Вступительный экзамен у Клары Лучко во ВГИК тоже не обошёлся без «форс-мажора», как спустя пару лет это приключилось с Нонной. Правда, юная украинка приехала на испытания достаточно подготовленной — выучила несколько стихотворений, басен, а главное — отрывок из поэмы «Зоя», посвящённой подвигу юной партизанки Зои Космодемьянской, замученной фашистами под Москвой в первую военную зиму. Однако в аудитории, где проходил экзамен, перед требовательными лицами педагогов, девушку вдруг поразил настоящий приступ паники. В растерянности она не могла вымолвить ни единого словечка. Слёзы навернулись на глаза, всё казалось потерянным, но глава комиссии, а им был Борис Бибиков, будущий педагог Мордюковой, пришёл на помощь растерявшейся абитуриентке. Действовал он при этом неординарно — не стал дожидаться, пока Клара снова придёт в себя и обретёт голос, чтобы прочитать обязательную поэтическую программу, а предложил ей сымпровизировать небольшую сценку. Дескать, представьте, что вы увидели, как в реке тонет ваша лучшая подруга. Вот-вот погибнет. Ваши действия?
Клара удачно сыграла предложенный ей этюд. Заламывая руки, стеная и плача, она металась по воображаемому речному берегу. Члены комиссии переглянулись — и Лучко была зачислена во ВГИК. Причём попала она в мастерскую не к Бибикову и Пыжовой, а к Герасимову и Макаровой.
Любопытно, однако, что новоявленная студентка не сразу раскрыла перед педагогами потенциал своего таланта. Числилась в середнячках, и особо её никто не хвалил. При этом, как показывали учебные этюды и прочие испытания, импонировали ей больше всего такие роли, которые сыграть можно было ярко, насыщенно, по-настоящему сочно и убедительно (вспомним начало карьеры самого Герасимова, считавшегося тоже эксцентричным актёром и мастером сценического рисунка). А вот полутона, приглушённые и мягкие краски в образе той или иной героини удавались Кларе хуже.
Герасимову, как и следовало ожидать, импонировали такие черты в характере и сценическом настрое его ученицы. С лёгкой руки мастера, уже на четвёртом курсе Клара дебютировала в кино, сыграв роль геолога Бэлы в фильме «Три встречи». Фильм вышел на экраны в 1948 году, когда девушка заканчивала институт. Не самая главная роль, но исполненная достаточно ярко и убедительно, давала Лучко надежду на скорое продолжение кинематографической карьеры. А пока она приняла участие в своём дипломном спектакле, которым оказалась уже не раз упоминавшаяся нами «Молодая гвардия». Герасимов доверил ей одну из главных ролей — Ульяны Громовой, и Клара своей талантливой игрой заслужила в итоге оценку «отлично».
Участие в выпускном спектакле «Молодая гвардия», на которое второкурсница Нонна Мордюкова претендовать ещё никак не могла, как раз и было главным преимуществом Клары Лучко перед нею. Ведь Герасимов старался подобрать на роли в намечавшемся фильме уже опробованных им учеников, которые сумели раскрыться в одноименном спектакле.
Вообще-то Нонна, как и большинство тогдашних студентов ВГИКа, согласна была бы сыграть в «Молодой гвардии» не обязательно главную, а любую роль. Фильмов на экран выходило в те годы мало, поэтому и востребованность актёров, тем более начинающих, существовала далеко не всегда. А тут — такой шанс! Ведь все главные герои фильма были практически ровесниками нынешних студентов, если не моложе их. Когда ещё представится такая уникальная возможность?
