Утром я перезвонил Петру Евгеньевичу. Тетя Лиза уже предупредила его о моем звонке, и он сказал, что будет ждать меня к двенадцати часам дня. Я сдал свой номер в «России» и поехал на встречу с главным инженером Шершенским, не подозревая, что делаю, возможно, самую большую ошибку в своей жизни.
Глава 9
Целых три дня Ирина снова провела словно в лихорадке, ожидая нового сообщения или телефонного звонка. Она даже подумала, что он не получил ее послания, но решиться на второе сообщение уже просто не могла. И поэтому с нетерпением ждала субботы, чтобы наконец увидеться с Робертом Тумановым и объясниться с ним. Часы и дни тянулись удивительно медленно. Она не могла ни с кем разговаривать, ни о чем больше думать. Ей было даже немного странно и смешно. В таком возрасте она влюбилась как семнадцатилетняя девчонка и теперь не мыслила своей жизни без его сильных рук и ироничного взгляда. Даже Роман Эдуардович обратил внимание на ее непонятное состояние, то нервно-возбужденное, то отрешенно-заторможенное.
В субботу Ирина позвонила своей подруге Кире. Это была единственная подруга, которой она могла доверять. Но жизнь научила ее, что предают всегда именно самые близкие люди, поэтому даже Кире она не собиралась полностью довериться. Просто назначила свидание в «Ритц-Карлтоне» в два часа дня, сообщив, что заедет за ней. Ирина хотела, чтобы водитель и телохранитель подтвердили ее встречу с Кирой и приезд в гостиницу, где они собирались пообедать.
Все получилось так, как она задумала. Они забрали Киру и приехали в отель, после чего Ирина поручила водителю поехать в сторону ВДНХ, где ей должны были передать проект нового договора, о котором она тоже заранее договорилась. Водитель с телохранителем уехали, Кира примерно через сорок минут покинула гостиницу, вызвав своего водителя.
А ровно без трех минут три появился Роберт. Увидев его в холле, Ирина испытала странное облегчение. Она действительно беспокоилась за него, не понимая, почему он не ответил на ее сообщение, но внешне постаралась не выдавать ни своей радости, ни своего волнения. Молча прошла к кабине лифта, и он, также молча, последовал за ней. Когда дверь лифта закрылась, она повернулась к нему, крепко поцеловала в губы и, прижимаясь всем телом, прошептала:
– Почему ты не звонил?
– Я получил твое сообщение и решил, что мы сможем объясниться сегодня, – ответил он.
Лифт остановился, и они прошли по длинному коридору, направляясь к номеру. Это был уже другой номер, который он заказал только сегодня утром. Едва войдя в комнату, они снова бросились в объятия друг друга, и ее захлестнула счастливая волна надвигающегося блаженства. Он поднял ее на руки и понес на кровать. И снова были полтора часа безумной страсти, от которой ломило в суставах. Когда они разомкнули наконец объятия и немного отдышались, Роберт спросил:
– Что случилось? Почему ты прислала такое непонятное сообщение?
– Ты говорил, что поедешь в Таллин, – напомнила она, – а Хаусман рассказал мне, что у тебя могут быть большие неприятности с каким-то Бразильцем, если ты попытаешься что-то организовать через Прибалтику.
– Не может быть! – Он приподнялся на локте, глядя на нее. – Роман сам сказал про Прибалтику?
– Да. Именно так и сказал, поэтому я испугалась и сразу решила тебя предупредить.
– Значит, они знают, что я пытаюсь наладить новые контакты в Прибалтике, – задумчиво произнес Туманов. – Ты даже не представляешь, какая это для меня важная информация. Выходит, у меня есть их осведомитель. Придется проверить всех, кто мог знать о моей поездке в Таллин.
– Я тоже о ней знала, надеюсь, меня ты не подозреваешь? – с улыбкой спросила Ирина.
– Нет, ты не знала, зачем именно я туда еду. А твой муж знал. И если он сказал, что у меня могут быть неприятности с Бразильцем, значит, об этом знает уже достаточно много людей.
– Я тебя огорчила? – ласково прошептала Ирина.
– Нисколько. Ты меня вовремя предупредила. Я думаю, что нам не нужно больше здесь встречаться.
Она повернулась к нему, ожидая его следующей фразы.
– Можно на одной из моих квартир, – предложил Туманов.
– Нет, – резко перебила его Ирина, – я не смогу объяснить сопровождающим меня людям, куда и зачем еду. А гостиница – идеальное место, где можно назначать встречи и действительно встречаться с нужными людьми.
– Как сегодня? – спросил он.
– Откуда ты знаешь? – удивилась Ирина. – Ты же приехал на двадцать минут позже и не мог видеть мою подругу. Откуда ты узнал?
