— Что такое «страх-трава»? Это она заварена вместо чая?
От резко прозвучавшего вопроса дружелюбная улыбка испарилась с лица хозяина.
— Какая-такая трава? — беспокойно залепетал он.
Но Артем перебил:
— Благодарю за помощь и гостеприимство, но я должен идти.
Он почувствовал, что энергия страха трансформируется в нем в уверенность. А ведь он и раньше знал, что страх не нужно перебарывать — его нужно переводить в другое энергичное состояние — злость, например. Он понял, что постепенно снова становится самим собой.
— Зачем? Куда идти? — человек без имени не поспевал за развитием событий, — мы ведь так хорошо поладили, я уж и планов понастроил, как мы вдвоем могли бы здесь устроиться.
— Я должен идти, — весомо сказал Артем, переодеваясь в свою одежду.
— Так это ж смерть! — безымянный человек никак не мог смириться с крушением надежд. — Да простите вы мне эту траву! Я же чтобы вас уберечь. Погибнете там. Я ведь здесь один… совсем… хотя много людей вокруг. Я как Робинзон, а лучше быть Пятницей, чем одному. Оставайтесь, мы будем настоящими друзьями! — он захлебывался от возбуждения собственной речью, — я с радостью буду вашим Пятницей!
— Благодарю за предложение дружбы, но я должен идти, — гость был неумолим, — как все-таки вас зовут?
Человек без имени промолчал. В его глазах была пустота.
Артем быстро двигался в направлении ближайшего подъема. С первым провалом земли под ногами он понял, что вышел из зоны действия Камня, и теперь его жизнь, надежды — все это зависит только от ловкости и выносливости. И он перешел с шага на бег.
Глава 8 Адвокат дьявола
Зимним утром в Москве людей будит не солнце. Даже тех счастливцев, которым не приходится вставать рано. Как-то красавица из телевизора, сообщая прогноз погоды, прибавила, что в центре России в среднем за год бывает лишь около тридцати солнечных дней. Это утро, как и многие другие, оказалось в сером большинстве. Так что из объятий Морфея Артема Берестагу вырвали не романтичные утренние солнечные лучи, а противный писк электронного будильника. Метко заглушив его ударом руки, разбуженный потянулся в постели и открыл глаза.
— Черт! — вырвался его крик. Берестага резко сел на кровати. Осмотрелся. Его квартира. Все как всегда. Но в голове какие-то смутные воспоминания океана или моря, скал, пещеры. Приснится же такое! Впрочем, пока «специалист по скользким вопросам» приходил в себя после тяжелого забытья, от этого странного сна в памяти почти ничего не осталось. Но вспомнился вчерашний старик в зеленом. Наобещал каких-то чудес. Нужно как-то критичней относиться к болтовне незнакомцев. Можно нарваться на психа. Но и сейчас голова работала еще не на полную силу.
— Может, я не так символ нарисовал? — произнес вслух Артем, достав листок с рисунком из-под подушки, и поперхнулся, — тьфу ты, как ребенок! — он смял листок и зашвырнул его куда-то в сторону кухни.
Во время утренних процедур — умывания, чистки зубов, бритья — пытался продумать план дел на сегодня. Но сосредоточиться мешали мысли о произошедших вчера событиях. «Не смогу я, видимо, помочь Карпасову. Не волшебник же. Если уж слабое сердце, то сбить его с ритма могла любая проблема. Жаль, конечно, что я оказался в этом косвенно замешан. Но Андрюха относится ко всему с пониманием. Слава богу, что непонятки с ним закончились. Отличный он все-таки чел», — размышлял «знаток человеческих душ». Выводы были логичны, но чувствовал себя Артем Берестага паршиво.
«Теперь Ромашка. Тут все ясно. Лишь бы обошлось без неожиданностей. Только разгребусь с делами». Мыслям помешал звонок телефона.
— Привет, босс! Не разбудил? — раздался в трубке голос Цыбульки, — ты что-то потерялся.
— Все в порядке. Были срочные дела. Вчера все как надо подготовили?
— Само собой. Картинки в сети. Тиражи отпринтены. Короче, софт загружен. Только «плей» нажать осталось.
— Хорошо, посмотрим. Бери Элен и подгребайте ко мне. Пошустрее.
Пока Берестага готовил на завтрак и уничтожал яичницу и кофе, нарисовались помощники. Оба были бодры и периодически ухмылялись, поглядывая друг на друга.
— Вы что, переспали? — рубанул в лоб Берестага, внимательно наблюдая за их реакцией.
— Нет еще, — возразил Семен.
