«Слово „патриотизм“ сейчас больше ругательное, но я скажу, что патриотизм, любовь к России — это ведь не выдумки, это нормальное чувство нормального человека. Это свойственно каждому русскому человеку, а я русский до мозга костей. С точки зрения нынешних российских евроамериканцев, всех этих „чикагских мальчиков“, я даже ура-патриот. И оправдываться не собираюсь. Если нашим „чикагским мальчикам“ близка идея евроамериканского развития, почему я должен стыдиться идеи великой самобытной России? Кто-то ведь должен сохранить душу в этом всеобщем хаосе!..
Многие наши деятели интеллигенции точно так же, как и сейчас, залегали и под прежнюю власть. И вот сегодня юмористы-пародисты, эстрадные соловьи и дельцы шоу-бизнеса возглавляют списки „деятелей искусства“, расталкивают друг друга, чтобы пробиться в доверенные лица очередного политического фаворита. Они хотят влиять на общественную мысль, не имея за душой никакой мысли вообще! Посмотрите, кто вился вокруг Лужкова, а сейчас вдруг вокруг Путина, вокруг Кремля. Либо профессиональные лизоблюды, либо сомнительные шоу-„звёзды“. Ну какое отношение это имеет к интеллигенции?
У большинства больших художников совесть была тогда, есть и сейчас: у Валентина Распутина, Владимира Крупина, Василия Белова, Лёни Бородина. Никогда не поверю, что её не было у Фёдора Абрамова…
Если сравнивать большевистскую революцию с сегодняшней государственной катастрофой, то даже время правления большевиков покажется более разумным. Сейчас десятки и сотни тысяч людей брошены на произвол судьбы. Мы развели такое племя, как бомжи. Мы обрекли стариков на нищенскую старость, сделали тысячи детей беспризорниками. Разве это не чудовищно? Те же большевики в самые голодные двадцатые годы вылавливали беспризорников, чтобы отмыть, накормить, дать образование и профессию. Из беспризорников, между прочим, вышло потом немало хороших людей. А сейчас власть цинично и лицемерно взирает, как заброшенные голодные дети бомжуют, кочуют по стране… Так чем же нынешние руководители России лучше большевиков?
Как многие, я сначала был опьянён свежим ветром перемен. Но всё познаётся в сравнении. Нового ничего не построили, зато за несколько лет мы умудрились разрушить всё, чем заслуженно гордились. Нам говорят — сейчас свобода. Какая, к чёрту, свобода — в разнузданности, в оглуплении, в осквернении нравственных устоев?..»
Людей, думающих так же, как и Георгий Жжёнов, в среде нашей интеллигенции хватает. Другое дело, что либеральные СМИ не пускают их на свои страницы, тащат своих — «чикагских мальчиков», российских евроамериканцев (по меткому выражению Георгия Степановича), вроде Познера, Ерофеева или Аксёнова (Гинзбурга).
