— Где оборудование будете брать?
— Т-тайвань, — заикнулся перепуганный Цыбулька.
— Я в курсе всей ситуации, поэтому давайте не будем тянуть время, мне скоро на самолет. Мои предложения таковы: мы вводим в вашей компании антикризисное управление (на добровольных началах) до момента исполнения всех обязательств. Мы готовы инвестировать в разработку и производство два миллиона долларов. Вы закупите оборудование у наших партнеров в Германии. Но к концу пятого месяца на нашем складе должна лежать партия из десяти тысяч модулей. Прошу вас принять решение в течение пятнадцати минут. А я бы хотел переговорить со Станиславом Петровичем.
Дождавшись, пока участники переговоров удалятся из комнаты, Берестага обратился к Артюхину:
— Эти люди не смогут доделать чип.
— А что вы предлагаете? — пытаясь сосредоточиться, инвестор отхлебнул еще чаю.
— У них есть кое-какое оборудование, есть разработки. Если это все проигнорировать и начать заново, нас опередят. И китайцы делают, в общем, уже ведутся работы, но рыжиковские впереди. Благодаря вам, Станислав Михайлович. Мы строим завод в Сколково. Нам нужна эта технология. Там на доделку реально не больше двух месяцев надо. Если бы поменять людей… — представитель замолчал.
— Да как поменять-то?
Артюхин не успевал следить за мыслью этого серьезного человека. Он чувствовал себя застрявшим в густых облаках. Как будто его мозг увяз в них, в то время как отдельные мысли, разбуженные утренним стрессом, сверхактивно выпрыгивали из этой вязкой каши, пытаясь зацепиться за пролетающие самолеты. Только каждый раз оказывалось, что это не тот самолет, который нужен. А какой-то заблудившийся, как и он сам. Его слух периодически отвлекался и силился расслышать какие-то слова, произносимые шепотом из спокойного усыпляющего ручейка звучащей музыки. В таком состоянии четкие, понятно сформулированные слова представителя «АРГ-Финанс» не только помогали сориентироваться в мутном потоке информации, но показывали мыслям хорошо проторенную дорогу.
В это время за стенкой генеральный директор ООО «Ростелематикс» мерил шагами комнату. В углу на стуле нервно подергивал ногой Шкварин, а в приемной безрассудный Цыбулька, прижав зардевшуюся от внимания, но сонную Оленьку к стенке, нашептывал ей на ушко:
— Ну, что, милая, поиграем в компьютеры?
— В смысле, — не поняла девушка.
— Зависнем где-нибудь, мышка моя!
Станислав Михайлович вопросительно посмотрел на своего оппонента.
— У меня максимум полчаса на все про все, — Берестага говорил как-то с трудом, прислоняя руку ко лбу, — есть простое решение. Если дать им денег под залог компании с технологией и оборудованием… Я имею в виду, что на эти два миллиона они закупят новое немецкое оборудование (старое — китайский хлам), то через два месяца можно будет просто забрать все. Сейчас-то ведь брать нечего. Ведь когда вы им деньги давали, у них ничего не было. Чип-то возьмете, но кому он такой нужен? А теперь есть технология. А это уже стоит денег. Вы это не предусмотрели — я видел договор. Кстати, его нужно перезаключить. У нас есть люди, которые доделают чип. Заработать на нем можно миллиарды!
Слово «миллиарды» совсем расстроило сознание Артюхина. Но он собрался и сформулировал:
— Вы предлагаете кинуть Рыжикова?
Берестага развел руки в стороны:
— Просто сменить неэффективного собственника.
— А я что? Какую роль?..
— У нас крупная компания… по российским меркам. А на самом деле и по мировым. Такое решение будут принимать месяца три. Да и вас обижать не хочется. У вас тоже право есть, и юридическое в том числе. Деньги-то пустяковые. Я отступлю, договаривайтесь. Заберете технологию, начнем дело. Решайте, от меня руководство ответ ждет. Простите, что подгоняю.
Думать было трудно. Впрочем, где-то внутри Станислава Михайловича решение уже было принято. Ему опять почудился какой-то шепот из-под музыкальных приливов. Волна несла и, кажется, несла в правильном направлении. Артюхин хотел для солидности потянуть время, но прозвучавший в музыкальной теме громкий аккорд будто толкнул его:
— Спасибо вам, Артем Викторович, — невольно выпалил он, — вы человек дела.
Когда служащие «Ростелематикс» вернулись в комнату, раскоординированный, но счастливый Артюхин, не откладывая, подписал все бумаги.