С трепетом и известной настороженностью ожидали молодые вгиковцы начала кастинга (слова тогда такого в обиходе не было, но сути дела это не меняет). А тут ещё пришло известие, что вместе с Сергеем Аполлинариевичем отбирать будущих актёров будет сам автор романа «Молодая гвардия» Александр Александрович Фадеев. И момент этот вскоре действительно настал. Знающие люди говорили, что Фадеев и Герасимов решили при отборе максимально учитывать внешнее сходство будущих актёров с реальными прототипами их персонажей…
Александр Фадеев (1901–1956) был в то время одним из самых известных и популярных советских писателей, а к тому же ещё и видным, если можно так выразиться, номенклатурным деятелем. Выходец из крестьянского рода, он был сыном революционеров-подпольщиков. Идеологические разногласия (мать поддерживала партию большевиков, а отец выступал на стороне эсеров) и бытовые неурядицы, связанные с ссылкой отца, привели к распаду семьи. Постранствовав по России, мать писателя через некоторое время вторично вышла замуж — за фельдшера, который был моложе своей жены на 12 лет. Юный Александр в 11-летнем возрасте с матерью и отчимом оказался во Владивостоке, где жила их родня. Там и прошла пора его взросления. Октябрьскую революцию Фадеев-младший принял не раздумывая. Уже подростком он помогал большевистскому подполью в оккупированном интервентами и белогвардейцами городе. А в 18 лет взял винтовку, став партизаном «Особого коммунистического отряда». Потом были долгие месяцы ожесточённой борьбы против японских интервентов и белогвардейцев, позже талантливо изображённые писателем в его первом романе «Разгром». В 19 лет Фадеев, давно вступивший в большевистскую партию и уже занимавший солидный пост комиссара бригады, оказался делегатом партийного съезда. А его партизанский псевдоним Булыга на несколько лет стал как бы второй фамилией писателя. Потом были годы работы в Ростове-на-Дону, в городе, считавшемся промышленной и культурной столицей Дона, Кубани и Северного Кавказа. Фадеев сотрудничал в редакциях нескольких изданий, занимался и партийной работой. Успех романа «Разром», который сразу после выхода перевели на шесть языков, и переезд в Москву предопределили его дальнейший жизненный путь. Фадеев руководил Российской ассоциацией пролетарских писателей (подобное звание считалось достаточно почётным — были ведь ещё «писатели-попутчики», как их называли, то есть такие, которых власти считали недостаточно приверженными коммунистическим идеям). С созданием в 1934 году Союза советских писателей Фадеев выдвинулся в ряды руководящих деятелей этой организации. С 1939 года он являлся членом Центрального комитета партии, что было по тем временам весьма весомым фактом. Кстати, достаточно прочные связи имел он и в театральных кругах, поскольку его вторая жена Ангелина Степанова была артисткой МХАТа.
С началом войны Александр Фадеев стал военным корреспондентом главной партийной газеты «Правда», получил звание бригадного комиссара, по существу, генеральское (у политработников в первые годы войны была своя система званий, отличавшаяся от общеармейской). Но в редакционных кабинетах не отсиживался, а не раз выезжал на фронт, в том числе дважды побывал в блокированном врагом Ленинграде.
С одной из таких журналистских командировок и связано появление романа «Молодая гвардия». В 1943 году советские войска освободили от фашистов небольшой шахтёрский городок Краснодон в Ворошиловградской области, в Донбассе. Незадолго перед приходом Красной Армии гитлеровцы расстреляли здесь несколько десятков участников подпольной молодёжной организации «Молодая гвардия». Фадеев был направлен по просьбе Центрального комитета комсомола в Краснодон, и вскоре в «Правде» появился его большой очерк «Бессмертие» о героях-подпольщиках. В сентябре 1943 года пятерым участникам «Молодой гвардии» посмертно было присвоено звание Героев Советского Союза, а 45 человек награждены боевыми орденами (преимущественно тоже посмертно).
Уникальность «Молодой гвардии» заключалась не столько в самом факте возникновения и существования молодёжной подпольной организации — таких фактов во время оккупации было достаточно много, и, к сожалению, многие подпольщики были разоблачены и казнены фашистами. Уникальность была в том, что удалось по горячим следам событий восстановить основную картину происходившего в Краснодоне во время оккупации. Ещё на месте были живые свидетели тех событий, родственники погибших героев-молодогвардейцев, ещё не были призваны в армию вслед за наступающими частями Красной Армии уцелевшие их ровесники, ещё не были казнены некоторые попавшие в плен пособники фашистов, уцелел ряд документов вражеской жандармерии и гестапо, оказавшись в руках чекистов. Понятное дело, что органы советской госбезопасности во время изучения следственных материалов и допросов свидетелей интересовались совсем не возможным литературным увековечением подвига, их цели были куда проще и приземлённее. Однако, как вспоминали потом очевидцы событий, именно с переданных Фадееву чекистами материалов о подпольщиках и о некоторых немецких пособниках и началась его работа над романом.
«Молодая гвардия» была написана в рекордно короткие для писателя сроки — за год и девять месяцев. Автор словно сам подгонял себя. Он даже максимально свернул свою журналистскую и общественную работу, сосредоточившись над главной книгой своей жизни. И хотя сам Фадеев не был свидетелем краснодонских событий 1942–1943 годов, ему помогала в работе собственная молодость, когда точно так же он принимал участие в борьбе против врага, пусть и в иных условиях.
