— На самом деле мой дед не так уж хорошо знает этого скрипача, — медленно произнесла я, осмысливая, о чем можно рассказать своей собеседнице, а о чем следует умолчать. — Просто Ариша проигрался мне в карты, и должен был выполнить мое желание. А я возьми да скажи, что хочу послушать живую скрипку! Даже не знаю, что на меня нашло…
— Абсолютно нормальное желание, — поддержала меня Ромашкина. — Если бы я тогда знала, что у вас будет играть сам Полетаев, то непременно напросилась бы к вам в гости. А кресло? Ты брала мое кресло для него?
— Нет, Александра Владимировна, для себя. — Заинтриговав соседку, я пояснила: — Семен оказался музыкантом капризным, поэтому наотрез отказался ехать к нам в поселок. Тогда дедуля сказал ему, что я временно прикована к инвалидному креслу, и тот сдался.
— Узнаю Семена, он всегда был с характером! Только Ольга с ее ангельским терпением смогла с ним ужиться. Даже собственная дочка не слишком ладила с ним…
Аришин звонок раздался в самый неподходящий момент. Я достала из кармана мобильник, извинилась перед Ромашкиной и ответила:
— Алло!
— Полетт, прости, я замешкался и вспомнил о тебе только через сорок минут. Тебя, наверное, уже тошнит от историй, насквозь пропитанных нафталином?
— Нет, «ароматизатор» оказался неожиданно приятным.
— Вот как? — удивился дедуля. — Тогда я отключаюсь.
— А вот Вадик купил отвратительно слащавый освежитель воздуха для санузла, — вставила Ромашкина к слову. — Полиночка, ты бы посоветовала что-нибудь моему сыну.
— Хорошо, Александра Владимировна. Вы говорили, что Семен Полетаев не слишком ладил со своей дочерью, — напомнила я.
— Да, это так, — подтвердила она. — Надо сказать, у девочки не было ни особых музыкальных талантов, ни желания учиться игре на фортепиано. Но Семен был уверен, что дар у нее есть, но она просто ленится. Тая пропускала занятия, а если приходила на них, то совершенно неподготовленной. Ее переводили из класса в класс только из уважения к родителям. Экзамены она чуть не завалила. Правда, в свидетельстве об окончании музыкальной школы у нее стоят вполне приличные оценки. Ольга лично просила всех преподавателей, чтобы они проявили к девочке лояльность. Мне довелось принимать у Таисии экзамен по специальности. Я должна была поставить ей «тройку», но мне пришлось пойти на должностное преступление и оценить ее бездарнейшую игру на высший балл. Сейчас, когда прошло столько времени, об этом уже можно говорить вслух, не опасаясь за свою репутацию. Да, я была необъективна, но только лишь потому, что не хотела расстраивать Полетаева. Он обожал свою Таисию! Можно было всерьез опасаться, что у него пропадет дар, если она не оправдает его надежд. Это была какая-то нереальная, всепоглощающая любовь отца к дочери.
— И что же Таисия? Как сложилась ее дальнейшая жизнь? — поинтересовалась я.
— Она рано родила сына, не будучи замужем… Семен не слишком распространялся на эту тему. Да и потом судьба развела нас: мы переехали в этот поселок, я устроилась на другую работу, поближе к дому. Полетаева я не видела уже лет пятнадцать. До меня дошли слухи, что его супруга умерла от инфаркта. А вот Таю я пару раз видела, — вспомнила Ромашкина, — не так давно…
— Как же вы ее узнали?
— Не скрою от тебя, Полина, после смерти мужа я стала испытывать финансовые трудности, поэтому решила заложить свои украшения и отправилась в ломбард «Корона». Там я и встретила шикарно одетую молодую женщину. Ее лицо показалось мне знакомым. И только когда директор ломбарда обратился к ней по имени-отчеству, я поняла, кто стоит рядом со мной. Таисия Семеновна не закладывала золото, она его покупала, причем что-то безумно дорогое. Кажется, браслет. Уходя она попросила директора сообщать ей обо всех интересных поступлениях. Спустя несколько месяцев я встретила ее снова. К нам в Горовск каким-то чудом занесло столичных оперных звезд. Цены на их концерт были просто заоблачными, конечно же, по меркам нашего захолустья. Мы с приятельницей смогли позволить себе лишь места на галерке, — не без некоторого стеснения заметила Ромашкина, — а вот в губернаторской ложе сидела Таисия с какой-то женщиной. Позади них стояли мужчины. Нет, не мужья, по всей видимости, охранники. На каждой было столько золота, платины и бриллиантов, будто они пришли в Ла Скала, а не в наш глубоко провинциальный театрик с его облезлыми колоннами на входе и дырявым занавесом на сцене. Надо сказать, вся публика делилась на две части. Первая пришла послушать оперные арии в исполнении именитых артистов, а вторая — показать себя. Таисия и ее подруга затмили всех!
