— Включи телевизор, — попросила Чарли.
Эд Вудман так и сделал.
На экране сразу же стало видно, как какой–то старый межзвездный корабль, шипя ретроракетами, снижается над безжизненным центром Таймс–сквер. Безнадежно устаревший корабль, весь в выбоинах и пятнах ржавчины, ощетинившийся зазубренными металлическими частями — останками некогда функционировавшего детекторного оборудования.
— Он провел их! — воскликнул Эд Вудман. — Он прибыл на полтора часа раньше! Готова ли стрелять их лазерная пушка? Черт возьми, он обломал им все расписание! Они купились на эту басню о тридцати двух часах!
Скибы и вертолеты полиции заторопились прочь, как пляшущая мошкара, избегая выплесков пламени из ретроракет. А внизу разбегались во все стороны солдаты и офиданты ПДР, пробираясь к укрытию.
— А лазерный луч? — монотонно проговорил Эд Вудман, не отводя глаз от экрана. — Где же он?
— Ты так хочешь увидеть его? — настойчиво поинтересовалась Илка.
— Все равно они рано или поздно его пустят, — ответил Эд. — Пусть лучше сейчас будет эта проверка. Ублюдки несчастные, прости Господи, — они сейчас, должно быть, суетятся на крыше Шафтер–Билдинг как мухи на стекле.
И тут с крыши Шафтер–Билдинг на только что приземлившийся корабль обрушился красный силовой луч. Из телевизионных динамиков доносился его яростный вой, пока он все набирал и набирал интенсивность. «Теперь он наверняка почти на полной», — подумал Ник. А корабль… остался в целости и сохранности.
Что–то громадное и угрожающее материализовалось вокруг корабля, и Ник понял, что это такое. Они видели инопланетное существо. «Похоже на улитку», — подумал Ник. Оно покрылось легкой рябью и выпустило две ложноножки, тянувшиеся непосредственно по направлению к лазерному лучу… Когда луч попал на них, они увеличились в размерах и заметно уплотнились. «Оно питается от луча, — догадался Ник. — Чем дольше они станут держать на нем луч, тем сильнее оно станет».
Впервые в жизни пришедший в замешательство телевизионный ведущий вдруг сболтнул:
— Похоже, оно разрастается от лазерного луча.
— Какое–то существо из другой планетной системы, — тут же вставил его напарник, — невозможно поверить, но вот оно. Должно быть, оно весит тысячи тонн; оно окружало корабль…
Выходная дверца корабля скользнула в сторону.
Торс Провони, в каком–то сером одеянии, похожем на нижнее белье, вышел без шлема и без оружия.
Лазерный луч, скорректированный управляющими им специалистами, стал перемещаться, пока не сосредоточился на Провони.
Никакого эффекта. Провони остался невредим.
Вглядевшись пристальнее, Ник заметил какую–то сетчатую структуру вроде палатки, накрывающую Провони. Работа инопланетянина. Ребятам у лазера явно не повезло.
— Это не был блеф, — негромко проговорила Илка. — Он и в самом деле привез с собой какое–то существо.
— И оно обладает огромной мощью, — хрипло отозвался Эд. — Представляешь себе силу того лазерного луча? Исчисленную в эргах…
— Что они теперь собираются делать? — спросила Чарли у Ника. — Теперь, когда лазерный луч не сработал?
Болтовня ведущего внезапно оборвалась на полуслове. Там, стоя у своего корабля, Торс Провони поднес к губам микрофон.
— Привет, — сказал он, и голос его раздался из телевизионных динамиков; Провони, очевидно, не доверял трансляционным сетям — снова он перекрыл все многочисленные каналы, но на сей раз лишь аудиопередачу. Видеоизображение по–прежнему давалось камерами правительственной сети.
— Привет, Провони, — сказал Ник. — Долгий же это был рейс.
Глава 23
— Его зовут, — произнес Провони в свой микрофон, — Морго Ран Вилк. Я хотел бы рассказать вам о нем поподробнее. Для начала вот что. Он очень стар. Он телепатирует. Он мой друг.
Ник отошел от телевизора, заглянул в ванную и достал из аптечки несколько пилюль; он выбрал пару таблеток гидрохлорида фенметразина, проглотил их, затем добавил одну таблетку с двадцатью пятью миллиграммами гидрохлорида хлордиазепоксида. Тут он заметил, что. — руки его трясутся, — ему трудно было держать стакан с водой и трудно было глотать пилюли.
У двери в ванную появилась Чарли.
— Мне бы тоже чего–нибудь. Что ты посоветуешь?
— Фенметразин и хлордиазепоксид, — сказал он. — Пятьдесят миллиграммов первого и двадцать пять последнего.
— Это же сразу и стумуляторы, и седативы, — удивилась Чарли.
