Аналогично действует телеведущий В. Познер в своих «Временах». Мозаичность информации используется, в первую очередь, в традиционных телесюжетах, «наглядно показывающих обсуждаемую тему». В этих сюжетах нет четкой линии, объективно показывающей историю и важнейшие обстоятельства обсуждаемой на передаче проблемы. Съемки, как правило, яркие, красочные, высокопрофессиональные. Но камера постоянно «мечется», быстро перескакивая с одного красивого кадра на другой – с предыдущим практически не связанный. Зритель также лишается возможности оценить информацию целостно, спокойно и критически.
Пример – передача от 30 января 2005 года. В ней Познер использует мозаичность информации, но очень осторожно, с почти филигранной точностью.
Цель передачи – реклама А. Чубайса как нового «спасителя России», эдакого русского Пиночета, способного остановить развал страны и возродить ее как великую рыночную империю...
Передача отснята не в студии Останкино, а в маленькой гостинице в Давосе, что само по себе неожиданно (использование спецэффектов, 23.2). Выступающие «гости программы» (Чубайс, председатель правления ВТБ Костин, председатель Совета директоров ОАО корпорации «ВиммБилль-Данн» Якобашвили, президент Майкрософт России и стран СНГ Дергунова) однозначно заявляют: рыночный путь развития, следование «демократическим ценностям» ДЛЯ ПОЛЬЗЫ КРУПНОГО КАПИТАЛА – единственно возможный (безальтернативность выбора, 5.1). В данном случае Познер старался не мешать выступающим, особенно Чубайсу, «доказывать» (при отсутствии оппонентов – вариант «лишения оппонента возможности высказаться», 14.5) свою точку зрения.
Однако, когда ход обсуждения слишком близко подходил к «скользким» или прямо опасным для манипулятора темам (роль российского олигархата в разворовывании государственного достояния страны, вывоз средств, накопленных усилиями всего народа, за рубеж через покупку собственности «там», изначальная ориентация олигархата на мародерство и последующее бегство, а не на развитие страны), Познер немедленно переводил разговор на что-то более «политкорректное» и выгодное ему. Таким образом, мозаичность в данном случае позволяла «уводить» внимание аудитории от воровской сущности высших ступеней российского капитала. Но, при акцентировании внимания аудитории на «положительных» качествах олигархата, Познер полностью отказывался от какой бы то ни было мозаичности.
Важно также понимать, что воспитание человека, воспринимающего мир в «мозаичном режиме», не видящего целостную картину (хоть отдельной сложной проблемы, хоть всего мироздания), есть важнейшая задача любой власти, стремящейся манипулировать послушным, тупым и подготовленным к беспрекословному подчинению обществом.
В «западной» цивилизации данная задача в целом выполнена. Распространенное там «мозаичное» образование, являющееся наивысшей и наиболее чудовищной формой мозаичной подачи информации, эффективно препятствует формированию у человека целостной картины окружающего его мира.
При этом мозаичность западного массового образования (для создания эффективных элитарнее, кукловодов, управляющих массой, используется исключительно качественное, академически-многогранное, образование) характеризуется наличием множественно-обрывочной информации. Сколько ног у комара, какой масти суслики на Суматре, какова температура кипения воды на высоте пяти с половиной тысяч метров над уровнем моря – куски целостной картины мира выхвачены из контекста, не связаны друг с другом. Объясняется все это «стремлением дать как можно более обширные знания». То, что при такой «обширности», у детей полностью выхолащивается логическое мышление, умалчивается (логический подлог, 17).
Следствием этого являются намного более разрушительные последствия, чем даже при целостной, но неверной картине мира (проблемы). Неправильное видение можно либо исправить – такая возможность остается, так как сохраняется базовое целостное восприятие. Либо применить к окружающей действительности, увидеть расхождения, задействовать интеллект для коррекции. Если же целостной картины нет как таковой – интеллект бесполезен.
Человек, получивший мозаичное образование – набор намеренно-бессистемных знаний, – кое-как может ориентироваться в сложном мире современной цивилизации, без риска выглядеть совсем уж диким. Все-таки что-то он кое чем слышал (о демократии, «Аль-Каиде», русском тоталитаризме и угнетаемых в прошлом евреях). Но охватить всю картину целиком не в состоянии, а, следовательно, не в состоянии выделить действительно важные для понимания сути процессов моменты. Понять, почему «эти варварские русские» не хотят строить демократию, он просто не сможет – и согласится, что для их же, русских, счастья, их можно и нужно немного побомбить. Заодно, глядишь, и террористов меньше станет.