– У меня сложная работа, – пояснил Роберт, – и люди, с которыми я встречаюсь, в любой момент способны меня сдать, предать, обмануть, кинуть. Это не значит, что я тебе не доверяю, но тебя могут использовать против меня даже против твоей воли. Поэтому я должен быть осторожен. В холле отеля всегда есть еще одна или две пары внимательных глаз, которые охраняют и тебя от излишнего любопытства и которые прикроют тебя в случае необходимости.
Ирина сжала губы. Похоже, что Роман Эдуардович был прав: Роберт действительно опасный человек, у которого есть могущественные враги.
– Сейчас нас тоже «охраняют»? – поинтересовалась она.
– Конечно.
– Но я никого не видела.
– Ты и не должна видеть.
– Хаусман говорит, что ты глава преступной группы. Это правда?
– Ну, если он так говорит… Странная привычка у русских женщин называть своих мужей по фамилии. Все время обращаю внимание на эту особенность.
– Я уже поняла, что ты не русский, – усмехнулась она.
– Фамилия и имя ничего не говорят, – возразил он. – Роберт Туманов может быть и русским, и армянином, и евреем.
– Скорее евреем или мусульманином, – рассмеялась Ирина.
– Почему, – серьезно спросил он, – почему ты так решила?
Она прикусила губу, покачала головой.
– Почему? – настаивал он. – Скажи, мне интересно.
Она снова рассмеялась. Затем подняла руку и показала на его нижнюю часть тела.
– Какие же вы мужчины дураки, мог бы и догадаться.
– Это не показатель, – возразил Роберт, – обрезание делают и при медицинских показаниях – например, при фимозе у мальчиков. И еще его практикуют в Америке. Там практически всем мальчикам делают обрезание уже при рождении. И не только евреям или мусульманам, как ты считаешь.
– Теперь буду знать, – ответила она, – хотя мне абсолютно все равно, кто вы такой, Роберт Туманов, и чем именно занимаетесь. Даже если вы – последний представитель редкого австралийского племени аборигенов или классический маньяк-убийца. Мне хорошо с тобой.
Он не ответил на ее слова, но бережно поднял ее руку и поцеловал. Ирина взглянула на часы.
– Мне пора, уже пять часов вечера.
– Будь осторожна, – предупредил ее Туманов, – твой муж, судя по всему, меня недолюбливает. Нам нужно быть осторожнее. Увидимся на следующей неделе в среду.
– Нет, – сказала она, – в среду не смогу. Я во вторник улетаю к сыну в Швейцарию. Мы с ним уже давно планировали мой приезд. Ему там одному бывает скучно.
– Сколько ему лет?
– Четырнадцать. Такой переходной возраст, когда рядом должен быть мужчина.
– Кто его отец? Твой первый муж?
– Нет, он умер. Но у мальчика фамилия моего первого мужа. Грузинская фамилия. Он – Анатолий Петрозашвили.
– Почему грузинская?
– Я же тебе говорю, что мой первый муж был грузином, и он усыновил моего мальчика.
– Можно узнать, почему ты не дала сыну фамилию его отца или свою девичью фамилию?
– Можно, – ответила Ирина. – Дело в том, что у меня очень непростые воспоминания о той девочке, которая приехала в Москву поступать в театральный. Я срезалась, и мне пришлось работать в не очень респектабельных местах, чтобы выжить. Я не хотела, чтобы моего сына и меня связывала с этим прошлым моя девичья фамилия. А отца мальчика убили, и я подумала, что будет правильно, если мы откажемся и от его фамилии. Несчастье заразно, как и счастье. Если убили отца, то вполне вероятно, что через некоторое время об этом могут вспомнить. Возможно, остались какие-то долги или счеты, о которых нужно забыть. А люди, убившие отца Толика, обычно отличаются очень хорошей памятью…
– Да, – мрачно согласился Роберт, – ты даже не представляешь, как ты права.
– Значит, я поступила правильно. Кстати, мой первый муж очень хорошо относится к сыну до сих пор. Посылает ему деньги, встречается с ним, даже два раза ездил к нему в Женеву.
– Не сомневаюсь, что у тебя хороший сын. Так когда ты вылетаешь в Швейцарию?
– Во вторник. Но я еду туда только на неделю. Мы можем встретиться не в эту среду, а в следующую, – предложила Ирина.
– Хорошо. Только давай поменяем отель, – решил Туманов, – в следующий раз встретимся в «Национале». Это в нескольких метрах от нашего отеля.
– Я знаю, где находится «Националь», – улыбнулась она. – Не забывай, что я уже москвичка с почти двадцатилетним стажем, точнее, семнадцатилетним. Достаточно, чтобы знать, где находится такой известный отель.
– Не сомневаюсь, что у тебя хороший сын. Так когда ты вылетаешь в Швейцарию?
