Александр фон Гумбольдт Вестник Европы
© А. Филиппов, вступительная статья, составление, комментарии
© А. Лантухов, оформление
Вместо предисловия
Барон Фридрих Вильгельм Генрих Александр фон Гумбольдт был прозван современниками Аристотелем XIX века.
Наряду с множеством открытий во всех естественных науках фон Гумбольдт является основоположником физической и ботанической географии, изучения геомагнетизма, климатологии, он первым ввёл в науку понятие «сферы жизни», обозначив всё живое на планете, позже этот термин получил иное название – биосфера.
На географических картах имя Александра фон Гумбольдта носит множество объектов. В Северной Америке – горы и заповедник Гумбольдта, река и лес, солончак, пик в Неваде, пик на хребте Сангре де Кристо на севере штата Колорадо, залив и пик в Калифорнии, город Гумбольдт Хилл, 2 природных парка Гумбольдт Лагунз и Гумбольдт Редвудз на севере Калифорнии; 12 городов в штатах Айова, Невада, Аризона, Иллинойс, Канзас, Миннесота, Небраска, Южная Дакота, Теннесси и Висконсин; Мичиган, район Гумбольдт-парк в Чикаго, ледник в Гренландии, течение в Тихом океане, горный хребет в Центральной Азии, горы в Китае, Австралии, Новой Гвинее, Новой Зеландии, город в провинции Саскачеван в Канаде, пик в Венесуэле, лес в Перу, пояс растительности в Андах, Национальный парк на Кубе, гора Гумбольдта в южной части Северного Урала.
Дагеротипия ок. 1850 г., <Херманн Биоу>
В животном царстве в честь Гумбольдта названы следующие виды: дельфин (Inia geoffrensis humboldtiana), кальмар (Dosidicus gigas), большеухий кожан (Histiotus humboldti), шерстистая обезьяна (Lagothrix lagotricha), пингвин (Spheniscus humboldti), прилипала (Catostomus occidentalis humboldtianus), саймири (Saimiri sciureus cassiquiarensis), скунс (Conepatus humboldtii).
В растительном – Гумбольдтара (Humboldtara) и орхидея (Phragmipedium humboldtii), Гумбольдтия (Humboldtia) и Гумбольдтиелла (Humboldtiella) из семейства бобовых. Кроме того Ботанический номенклатурный справочник Index Kewensis, издаваемый английскими Королевскими ботаническими садами Кью, включает 321 вид растений, названных в честь Гумбольдта, среди них ива (Salix humboldtiana), пузырчатка (Utricularia humboldtii), дуб (Quercus humboldtii), кремовое яблоко (Annona humboldtii), лилия (Lilium humboldtii) и др.
В космосе в честь Александра фон Гумбольдта названы астероид и море на Луне.
В честь Александра фон Гумбольдта были названы следующие учебные заведения: Университет Гумбольдтов в Берлине, Международная немецкая школа имени Гумбольдта в Монреале, Институт тропической медицины имени Гумбольдта в Университете Кайетано Эредиа (Лима), Университет имени Гумбольдта в городе Арката (Калифорния), Высшая школа имени Гумбольдта в Сент-Поле (Миннесота).
Памятники Гумбольдту установлены в Берлине, Нью-Йорке, Гаване, Кёльне, Оротаве, Карипе; мемориальные доски об ученом находятся во множестве мест, которые он посетил.
Также имя Александра фон Гумбольдта было присвоено немецкому паруснику, исследовательскому судну, круизному лайнеру и контейнеровозу.
Александр фон Гумбольдт был удостоен высших государственных и научных наград Пруссии, Германии, Франции, Российской империи и других европейских государств. Среди них Орден за заслуги (Pour le Mérite), Орден Красного орла, Большой крест ордена Гражданских заслуг Баварской короны, Орден Максимилиана «За достижения в науке и искусстве» (Бавария), Большой крест бразильского ордена Розы, Большой крест датского ордена Даннеброг, Большой крест французского ордена Почётного легиона, Большой крест мексиканского Императорского ордена Богоматери Гваделупской, Большой крест португальского ордена Христа, Орден Святого Александра Невского, Орден Святого Владимира, Большой крест саксонского ордена Заслуг, Большой крест саксен-веймарского ордена Белого сокола, Большой крест ордена Святых Маврикия и Лазаря, Большой крест испанского Королевского Достопочтенного Ордена Карлоса III, Медаль Копли. Александр фон Гумбольдт был членом Берлинской, Прусской и Баварской академий наук, почётным членом Петербургской академии наук.