Глава 3 Француженка
Для Артема Викторовича Берестаги — представителя «АРГ-Финанс», «специалиста», «козыря», «потрясающего ублюдка» — это было рядовое дело. Очередной заказ из тех, за которые не всегда приличные люди платят вполне приличные деньги. Он шел по жизни легко, не особенно задумываясь о моральных аспектах своего бизнеса. Порой некоторые человеческие частности беспокоили, но высокие гонорары с лихвой компенсировали это неудобство.
Все необходимое было: работа, квартира, машина, деньги. И несмотря на обычную внешность, он не испытывал недостатка в женском внимании настолько, что и не помышлял о женитьбе. Лишь одна вещь в последнее время вызывала в нем все большее беспокойство — усилившиеся головные боли. Очередной приступ мигрени и наблюдал Рыжиков некоторое время назад, неверно истолковав его. Боли появились несколько лет назад и сначала легко уходили после нужной таблетки. Позже Берестага научился снимать кризы с помощью соответствующих психотехник. Но это всегда требовало времени и усилий. Самым неприятным было то, что сильные приступы начали накрывать в наиболее ответственные моменты. В последнее время он стал догадываться об их причине, но предпочитал отгонять от себя эти вредные мысли. «Что ж, раз голова болит, это верный признак того, что она есть», — иронично успокаивал себя Берестага.
Он уже минут пять ждал в машине своих помощников, которые не должны были «засветиться» рядом с ним перед Артюхиным. Наконец, из-за угла здания нарисовалась стройная фигурка Элен. Легкая, как облачко, с неизменным шарфиком на шее, кареглазая брюнетка Елена Белозерова покоряла окружающих своим изысканным аристократичным стилем в одежде, в прическе, макияже и даже в речи.
— Ну, ты и жужа! — прокомментировал при первом знакомстве Цыбулька. Но в ее присутствии, несмотря на свое обычное нахальство, был более сдержан.
Она вела себя с достоинством, как особа голубых кровей, но при этом ей удавалось не принижать и не обижать окружающих, а быть в меру тактичной и щепетильной.
Берестага подсмотрел ее в телевизионном реалити-шоу «Карьера», когда новый помощник по своему обыкновению включил телевизор в его квартире. Он приходил туда как на работу для планирования новых дел и обучения. Совершено не мучаясь вопросами этики, Семен забирался в чужой холодильник, включал чайник или компьютер. Телевизор в квартире Берестаги играл роль предмета интерьера и до этого момента неплохо с ней справлялся.
— Выключи ты эту отраву! — бросил Артем, заходя в гостиную, — мешать будет. — Но его взгляд задержался на крупном плане симпатичной девушки с черными, как его «БМВ», волосами. — Стой-ка… посмотри, как интересно, — его гость тоже уставился на экран.
— Что интересно-то? Говорящая голова?
— Как что? Чему же я учу тебя целую неделю?! — наставник сделал задумчивую паузу, — ну что ж, контрольная: пять минут на изучение объекта. Удиви меня!
— Во попал! — пробормотал Цыбулька и решил импровизировать: — ну что… принцесса, вся из себя такая. Да что рассказывать? Из нее биография, как из принтера, лезет, типа родители дипломаты, соответствующее воспитание, все детство в Париже тусовалась. Похоже, не врет: когда вспоминает — глаза влево вверх, уходит в ощущения — вправо вниз. Конструирования совсем нет… Что интересного-то?
— Эх ты, Цыбулька-барабулька. Теперь понятно, почему тебя из медицинского выперли.
— Я сам ушел, — буркнул обиженный ученик. — Чего я не заметил?
— Слона ты не заметил, — развлекался Берестага. — Какой рукой она ручку взяла?
— Левша! — осенило нерадивого ученика.
— Правильно! А у левшей иногда бывает все наоборот. Слева вверху — сочиняет, справа внизу — внутренний диалог. Вся история про папу с мамой и свое безоблачное детство — лажа! А траекторию глаз отметил? А дыхание? Движение правой руки? А на подбородок обратил внимание? Когда она врет, он у нее закрепощается, смотри, про красный диплом говорит свободно, а теперь — опять, как будто в рот кирпич засунули.
— Ну, это не так уж и заметно, — пробурчал уязвленный ученик, — а что там, на телевидении психологов нет? Чего ее взяли-то?
— Да потому и взяли, что девица — сплошной сюрприз. Благодаря ей молодежь и подростки, — он сделал ударение на первый слог в обоих словах, — вместо книжек будут целыми днями в ящик пялиться. И вот что забавно: эта парижанка «о» как-то по-вологодски потягивает. Оба-на! — вдруг возбужденно воскликнул Берестага. — Ты видел, как она белобрысую подставила? Та даже не поняла ничего. Ты не знаешь, давно она там?
— Да вроде только зарегилась.
