Он медленно развернулся к Эшу.
— Ты активировал паучков, сукин ты сын! Зачем? Эти люди ничего не сделали!
— А затем, чтобы ты заткнулся и пришел в себя, — ответил Эш. — Волоки сюда свою задницу, помогай грузить деньги. По крайней мере, теперь мы не ограничены во времени.
Внутри у Рейнора что-то щелкнуло, резко и бесповоротно. Он опустил голову, посмотрел на два мешка кредов, которые держал, и разжал руки. Мешки плюхнулись на пол, их содержимое рассыпалось. Джим поднял глаза.
— Я все, — сказал он. Повернулся и зашагал к выходу.
— Не трогай дверь! — рявкнул Эш. — Рейнор! Рейнор!!!
Джим не остановился.
Пуля вонзилась в его тело.
Глава 19
Пуля прошила правое плечо. Джим ахнул и услышал яростный рев Тайкуса. Джим развернулся, целясь в Эша. Но Тайкус его опередил.
Тайкус в оружии не нуждался. Он сам был оружием.
Он ухватил Эша за лацканы, так, словно тот ничего не весил, и шваркнул его о стену. Эш обмяк, как марионетка с обрезанными ниточками. Тайкус тут же его отпустил. Эш остался лежать, где упал. Голова у него склонилась под неестественным углом.
Рейф и Уин были настолько застигнуты врасплох стремительным оборотом событий, что только теперь схватились за оружие. Джим, скрипя зубами от боли в простреленном плече, вскинул пистолет и выстрелил. Рука слегка дрогнула из-за раны. Пуля попала Уину не в голову, а в верхнюю часть груди. Уин ахнул и выронил оружие.
Джим хотел было выстрелить снова, но Тайкус стоял ближе. Он могучей рукой ухватил Рейфа за глотку и стиснул изо всех сил и тут же накинулся на раненого Уина.
— Не сметь! Стрелять! В моего! Друга! — орал он, сопровождая каждый восклицательный знак мощным ударом в тощую, крысиную рожу Уина. К тому времени, как он дошел до слова «моего», лицо Уина превратилось в кровавое месиво, а на слове «друга» сделалось ясно, что взломщик мертв.
Но Рейф был еще жив. Он по-прежнему трепыхался. Джим поднял пистолет, подпер раненую руку другой рукой и выстрелил Рейфу в грудь.
В банке сделалось тихо. Джим с Тайкусом переводили дух. Тайкус был забрызган кровью. Он обернулся к Джиму, широко улыбаясь.
— Тут дело было уже не в деньгах, — только и сказал он. — Дай посмотрю, что с плечом.
В полевой медицине они сделались большими специалистами. Тайкус в два счета нашпиговал рану антибиотиком из аптечки, которую прихватил с собой, и туго забинтовал руку.
— Везучий ты, сукин сын! Пуля прошла навылет, рана чистая.
— Обыщи Эша, — сказал Джим. — Надо убедиться, что у нас есть все, что надо.
Тайкус подошел к изломанному телу и проворно обшарил карманы.
— Хорошо, что ты спросил, — сказал он. — У него ключ от пентхауса.
Помимо этого, он снял с трупа все ценное, что у него было при себе.
Кто-то тоненько заскулил.
— А, Вудли! — сказал Джим, испытывая некоторое раскаяние. Он про него совсем забыл. — Не бойтесь. Если уж мы не пристрелили вас тогда, в поезде, тут мы вас и подавно не пристрелим. Но, увы, придется вас на время обезвредить.
Вудли явно испытал облегчение.
— Да-да, конечно-конечно! — сказал он. — Я все понимаю. Вы собираетесь меня… э-э… вырубить?
Джим огляделся. Его взгляд упал на безжизненные тела их недавних союзников.
— Да нет. Просто свяжем малость. Тайкус, давай сюда их галстуки!