— Дурак! — добавила Элен, заливаясь краской.
— Тогда за дело.
— Другой разговор, — стрельнула глазками «парижанка», — теперь я заслужила что-нибудь поромантичнее, чем роль трупа под автомобилем?
— Не вопрос. Хвалю за инициативу! Будешь изображать стриптизершу.
Цыбулька хихикнул, но Элен отразила мяч достойно:
— Лишь бы живую!
«Позавчерашний инцидент вспомнили», — определил для себя Берестага причину странного поведения помощников. Но оправдываться было глупо.
Ознакомившись с результатами подготовки вечернего дела, он остался доволен. Ребята поработали на славу. Заказ не сложный. Должно решиться с ходу. Если не пойдет, есть вариант номер два. Пожестче.
— Итак, циничные жители каменных трущоб, слушайте. Пока вы тут в интернете баловались, я новый заказ получил. Серьезный. На ювелирном заводике «Ларец» надо помочь хорошим людям годовое собрание провести. Так, чтобы эта шкатулка вместе с золотишком другим не досталась.
— Не по-детски, — оценил Цыбулька.
— Поеду сегодня знакомиться с участниками шоу. А вы будете моей кавалерией. То есть в засаде, на всякий случай. Показывать вас не буду.
— Ну, командир! — возмутился любитель игровых салонов. — Ставь нас в игру поинтересней. Мы что, отсиживаться будем?
— Будете! Вы у меня ударная сила, офицерский состав. А пушечного мяса там и так хватит. У нас на этой неделе все дни расписаны. План есть — готовьтесь. А по этому делу роли позже раздам.
Прокурор Междуреченского районного суда Юрий Петрович Черных за полчаса до заседания находился в боевом расположении духа. Он был молод — всего двадцать восемь, спортивен и удачлив. Этому способствовала энергичная натура, неутомимое желание побеждать и футбол с бывшими однокурсниками два раза в неделю. Карьера складывалась более чем успешно. К соперникам молодой прокурор относился с уважением, к борьбе готовился основательно. Но ставку делал на связи.
Так учил отец, прошедший прокурорскую школу еще в советский период.
— Как думаешь, что главное в нашем деле? — спрашивал он у сына — студента юридического факультета МГУ.
— Ну, знания там, логика…
— Чушь собачья! Знания, логика, — оборвал его отец.
— Для человека системы главное — репутация и вертикальные связи. Будут связи — будешь как сыр в масле кататься. И в трудные времена в том числе. Лояльность ценится выше любой логики и знаний. А подмочишь репутацию — связи оборвешь. Грязный ты никому не нужен. Запачкать можешь.
— А выигрывать судебные баталии как же? — съязвил тогда Юрий Петрович.
— Это для американских адвокатов важно все дела выигрывать. У них от этого гонорар зависит. А твоя задача: стать своим человеком в команде. Можешь — выигрывай. Почет будет и уважение. Но и проиграть иногда не страшно. Иной проигрыш поболее любой победы дает.
А сегодня предстояла очередная схватка с серьезным противником. Прошлое заседание было отложено по ходатайству стороны подсудимого. Причина — замена адвоката. Новому требовалось время для ознакомления с материалами дела. Что ж, это понятно. Защиту согласился возглавить сам Старчинский. Человек известный в адвокатском мире, по слухам, очень ловкий.
Однако Юрий Петрович не очень-то опасался нового сильного противника. Несмотря на молодость, он успел показать себя как грамотный успешный юрист. Здесь сказывалась не только хорошая профессиональная подготовка, но и умение делать ставку на нужных людей и, по возможности, выбирать правильные дела. Чаще всего следователи готовили доказательную базу неумело, спустя рукава. Зная это, Юрий Петрович не ленился лишний раз проверить некоторые факты, найти нужных людей и необходимую информацию. А во главу угла поставил отношения. Правильные связи наверху и грамотные дружелюбные отношения внизу. Следователей он знал лично, общался тесно. И они старались ради него, не ленясь лишний раз оторвать свою задницу от стула. Так что подготовка к каждому делу у Черных была на высоте.
Коллеги его недолюбливали за карьеризм и высокомерие, которое объяснялось пренебрежением прокурора к горизонтальным связям. Сами старались не высовываться и делали ставку на круговую поруку. А Юрий Петрович Черных, в силу сложившихся конъюнктурных, карьерных, а также амурных обстоятельств, на Лизу Нестерову — дочь министра юстиции.