Став легендой при жизни, другом королей и королем ученых, Александр фон Гумбольдт спустя некоторое время после смерти за пределами Германии был практически забыт, слава его померкла. Несмотря на беспрецедентную по тем временам экспедицию по Российской империи 1829 года трудов Гумбольдта на русском языке публиковалось крайне мало. Прискорбно, что даже русское издание его трехтомного трактата «Центральная Азия», посвященного экспедиции, так и осталось незавершенным, в 1915 году вышел лишь первый том. Истории публикации произведений ученого посвящено исчерпывающее библиографическое издание Н. Суховой «Александр фон Гумбольдт в русской литературе» (СПб., 2006).
* * *Основная часть предлагаемой вниманию читателя книги составлена из трех статей А. Соколинского, написанных, очевидно, к 100-летнему юбилею фон Гумбольдта в 1869 году и опубликованных годом позже в «Вестнике Европы». Статьи публикуются в современной орфографии и пунктуации, однако, с сохранением некоторых оригинальных черт языка. Фамилии персоналий и географические названия также публикуются в современном написании, причем прокомментированы лишь те из них, данных о которых нет в русской Википедии. Персоналии, о которых найти информации не удалось, обозначены в Именном указателе знаком «*» после фамилии.
В Приложениях читатель найдет прочие упоминания об Александре фон Гумбольдте на страницах журнала «Вестник Европы». Первая из заметок, «Письмо из Берлина» была написана по материалам немецкой прессы и опубликована во время путешествия фон Гумбольдта по Южной Америке. Приложения публикуются с сохранением оригинальной орфографии и пунктуации и призваны не только дополнить «парадные статьи» к юбилею ученого, но и дать читателю представление о языке и стиле журнала начала XIX века.
Книга снабжена указателем имен, указателем географических названий в алфавитном порядке и перечнем упоминаемых в тексте трудов фон Гумбольдта – в хронологическом.
Александр Филиппов-Чехов
А. Соколинский Александр фон Гумбольдт
Статья первая (1870. Кн. 9.)
Род Гумбольдтов – Детство и домашнее воспитание – Гёттинген – Первые экспедиции и сочинения – Отплытие в Южную Америку – Нептунизм – Исследования раздражительности и электричества – Питание и дыхание растений – Состав атмосферы
1769 год отмечен в новейшей истории рождением многих замечательных личностей, между которыми достаточно указать на Наполеона, Веллингтона, Каннинга, Кювье, Вальтера Скотта, Шатобриана. В этом же году родился и Александр фон Гумбольдт, которого столетнюю годовщину рождения праздновала в истекшем году не только Германия, но и весь образованный мир помянул ученого, имя которого в течение более полувека наполняло собой вселенную славой мирных завоеваний, не требовавших принесения в жертву потоков человеческой крови, а путем исследования и наблюдения порабощавших строптивые силы природы для блага всего человечества. С именем Гумбольдта каждый современник его неразрывно связывал понятие о его господстве над целой областью человеческого ведения, господстве, не опозоренном однако 18-м брюмером [1], в котором нуждался его сверстник по летам, для установления своей власти. Господство Гумбольдта основывалось действительно на suffrage universel [2] всего ученого мира, и эта общая подача голосов тоже совершенно отлична от громкой, но гораздо менее прочной, которая совершилась на нашей памяти. Но чему обязан Гумбольдт, что он пользовался в течение полустолетия таким громадным влиянием? Нельзя не согласиться с некоторыми биографами его, что он был одной из тех личностей, которые, по пущенному недавно в ход с высоты трона выражению, служат орудием Провидения. Сводя эту метафору в более скромные размеры, мы можем выразить ее так: человечество в своем развитии переживает различные фазисы. Исчерпав содержание последнего, массы остановились бы на этой ступени, если бы по временам не являлись личности, указующие им дальнейший путь, по которому они должны следовать. Личности эти, при всей кажущейся свободе действия, исполняют возложенную на них историческую задачу. Обозревая деятельность Гумбольдта, легко заметить, что он только при той громадной сумме знания и собранных данных мог совершить то, что он завещал науке; с меньшим умственным капиталом для него это было бы невозможно, равно если б он уклонился от того пути, который он прошел в своем развитии. Такая личность как Гумбольдт была необходима для текущего столетия; без нее оно не достигло бы того развития, на котором находится теперь. Большинство человечества живет, часто само того не сознавая, идеями, брошенными Гумбольдтом в обращение. Допустив даже, что не все они составляют его умственную собственность, что многие из них были найдены или высказаны, хотя и не в ясной форме, его предшественниками, тем не менее ему принадлежит заслуга сделать их общим достоянием. Вместе с тем он освободил науку и преобразил ее. До него отдельные отрасли ее уединялись до того, что между ними не оказывалось никакой связи; об отношении частей к целому тоже никто не заботился; из-за частностей не видели главного – природы! Гумбольдт же, напротив, по преувеличенному, конечно, замечанию, уничтожил все самостоятельные отрасли естествоведения как науки и низвел их на степень служительниц одной – исследования природы. Едва ли возможно указать еще ученого, который, подобно Гумбольдту, обнял бы все отрасли в смысле органов одного целого. Но и этим не ограничивается еще заслуга его: он впервые заговорил о предметах естественных наук общепонятным языком. До него проникали в святилище только посвященные – цеховые; Гумбольдт открыл двери этого капища настежь. Он впервые показал, что самые трудные вопросы науки можно популяризировать, не впадая в крайность опошления. Благодаря ему, в массе германского народа распространены теперь такие сведения, которые до Гумбольдта были известны только ученым по призванию.
