Лев задумчиво покусывал губу. Он был в легкой рубашке и вскоре почувствовал, что стало прохладно. Небо неожиданно начало темнеть прямо на глазах. Стремительно набежали тучи, за которыми скрылось солнце, и морская вода из голубой становилась темно-синей, а затем черной. Волны яростно бились о края катера, и его начало болтать из стороны в сторону. Похоже, старик оказался прав, и шторм действительно начинался. Нужно было возвращаться на берег.
Он принялся сматывать удочки, ощущая, как ветер усиливается. Следующий порыв его так качнул катер, что Гуров едва устоял на ногах и ухватился за край, чтобы не упасть. Спиннинги мотало из стороны в сторону, лески цеплялись одна за другую, катер болтало, вода захлестывала за борт.
Стиснув зубы, Лев стал пробираться к мотору. На запутавшиеся спиннинги ему уже было наплевать. Когда он доберется до берега, то скажет этому лодочнику все, что о нем думает. Он уже не сомневался, что тот намеренно ввел его в заблуждение относительно предстоящего шторма.
Катер снова качнуло, и Лев, не удержавшись на мокром скользком полу, упал. Облокотившись рукой о скамью, попробовал подняться, но в этот момент катер сильно накренило сзади, и он почувствовал тяжелый удар по голове, а следом — погружение в черную морскую воду, после чего его сознание отключилось.
Вокруг было тихо и темно. Тело ломило и покачивало. Гуров открыл глаза и понял, что лежит на спине, а взгляд его упирается в небо. Оно было серо-синего цвета, и солнце клонилось к западу, обещая в скором времени зайти за горизонт. Полковник приподнялся, опершись на локоть, и огляделся. Он лежал на дне того самого катера, что получил в пункте проката лодок. Море было спокойным, небольшие волны лениво плескались вокруг катера. Спиннинги со спутавшимися лесками торчали в стороны как флаги. Катер прибило к берегу, но плавучего дебаркадера нигде не было видно. Он находился непонятно где, и неизвестно, сколько прошло времени с того момента, как Лев получил удар по голове.
Встав, он выбрался из катера. Берег был пустынным и совсем не похожим на пляж. Создавалось впечатление, что его отнесло куда-то волной и выбросило на берег в непонятном месте. Это было похоже на чудо, поскольку с наибольшей вероятностью его могло унести в открытое море.
Сильно болела голова, и хотелось пить. Гуров приложил руку к затылку. Там набухала гематома. Одежда была мокрой, и только теперь полковник ощутил, что ему холодно. Он начал интенсивно приседать, сжимая и разжимая пальцы рук, затем пробежался по берегу туда-сюда, и лишь минут через десять восстановилось кровообращение и стало теплее.
Не переставая ходить и сжимать руки, Гуров думал, что делать дальше и как выбираться отсюда — на катере или по берегу. Затем проверил карманы. Все было на месте — и телефон, и борсетка. Полковник открыл ее — деньги и удостоверение не пропали. Правда, у полковника не осталось сомнений, что его карманы проверили, поскольку лежало все не так. Купюры сложены не в том порядке, как он привык, и удостоверение сверху, а не внизу, как он всегда складывал сам.
Гурова охватила дикая злость. И на себя самого за то, что позволил так поступить с собой, и на нападавшего, который возомнил, что настолько крут, что может безнаказанно шарить по карманам полковника МВД и бить его по голове.
Плюнув на катер, Лев зашагал от берега к дороге — то, что там проходит дорога, было ясно по доносившемуся шуму автомобилей. Выбравшись к ней, он поднял руку. Вскоре перед ним остановился серебристый «Хэндай».
— Лодочную станцию «Маяк» знаете? — спросил Гуров, открывая дверцу.
Тот посмотрел на потенциального пассажира несколько удивленно и недоверчиво: одежда Гурова была мятой, к тому же она не успела до конца просохнуть. Гуров достал из борсетки деньги и протянул водителю, что сразу сняло всякое недоверие с его стороны.
— Садитесь, — бросил он, и Гуров опустился на сиденье.
Ехали они совсем недолго. Минут через пять Лев уже начал узнавать местность, а вскоре машина остановилась.
— Спасибо, — бросил он, выбираясь из нее.
Дебаркадер стоял на своем месте. Гуров вновь шагнул на шаткие мостки, направляясь к причалу. Однако, когда он вошел туда, знакомого лодочника не увидел. Более того, на двери, ведущей на эстакаду к лодкам и катерам, висел большой замок. Гуров уже раздумывал, открыть его отмычкой или нет, как со стороны послышался голос:
— Эй, вы куда? Прокат на сегодня закрыт.