Три минуты спустя Джордж Вудли широко улыбался, пока Тайкус вязал его по рукам и ногам галстуками Эша и Рейфа. Покончив с этим делом, Тайкус почти ласково опустил свою лапищу на голову Вудли.
— Ты, Джордж Вудли, везучий, как черт! Можешь написать мемуары: «Как я пережил два ограбления Тайкуса Финдли и Джима Рейнора».
— Только, чур, гадостей про нас не писать! — ухмыльнулся Джим.
— Ну конечно, джентльмены, вы же знаете, что я этого не сделаю!
— Я вам верю, — сказал Джим. Он и впрямь ему верил. — И… спасибо, что сказали, что это за деньги.
Вудли улыбнулся ему на удивление теплой улыбкой.
— Не за что, мистер Рейнор. Я так и думал, что тут что-то неладно. Вы не из тех, кто станет красть у людей, которым так нужны эти деньги.
В горле у Джима встал ком.
— Нет. Я действительно не из таких. Спасибо, что остановили меня.
— Мне очень жаль прерывать ваш обмен любезностями, но время-то, между прочим, уходит, а мы довольно громко заявили о своем присутствии: сперва взрыв, потом пальба… — сказал Тайкус. — Валим-ка отсюда.
Лифт тоже пал жертвой электромагнитных импульсов, а идти по лестнице они не рискнули. Тайкус был прав: как только они взорвали сейф, все обитатели здания должны были понять, что это не просто отключение электроэнергии. Пентхаус находился на четырнадцатом этаже. По плану они намеревались убедиться, что кабина лифта находится на том же этаже, что банк, перед тем, как врубить ЭМИ. Именно там она и оказалась: то ли лифт находился здесь по умолчанию, то ли им просто повезло. Тайкус ловко открыл люк в крыше кабины и высунулся наружу.
— Рука болит, Тайкус, — сказал Джим. — Не знаю, сумею ли я тут подняться.
— Ну, Джимми, властям я тебя уж точно не оставлю, — ответил Тайкус, подтянувшись и выбравшись на крышу, — так что лучше постарайся.
День выдался жаркий, а машина, которую взял напрокат Уилкс Батлер, оказалась не самой комфортабельной, но он стоически терпел. Потому что он был уверен, что его бдение принесет плоды.
Он не спал всю ночь, но оно того стоило. Ему уда-лось-таки выяснить, что могло именно сейчас привести Джима Рейнора и Тайкуса Финдли на Бахус.
Во-первых, Батлер точно знал, что они тоже наверняка явились сюда не наобум и не стали бы совмещать свой «визит» с Межзвездным конвентом шерифов, если бы их затею можно было провернуть в любое другое время. Например, если бы они хотели устроить какую-нибудь игорную аферу, могли бы и подождать четыре дня.
Нет, они здесь потому, что в другое время было никак нельзя. А это означало, что здесь происходит нечто особенное.
Поразузнавав еще и задействовав кое-какие связи, Батлер вычислил и наиболее вероятную цель: в банк «Ковингтон» на тридцать семь часов должны были поступить несколько миллионов кредитов. Это явно могло заинтересовать Финдли и Рейнора.
Батлер предупредил банк, чтобы они усилили охрану, даже передал им описание Рейнора и Финдли, но ему довольно надменно ответили: «Сэр, банк «Ковингтон» неизменно поддерживает охрану на самом высшем уровне. Ваши советы, несомненно, оценят по достоинству, но во всем этом нет необходимости».
Ну, и к чему бы ему продолжать это расследование? Батлер едва не сказал себе, что подобная самоуверенность заслуживает того, чтобы ее наказали по заслугам. Однако он был служителем закона, и ему отчаянно хотелось сцапать эту парочку. Так что он выставил посты сразу, как только сообразил, что к чему. Ему предстояло дежурить с 8:00 до 16:00.