Приступая к изложению научной деятельности Гумбольдта, мы, конечно, ограничимся только более выдающимися результатами ее, но для необходимого уяснения их значения будем представлять в виде краткого введения к каждому вопросу обзоры, знакомящие с положением его в ту эпоху, когда Гумбольдт приступал к его разработке. Такое отношение к его деятельности уяснит ее лучше и вместе с тем познакомит с ходом развития естественных наук за первую половину XIX в., так как почти не существует отрасли естествознания, в которой не встречалось бы имени Гумбольдта как деятеля или даже как основателя их. На чисто биографическую сторону будет при этом обращено внимание только в той степени, насколько она будет необходима для уяснения научной деятельности. Полная оценка его характера едва ли в настоящую минуту возможна. Хотя для нее существует уже довольно богатый материал в переписке его с самыми замечательными современниками, однако для вполне беспристрастного в этом отношении приговора, необходимо еще выждать более полного опубликования его переписки, которая была громадна и большая часть которой хранится еще в семейных архивах частных лиц, не решающихся нарушить волю Гумбольдта, положительно выраженную – не предавать ее гласности. Поэтому понятно, что на основании исключений нельзя создать пока ничего полного.
Род Гумбольдтов происходит из Померании, откуда члены его, с присоединением этой провинции к Пруссии, переселились в магдебургскую, занимая разные дипломатические и военные должности на службе маркграфов бранденбургских. Мы не станем подробно выводить родословной Гумбольдта, в которой он менее всего нуждается, так как значением своим он обязан отнюдь не древности своего рода или происхождению от какого-нибудь из своих высокородных предков, а напротив, предки его получают для биографа его некоторое только значение именно благодаря их потомку.
Отец Гумбольдта, Александр-Георг Гумбольдт [3], родившийся в 1720 г., служивший сперва в военной, потом в придворной службе, был женат на вдове барона фон Гольведе [4], урожденной фон Коломб [5]. От брака этого он имел двух сыновей: старшего, Вильгельма (род. 22 июня 1767 г. в Потсдаме) и Александра, родившегося 14 сентября 1769 г. в Берлине.
Первые годы жизни оба брата провели в замке Тегеле, между Берлином и Шпандау, три часа езды к северо-западу от Берлина. Расположенный у Хафеля, который здесь расширяется в так называемое Тегельское озеро, окруженный прекрасным лесом, превращенным трудом человека в настоящий парк, старинный замок, теперь замененный новым, был местом, в котором оба брата росли под впечатлениями прекрасной природы, так редко услаждающей взор жителя бранденбургской провинции. Гостеприимство хозяина и прежнее его положение в свете привлекали туда избранное общество Берлина. Мы узнаем, что в числе посетителей Тегеля в 1778 г. был Гёте, сам вероятно не подозревая того, в какое близкое отношение он вступит впоследствии с обоими мальчиками, которых он тогда здесь встретил, в особенности со старшим, Вильгельмом.
Какое решительное влияние оказывает на развитие человека среда, посреди которой он получает свои первые впечатления, известно каждому, кто не лишен способности наблюдать. Факт этот лишний раз оправдывается и на братьях Гумбольдтах.
Реакция против механического, убивающего дух, воспитания, состоявшего главным образом в развитии только памяти (процветающего еще у нас под характеристическим и метким названием долбёжки), заявила себя в Германии впервые в 80-х гг. истекшего столетия. Новые методы воспитания, заявленные Руссо, нашли в Пруссии горячих приверженцев: в Рохоу [6], Гедике [7], в особенности же в Иоахиме Генрихе Кампе [8], священнике какого-то прусского полка, стоявшего в Потсдаме. Базедоу [9] приготовлял в своем Филантропине в Дессау [10] учителей по системе Руссо.