— Да, похоже, она удачно вышла замуж. Наверняка ее супруг крупный бизнесмен или же чиновник…
— Я тоже так подумала, пока не услышала в антракте один разговор… Полиночка, не сочти меня за сплетницу, но раз уж у нас с тобой завязалась такая доверительная беседа, я просто не могу тебе не сообщить — супруг Таисии… горовский бандит, — Ромашкина заговорщески понизила голос.
— Бандит? — Я сделала вид, что впервые об этом слышу.
— Именно так. Бедный Семен! Я представляю, как ему это претит. Он ведь сам порядочнейший человек! Если б он был хоть немного проворнее, то давно бы жил в столице. Иногда, знаете ли, надо кое-кому сделать презент, кое с кем полюбезничать, но Полетаеву подобные ухищрения дипломатии были в тягость. В результате на всевозможные конкурсы и фестивали отправляли молодых да ранних. Они там бездарно проваливались, но возвращались, зараженные звездной болезнью. Без них не обходился ни один праздничный концерт. Для них печатали броские афиши за счет спонсоров, а Полетаев все время оставался в тени. Я слышала, что молодые дарования оттеснили Семена настолько, что он стал выступать в ресторанах на потребу жующей и пьющей публике. Я не осуждаю Полетаева. Как говорил классик, это не вина, а беда его. Полиночка, если Аристарх Владиленович снова пригласит Семена в гости, то не забудьте обо мне. Я ведь его давняя поклонница.
— Конечно, Александра Владимировна, мы вас тоже пригласим, — пообещала я.
Ромашкина посчитала эту тему законченной и перескочила на кулинарную, которая была неисчерпаемой. Хорошо, что вернулся Вадим, и я смогла без зазрения совести оставить полупарализованную женщину на попечение ее сына.
Когда я вернулась домой, Ариши там уже не было. Он отпустил строителей и сам сразу же куда-то исчез. В начале седьмого раздался звонок на трубку.
— Это я, — произнес гаишник.
— Слушаю!
— Короче, «итальянец» засветился только двадцать минут назад. Сначала двигался по Профсоюзной в центр, затем свернул на Осипова, а потом зарулил в глубь седьмого микрорайона, — Витька назвал мне четыре улицы, которые его очерчивают. — Там у нас камер нет, так что точнее я тебе его нынешнее расположение обозначить не могу. Сегодня больше данных не будет — мой рабочий день уже закончился.
— Ну что ж, будет день — будет и пища, — попрощавшись, я отключила связь.
Вскоре отзвонилась и Алинка.
— Поля, сегодня ничего не вышло, — сразу же заявила она, — «Жук» появился во дворе только пять минут назад. Даже если он снова куда-то уедет, то я не смогу за ним проследить. С минуты на минуту Николаша с работы вернется.
— Ясно, по мере возможности пригляди за Хазаровым завтра.
— Постараюсь, — пообещала Нечаева и побежала открывать дверь.
Ни от одного «агента» не поступило толковой информации, и, поскольку день у меня выдался каким-то пустым, я решила взять сверхурочные…
* * *Когда на фиолетовом небе вспыхнули яркие звезды, я вышла из дома и встретилась около ворот с Аришей.
— Полетт, ты только что приехала или же куда-то уезжаешь? — спросил дедуля, критически рассматривая меня со всех сторон.
— Уезжаю.
— На ночь глядя? В таком виде? — Ариша осуждающе покачал головой. — Я не пойму, на тебе шорты или трусы?
— Дедуля, не будь ханжой! И вообще, я уже взрослая девочка, поэтому могу позволить себе бодрствовать в темное время суток.
— Можешь, — вздохнул Ариша и зашел в дом.
Я же села в машину, выехала из коттеджного поселка и направилась по кольцевой дороге в сторону Колонтаевки — у меня возникла шальная мысль поучаствовать в автогонках. Уже не первый год я сижу за рулем «Мини-Купера», но еще ни разу не выжимала из него максимальную скорость. Так почему бы не наверстать упущенное?
На подъезде к Колонтаевке было столпотворение машин и людей. На появление «Мини» никто не обратил особого внимания. Одна половина присутствующих, преимущественно мужская, ждала окончания первого заезда. Вторая, преимущественно женская, толпилась около красного «Феррари», а точнее ее водителя. Я не стала выбиваться из этой матрицы и присоединилась к девчонкам, окучивающим Костика всеми доступными им способами.