Всем известна популярная киноактриса Наталья Фатеева. В советские годы её имя знала вся страна: фильмы с её участием постоянно шли в кинотеатрах, показывались по телевидению, а открытки с её изображением никогда не залёживались в киосках «Союзпечати», поскольку Фатеева считалась одной из самых красивых актрис советского кино. Кроме этого, о Фатеевой писались книжки (одна вышла в 1966-м, другая — в 1984 году), которые тоже на прилавках не залёживались. О подобной славе нынешние российские кинозвёзды могут только мечтать. Однако, как выясняется из сегодняшних интервью Фатеевой, её жизнь в советские годы тоже была не сахар. Цитирую: «Я много перенесла, много видела. Я часто ездила за рубеж, много где побывала, много чего повидала. „Оттуда“ мне и стала видна лживость нашей системы. Из-за системы не смогла прожить так, как хотела. Разве что только в лагерях не сидела… С тех пор и ненавижу враньё, манипулирование людьми…»
Скажем прямо, была у представителей советской интеллигенции такая черта: односторонность взгляда. То есть они видели только недостатки своей собственной страны, а недостатки чужой, пусть они были даже самыми кричащими, в упор не видели. То есть, по ним, выходило: СССР — тюрьма народов, Запад — сплошь цивилизованный рай. Всё как у А. Пушкина:
Не станем спорить с утверждением Фатеевой, что она так и не сумела реализовать все свои актёрские возможности. Видимо, актриса мечтала о ролях типа леди Макбет, а ей приходилось играть сплошь одних комсомолок, разведчиц и сексапильных женщин-вамп. Однако именно эти роли и принесли Фатеевой ту славу, о которой речь уже шла выше. Именно они прославили её как первую красавицу советского кинематографа и позволили, что называется, не вылезать из-за границы, поскольку редкий фестиваль советского кино за рубежом обходился без её участия. А всё потому, что советская власть посылала туда именно Фатееву в качестве «лица советской кинематографии». Представляю, как тяжко было актрисе пребывание за границей: ведь в душе она видела лживость советской системы, но на деле вынуждена была слыть «лицом» этого лживого режима. И так долгие годы! А тут ещё похотливые чиновники проходу не дают. По словам актрисы, «бывало, на фестивале танцуешь с замминистра, и он шепчет в ухо: „Я тебе всё-всё сделаю, всё куплю, ни в чём нуждаться не будешь…“ А я притворяюсь глухой…»
То, что в советском кинематографе актрисам иной раз приходилось за определённые блага идти на интимную близость с сильными мира сего, факт общеизвестный. Но это не отличительная особенность советской власти — так происходит везде. Почитайте хотя бы мемуары тех же голливудских звёзд. Но нет, всё валится в одну кучу: это советская власть такая аморальная. Тогда какого, спрашивается, рожна вы были в первых рядах прославителей этой власти? Почему не плюнули этой власти в лицо, когда в 80-м она присвоила вам звание народной артистки РСФСР? Или лестно было получить его в 45 лет (а это не каждой актрисе удавалось)?!
Представляю себе следующую картину: днём Фатеева в торжественной обстановке получает диплом народной артистки, а вечером включает приёмник и, настроившись на волну «Голоса Америки», с трепетом слушает сочащиеся ядом комментарии «забугорных» советологов. Причём слушает не одна, а со своим… сыном. Вот как сам Владимир Басов-младший вспоминает об этом: «Я фантастическим антисоветчиком был всегда. Меня в школу вызывали к директору, я хамил, лез на рожон. Чуть ли не плевал в Мавзолей. И научила меня всему этому мама. Она же мне подсовывала Солженицына и рассказывала, какая это страшная страна. Мы с ней слушали Би-би-си и „Голос Америки“. Она меня так настраивала…»
Между тем факт остаётся фактом: именно советская власть позволила скромной харьковской девчонке получить бесплатное образование, да не где-нибудь, а в самой Москве, во ВГИКе. Именно советская власть раскрутила её славу до небывалых высот, хотя могла бы с таким же успехом и не раскручивать, а просто отказаться от её услуг — благо талантливых и красивых девушек в СССР всегда было в избытке. Но Фатеева, видимо, не считает быть чем-то обязанной советской власти: мол, это я её осчастливила своим существованием, а не она меня. Отсюда нет даже полслова доброго в её нынешних интервью, когда речь заходит о советском периоде. Более того, она долгие годы нигде не снималась, но в 2006 году наконец согласилась вернуться в профессию, поскольку ей предложили роль откровенно… антисоветскую. В фильме Юрия Кары «Королёв» она играет мать главного конструктора космических ракет, которая направо и налево сыплет антисоветскими репликами. По словам актрисы, «я не играла, я жила этой ролью. Мне не надо было учиться не любить тогдашнюю власть. Это и так сидит во мне…»
Бедная актриса, 15 лет нет советской власти, а ненависть её к ней так и не прошла. До сих пор придаёт ей силы и утоляет жажду творчества. Однако, на мой взгляд, все антисоветские выпады Фатеевой продиктованы только одним: сделать из себя этакую героиню сопротивления. Хотя никакого героизма ею проявлено не было, а было сплошное мимикрирование и приспособленчество. То есть комариные укусы выдаются за фронтовые раны. Например, замуж актриса всегда стремилась выйти выгодно (то за известного режиссёра Владимира Басова, то за космонавта Героя Советского Союза Бориса Егорова), жила за их спинами безбедно и вполне припеваючи. Никаких репрессий против неё никто не устраивал, из профессии не выгонял, лишая куска хлеба. Просто выгодно сегодня быть антисоветчиком, вот и стараются бывшие советские интеллигенты приспособиться к ситуации — благо они это делать умеют. Глядишь, и приголубят нынешние сильные мира сего. И ведь голубят: например, ту же Фатееву очень уважают в некогда правящей партии СПС, типично прозападной партии, сторонники и члены которой и ввергли нынешнюю Россию в пучину бед и страданий. Но Фатеева, судя по всему, именно за это партию сию и любит — ей любой западник ближе и дороже самого прорусского коммуниста.