То, что «террористов» от этого только прибавится, в лучшем случае дойдет до такого «цивилизованного» человека очень не скоро. А к тому времени ему придумают какую-нибудь еще байку – и он станет в нее верить... СМИ объяснят, что без последней модели сотового телефона или очередной гуманитарной бомбежки он жить не сможет. И человек поверит, так как не будет обладать возможностью взвесить все «за» и «против», критически оценить сказанное исходя из общей картины мира (проблемы). От восприятия общей, целостной картины его целенаправленно отучили.
Раздел 3 Осмеяние символа
Краткое описание
При осмеянии чего-либо манипулятор использует иронию, насмешку, высмеивание как процесс придания предмету манипуляции осмеяния недостойного, несерьезного, неопасного и малопривлекательного значения.
3.1. Осмеяние как разрушение
Подробное описание
Осмеяние как разрушение используется манипулятором для десакрализации предмета манипуляции, демонстрации его недостойных, отрицательных, неприятных свойств или сторон.
Результатом осмеяния как разрушения является создание у реципиента убеждения, что эти отрицательные стороны предмета манипуляции (символа) являются его единственными или главными, доминирующими сторонами.
В результате реципиент перестает замечать положительные качества и стороны предмета манипуляции вообще или в значительной части, так как они «перекрыты» отрицательными качествами и сторонами.
Данное убеждение является у реципиента сиюминутным, не постоянным. Но особенность человеческой психики в том, что (в условиях отсутствия серьезных мотивов к защите символа) реципиент охотнее возвращается к смешным, веселым («юмористическим») элементам своего сознания. Именно такие детали охотнее всего вспоминаются реципиентом, извлекаясь из массы хранящейся в памяти информации. В результате «юмористические» воспоминания о предмете манипуляции вспоминаются первыми и, как следствие, определяют отношение реципиента к предмету манипуляции.
Данный прием является, пожалуй, одним из наиболее знакомых читателям по огромному количеству анекдотов, бытовавших ранее, про деятелей советского государства.
Циничное высмеивание подвигов Гастелло («какая зараза копалась в рулевом управлении?!»), Матросова («чертов гололед!») и других героев Великой Отечественной войны, а также В. И. Чапаева (с «Петькой и Анкой»), разрушали важнейший стереотип – святости подвига. С таким же результатом для Русской православной церкви можно было бы высмеивать ее наиболее известных Святых.
Осмеяние в анекдотах В. И. Ленина, Ф. Э. Дзержинского, Л. И. Брежнева и других видных фигур Советского Союза разрушало имидж СССР и советской власти. Некоторые анекдоты были исключительно эффективным оружием против СССР и сейчас появляется немало свидетельств тому, что не все, но многие из них создавались на основе «информационного заказа» в спецслужбах противников СССР по «холодной войне». При этом для работы использовались «кадры» эмигрантов из СССР, сознательно за вознаграждение участвовавших в войне против своего народа. Подобное осмеяние разрушало устои святости государства, его историю и культуру. Благодаря таким анекдотам, значительное число людей в нашей стране, сыновья и внуки тех, кто заставил весь мир уважать и бояться их своей силой, самоотверженностью и любовью к Родине, превратилось в «Иванов, родства не помнящих». Такое превращение во многом объясняет тот поразительный факт, что немалая часть людей не сопротивлялась разрушению своей страны («зачем защищать то, над чем мы так смеялись, что выглядит столь нелепо и убого!?») и не переживает по поводу ее сегодняшней деградации («зачем переживать об этой стране – мы над ней так смеялись, вероятно, она на самом деле обречена и нечего о ней горевать!»).
Примером может быть известный анекдот:
Внук спрашивает деда:
- «Дедушка, а за что вы воевали в Гражданскую войну?»
– «За то, внучек, чтобы не было богатых!»
– «А когда же будем воевать, чтобы не было бедных?»
Этот анекдот, кроме осмеяния важного и тяжелого периода нашей истории, Гражданской войны, и ее целей, выполняет еще одну важную задачу. У слушателя создается два разрушительных для Советского строя убеждения: 1) что в СССР живут бедные люди, причем эта бедность была запрограммирована с самого начала советского проекта; 2) что повышение материального достатка есть такая цель, ради которой можно воевать (не важно с кем – можно и с собственной страной). В обоих случаях мы видим также использование приема «приведенный вывод» (9).