— Это хорошо.
— На фига она тебе?
— Не мне, а нам, — задумчиво ответил Берестага. Нам нужна девушка для всяких там амурных разводов. Похоже, справится. Надо пошустрей ее оттуда забрать, чтобы лицо не примелькалось.
Цыбулька растянулся в довольной улыбке и в предвкушении десерта вальяжно развалился на кресле. В свой вопрос он вложил столько издевки, сколько был способен произвести:
— Ну и как ты собираешься забирать ее оттуда?
— Не я, а мы, — опять уточнил Берестага, и на его лице появилось выражение лиса, нашедшего вход в курятник.
Продюсер телепроекта «Карьера» Вадим Александрович Айзенич последнее время был в состоянии постоянного воодушевления. Дела шли отлично, рейтинг шоу рос как на дрожжах. Отличной находкой оказалась и эта новая девица Белозерова. Она появилась как черт из табакерки и сразу привлекла к себе всестороннее внимание. Родом из какой-то замшелой деревни в Архангельской области, она направо и налево рассказывала небылицы. Причем делала это таким милым голоском и с невинно округленными глазками, что народ велся. Вадим Александрович уже предвкушал момент разоблачения, который он планировал отодвинуть максимально далеко. Как только интерес к ней станет ослабевать, он руками какого-нибудь из участников взорвет эту информационную бомбу.
Телеканал вложил в пиар проекта приличные деньги и на сегодня была запланирована встреча с корреспондентами ряда изданий, которая должна стать частью новой рекламной кампании. Одной из главных интриг пресс-конференции будет новое приобретение Айзенича — Елена Белозерова. Для всех — Элен. В конференц-зале уже собрались журналисты, приехали даже съемочные группы от трех телеканалов. Пока Вадим Александрович находился в самой гуще дел по подготовке главного пиар-события сезона, в соседней комнате его помощница сняла трубку зазвонившего телефона.
— Реалити-шоу «Карьера». Здравствуйте, — оттарабанила она заученное приветствие.
Уверенный мужской голос на другом конце провода сходу задал динамичный темп:
— Здравствуйте, девушка! Я главврач Щелковской городской психиатрической больницы Синицын Сергей Львович. Мне срочно нужен Вадим Александрович.
— Он занят. А что с ним? — растерялась от такого представления помощница.
— Да не только с ним! Со всеми вами скоро произойдут очень интересные вещи, если он быстренько не освободится. Я ведь не из цирка звоню! Все очень серьезно, достаньте мне его срочно!
Перепуганная помощница Айзенича пулей полетела в студию.
— Вадим Александрович, там вас к телефону, срочно! Из психбольницы.
— Что, психи развлекаются?
— Главврач.
Айзенич быстро преодолел расстояние до телефона и взял трубку:
— Слушаю!
Голос в трубке представился.
— В вашей… этой программе, в общем, мы узнали сбежавшую недавно пациентку Белозерову. По всем признакам, она накануне нового приступа. Не нервируйте ее и давайте действовать оперативно. Я уже отправил к вам санитарную машину. У врача на руках все необходимые документы.
— Какого приступа? — ошарашенный, Вадим Александрович был не в состоянии сходу оценить весь масштаб катастрофы. — Какая машина? — он представил, как санитары в белых халатах промаршируют мимо ошалевших от счастья корреспондентов и обратно с его черноволосой находкой в смирительной рубашке.
Айзенич, конечно, любил скандалы и все, что помогало ему строить успешную карьеру на телевидении, но это был удар ниже пояса. Сумасшедшая в «Карьере»! Депутаты Государственной Думы уже неоднократно поднимали вопрос о закрытии «безнравственного» по их мнению телепроекта, а такое событие для них просто подарок!
— Вы в порядке, Вадим Александрович? — обеспокоено поинтересовался психиатр.
— Это невозможно! — горячо запротестовал Вадим Александрович, — у нас всех претендентов смотрят врачи, в том числе психиатры.
— Значит, плохо смотрят, — возразил голос из трубки, — к тому же некоторые типы расстройств незаметны в латентном состоянии, пока что-то не спровоцирует пациента. А у вас все провоцирует! — сделал он акцент на последней фразе.
Айзенич взял себя в руки. Делать нечего, нужно было как-то решать проблему.
— А нельзя ли сделать это как-нибудь по-тихому?
— Да как по-тихому?! — взорвался главврач психушки, — она по-тихому полоснула ножом по горлу своей однокласснице! Она опасна, у нее тяжелая форма шизофрении. И, судя по всему, вот-вот начнется кататонический кризис. Она уже не в себе. Вы что, думаете, она врет про свою парижскую жизнь для интереса? Она верит в это!