В этом же ряду почитателей (и членов) СПС находится ещё один бывший советский кумир — актёр Олег Басилашвили. Он тоже из тех, кто приобрёл славу и почёт в советские годы, правда, в отличие от той же Фатеевой положительных ролей в его творческой биографии было не много — в основном он играл отъявленных негодяев и мерзавцев. Однако это не помешало ему стать народным артистом России ещё раньше, чем Фатеева, — в 43 года (в 1977 году), а спустя ещё семь лет дослужиться и до звания народного артиста СССР. А ведь среди советского брата артиста не каждый мог похвастаться такой скороспелостью: например, тот же Георгий Жжёнов стал народным артистом СССР в 65 лет (1980), а Георгий Вицин получил звание народного артиста РСФСР в 60 лет (1977), а «союзным» стал только… в 73 года! Это как же надо было Басилашвили выслуживаться перед советской властью, чтобы она его так облагодетельствовала?! Но напрасны потуги нынешних журналистов добиться от актёра добрых слов о тех временах: Басилашвили буквально выворачивает наизнанку от злости, едва речь заходит о СССР. В одном из своих последних интервью он заявил следующее: «Я горжусь, что наш народ нашёл в себе силы отказаться от того пути, по которому шёл целых 75 советских лет, признав этот путь гибельным. Этот поступок вызывает во мне огромное уважение».
В этом же ряду почитателей (и членов) СПС находится ещё один бывший советский кумир — актёр Олег Басилашвили. Он тоже из тех, кто приобрёл славу и почёт в советские годы, правда, в отличие от той же Фатеевой положительных ролей в его творческой биографии было не много — в основном он играл отъявленных негодяев и мерзавцев. Однако это не помешало ему стать народным артистом России ещё раньше, чем Фатеева, — в 43 года (в 1977 году), а спустя ещё семь лет дослужиться и до звания народного артиста СССР. А ведь среди советского брата артиста не каждый мог похвастаться такой скороспелостью: например, тот же Георгий Жжёнов стал народным артистом СССР в 65 лет (1980), а Георгий Вицин получил звание народного артиста РСФСР в 60 лет (1977), а «союзным» стал только… в 73 года! Это как же надо было Басилашвили выслуживаться перед советской властью, чтобы она его так облагодетельствовала?! Но напрасны потуги нынешних журналистов добиться от актёра добрых слов о тех временах: Басилашвили буквально выворачивает наизнанку от злости, едва речь заходит о СССР. В одном из своих последних интервью он заявил следующее: «Я горжусь, что наш народ нашёл в себе силы отказаться от того пути, по которому шёл целых 75 советских лет, признав этот путь гибельным. Этот поступок вызывает во мне огромное уважение».