— Но в удачном сочетании; хлордиазепоксид усиливает активность коры головного мозга, в то время, как фенметразин стимулирует таламус, обеспечивая общую поддержку обмена веществ во всем мозге.
Кивнув, она приняла рекомендованные им таблетки. В ванную, качая головой, вошел Эд Вудман и взял из ряда склянок несколько пилюль.
— Ну и ну, — пробормотал он. — Они же не могут его убить — так просто он не умрет. А эта штука питается энергией — кретины безмозглые, они же просто накачивают ее доверху горючим. Еще через полчаса она будет уже размером с Бруклин; это все равно что надувать безразмерный воздушный шар, который никогда не лопнет.
Из телевизионных динамиков доносился голос Провони:
— … Я никогда не видел его мира. Он встретил меня в дальнем космосе — он находился в дозоре и уловил испускавшиеся с моего корабля автоматические радиосигналы. Там, прямо в космосе, он перестроил мой корабль, телепатически консультируясь со своими собратьями на Фроликсе–8, и получил разрешение сопровождать меня сюда. Он лишь один из многих. Думаю, он может сделать то, что нам следует сделать. Если он не справится в одиночку, то на расстоянии одного светового года отсюда ожидает еще сотня ему подобных. Так что при необходимости они могли бы очень скоро сюда прибыть.
— Ну, тут уж он берет на пушку, — заметил Эд Вудман. — Если бы они могли путешествовать через гиперпространство, то Провони с этим существом так бы и сделали; а они, между прочим, прошли обычным пространством, хотя, разумеется, и используя двигатель «Супра–Си».
— Но ведь он, — возразил Ник, — использовал свой корабль, «Серый динозавр». Их корабли могут быть приспособлены для гиперпространства, а «Динозавр» — нет.
— Значит, ты веришь ему? — спросила Илка.
— Да, — кивнул Ник.
— Я тоже ему верю, — сказал Эд Вудман, — но он чудила. Эта его затея с появлением намного раньше обещанного ошарашила всех — и наверняка была подготовлена. А потом он стоял там, позволяя облучать себя лазером с энергией в миллиарды вольт. И этот его «друг», Морго как его там, стал виден снаружи, чтобы впечатлить нас… Что ж, я нахожусь под соответствующим впечатлением, — колко добавил он.
Чарли подошла к окну гостиной, открыла его, высунулась наружу и завопила:
— Эй, ну вы, там, вы чего, собрались схавать Нью–Йорк? Не хрен вам это делать, ясно? — Она закрыла окно, лицо ее ничего не выражало.
— Это наверняка заставит их убраться, — заметил Ник.
— Нью–Йорк мой родной город, — сказала Чарли. Внезапно она прижала ко лбу ладонь. — Я что–то почувствовала. Вроде… какого–то промелька, какой–то проверки. Это прошло сквозь меня — и исчезло.
В какой–то миг инстинктивного прозрения Ник тонко подметил:
— Он высматривает Новых Людей.
— О Боже! — простонала Илка. — Я тоже только что ощутила это — всего лишь на мгновение. Он действительно высматривает Новых Людей. Что он собиратся с ними сделать? Прикончить их? Разве они заслужили это? Они–то ведь нас не убивали.
— Они убили Дэнни, — напомнила Чарли. — И чуть не убили меня — они едва не пристрелили меня в Федеральном Здании. И они подослали убийц к Нику. Если ты — как это там? — проэкстраполируешь это на…
— То средняя величина будет высокой, — закончил Ник. «А еще Кордон, — подумал он. — По–видимому, застрелен. Толком–то мы этого так никогда и не узнаем — просто он мертв, и все. Знает ли уже Провони? — задумался он. — Боже упаси — он может прийти в бешенство».
По телевизионной аудиосети Провони сообщил:
— Прослушивая земные передачи, мы узнали о смерти Эрика Кордона. — Его крупное лицо втянулось, словно прячась от боли в самом себе. — В течение часа мы узнаем все обстоятельства этого дела — правду о нем, а не то, что было передано средствами массовой информации, — и тогда мы… — Он сделал паузу. «Он совещается с инопланетянином», — подумал Ник. — Тогда мы обязательно… — Еще одна пауза. — Время покажет, — наконец загадочно произнес он, глаза его закрылись, а огромная голова склонилась на грудь; по лицу его пробежало конвульсивное содрогание, словно он с трудом — с громадным трудом — пытался вновь взять себя в руки.