Он вскинулся, увидев, как эта парочка входит в банк незадолго до часа дня. Узнал он их не сразу, так элегантно они были одеты. Вместе с ними в банк вошли еще трое, тоже весьма прилично одетые. Итого пятеро. Странно: обычно Рейнор с Финдли работали одни. Батлеру это не понравилось. Ему не хотелось ничего предпринимать, не выяснив, кто такие эти трое. Батлер быстро сделал несколько снимков и отправил их в свой офис с поручением «выяснить, что это за троица».
Ответ пришел довольно быстро. Двоих опознать не удалось; список же имен третьего, светловолосого, был длиннее руки Уилкса. Имена, впрочем, Батлера не интересовали. Заинтересовала его информация в самом конце: «Возможно, работал или до сих пор работает на Скаттера О’Бенона».
О’Бенон — это плохо. Батлер удивился, что «его» уголовники, как он их про себя называл, связались с такой дурной компанией. Это меняло дело. Ему потребуется подкрепление, а на это уйдет как минимум несколько минут. Сцапать их по-тихому уже не удастся. В довершение неприятностей, когда подкрепление прибыло, какая-то семейка — двое родителей с детьми — решила расположиться на газончике перед банком и покормить птичек. Уилкс тихо закипал. Время уходило…
На самом деле… Батлер взглянул на свой хронометр и нахмурился. Такое впечатление, что он остановился. Взгляд упал на приборную доску — ни одна лампочка не горела. Батлер посмотрел на банк. Они там уже довольно давно… Интуиция подсказывала ему, что дело плохо. Шериф вышел из машины, опустив руку на оружие.
И тут из банка донесся взрыв — глухой, но вполне отчетливый. Батлер схватился за комм — и обнаружил, что комм не работает* Он выругался. Обернулся, махнул одному из своих людей, который сидел в припаркованной машине поодаль, и указал на банк. Тот кивнул и попытался вызвать по комму подмогу… Уилкс увидел, как вытянулось у него лицо — он тоже обнаружил, что его комм почему-то накрылся.
«Черт бы их побрал!» Батлер выхватил пистолет и бросился к банку. Помощь, конечно, придет, но не сразу. Пока что Уилксу Батлеру придется действовать в одиночку.
Подниматься по шахте лифта было непросто.
На самом деле это чертовски трудное дело. Блестящие металлические стенки уходили ввысь чуть ли не на километр. Подняться на четыре этажа и то утомительно — подняться на четырнадцать казалось невозможным. По счастью, в стены тут и там были вделаны лесенки. Несомненно, те, кто платил безумные деньги за свои пентхаусы, требовали, чтобы в случае какой-либо поломки лифта она была устранена немедленно.
Тайкус вытащил Джима на крышу лифта и посмотрел наверх, на вделанные в стенку ступеньки, уходящие все ввысь и ввысь.
— Джимми, ты за меня держаться сможешь? — спросил он.
— Не знаю, — честно ответил Джим. — Попробую.
Тайкус что-то буркнул и расстегнул свой пояс.
— Не, так не пойдет.
Он проворно сделан из пояса петлю и перекинул ее через плечо Джима, обвязав того наискосок через грудь гак, чтобы оставить раненое плечо свободным.
— Держись за меня как можно крепче, ну, а я буду держаться за ступеньки…
Он выругался, привязал мешки с кредитами к нижней ступеньке первой лестницы и ласково их похлопал.
— Дотащу тебя до квартиры, Джимми, и вернусь за ними. Видишь ли, чувак, я тебя люблю, как родного брата, но это не значит, что ради тебя я готов лишиться своей пенсии!
Джим заставил себя улыбнуться. Он обхватил Тайкуса и вцепился что было мочи. Тайкус левой рукой ухватил ремень, удерживающий Джима, и, цепляясь за ступеньки одной правой, полез наверх, мучительно дергаясь. В какой-то момент опасения Джима все-таки оправдались. Руки у него разжались, и он упал, успев пролететь сантиметров тридцать. Тайкус крякнул — ему едва не вывихнуло руку. Он промахнулся правой рукой мимо ступеньки, и они оба рухнули вниз. В последний момент могучая длань Тайкуса вцепилась в торчащую из стенки скобу, и оба остановились таким резким рывком, что Джим на миг потерял сознание.