Сегодня показательным примером осмеяния как разрушения можно считать образчики творчества известного юмориста М. Жванецкого.
Этот артист известен своим, переходящим в ненависть, неприятием всего, что связано с величием нашей страны, особенно – с памятью СССР. Одна из важнейших задач, поставленная Жванецким перед самим собой – не допустить возрождения страны, всячески негативизировать и высмеивать советский период отечественной истории: «Отдадим должное Ельцину, Гайдару, Чубайсу и другим нашим... Я понимаю всех, кто хотел отвести этот корабль подальше от коммунизма в море – там разберемся. Правильно, Анатолий Борисович.
И пусть сейчас крики: «Неправильно! По дешевке! Воровская приватизация!» Но мы-то уже не там. Мы в море.
Где плывут все, а не сидят с криком на берегу: «Покажите нам дорогу!» – причем кричат, сидя неподвижно».
В данном случае мы видим, как автор-исполнитель а) проводит скрытую информационную установку, что «ничего уже сделать нельзя, поздно, нужно принимать все, как оно уже есть» и б) в очередной раз издевается над пресловутой «совковой инертностью», в) убеждает, что в какую бы беду нас ни тащили сторонники реформ, это все равно лучше, чем то, что было в СССР. Необходимо отметить, что информационные установки, проводимые вместе со смехом, «усваиваются» подсознанием гораздо сильнее и эффективнее, чем поданные в нейтральной форме. Установка, заложенная в «смешном тексте», проникает в подсознание, подобно начинке «троянского коня»; фильтры критического восприятия работают в этом случае менее эффективно или не работают вовсе. Их эффективность тем меньше, чем популярнее и узнаваемее будет артист. Сознание воспринимает его как «своего» и противится идентификации его как врага со всеми вытекающими последствиями (отсюда и пошла народная мудрость «не сотвори себе кумира»). Вот еще показательный отрывок:
«Уголь с парохода разворовали. Руль ушел на металлолом. Винты на бронзу...
Кстати, как изменилась жизнь – все достижения советской власти успешно идут по цене металлолома. Значит, не напрасно мы вкалывали столько пятилеток.
Вот вам [выступление перед топ-менеджерами РФ] достался пароход с такой командой, пугливым бизнесом и бесстрашной прокуратурой, которая, с одной стороны, находит все, что хочет, а с другой – ничего не может найти.
Вам достались начальники, как камни на своих местах.
У него в глазах написано: без меня вам нельзя, а со мной у вас ничего не выйдет Выбирайте.
Это Россия – страна неограниченных возможностей и невозможных ограничений.
Страна, где все делается через палку в колесе под завистливым взглядом братьев по разуму: «Попробуй, попробуй, а вдруг у тебя ничего не получится?»
В первой части высказывания Жванецкий издевается над Советской властью и ее достижениями. Обратим внимание: то, что элементы инфраструктуры жизнеобеспечения целого народа разворовываются представителями «реформаторов», выставляется им в качестве упрека обворованным! Дикость и нелогичность такой установки маскируется юмором (как отмечалось выше, подсознание ко всему смешному относится менее критично) и популярностью самого автора («ну разве такой человек может обмануть? Он же нас не раз смешил, такой веселый!»).
Во второй части высказывания Жванецкий делает попытку оправдать нынешнее ужасающее положение, развал и невозможность нормально делать даже «бизнес» (ради которого все и было организовано), сваливая эти грехи опять же на «наследие прошлого» и на традиционное «да у нас все всегда плохо!». Жванецкий, иронизируя, доказывает: не «демократия» и «рынок» виноваты, не прямое предательство их апологетов – а некие «сторонние факторы».
Вот еще отрывок из того же выступления, практически слово в слово повторяющий предыдущую схему:
«Самое большое достижение – ваше и наше – люди отошли от политики настолько, что коммунисты уже никого не раздражают.
Их агитация идет не за свои убеждения, а против ваших убеждений., А убеждений «против» не бывает.
Второе достижение – люди в России стали разными. Это видно даже в парламенте.
Хотя круглосуточная автомашина и штат секретарей здорово отупляют.
За новую жизнь платит «откат» Россия. Это вам понятно.