— Уиллис Грэм, — сказал Ник. — Вот кто это сделал. Приказание исходило от него. Провони это известно — он знает, где искать. Похоже, это убийство наложит свой отпечаток на все, что будет происходить с этой минуты, на все слова и поступки Провони — да и его друга. Теперь правящие круги обречены; по–моему, Провони из тех, кто…
— Уиллис Грэм, — сказал Ник. — Вот кто это сделал. Приказание исходило от него. Провони это известно — он знает, где искать. Похоже, это убийство наложит свой отпечаток на все, что будет происходить с этой минуты, на все слова и поступки Провони — да и его друга. Теперь правящие круги обречены; по–моему, Провони из тех, кто…
— Тебе ведь не известно, какое воздействие мог оказать на него инопланетянин, — заметил Эд. — Возможно, он умерил горечь и ненависть Провони. — Он спросил у Илки: — Каким он показался тебе, когда прощупывал твое сознание? Жестоким? Враждебным? Разрушительным?
Она задумалась, затем взглянула на Чарли. Та отрицательно покачала головой.
— Не думаю, — наконец ответила Илка. — Просто это было… так странно. Он высматривал во мне что–то, чего не нашел. И отправился дальше. Все это заняло какие–то доли секунды.
— Можете ли вы себе представить, — сказал Ник, — как эта штука прощупывает людей сотнями? А может быть, и тысячами. Всех сразу.
— Быть может, и миллионами, — тихо промолвил Эд.
— За это короткое время? — спросил Ник.
— Я что–то паршиво себя чувствую, — пожаловалась Чарли. — Как будто у меня подходят месячные. Пойду–ка я лягу. — Она скрылась в спальне; дверь за ней захлопнулась.
— Мне очень жаль, мистер Линкольн, — процедил Эд Вудман, — но у меня сейчас просто нет времени, чтобы выслушивать заметки, сделанные вами к вашей Геттисбергской речи. — Голос его был резок и язвителен, а лицо побагровело от гнева.
— Она боится, — сказал Ник, — поэтому и ушла туда. Это ей уже чересчур. А разве для вас этого не слишком много? Разве вы сейчас не воспринимаете это разумом, никак не выражая своих чувств? Я вижу экран; я знаю, что я вижу, но только… — он поднес руку ко лбу, — только лобные доли моего мозга постигают то, что я вижу. И слышу. — Он прошел к спальне и тихонько приоткрыл дверь. Чарли лежала на кровати, странно изогнувшись; склонив голову набок, а глаза были широко раскрыты. Ник прикрыл за собой дверь, тихо подошел и присел на край кровати.
— Я знаю, что он собирается сделать, — проговорила она.
— Правда?
— Да. — Она кивнула без выражения. — Он собирается заменить им части мозга, а затем удалиться, оставив пустоту. Вакуум. Они будут ходячими пустыми оболочками. Это вроде лоботомии. Помнишь, в школе рассказывали о лечении психических заболеваний в двадцатом веке? Те доктора на самом деле просто лишали людей мозга. А. эта тварь удалит им узлы Роджерса — и даже больше того… она не остановится, сделав их просто подобными нам. Провони то она не тронула — он убедил ее.
— Откуда ты знаешь об этом? — спросил Ник.
— Ну, это не очень долгая история. Два года назад я подделала полный набор тестов на Джи–2 — и показала удовлетворительные результаты. Тогда я на какое–то время получила доступ к официальным протоколам, и однажды — черт знает зачем — я запросила информацию на Провони, так называемое «досье Провони», и, спрятав под пальто, утащила его домой — там были в основном микрофильмы. А потом сидела всю ночь и читала его. — Она пояснила: — Я очень медленно читаю.
— И он вроде того? Мстительный?
— Он одержимый. Он совсем не то что Кордон; Кордон был разумным человеком, разумной политической фигурой — но ему выпало жить в обществе, где не дозволено никакого инакомыслия. В другом обществе он наверняка бы стал крупным государственным деятелем. А вот Провони…
— За десять лет он мог измениться, — заметил Ник. — Почти все это время он провел в одиночестве… За эти годы у него наверняка было достаточно интроспекции и самоанализа.
— А ты заметил это сегодня? Только что?
— Нет, — признался он.
— Меня вышвырнули с работы и оштрафовали на 350 юксов — в результате у меня оказалось уголовное прошлое, к чему я еще кое–чего добавила. — Она помолчала. — То же самое и Дэнни. Он несколько раз сидел. — Она подняла голову. — Иди туда и смотри телевизор. Пожалуйста. Если ты не пойдешь, то я пойду сама, а я правда не могу. Так что иди ты, ладно?
— Ладно, — отозвался Ник. Он вышел из спальни и уперся в телевизор.
«Права ли она? — спросил он себя. — Насчет Провони, насчет его характера? Это ведь совсем не то, что мы слышали… что нам сообщала пресса Низших Людей. Если она испытывала такие чувства, то как она могла быть кордониткой и продавать его брошюры? Но ведь брошюры–то были Кордона, — вспомнил он. — Возможно, привязанность к Кордону заставила ее преодолеть недоверие к Провони. Бога ради, — подумал он, — только бы она ошиблась в отношении того, что они намереваются сделать с Новыми Людьми — лоботомировать их, все десять миллионов! Включая и Аномалов. Например, Уиллиса Грэма».