— Скажи, а ты кого-нибудь из королевской семьи видел? — поинтересовалась у него рыжеволосая девушка в черном комбинезоне, повторяющем все изгибы ее не слишком стройного тела.
— Чарльза. Он был с визитом в нашем колледже. — Ответ парня, недавно вернувшегося из Лондона, видимо, разочаровал любопытную девушку.
— А Уильяма и Кейт, значит, не видел? — на всякий случай уточнила она, махнув своей рыжей гривой.
Полетаев пожал плечами и, развернувшись, хотел отойти от своего авто, но перед ним возникла другая девушка.
— А я вот еще вчера спросить хотела… — Высокая брюнетка с розовой прядью волос прижалась к нему оголенным плечом.
— Ну спроси, — разрешил тот.
Девица воздела свой взор к звездному небу, словно что-то припоминая, затем резко перевела его на Константина и выдала:
— Какое у тебя время разгона?
Девчонки, стоящие вокруг этой парочки, прыснули.
— Не понял? — Полетаев смешно нахмурил лоб.
— Ну не у тебя, у твоего «Феррари»? — поправилась брюнетка. — Какое у твоей тачки время разгона?
Похоже, она заранее заучила этот технический вопрос, чтобы произвести впечатление на симпатичного владельца крутого спорткара.
— Три и семь десятых секунды, — Костик улыбнулся, демонстрируя свою ослепительную улыбку.
— Вот я так и думала! Еще я хотела узнать…
Приближающийся гул моторов заставил толпу ринуться к трассе, на которой появились участники первого заезда. Лидировала «Нива», пестрящая наклейками, но за несколько метров до финиша черный «УАЗ Патриот» резко вырвался вперед и первым пересек линию, начерченную мелом на асфальте. Толпа с улюлюканьем бросилась к победителю, на какое-то время оставив в покое светловолосого красавчика с английским акцентом.
— Слушай, ты, — обратился к Константину невысокий, но атлетически сложенный парень, — держись от моей Лизки подальше. Если я еще раз тебя с ней увижу…
— А твоя Лизка — это кто? — перебил его Полетаев, ничуть не устрашившись угрозы.
— Самая красивая здесь, понял?
— Нет.
Коротышка размахнулся, намереваясь врезать Костику кулаком в челюсть, но у того оказалась хорошая реакция — он перехватил руку, вывернул ее назад и через несколько секунд отпустил.
— Я тебя все равно достану, урод! — Из уст невзрачного парня это прозвучало достаточно комично. — В гонке достану.
— Нет проблем! — ответил на вызов Полетаев.
— Только уговор такой — если я приду первым, а я приду первым, — заверил своего противника низкорослый выскочка, — ты здесь больше не появляешься.
— Договорились, — кивнул Константин.
Тут же стали приниматься ставки на этот заезд.
— На BMW.
— Вот-вот, на Spyder. На кого же еще?
— На него же, — тряхнул кудрявой головой стоящий рядом со мной парень и небрежным жестом бросил на капот несколько крупных купюр. Я заметила на запястье его правой руки татуировку в виде логотипа «Мерседеса».
— На Ромку. Само собой.
— Конечно, на Солнцева.
Молодые люди, делающие ставки, перешли c авто, заявленного в одну из гонок, на личность ее водителя. Никто из них не задумывался о том, что по техническим характеристикам спорткар их приятеля значительно уступает автомобилю соперника. Просто Костика пока не воспринимали здесь всерьез. Некоторые девушки, возможно, и хотели бы уравновесить ставки, но, скорее всего, были неплатежеспособны.
— Ставлю на «Феррари», — я открыла счет с другой стороны, не надеясь вернуть свои деньги. Просто захотелось поддержать новичка и внести в предстоящую гонку хоть какую-то интригу.
Мой широкий жест был поднят на смех представителями сильного пола и вызвал ненависть, замешанную на ревности, у прекрасной половины этой тусовки. Вероятно, девушки думали, что Полетаев после этого с радостью примет меня в свои объятья. Но он лишь сдержанным кивком поблагодарил меня за поддержку и уставился куда-то вдаль. Устремив взгляд в ту же сторону, я увидела подъехавшее такси. Из него выпорхнула миниатюрная девушка в коротенькой джинсовой юбочке и белой маечке на бретельках. Костик устремился ей навстречу, подхватил ее на руки, как пушинку, поцеловал и поставил на землю.
— Я не могла оставаться дома в такую ночь, — громко сообщила она, стараясь перекричать гул моторов. — Как только мои заснули, я тихонько вышла из квартиры, поймала такси и рванула сюда.
— Лера, ты молодчина! — Полетаев наклонился и снова поцеловал свою девушку, давая понять, что по достоинству оценил этот героический поступок. После чего он подошел к такси и расплатился с водителем.