Следующие несколько лестниц слились для Джима в сплошное пятно боли. Потом он смутно вспоминал, что Тайкус что-то бормотал, пихал и встряхивал его, иной раз довольно грубо, но ни разу, ни на миг он не позволил ему сдаться. Даже в багровом тумане мучительной боли Джим понимал, что ни один человек не был способен на такое, кроме Тайкуса Финдли.
Как минимум, ни в ком другом не было такого упрямства.
И вот, наконец, они добрались. Джим выполз в темный коридор четырнадцатого этажа и, задыхаясь, рухнул на пол. Боль была ужасная — хуже того, правая рука из-за этого сделалась практически бесполезной. Теперь он полностью зависел от Тайкуса, и оба это понимали.
— Налево… — произнес Джим, пытаясь подняться на ноги. Тайкус избавил его от лишней возни, подхватив и подняв за здоровую руку. Джим едва не потерял сознание, но он старался держаться.
На этом уровне было всего два пентхауса. О’Бенон велел «остерегаться» обитателей соседнего, чтобы те ничего не заподозрили. Дверь недавно снабдили старомодным замком с ключом, в дополнение к современной чрезвычайно сложной системе сигнализации, которая теперь сделалась совершенно бесполезна. Джим невольно улыбнулся, глядя, как Тайкус возится с ключом, таким крохотным в его массивных руках.
Тайкус отпер дверь и, по-прежнему поддерживая Джима под здоровую руку, распахнул ее.
— Срань господня! — сказал Тайкус.
Казалось, они открыли дверь в один из кругов ада.
В первое кошмарное мгновение, пока мозг тупо фиксировал происходящее, не задумываясь о причинах, они могли только пялиться на представшие их глазам многочисленные сцены резни и пыток.
Иезекииль Дон был повсюду. Прямо напротив он насмехался над женщиной, которая истекала кровью из множества колотых ран, но была еще далека от милосердной смерти. У камина — отрезал голову Рику Кидду. В дверях, ведущих в другую комнату, — отрубал один палец за другим у кого-то, кто умолял его перестать. И еще, еще, еще…
И звуки. Они возникли сразу, как только отворилась дверь, сливаясь в ужасающую какофонию. Стоны, жалобы, мольбы. «Нет, нет, прошу вас! Что вам надо? Я все расскажу!» «Не надо… не надо… О Боже! Убейте меня поскорее!» «Кто вы? Какого черта вам надо?» И голос Дона, сулящий все новую боль и страдания, а иногда просто… смеющийся.
— Красота, а? — окликнул их все тот же голос. — Я чую ваш страх! Божественный аромат страха. Удача была на вашей стороне, но больше это не повторится. Какую именно смерть вы предпочитаете? Быть задушенными? Заколотыми? У мистера Рейнора уже есть одна стреляная рана. Могу устроить ему еще несколько!
Этого просто не может быть! После чудовищного напряжения, пока они планировали ограбление, после того, как он узнал, что это за деньги, после драки с напарниками — Джим и так уже был близок к срыву. Это было последней каплей, которая угрожала сломить его окончательно.
Дон. Всюду Дон. Сколько ни бейся, от него не уйти.
Но тут внезапно Тайкус зашипел ему на ухо:
— Держись, Джимми! Этот ублюдок любит поиздеваться. Пусть поиздевается подольше.
Джим, весь дрожа, цепляясь за соломинку, все же кивнул. Тайкус был прав. Дон действительно любил поиздеваться. Ему нравилось запугивать, и, несмотря на то, что им каким-то чудом дважды удалось ускользнуть от убийцы — «А ведь это, пожалуй, рекорд своего рода!» — ошеломленно подумал он, — Дон не собирался просто пристрелить их и враз покончить со всем.