Министр единственную дочь обожал и посматривал на молодого выскочку с естественной долей недоверия. Отдать Лизу за карьериста было бы большой ошибкой и могло дорого обойтись ей. Проходимцев в мире много, а дочь одна. Лиза в силу молодости распознать хитреца не сможет, а он — юрист и руководитель со стажем, умеющий разбираться в людях, просто обязан. Поэтому претендент на право войти в семью высокопоставленного чиновника был под особым присмотром.
Министр единственную дочь обожал и посматривал на молодого выскочку с естественной долей недоверия. Отдать Лизу за карьериста было бы большой ошибкой и могло дорого обойтись ей. Проходимцев в мире много, а дочь одна. Лиза в силу молодости распознать хитреца не сможет, а он — юрист и руководитель со стажем, умеющий разбираться в людях, просто обязан. Поэтому претендент на право войти в семью высокопоставленного чиновника был под особым присмотром.
Черных опасения будущего тестя чувствовал и всячески старался произвести хорошее впечатление. В первую очередь продемонстрировать, что у него все хорошо, в покровительстве не нуждается. Лизу любит, а статус ее семьи для него значения не имеет.
Настоящий процесс как нельзя лучше подходил для этих целей. Известный предприниматель скоро не без усилий Юрия Петровича загремит по экономической статье за толстые металлические прутья. Благодаря его имени процесс широко освещался в средствах массовой информации, а будущий зять министра засветился уже не только в колонках светских новостей таблоидов, но и в серьезной прессе. Он не стеснялся ежедневно давать интервью, проявляя полную уверенность в победе. Впрочем, оснований для уверенности было достаточно. Кроме большого количества косвенных доказательств имелись два серьезных свидетеля. Но сюрпризов Черных не любил, поэтому готовился особенно тщательно.
И вот теперь, за полчаса до заседания, он в очередной раз просматривал материалы дела, когда в кабинет постучал его помощник.
— Юрий Петрович, там новый свидетель, кажется, сомневается.
— Сомневается?
— Ну, да. До заседания совсем немного осталось, не устроил бы чего.
— Где он?
— В буфете кофе пьет. Опера за ним присматривают.
Прокурор задумался. Новый свидетель появился уже в ходе процесса. В обычной ситуации для выигрыша хватило бы и тех, что появились раньше. Тем более, что среди них был один ключевой. Но ситуация несколько усложнилась. На стороне защиты теперь Старчинский. С таким противником не стоит разбрасываться козырями. Тем более что этот, можно сказать, принес последний гвоздь в крышку гроба защиты. Черных спустился в буфет этажом ниже. Свидетель сидел один за столиком и что-то читал в планшетнике. Тридцать лет. Умом не блещет. На него вышел один из оперов, и тот почти сразу согласился давать показания. Времени было в обрез, поэтому наскоро провели допрос и оформили на процесс. Никаких сомнений ранее не выказывал. Неужели надавили? Юрий Петрович взял кофе и присел рядом. Он знал, что с такими людьми нужно быть аккуратными.
— Как ваше настроение, Артем Викторович?
— Спасибо, ничего.
— Выглядите не очень.
— Голова побаливает.
— Готовы к заседанию? — Юрий Петрович увидел, что свидетель как-то замялся и добавил: — Что-то случилось?
— Меня попросили показать вам это, — Берестага повернул планшетник так, чтобы прокурору было видно, и развернул из закладки страницу новостного сайта.
— Что это?
Черных увидел себя самого на фото с последнего приема в министерстве.
— Вы становитесь популярны, — улыбнулся свидетель, перелистывая на следующую страницу.
Черных видел некоторые из этих фото. Не только в интернете, но и в бумажных изданиях. В них не было и не могло быть ничего криминального. Но какое-то смутное беспокойство начало прокрадываться в душу молодого прокурора. Фотографий было много. И раньше такая известность только радовала претендента на руку Елизаветы Нестеровой. Она подтверждала его состоятельность в глазах конкурентов, просто знакомых и, главное, подозрительного отца невесты.
— Красавчик, правда? — улыбнулся Берестага.
И кровь хлынула в голову Юрия Петровича. На всех фотографиях подборки рядом с ним крутился какой-то молодой светловолосый педик. Он строил глазки, прижимался, жеманно складывал губы. Получалось, что каждый раз, когда фотограф переключал затвор фотоаппарата, этот голубок оказывался рядом в самой провокационной позе!
— Это фотомонтаж! — выдохнул Юрий Петрович.
— Мне очень жаль, но обычно авторитетные издания этим не занимаются, — возразил Берестага.
— Кто это вам показал? С кем вы встречались? — Черных беспокойно начал оглядываться — только не хватало, чтобы увидел кто-нибудь из коллег.