Роман «Молодая гвардия» увидел свет в 1945 году и имел головокружительный успех у читателей. В следующем году писатель был награждён Сталинской премией. С сорок шестого года он также являлся депутатом Верховного Совета СССР и генеральным секретарём Союза писателей СССР. Любопытный факт, что в те годы не существовало особой монополии на должность «генеральный секретарь» (как в некоторых странах бывшего СССР на должность «президент», когда называться таковым было законодательно запрещено всем, кроме первого лица государства, даже президентам фирм, компаний или Академии наук). Как раз сам Иосиф Виссарионович Сталин перед войной и в послевоенные годы в качестве генерального секретаря ЦК партии почти не упоминался, хотя, разумеется, продолжал оставаться на этом посту. Его именовали, как правило, просто секретарём ЦК (хотя секретарей насчитывался едва ли не десяток) либо главой Советского правительства, Верховным главнокомандующим или председателем Государственного Комитета Обороны… Как бы там ни было, Фадеев относился к верхним слоям советской и партийной элиты.
Был ли роман «Молодая гвардия» немудрёной агиткой в духе коммунистической идеологии, как стали некоторые утверждать спустя десятилетия после его выхода? И только ли невзыскательностью тогдашней читательской публики можно объяснить успех книги, а затем и её экранизации? И как в связи с подобными обвинениями расценивать обвинения другие — прозвучавшие из уст Сталина по отношению к самому автору книги? Напомним, что, по мнению вождя всех народов, в романе не была отражена самая суть, то есть неустанная руководящая работа партии и комсомола по воспитанию молодых патриотов. Недостойно отобразил товарищ Фадеев деятельность краснодонских большевиков. Показал молодогвардейцев как бы независимо, автономно от своих старших товарищей. Получается, что они сами додумались до того, чтобы подняться на борьбу с врагом. Создали организацию без партийных директив на сей счёт… Нехорошо получается.
Такой подход и предопределил двойственное отношение партийного руководства к роману и фильму. С одной стороны, они были отмечены Сталинскими премиями — игнорировать читательский и зрительский ажиотаж всё же не приходилось. А с официальных трибун «Молодая гвардия» использовалась как пример воспитания советской молодёжи в нужном русле. Но с другой Фадееву уже после выхода на экраны фильма пришлось взяться за кардинальную переработку текста книги, ввести новых персонажей из числа коммунистов-подпольщиков либо заметно расширить посвящённое им число страниц. Самому Фадееву приходилось оправдываться перед Сталиным, который упрекнул, что тот, дескать, возомнил себя чуть ли не вторым Львом Толстым, размахнулся на некую эпопею. Скромнее нужно быть, товарищи, попроще писать! Фадеев, как вспоминали потом некоторые его знакомые и друзья, старался отговориться тем, что писатель не всегда властен над той или иной манерой изложения. Бывает так, что описываемые события и персонажи словно бы диктуют свой собственный стиль.
Кто знает, не эти ли унизительные страницы своей жизни вспоминал Фадеев в последние моменты жизни перед роковым выстрелом в мае 56-го? Недаром, наверно, в его предсмертном письме есть строки, что искусство, которому писатель посвятил всю свою жизнь, оказалось погублено самодурами и невеждами из партийного руководства, что святые литературные истины и ценности оказались отданы на растерзание бездушным чиновникам, привыкшим только давить и уничтожать всё талантливое и светлое. Идеологическое давление и травлю, которая обрушилась на литературу и на все остальные сферы общественной и культурной жизни, громко именовали «партийностью». А сам Фадеев, вполне осознававший свой талант, своё призвание к созданию подлинных литературных ценностей, к прославлению гуманистических идеалов добра и свободы, оказался раздавлен бюрократической системой. И жизнь его как литератора потеряла всякий смысл… Строки эти были написаны уж после «развенчания» сталинского культа и эпохи массовых репрессий, но сколько в них боли и гнева! Может быть, ещё более острой боли по той причине, что и сам Фадеев в силу своего общественного и партийного положения не мог не оказаться непричастным к репрессиям сталинской поры. И он тоже выступал с жёсткой и жестокой критикой, громил «врагов народа» и их произведения… Может быть, выстрел в себя показался ему самой достойной расплатой за свои и чужие грехи? А партия и после смерти не оставила его в покое. Письмо Фадеева было опубликовано для широкого читателя только в «эпоху гласности», зато сразу же после его самоубийства появилась официальная информация об алкоголизме знаменитого писателя: дескать, этим всё и объясняется…
Но вернёмся в сорок восьмой год, когда прославленный Александр Фадеев и авторитетнейший Сергей Герасимов стояли перед непростой задачей отбора актёров для ролей в будущем фильме. Это они могли в чём-то сомневаться, к чему-то подходить с некоторой долей оглядки, учитывая указания и вкусы партийных руководителей. Студенты же ВГИКа были гораздо более веселы и жизнерадостны. Сами в массе своей дети войны, познавшие, как Нонна Мордюкова, ужасы оккупации и бывшие свидетелями большего или меньшего сопротивления врагу со стороны простых советских людей, они в некотором роде хотели бы сыграть самих себя.