— Тебе с ним ничего не светит, так что не стоило тратиться, — злорадно шепнула мне на ухо девица, интересовавшаяся временем разгона.
— Посмотрим. — Я отошла в сторону и стала наблюдать за трассой.
Как раз в это время из-за пригорка показался низкий седан белого цвета с черными полосками на капоте и крыше. Его догоняла другая иномарка, тоже белого цвета, со стеклами дверей, не имеющими рамок. Борьба велась с переменным успехом — то одна тачка выскакивала на пару метров вперед, то другая. К финишу оба спорткара выровнялись, так что увидеть издалека, кто из них пришел первым, было проблематично. И только болельщики, стоящие у финишной черты, смогли определить, что победителем стал именно пилот Audi A5, а не его соперник на BMW Spyder, на таком же автомобиле, как и Солнцев.
До гонки, в которой предстояло участвовать Полетаеву и Солнцеву, было еще два заезда. Наблюдая за ними и слушая разговоры бывалых, я смогла усвоить, что все-таки в гонках главное — это опыт, а посему Костику и сегодня не поймать удачи. Когда «Феррари Фиорано» порулил к стартовой отметке, я скрестила пальцы на обеих руках.
Полетаев помахал рукой из приоткрытого окна своей девушке, в ответ она послала ему воздушный поцелуй. Лиза пожелала Солнцеву победы, но, отойдя от BMW в сторону, бросила ревнивый взгляд на Леру, потом на меня. Не трудно было догадаться, что в глубине души она болеет за парня с английским акцентом.
Высокая девушка в кожаных шортах и облегающем серебристом топе встала между машинами, подняла руки вверх и начала обратный отсчет:
— Три, два, старт! — Крикнула она, и Spyder мгновенно рванул с места.
«Фиорано» почему-то затормозил на пару секунд. Я смотрела вслед итальянскому купе и думала о том, что моя ночная прогулка оказалась слишком затратной. Может, все-таки стоило самой записаться на участие в гонке? Пожалуй, я бы рискнула, если бы нашла достойного соперника, точнее соперницу. Девушек-гонщиц здесь не было, а мериться силами с представителем противоположного пола мне не хотелось.
На какое-то время спорткары, участвующие в заезде, скрылись за поворотом. А когда они снова предстали перед взорами своих болельщиков, то сразу стало ясно, что расстояние между ними увеличивается, причем не в пользу «Феррари», у которого под капотом было в два раза больше «лошадей», чем у соперника. Я не могла понять, зачем Костик выбрал себе именно эту тачку, если скорость — это не его стихия. Неужели все дело только в ее цене, а точнее — в желании выпендриться? Вероятно, папа сказал ему, что он может выбрать себе любую машину, и тот выбрал… самую дорогую.
Я перестала наблюдать за происходящим на трассе и отошла к своему «Мини-Куперу» — исход гонки и так был ясен. Но вдруг по настроению толпы я поняла — что-то изменилось в расстановке сил. У меня снова проснулся азарт, я пробралась в первый ряд болельщиков и увидела, что расстояние между участниками гонки начинает сокращаться. Похоже, на прямом участке дороги Костик перестал осторожничать, вдавив на полную катушку педаль газа. Перед самым поворотом ему, наконец, удалось вырваться вперед и более или менее сносно вписаться в него. Ромка же преодолел вираж практически идеально и сократил тем самым расстояние. До финиша осталось километра три, но следующий участок дороги располагался за пригорком, так что я не могла наблюдать за борьбой двух пилотов. Зато у меня была возможность проследить за реакцией их девушек. Лера, сцепив руки в замок, напряженно всматривалась туда, откуда должны были показаться спорткары. Лиза казалась абсолютно равнодушной к исходу гонки. Я решила снова сдаться на волю естественного хода событий, поэтому опять-таки отошла от дороги.
Приближающийся шум моторов и неистовые крики толпы возвестили о том, что на трассе появились участники. В сводном хоре болельщиков преобладали женские голоса, поэтому я предположила, что лидирует Полетаев. Только радоваться было рано. Сколько раз все решали последние метры! Я снова скрестила пальцы и не разжимала их до тех пор, пока не услышала в свой адрес:
— А тебе повезло! Костик сделал Ромку!
Эти слова принадлежали девице с розовой прядью волос. Она подтолкнула меня к букмекерам, и я получила на руки сумму, во много раз превышающую ту, что поставила на «Феррари». Ну что ж, эти деньги можно пустить на борьбу с Аристотелем. Парням, которые поставили свои кровные на BMW, осталось лишь стиснуть челюсти от досады.