— Я не знаком с этим человеком. Он просил передать, что эта подборка ссылок сразу после заседания суда отправится на адрес одного, известного вам, высокопоставленного лица. Если, конечно, ему не понравится ход процесса. И он сопроводит ссылки одним словом. Сказал, что вы поймете, каким.
Проблема была серьезней, чем могло показаться на первый взгляд. И среди юристов попадаются носители нетрадиционной половой ориентации. Но тут дело не в осуждении и насмешках коллег. Большой мыльный пузырь великих планов, созданный стараниями Юрия Петровича, мог лопнуть в одночасье. Если Нестеров увидит эту подборку, даже без комментариев, он поймет, что Лиза привлекает Черных вовсе не душевными качествами и женскими прелестями, а папиным влиянием и превосходными карьерными перспективами.
Недоверчивый папаша может захлопнуть двери в загс, а в судебной практике отправить бывшего зятя на скамейку запасных. И это при том, что теперь каждый уголовник на любом заседании будет макать его физиономией в «голубую луну», объясняя решения прокурора противоестественными пристрастиями.
— Это катастрофа, — совершенно неосторожно пробормотал прокурор.
— Пока — нет, — поправил свидетель, — насколько я понимаю, публикаций много, а фотографии с голубком лишь в некоторых из них. Если их количество не увеличится, а также никто не объединит фото в подборку, которую вы только что увидели, это пройдет незамеченным. Отдельные фотографии покажутся случайными.
«А он не такой уж дурак, каким показался вначале», — подумал Юрий Петрович, посмотрев на свидетеля.
— Думаете, есть гарантии, что фото не пойдут в дело после удачного для шантажистов процесса?
— А зачем им лишние сложности? Вы человек влиятельный. Обидитесь — можете серьезно навредить.
До заседания осталось десять минут.
— Я правильно понимаю, что в свете новых фактов мне выступать на суде не придется? — поинтересовался Берестага.
— Да, вы свободны.
Черных еще не принял окончательного решения. Можно, конечно, появиться к будущему тестю с этими статейками и объяснить, что его подставляют. Но, во-первых, для этого придется сорвать заседание, и его все равно, скорее всего, опередят. По телефону о таких вещах не говорят. Во-вторых, не факт, что министр захочет ему поверить. Складывалось впечатление, что тот и так не очень-то благоприятного о нем мнения. Держать же этого свидетеля не стоило. Не ясна его роль в этом деле. А значит, на суде могут быть сюрпризы.
«Итак, на весах одна битва или вся война, — размышлял Юрий Петрович, — небольшой проигрыш маститому адвокату или возможный крах звездной карьеры».
Размышления снова прервал помощник. Он склонился к уху начальника и прошептал:
— Юрий Петрович, второй свидетель отказывается выступать.
Кроме запланированной поездки на завод, после быстро провернутого дела Берестага должен был еще встретиться с Седым. Без серьезных причин, так, попить кофе. Следовало торопиться. По дороге набрал Цыбульке:
— Ну что ж, пляши.
— Значит, game over, — обрадовался Семен, — готовим шампанское?
— Только компот! Если будем праздновать каждое дело — сопьемся.
Артем улыбнулся, вспомнив как пришлось разводить Цыбульку на роль гомика.
— Ты ведь актер, Семен! А для хорошего актера плохих ролей не бывает.
— Ни за что! Это я на сцене актер, а тут реальная жизнь — скрипты не те загружены. Ты вон парижский вариант лучше просканируй!
— Семен! — подначивала Элен, — а я тебе любимую помаду дам!
— Мальчи, женьчщина! — изображал кавказский акцент премьер театра Берестаги, — твое место на кухне!
— Ты пойми, тут артист нужен. Все поверить должны. А фотки мы так распределим, что без специального подбора любая покажется случайной.
— Да не вставляют меня такие роли, профессор! А если однокурсники увидят? У меня от этого оперативка виснет!
— Поверь мне, старому извращенцу! — саркастично выдохнул «специалист по скользким вопросам», — твои однокурсники тебя — бабника знают как любимую бородавку. И всегда можно сказать, что прикалывались, шутки шутили. Ты ведь комик-то известный! А где комик, там и гомик!
Элен шутка понравилась.
— Ну что, по-другому никак нельзя что ли?
— Надо, Сеня, надо! Покажи что-нибудь этакое, — Берестага сквасил губы и смешно захлопал ресницами. Элен разразилась смехом. — А мадмуазель Белозерова займется режиссурой и поможет с макияжем. Только не переборщи! — он деланно строго посмотрел на девушку.