Не спешите с выводами, господин Басилашвили! По последним опросам ВЦИОМ, более 60% россиян считает, что за последние 10–15 лет морально-нравственный климат в нашей стране изменился в худшую сторону. А на Всемирном русском народном Соборе в марте этого же года митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл в своём выступлении заявил, что «Россия вышла из справедливого общества» (значит, раньше, в том же СССР, оно было). После чего добрым словом помянул «Моральный кодекс строителя коммунизма», считая, что его постулаты сродни Христовым заповедям. А в недрах самой власти даже партия такая появилась — «Справедливая Россия», которая устами своих начальников заявляет, что в России надо снова строить… социализм.
Учитывая всё это, можно сделать вывод, что, несмотря на все 15-летние потуги господ либералов, рыночный капитализм по-российски так и не смог лечь на душу ни большинству простых россиян, ни даже отдельным сановным вельможам. Прав оказался философ Бердяев, который когда-то написал: «Душа России — не буржуазная душа». А посему выходит, как бы господам познерам-смирновым-ерофеевым-аксёновым-фатеевым-басилашвили и иже с ними не пришлось снова перекрашиваться и каяться в своих заблуждениях. Только вот найдутся ли теперь люди, которые поверят перевёртышам?
КАК ВОСХОДИЛО «БЕЛОЕ СОЛНЦЕ ПУСТЫНИ»
В конце июня 2007 года исполнилось 80 лет со дня рождения замечательного кинорежиссёра Владимира Мотыля. Присоединяясь к поздравлениям, которые прозвучали в эти дни по адресу юбиляра, хотелось бы, однако, заметить, что даже это событие Российское телевидение использовало для того, чтобы бросить очередной камень в сторону советской власти. Отличился (в который раз!) телеканал «Россия», который показал документальный фильм о создании лучшей киноленты В. Мотыля «Белое солнце пустыни».
По версии авторов картины (а также некоторых её участников, дававших в ней интервью), этот безусловный шедевр отечественной кинематографии появился на свет не благодаря, а вопреки советской власти, которая во время всего съёмочного процесса, оказывается, вставляла палки в колёса съёмочной группе, а потом даже собиралась и вовсе упрятать фильм подальше от глаз широкой общественности. Короче, в очередной раз на свет вытаскивается миф о «тоталитарной советской власти» (к сожалению, и сам В. Мотыль в кадре роняет фразу о «коммунистической диктатуре»), которая только и делала, что гнобила всё неординарное и талантливое. Невольно хочется задать авторам фильма вопрос: хорошо ли они знают историю создания фильма, о котором ведут рассказ, да и вообще отечественную историю?
Начнём с того, что именно благодаря советской идеологии на свет появился сам жанр «вестерна по-советски», который и родил на свет шедевр Владимира Мотыля. А началось всё в 1962 году, когда высшее советское руководство сняло с проката американский вестерн «Великолепная семёрка», обвинив его в пропаганде культа насилия по-американски, и дало команду Госкино начать создавать свои собственные вестерны. Как результат этой политики уже спустя несколько лет на свет появились такие шедевры советского кинематографа, как фильмы Эдмонда Кеосаяна про «неуловимых мстителей», а также «Белое солнце пустыни».
Фильм Мотыля создавался в непростое время: его съёмки совпали с обострением международной обстановки, следствием чего явился ввод войск Варшавского договора в Чехословакию в августе 68-го. В либеральной среде этот ввод до сих пор принято считать преступлением, хотя с точки зрения государственной преступлением было бы обратное. Не введи брежневское руководство войска в ЧССР, система американских ПРО нацелилась бы на нашу страну не сегодня, а ещё тогда, в конце 60-х.
Уже в первые же дни после ввода войск в советском кинематографе начались «зачистки». Что было вполне закономерно, учитывая то, с чего началась «бархатная революция» в ЧССР — с ослабления цензуры в литературе и искусстве. На все киностудии страны из Москвы полетели директивы, где приказывалось приостановить запуск сценариев и производство фильмов, в которых имеются какие-либо идеологические изъяны. Особенно усердно чиновники Госкино «шерстили» головные киностудии — «Мосфильм» и «Ленфильм», что вполне объяснимо, поскольку оба города считались законодателями моды в советском искусстве.