— Ну, что-то же можно сделать? Нельзя чтобы эта информация попала в газеты, — Вадим Александрович чувствовал, что с врачом можно договориться. Впрочем, другого выхода у него не было.
— Хорошо, — подтвердил его предположения главный по психам, — привозите ее сами. Хотя… увидев клинику, она вам такое устроит! Давайте заберем ее у вас в нейтральном месте. Наврите ей что-нибудь, типа встреча с режиссером или… ну, кто у вас там бывает?
— Да, да, это было бы чудненько, — вырвался у Вадима Александровича вздох облегчения.
— Я сейчас предупрежу врача, который будет ее забирать, чтобы он был в штатской одежде, без халата. А вы со своей стороны, после передачи обязательно — слышите? — обязательно позвоните ей и как-нибудь мягко сообщите, что для вашего шоу она не подходит, мол, так начальство решило. Нам проще будет.
Парижская аристократка Элен, а точнее единственная дочь тракториста и доярки из богом забытого Архангельского села Елена Белозерова всю жизнь стыдилась своего происхождения. Видя по телевизору красивую столичную жизнь, она вложила все свои усилия в самообразование, изучая иностранные языки и пытаясь избавиться от присущего ее односельчанам говора, который многие путали с вологодским. Неимоверными стараниями она вытравливала из себя доярку, надеясь, в конце концов, вырваться из этой холодной и грязной глухомани. В сельской школе она была круглой отличницей и, получив заслуженную золотую медаль, с благословения не чаявших в ней души родителей, сорвалась покорять Москву. После деревенского образования, несмотря на медаль, ей непросто было поступить в институт иностранных языков. Она хорошо знала английский, неплохо разобралась во французском и даже обладала некоторыми познаниями немецкого, но главной бедой самообучения было отсутствие языковой практики. И, несмотря на приличный словарный запас и хорошее знание грамматики, абитуриентка крайне плохо понимала устную речь и сама говорила со столь жутким произношением, что стала причиной особого совещания приемной комиссии. Однако бог видит страждущих. Ее фамилия оказалась в списке принятых.
С присущим ей упорством, пока однокурсницы занимались обустройством личной жизни, она и в институте продолжала зарабатывать оценки, используя любую возможность, чтобы повысить свой статус в глазах окружающих. Отношение к себе выстраивала умело, производя на всех впечатление славной куклы — зубрилы. Некоторые ее способности, в том числе, умение стрелять глазками, при милой внешности, позволяли ей без особого труда добиваться внимания представителей противоположного пола, порой отбивая их у подруг. Причем, в результате такого развода подруги к ней же прибегали жаловаться на судьбу. А Элен, конечно, была абсолютно как бы ни при чем. Она никогда не шла на прямую конфронтацию, предпочитая действовать скрыто и чужими руками. Когда говорили, что кто-то на нее «неровно дышит», она потупливала глазки. Смущалась и краснела, слыша откровенную ругань. Разве можно на такую обижаться?
Одна из подруг, разобравшись в тайной сущности Элен, устроила ей прилюдное разоблачение, назвав редкостной стервой и пронырой. Но группа только подняла ее на смех. В такую версию трудно было поверить.
Родителей в общежитие Елена Белозерова категорически не пускала, встречаясь с ними в самых разных местах вроде кафе, парков и больших торговых центров. Те, понимающе, не роптали.
Позже, когда получилось зарабатывать переводами, сняла квартиру. Всегда были варианты жить у своих ухажеров, но девушка ценила личную свободу и опасалась из-за неразборчивости упустить главный шанс своей жизни.
Один из таких шансов Элен рассмотрела в телепроекте «Карьера» уже после получения красного диплома иняза и подала резюме. Ее отобрали из сотни претенденток, и звездный час состоялся. Ежедневно отсматривала на сайте проекта свой рейтинг — все шло по нарастающей. Но происхождение нанесло сокрушительный удар, разрушив ее телевизионную карьеру.
Ну да, завралась. Понятно, что сама виновата. Но кто бы взял дочь доярки в такое шоу? И все же. Айзенич, конечно, начальник с приветом, но почему нельзя было нормально пригласить ее в кабинет и все объяснить? Тогда у нее была бы возможность его как-нибудь переболтать. Раньше и не такое удавалось. Нагнал что-то про режиссера, который якобы ей заинтересовался. Она волновалась, готовилась к важнейшей в ее судьбе встрече. Он что, боялся, что она перед журналистами истерику устроит? Теперь после двух дней триумфа на телевидение вход был закрыт. «Ну что ж, мне не впервой преодолевать трудности», — думала Элен, сидя на заднем кресле роскошной «БМВ» седьмой серии по дороге домой.