– Во вторник. Но я еду туда только на неделю. Мы можем встретиться не в эту среду, а в следующую, – предложила Ирина.
– Хорошо. Только давай поменяем отель, – решил Туманов, – в следующий раз встретимся в «Национале». Это в нескольких метрах от нашего отеля.
– Я знаю, где находится «Националь», – улыбнулась она. – Не забывай, что я уже москвичка с почти двадцатилетним стажем, точнее, семнадцатилетним. Достаточно, чтобы знать, где находится такой известный отель.
– Ну что ж, договорились. И старайся не обсуждать со своим мужем меня и мои проблемы. Он может обратить внимание на твою повышенную заинтересованность, а это очень опасно, – предупредил Роберт.
– Неужели ты действительно такой страшный бандит? – спросила Ирина, поднимаясь с кровати, чтобы одеться.
– Нет. На самом деле я белый и пушистый.
– Тогда откуда ты знаешь иностранные языки? – поинтересовалась она. – Я ведь вижу, как ты одеваешься. Взять хотя бы твое нижнее белье. Можно обмануть женщину, надев самый дорогой костюм, но любого мужчину выдает его нижнее белье, его аксессуары – запонки, галстуки, носки, обувь. У тебя все слишком хорошего качества и подобрано с большим вкусом. Бандиты обычно не очень разбираются в подходящих заколках для галстуков или в фирменных носках. И уже тем более не говорят по-французски.
– Может, я современный бандит, – пошутил Роберт, тоже поднимаясь с кровати и начиная одеваться.
– Тогда очень современный, – усмехнулась она, – даже слишком. Кстати, на твои часы я тоже обратила внимание. Ты каждый раз меняешь их к новому костюму, это очень впечатляет.
– Спасибо. Наконец-то нашелся человек, который оценил мой вкус. Хотя мне казалось, что вкус мужчины определяется женщиной, которую он выбирает.
– Может быть. Я могу задать тебе личный вопрос?
– Конечно.
– Ты женат?
– Нет, – ответил он, – и никогда не был. Это плохо или хорошо?
– Не знаю. Для меня, наверное, хорошо, для тебя – не очень. Мужчине трудно долгое время оставаться холостяком. Сколько тебе лет?
– Сорок один год.
– Ты в хорошей форме, – кивнула она, надевая платье. – Можешь застегнуть мне пуговицу?
– Конечно.
– Там есть петля, – пояснила Ирина, – сначала нужно ее зацепить, а потом уже застегивать пуговицу.
– Это я знаю. – Роберт сделал все достаточно быстро, и Ирина машинально подумала, что ее муж почти никогда не мог справиться с таким «сложным заданием». Туманов, безусловно, имел гораздо больший опыт в общении с женщинами и знал, как довести женщину до состояния безумного экстаза.
Когда она вернулась домой, Хаусман сидел за компьютером в своем кабинете.
– Где ты была? – спросил он, не отрываясь от экрана компьютера.
– Встречалась с Кирой, – ответила она, привычно целуя его в голову.
– Да, я знаю, но она сразу уехала. Мне звонил ее муж. Они хотели с нами сегодня встретиться, но я сказал, что ты еще не вернулась.
Ирина замерла. Хорошо, что Хаусман не увидел выражение ее лица.
– Я встретила там знакомую и осталась пообедать, – сказала она, чуть повернув голову. Он все еще смотрел в свой компьютер.
– Мне кажется, тебе понравился этот отель, – сказал Роман Эдуардович. – Он действительно один из лучших в Москве. И ресторан там неплохой.
– Обычный, ничего особенного, – равнодушно бросила Ирина, выходя из кабинета.
Она прошла в ванную комнату, разделась и встала под душ. Что же дальше? Так нельзя себя вести. У нее нормальная, обеспеченная и комфортная жизнь с приятным, богатым и умным мужем. Она ничего не собирается менять. А с другой стороны, невозможно забыть это невероятное состояние захлестывающей страсти, когда тело сотрясается от судорог удовлетворения.
«Я веду себя как глупая домохозяйка, впервые изменяющая своему мужу, – недовольно думала Ирина. – Нужно найти какой-то выход из этой ситуации».
Через три дня она улетела в Швейцарию. Привычно сидя в салоне первого класса, выпила кофе и пошла на посадку, обратив внимание на мужчину, сидевшего недалеко от нее. Он тоже направился к ее самолету. Внешний вид этого типа явно не соответствовал тому статусу, который бывает у пассажиров первого класса. Немного мешковатый, хотя и дорогой костюм, не очень стильный галстук, который, очевидно, давил ему на шею, а самое главное – выражение лица. Большие, немного навыкате, глаза и сломанные уши, по которым можно было определить, что он профессионально занимался борьбой. Мужчине было лет сорок.