Свежее педагогическое влияние стало проникать даже в высшие круги, большей частью недоступные и враждебно настроенные против всего, что не согласуется с их кастовыми предрассудками. И майор Гумбольдт не устоял против общего настроения, охватившего педагогический мир Пруссии, старавшийся соединить занятия классическими языками с действительно полезным и практическим. В 1775 г. он приглашает к себе домашним учителем Кампе, который сознавал, что он носит в себе гораздо более данных, чтобы быть прекрасным педагогом, чем полковым богословом, и потому охотно переменил свою деятельность.
Преимущественно филологическое направление Кампе, хотя и оставило следы на новых его питомцах, не было, однако, исключительным. Что он, враг всякой механической дрессировки умственных способностей, крайне вредного развития памяти на счет способности мышления, не видел единственного спасения в исключительно классическом образовании, это уже явствует из того, что он был издателем «Робинзона». Можно ли это объяснить иначе как сознанием необходимости пробудить в юных душах впечатлительность к созерцанию внешнего мира, чужой природы, народов, к наблюдению их обычаев? Не бросил ли Кампе в ребенка Гумбольдта первых семян ни перед какими препятствиями не останавливавшегося стремления к путешествиям и открытиям?
Кампе пробыл, однако, в доме Гумбольдта недолго. Слава его как педагога доставила ему более обширное поле деятельности, сперва в Дессау, в Филантропине, на место Базедоу, а потом в Гамбурге, где заведение его пользовалось европейской известностью.
Преемником его, не только в хронологическом порядке, но и в направлении педагогической деятельности в доме Гумбольдта, был молодой К. Кунт [11], конечно, не имевший известности своего предместника, но проникнутый одинаковыми идеями. Пользуясь всеми средствами, какие только представлял Берлин и его окрестности, для развития и образования своих питомцев, он старался, насколько возможно, соединить врожденное в них стремление к универсальности знания с основательностью. Впрочем, он не мог вскоре не заметить, что оба брата имеют противоположные стремления, хотя они и сходились у общего источника. Старший предавался с особенной любовью изучению внутреннего человека, мира духа, и особенного его проявления – языка; между тем как младший, Александр, интересовался более всего внешним природы и человека во всех видах их проявления. Так, любимыми предметами занятий Вильгельма были изучение классической древности, искусства, философия, языкознание; Александр по преимуществу изучал естественные науки во всех их отраслях. Нет надобности прибавлять, что как ни различны были эти занятия, источник их был общий – изучение природы и человека; поэтому понятно, что на обоих братьев указывали впоследствии как на двух представителей, совмещающих в себе все сокровища знаний эпохи, в которую они жили, как некогда Лейбниц считался полигистором своего времени [12].
Вероятно, болезнь майора Гумбольдта (и вскоре последовавшая смерть в 1779 г.) сблизила семейство его с местным врачом, тогда неизвестным, впоследствии пользовавшимся большой славой – Хаймом [13]. Во время частых посещений замка Тегеля Хайм познакомил на прогулках обоих мальчиков с начальными основаниями ботаники и линнеевской классификацией царства растительного. Странно сохранившееся замечание Хайма, что старший брат научился ботанике как бы шутя, усваивая себе все технические названия немедленно, между тем как младший, Александр, тогда уже 11 лет, отличался непонятливостью. То же наблюдение делали неоднократно мать и Кунт, так что они были убеждены, что Александр не будет в состоянии избрать научной деятельности.
В 1783 г. оба брата переезжают вместе с Кунтом в Берлин, чтобы под руководством избранных им учителей продолжать свои научные занятия. И в это время Александр отставал от своего брата, что отчасти объясняется и болезненностью его.
Здесь преподавали им: Лёффлер [14], впоследствии Ример – греческий язык, Вильденов – ботанику, Энгель [15], Клейн, Дом [16] – философию, законоведение и государственные науки. В особенности с последними Дом познакомил их очень основательно. Министр Шуленбург [17] просил последнего прочитать курс статистико-политических лекций молодому графу Арниму; в слушании этого курса принимали участие, по желанию матери, и молодые Гумбольдты, с осени 1785 до июня следующего года. Кроме того, Кунт восполнял пробелы, приготовляя их к университетскому курсу.
Около этого времени различие характеров обоих братьев начинает особенно резко проявляться. Старший, под влиянием господствовавших идей, пущенных в общество «Вертером» Гёте, отличается сентиментальностью, нашедшей себе особенную пищу в общении с молодыми девушками: фон Брист [18], известной Рахель [19], Генриеттой Герц и другими. Младший брат не подчинился этому направлению; в нем наблюдательность заменяет его. Это видно уже из того, что в то время как Вильгельм принимает живое участие в эстетических вопросах эпохи, возбужденных Шиллером и Гёте, Александр изучает естественно-исторические труды Гёте и старается развить в себе смысл к пониманию явлений природы.