Однако, несмотря на строгость директив, исходящих из Центра, ни один советский фильм того периода, уже запущенный в производство, закрыт не был. Так, в мосфильмовской картине «Гори, гори, моя звезда» Александра Митты был всего лишь заменён ведущий исполнитель актёр Ролан Быков, который рисунком роли напомнил чиновникам своего недавнего героя — еврея-жестянщика Магазанника в фильме «Комиссар» Александра Аскольдова (этот фильм был отправлен на «полку» до пражских событий), В итоге режиссёру пришлось взять на эту роль актёра с русской внешностью — Олега Табакова.
«Наезду» была подвергнута даже эпопея Юрия Озерова «Освобождение», которая снималась как госзаказ. В самом начале октября 1968 года чиновники Госкино затребовали отснятый материал к себе и, отсмотрев его, потребовали от режиссёра внести в него купюры. В итоге Озерову пришлось выбросить в корзину эпизоды общей продолжительностью около получаса.
Определённые цензурные трудности в те дни пришлось пережить и другим режиссёрам: Леониду Гайдаю (он снимал «Бриллиантовую руку»), тому же Владимиру Мотылю и ряду других постановщиков. Однако, повторюсь, ни один из запущенных в производство фильмов не был тогда закрыт или положен на «полку».
Кстати, и Гайдай, и Мотыль снимали свои фильмы для Экспериментальной творческой киностудии (ЭТК) при «Мосфильме». Сразу после августа-68 студию переименовали в Экспериментальное творческое объединение (ЭТО) и лишили былой самостоятельности, однако сохранили некоторые привилегии по части поощрений работников в зависимости от показателей проката. Видимо, эта реорганизация напугала руководство ЭТО, и они сами превратились в крутых цензоров — круче, чем их коллеги из Госкино. И в итоге едва не закрыли фильм «Белое солнце пустыни», поскольку не смогли разглядеть в фильме будущий шедевр отечественного кинематографа.
В фильме, показанном на канале «Россия», вся сложная ситуация с нападками на эту картину была представлена как установка, спущенная верховной властью. Безусловно, установка такая могла существовать (именно для этого, видимо, в ЭТО и появился новый главный редактор — Марианна Качалова), однако ситуацию также нагнетало само руководство объединения. И побудительным мотивом для этого были не только пражские события, но и обстановка внутри самой студии. Но расскажем обо всём по порядку.
Трудности в работе над картиной начались практически с самого её старта. Начались они ещё со времён режиссёрской разработки, когда срок окончания работы над режиссёрским сценарием продлевался дважды. Как следствие — запоздалый выезд на съёмку натуры к морю, последовавший уже на исходе лета, в начале августа. Режиссёрская группа подобралась слабая. Вначале было два вторых режиссёра — Дакиев с «Ленфильма» и Курбатов, имевший за плечами всего лишь режиссёрские курсы. Курбатов показал свою полную беспомощность, договор с ним был расторгнут ещё до начала съёмок. Затем дошла очередь и до Дакиева, а потом и до ассистента режиссёра Ясана. В итоге на съёмочной площадке из режиссёрского состава работали только Мотыль и помощник режиссёра Курсеитова.
Съёмки фильма начались в мае 1968 года, однако минуло четыре месяца, а конца работы видно не было. В начале октября Мотыль отправил в адрес руководства ЭТО телеграмму, где сообщал, что экспедиция по плану должна была быть закончена 20 сентября, но из-за большого брака плёнки (2335 м) и плохой работы режиссёрского состава в отведённый срок уложиться не удалось. С 22 по 30 сентября снято всего 99 полезных метров, простой из-за непогоды 4 дня, один выходной. Группа испытывает трудности с актёрами, сложности со съёмками на воде, с животными (имелись в виду лошади). Большая разбросанность объектов (группе приходится курсировать между Каспийском и Сулаком). Мотыль открытым текстом пишет, что положение катастрофическое, что было правдой: только затраты по фильму к тому времени достигли уже 311 тысяч рублей из 450 тысяч, отведённых на весь съёмочный процесс.