Когда Ирина прошла в салон самолета, оказалось, что этот тип сидит совсем в другом конце. Она уселась у окна, глядя по сторонам и ожидая, кто из пассажиров займет место рядом с ней. Вдруг мелькнула чья-то мужская фигура, и в соседнее кресло опустился… Роберт Туманов.
– Это ты? – ахнула Ирина.
– Добрый день, – мягко поздоровался он, – я подумал, что у меня тоже есть дела в Швейцарии, и решил взять билет на этот рейс.
– Но как ты узнал мой рейс и мое место? – все еще не верила своим глазам Ирина.
– У меня есть свои люди в иностранных компаниях, – пошутил он.
Она обернулась. Громила сидел в последнем ряду.
– Будь осторожен, – прошептала Ирина, – там, кажется, сидит какой-то тип, который явно не вписывается в нашу компанию.
– Какой? – Роберт повернулся и, увидев незнакомца, сжал ладонь Ирины. – Ничего страшного, это мой помошник. Он летит с нами на всякий случай. Можешь о нем не беспокоиться.
Ирина согласно кивнула. Теперь она была абсолютно счастлива. Целых семь дней непрерывного счастья. На какой-то момент ей даже стало стыдно, ведь она летела к своему сыну. Но чувствуя, как ее ладонь сжимает Роберт, она забывала обо всем на свете и думала только о предстоящих «каникулах».
Глава 10
Если бы я только мог вернуть все события обратно. Если бы мог избежать глупых и непростительных ошибок, которые допустил. Откуда мне было знать, что Тухват враждует с Ревазом Московским, одним из самых известных преступных авторитетов, который считался некоронованным королем преступного мира. И который хотел узнать, куда Тухват дел уральский воровской общак, доверенный ему подельниками. Когда мне сказали, что Тухват пошел на такой беспредел и присвоил общие деньги, я понял, что спасти его уже не мог никто, даже Леонид Димаров. Есть определенные законы в преступном мире, которые нужно исполнять беспрекословно. Например, если в колонию или тюрьму приходит «малява» какого-то известного «вора в законе», ее должны исполнять все сидящие там заключенные. Любой, кто попытается оспорить это решение, обычно не доживает до утра. Исключений не бывает никогда. На этом страхе держится весь преступный мир.
Но тогда я еще не знал, что меня ищет сам Реваз Московский. И не подозревал, что вместе с бандитами меня разыскивают и все сотрудники милиции, купленные Ревазом и его друзьями. А потом кто-то догадался проверить гостиницы. И, конечно, рано или поздно очередь должна была дойти до гостиницы «Россия», где я не просто остановился, а еще и показал свой паспорт. Так что это уже было делом техники – выяснить, кому я звонил по телефону в номере. Вычислили все три телефона – Мубаряков, тетя Лиза и Петр Евгеньевич Шершенский.
К тому времени я уже работал на его комбинате и имел даже койку в их общежитии. Учитывая, что у меня не было высшего образования и я практически ничего не умел, он взял меня своим личным водителем. Я познакомился и с его милой супругой. Им обоим было под шестьдесят. Удивительно светлые и порядочные люди, такие так редко попадаются в наше сволочное время. Нужно было видеть, какая у них библиотека, какие люди к ним приходили и, наконец, с какой нежностью и вниманием они относились друг к другу.
Петр Евгеньевич был из породы тех интеллигентов, которые ни одному своему сотруднику никогда не тыкают. Даже ко мне он обращался только на «вы». А как супруги разговаривали друг с другом! Потом я узнал, что они были знакомы еще со школы. Представляете, что это такое? Влюбиться в девочку, с которой сидишь за одной партой, и прожить с ней всю жизнь. Или влюбиться в мальчика, который оказался с тобой в одном классе, и пройти с ним рука об руку больше полувека. Я иногда просто завидую таким людям.
Я работал с Шершенским больше трех месяцев, когда решил позвонить брату. Равиль сообщил, что у них все в порядке, дети растут, мать хорошо себя чувствует. И уже в конце разговора сказал, что несколько дней назад в своей квартире был найден убитым Хасан Хизирович. Я прямо-таки ахнул. Начал расспрашивать брата, кто его убил, но тот сам ничего не знал.
Я положил трубку в очень расстроенных чувствах и целый день не находил себе места. Я ведь хорошо помнил, что Димарова к нам приглашал именно Мубаряков. И теперь Хасана Хизировича застрелили. А вспомнив, как звонил ему из гостиницы, я подумал, что теперь такая же опасность угрожает тете Лизе, поэтому решил перезвонить ей в Санкт-Петербург, но ее телефон не отвечал. Я звонил весь вечер, но телефон упрямо молчал. На следующий день опять звонил, и она снова не отвечала. Вечером я попросил Петра Евгеньевича отпустить меня на один день.