послов направляли не только жители благословенной Земли. Приходили процессии от флямов и мангладарцев, филианцев и барнагейцев, от всех обитателей Вселенной, готовых на все: дарить подарки, приносить унизительные клятвы, склонять головы… Готовых на все ради того, чтобы тьма великой Нави не покинула центр Всего и не вторглась в миры, презрительно именуемые Внешними.
— Жалкие обитатели пещер проявляют упорство и умоляют выслушать их, — произнес советник.
Умелый царедворец сумел вложить в свой голос и презрение к осмелившимся настаивать на своем осам, и легкий намек повелителю, что на этот вопрос действительно стоит обратить внимание.
— Общаться с рабами вне Дня Владыки — удел наместника провинции… Где расселились осы?
— В провинции Хон, повелитель.
— Пусть их слушает Нга порта-Хон. — Князь помолчал. — И передайте наместнику, что я недоволен.
— Осары настаивают на аудиенции, — неожиданно вступил в разговор комиссар Темного Двора. — Мне кажется, за их упорством скрывается нечто серьезное.
Высокая фигура боевого лидера империи, закутанная в мрачный, черный с фиолетовым плащ, появилась рядом с советником. Все высшие иерархи Нави прятали лица под низко надвинутыми капюшонами и не имели имен: жесткий народ требовал от повелителей полного самоотречения.
— Однажды они уже настаивали на своем, — буркнул князь.
По балкону пролетели шипящие смешки.
Первую Войну Подземелий Навь расценила как заурядный, не вызывающий особого интереса эпизод. То, что молодая раса, пришедшая на Землю из Внешних миров, бросила вызов темным владыкам, не удивило навов: с этого начинали почти все переселенцы. Молодая кровь, неустоявшиеся взгляды, чрезмерные амбиции и полное отсутствие мудрой осторожности толкали юную поросль на подвиги. Война с Осью оказалась скоротечной. Менее трех дней потребовалось гаркам, чтобы с доходчивой жестокостью объяснить любителям лабиринтов положение дел и вынудить их принести вассальную присягу Темному Двору. Причем собственно боевые действия продолжались только первые сутки и плавно перетекли в беспощадную карательную операцию. Полученного урока хватило осам на двести лет.
Всего на двести? Князь был удивлен, но никак это не продемонстрировал — владыке не к лицу реагировать на мелкие недоработки подданных. Если комиссар был недостаточно жесток в прошлом, ничто не помешает ему исправиться и вырезать необходимое количество крысоловов.
— Почему порта-Хон не сообщил нам о проблемах с вассалами?
— Наместник Нга до сих пор не считает Ось достойной упоминания в докладах, — немедленно ответил советник.
Именно этот царедворец отвечал за провинцию Хон и, понимая, что вина наместника косвенно падает и на него, старался представить ситуацию в не самом плохом свете.
— Когда в последний раз гарки наместника проверяли Логова? — поинтересовался комиссар.
В голосе советника прозвучало недовольство: в иерархии Великого Дома комиссар стоял на ступеньку ниже, и давать ему отчет царедворец не привык. Но обстоятельства требовали.
— Жалкие осы вели себя с подобающей покорностью, и…
— Когда?
— Вскоре после прошлого Дня Владыки.
— Несколько лет назад!
Военный лидер Нави прекрасно понимал, что тоже ответственен за потерю бдительности, но, в отличие от советника, не собирался прятаться за потоком цветастых фраз. Если виноват, значит, виноват. Князь определит наказание. Но раз уж проблема появилась, ее необходимо решить.