Что–то ворвалось в его сознание, какой–то ветер — вроде того, что дует из преисподней. Он схватился руками за голову, согнулся от… боли? Нет, не боли — от какого–то невероятно странного чувства, словно заглядываешь в бездонную черную яму, начиная медленно–медленно в нее опрокидываться.
Ощущение вдруг исчезло.
— Меня только что просканировали, — дрожащим голосом проговорил он.
— Ну и как? — спросила Илка.
— Он показал мне Вселенную, лишенную звезд, — ответил Ник. — Мне бы в жизни не хотелось еще раз такое увидеть.
— Послушайте, — сказал Эд Вудман. — Здесь на десятом этаже живет невысокого ранга Новый Человек… квартира ВВ293КС. Я собираюсь пойти туда. — Он направился к двери. — Никто не хочет со мной? Может, ты, Ник?
— Иду, — откликнулся Ник. Он последовал за Эдом Вудманом и догнал его в тихом, устланном коврами коридоре.
— Он прощупывает, — проговорил Эд, подойдя к лифту и нажимая кнопку. Он указал на двери квартир, бесчисленные ряды которых заполняли одно это здание. — Он прощупывает за каждой из этих дверей. Бог знает чем это обернется для некоторых — поэтому–то я и хочу посмотреть на этого Нового Человека… Маршалла — так, кажется, его фамилия. Джи–5, как он мне однажды сказал. Мелкая сошка, как видишь; поэтому он и живет в здании, где в основном квартиры Старых Людей.
Лифт прибыл, они вошли в него и стали опускаться.
— Слушай, Эпплтон, — обратился к нему Эд. — Я боюсь. Меня тоже прощупали, но я ничего не сказал. Он что–то высматривает, и в нас четверых он этого не нашел, но где–нибудь может найти. И я хочу знать, что он сделает, когда найдет это. — Лифт остановился, и они вышли в коридор. — Сюда, — указал Вудман, стремительно шагая вперед; Ник заторопился, поспевая за ним. — ВВ293КС. Это мне и нужно. — Он направился к двери, а подойдя к ней, остановился; Ник успел нагнать его.
Эд Вудман постучал.
Никакой реакции.
Он повернул ручку. Дверь отворилась. Эд Вудман осторожно отвел ее в сторону, постоял, затем двинулся впереди Ника.
На полу, скрестив ноги, сидел стройный мужчина с небольшой черной бородкой, одетый в дорогой халат.
— Мистер Маршалл? — негромко спросил Эд Вудман.
Стройный темноволосый мужчина поднял свою раздутую шарообразную голову; он разглядывал их, улыбаясь. Но не произносил ни слова.
— С чем это вы играете? — наклонился к нему Эд Вудман. Обернувшись, он сообщил Нику: — Электрический миксер. Он поворачивает его лопасти. — Эд выпрямился. — Джи–5. Примерно в восемь раз выше нас по умственным способностям. Ну, он по крайней мере не страдает.
Подойдя ближе, Ник спросил:
— Вы можете говорить, мистер Маршалл? Можете вы нам что–нибудь сказать? Как вы себя чувствуете?
Маршалл захныкал.
— Вот видишь, — сказал Эд, — у него есть чувства, переживания, даже мысли. Но он не может их выразить. В больницах я видел людей, перенесших удар, когда они не могут говорить, не могут общаться с другими людьми, а только вот так же плачут. Если мы оставим его, с ним ничего не произойдет.
Ник с Эдом вышли из квартиры; дверь за ними захлопнулась.
— Мне бы еще немного таблеток, — пробормотал Ник. — Ты можешь предложить что–нибудь действительно толковое — подходящее для такого случая?
— Гидрохлорид дизепрамина, — отозвался Эд. — Я дам тебе немного своего; у тебя его, как я заметил, нет.
Они добрались до лифта, и Эд нажал на кнопку.
— Лучше мы не будем им говорить, — предложил Эд, пока они поднимались.
— Все равно они скоро узнают, — ответил Ник. — Об этом узнают все. Если это происходит повсюду.
— Мы неподалеку от Таймс–сквер, — сказал Эд. — Может быть, он прощупывает концентрическими кругами; Маршалл получил это прямо сейчас, а вот Новые Люди в Джерси могут и до завтра не отовариться. — Лифт остановился. — Или до следующей недели. Все это, возможно, займет месяцы, а к тому времени Айлд — должно быть, именно он — может что–нибудь придумать.
— А ты хочешь, чтобы он придумал? — спросил Ник, когда они выходили из лифта.