В «Молодой гвардии» Фадеев сумел передать дух эпохи, сумел отразить бескорыстность и романтическую порывистость молодого поколения. Не по чьей-то указке, а самостоятельно молодые краснодонцы сознают себя бойцами и гражданами. Они борются с врагом не столько во имя коммунизма, сколько защищая свою Родину, свою землю, своих родных и близких от тех нелюдей, в виде которых предстали перед ними фашисты. И, если вдуматься, зря партийные деятели упрекали Фадеева, что в романе не отражена роль Коммунистической партии и советской власти. Ведь юные подпольщики всё-таки в некотором роде были сформированы как люди, как граждане сложившейся до войны идеологической системой. Родина для них была не чем иным, как Советской Родиной. Заслуга Фадеева, что он сумел отобразить подвиг молодогвардейцев без обычных для литературы тех лет трескучих лозунгов и заклинаний. «Молодая гвардия» в его романе поднялась до уровня эпоса, своеобразного мифа. Мифа не в смысле обмана, а в смысле легенды.
Вот что много лет спустя говорила о писателе и его книге сама Мордюкова: «Молодую гвардию» стали ругать, критиковать, относиться к ней с пренебрежением. Много вздора и негатива вылили и на голову покойного писателя. А ведь он приехал в шахтёрский посёлок по горячим следам, прикоснулся к тамошней атмосфере и сумел осознать, что хотя существовали подпольные организации более мощные и принёсшие больше вреда оккупантам, но участники «Молодой гвардии» были настоящими героями, отдавшими свои жизни ради Победы. Образно говоря, Фадеев хотел понять, почему они пошли на смертельный риск и гибель… Актриса с непреклонным убеждением считала, что «Молодая гвардия» во все времена может и должна быть примером для молодого поколения. Чтобы у зрителя мурашки по спине пробежали при просмотре трагических и героических сцен фильма или при чтении глав романа. И самое главное, чтобы он полюбил этих героев…
Ведь, по большому счёту, речь в «Молодой гвардии» идёт не просто об одном из конкретных героических эпизодов страшной войны. Это эпос о противостоянии добра и зла. Молодые люди становятся на защиту своей страны, терпящей немыслимые бедствия, и проявляют подлинное величие духа…
Кто может теперь стопроцентно точно и объективно объяснить, почему роль Ульяны Громовой, одна из главных в фильме, досталась именно Нонне Мордюковой? Сыграло ли здесь основную роль её тогдашнее портретное сходство с героиней романа? А может, молодая казачка напомнила Фадееву его ростовскую молодость, начало литературного пути? Или будущим создателям фильма показалось, что именно Мордюкова сможет донести до зрителя правду жизни, раскрыть с экрана душу героини? Ведь выросли и Нонна, и Ульяна фактически в одном и том же регионе, со смешанным русско-украинским населением, со своими, порой диковинными для других мест, обычаями, своим неповторимым говором? Но разве не было тех же преимуществ у Клары Лучко? Плюс уже имевшийся опыт съёмок в фильме?
По не раз повторённой потом версии, играть Громову доверили именно Мордюковой, потому что Лучко в это время заболела… Что ж, версия вполне пригодная для массового употребления. Однако все более-менее посвящённые уже тогда понимали, что в дело вмешался некий подспудный конфликт между Сергеем Герасимовым и его прежде любимой ученицей. Есть и ещё одна версия, порождённая скорее переносом нравов более позднего кинематографа на послевоенную действительность: Герасимов, дескать, влюбился в Мордюкову и решил сделать ей подарок. Думается всё-таки, что подобное объяснение звучит несколько примитивно и прямолинейно. На самом деле, как и в любом событии, здесь просматривается целый комплекс причин и факторов.