«Откат» Россия заплатила культурой. Культура, искусство обожают тюрьму и рассыпаются вместе со свободой.
Сейчас, чтобы петь, нужен либо слух, либо голос. А раньше – и то и другое.
Раньше читать было интереснее, чем жить».
В начале автор остроумно «пинает» «коммунистов», попутно делая сразу два «приведенных вывода» (9): что они должны обязательно «раздражать» и что они выступают «против» аудитории Жванецкого [напомним: автор выступает перед топ-менеджерами России]. После этого вновь идет реабилитация или, в крайнем случае, забалтывание недостатков (разновидность приема «прицеп», 14.4) нынешней Системы. В данном случае парламентариев, их сребролюбия и глупости. Следом – объяснение, почему в современной России такое ужасающее положение с культурой, что это нормально: «За новую жизнь... Россия заплатила культурой». Поскольку автор не уверен, что аудитория примет его слова, он проводит скрытую апелляцию к ней, втираясь в доверие: «Это вам понятно» (такой оборот ставит говорящего в положение наставника по отношению к аудитории; расслабленная аудитория не замечает подвоха и начинает воспринимать говорящего как человека, который ей, аудитории, что-то объясняет – то есть как «своего»).
Или вот пример из другого выступления: «Этот комму нопатриотизм, как юношеские прыщи на старческом лице: выводишь, выводишь, а они есть и есть». Здесь автор переходит на открытое оскорбление под видом сатиры нежелания людей смиряться с уничтожением страны. Причем можно заметить, что это нежелание вызывает у Жванецкого испуганное раздражение: да почему же они не уймутся?! Именно этот страх и выплескивается у Жванецкого в такой оскорбительно-сатирической форме.
Такой же пример осмеяния как разрушения представлен в «Белорусской газете», в номере за 5 апреля 2004 года (впрочем, в других номерах именно этот прием также используется неоднократно). В газете напечатаны несколько остроумных карикатур в «деревенско-лубочном» стиле.
На них – стилизованные изображения существа, похожего внешне одновременно на зайца и на действующего Президента Республики Беларусь, снабженные забавными подписями на белорусском языке. В различной форме обыгрываются «качества» Президента Лукашенко, приписываемые ему белорусской оппозицией: его «неотесанность», «деревенский уровень», характерный белорусский выговор и пр.
То, что производится осмеяние личности ненавистного оппозиционерам Президента, не удивительно. Такое осмеяние, предпринятое в данной газете, имеет целью подтвердить одну из важнейших претензий белорусских демократов к руководителю своей страны – что он «некультурный колхозник» и, следовательно, не умеет управлять государством. Любопытно другое.
В этих рисунках, помимо внешности А. Г. Лукашенко, в забавном виде выставлены и «пририсованные» короткие реплики. Они, как отмечалось, на белорусском языке и сделаны утрированно «по-деревенски». Рядом с правильным, литературным русским языком, которым написан номер, эти «белорусские» реплики вызывают пренебрежительное отношение к собственному белорусскому языку как к языку неполноценному, убогому.
Для того чтобы понять опасность данной манипуляции, необходимо вспомнить: язык – одна из важнейших основ культуры и самосознания народа. Разрушение или, более того, осмеяние языка вызывает в народе, подвергшемся такой изощренной атаке, чувство неполноценности и собственной ущербности. Народом с таким комплексом гораздо легче управлять и добиваться от него самых неадекватных и диких поступков, например – отстранения от защиты своей Родины. Искусственно вызванный в народе комплекс неполноценности имеет своим следствием неосознанное преклонение перед «продвинутыми», «цивилизованными» народами. Манипуляторы предлагают обращаться за советом «как жить» именно к таким «цивилизованным» народам, услужливо подсказывая: раз уж ты, нецивилизованный народ, столь глуп! Видишь, как ты смешон! Это могло бы показаться случайностью, если бы не одна показательная деталь: в данной газете еще как минимум в пяти местах в тексте указывается на «ущербность» и «неполноценность» белорусской культуры, белорусского самосознания и Белоруссии как государства. Из этого можно сделать вывод: истинные кукловоды, руководящие действия ми белорусской демократической оппозиции, на самом деле имеют своей целью разрушение самобытной белорусской культуры и самосознания белорусского народа. Их задача – навязать белорусам описанный выше комплекс «национальной неполноценности», с тем чтобы потом милостиво «помочь нецивилизованной нации стать нормальной нацией».