Тайкус уже выхватил оружие, и теперь Джим последовал его примеру. Раненая рука сильно мешала. Он попытался вспомнить, в чем состоял их план бегства. Соображал он плохо — Джим понял, что потерял много крови. Сосредоточься, Джим, сосредоточься, черт побери…
Надо выбраться отсюда, с четырнадцатого этажа. Как же они собирались бежать? Эш ведь говорил… почему же он не может вспомнить?
— Ах ты, сукин сын, — сказал Тайкус, — ты что думаешь, ты нас поймал? Вспомни, что было в прошлый раз! Мы натянули тебе нос, паршивый ублюдок. Когда мы удерем на этот раз, ты еще увидишь мой прощальный фак!
Он водил оружием в разные стороны, готовясь выстрелить в любой момент, но не раньше, чем поймет, куда стрелять. Джима он отпустил, и Джим кивнул, давая понять, что способен держаться на ногах без посторонней помощи. Тайкус указал в один угол комнаты и сам принялся медленно пробираться в другой. Откуда-то донесся хохот Дона.
— А знаете, я испытываю искушение оставить вас в живых. Сохранить вас в качестве живых игрушек. У меня давным-давно не было такого занимательного преследования! Но, увы, я человек деловой, у меня контракт.
«Спуститься вниз? — лихорадочно размышлял Джим. — Нет, не то. Спрыгнуть». Да-да, они собирались спрыгнуть вниз и убежать так быстро, чтобы их было не догнать. Но это звучало безумно. Это же невозможно. Человек не может спрыгнуть с такой высоты и тут же убежать с такой скоростью, чтобы никто его не догнал…
Он медленно, пошатываясь, побрел через пентхаус при свете голограмм и огня, который так неуместно радостно полыхал в камине. Эш говорил, что у человека, который здесь живет…
Одного из обитателей пентхауса Джим нашел, едва не споткнувшись об него. Собственно, он и предполагал нечто подобное. Отчаяние и разочарование нахлынули на него, угрожая поглотить его с головой. Сколько же человек успел убить Дон, чтобы добраться до них с Тайкусом? Сколько человек погибли сегодня внизу, в банке? С этим пора кончать. Пора кончать.
Но с этим невозможно покончить! Им его не одолеть. Не по силам, им это не по силам. Все убитые кружились над ним, точно призраки, взывая о мести. А он ничего не мог поделать.
«Прости меня, Рик. Простите меня, Хайрем, и Клер, и все эти бедолаги из банка. Простите меня, пожалуйста!»
— Контракт, значит? — протянул Тайкус.
— Я смотрю, ваша деловая этика безупречна, Дон. Жаль, что вы не имеете представления ни о какой другой этике! — рявкнул Джим. Он уставился на труп у себя под ногами. Труп был еле виден в слабом свете. Он больше походил на манекен — даже не верилось, что когда-то он был жив и дышал.
— Ну, Джим Рейнор, мораль ведь штука ненадежная, верно? — отозвался Дон. — Она такая гибкая. Ее можно приспособить к чему угодно. Вот, к примеру, как себя чувствует ваша совесть, а?
Манекен… Джим повернул голову и вздрогнул, увидев перед собой вторую фигуру. Эта выглядела огромной и зловещей, но не шевелилась, как и труп на полу. И тут Джим вспомнил, как именно они должны покинуть этот пентхаус. Точнее, как они собирались его покинуть до того, как явился Дон, точно воплощение самой Смерти, которая не ведает пощады.
— Ну, раз уж ты все равно собираешься нас убить, — продолжал Тайкус, на удивление плавно двигаясь по комнате и все пытаясь вычислить, где прячется охотник, — может, все-таки скажешь, кто нас заказал-то? Если мы отправимся в могилу, зная ответ на этот вопрос, это будет весьма любезно с твоей стороны.