Из деревянной будочки с левой стороны высунулся совсем молодой парень. Полковник видел его впервые. Быстро подойдя, он спросил:
— Ты кто такой?
— Лодки напрокат выдаю, — пожал тот плечами, с недоумением глядя на Гурова.
— Так, хорошо. А напарник твой где? Такой, с рыжей бородой?
— По делам уехал, — ответил парень. — А вам-то что? — Потом окинул Гурова взглядом и спросил: — Это вы катер напрокат брали? Ваш паспорт у меня лежит.
— Давай сюда, — протянул руку Лев.
— А катер сам где? — сдвинул брови парень. — И с вас двести долларов доплаты за просрочку.
Гуров и так был зол, а подобная наглость со стороны этого юнца и вовсе взбесила его. Он коротким тычком ткнул его под ребра — правда, несильно, но этого хватило, чтобы парень согнулся пополам. Затем двинул ему коленом в подбородок и, пока парень хватал ртом воздух, сунул руку ему в карман и достал свой паспорт. Убрав его в борсетку, он быстро прошел вперед и подошел к краю эстакады. Сердце неприятно кольнуло: красно-белого катера, два часа назад покачивавшегося у причала, не было…
Парень продолжал стоять, согнувшись и тщетно пытаясь ухватить глоток воздуха. Дождавшись, когда тот снова задышал, Гуров наклонился и сказал:
— А теперь слушай меня внимательно. Где твой напарник?
— Н-не знаю, — с трудом проговорил тот. — Он… позвонил… и сказал, чтобы я его подменил. Ему срочно надо было уехать. Я приехал, он дал мне этот паспорт и сразу уехал.
— Где катер «Виктория»?
— Не знаю, — ответил парень, и в глазах его мелькнул испуг.
— Где живет твой напарник? И как его зовут?
— Глебов Анатолий. А живет на Садовой, дом номер девять. Такой, с мансардой, крыша зеленая… — зачастил тот.
Гуров помолчал, раздумывая, потом спросил:
— Когда в последний раз здесь был Мажаров?
— Я не знаю такого. — Парень смотрел на него во все глаза.
Лев развернулся, направился в сторону дороги и снова стал ловить машину. Сейчас ему пришлось простоять около десяти минут, пока один из автомобилей не затормозил. Назвав адрес, он сел рядом с водителем. Тот был в хорошем настроении и пытался завести беседу, однако, встретив полное молчание со стороны Гурова, умолк.
Улица Садовая почти вся состояла из частных домов — деревянных, кирпичных, блочных. Многоэтажных особняков не было, и, судя по всему, здесь жили обычные люди, кормившиеся в сезон отпусков сдачей своего жилья внаем.
Дом номер девять выглядел очень добротно. Одноэтажный, оснащенный мансардой, он стоял в глубине двора и был окружен забором, обтянутым сеткой-рабицей. Гуров расплатился с водителем и на его предложение подождать ответил отрицательно. Когда водитель уехал, он подошел к металлической калитке. Она была заперта, и окна в доме не светились. Судя по всему, никого там не было, но Гуров решил это проверить.
Он прошелся вдоль по узкой неасфальтированной дорожке, по обеим сторонам которой стояли дома. Уже смеркалось, однако во многих дворах еще находились люди. Лев обратил внимание, что здесь практически не было огородов. То есть росли фруктовые деревья — яблони, абрикосы, мандарины, виднелись клумбы для цветов, а вот грядок под овощи не было. Видимо, в этом районе выращивать капусту-морковь не принято.
Вдруг у Гурова зазвонил мобильник, и, нажав кнопку, он услышал голос Миши Рыбина:
— Товарищ полковник, хотел уточнить — я вам сегодня еще понадоблюсь?
— Нет, Миша, — прикрывая трубку, чтобы не доносился посторонний шум и создавалось впечатление, что он все еще в гостинице, сказал Гуров. — я тебя еще днем отпустил.
— Хорошо, тогда я поехал. До завтра.
— До свидания, — ответил Лев и убрал телефон в карман.
Быстро темнело. В середине апреля вечера были еще прохладными, и народ постепенно расходился по домам. Хлопали двери, зажигались окна. Вскоре округа опустела, и полковник решил, что теперь можно пробраться во двор. Он давно уже присмотрел старую яблоню с толстыми ветвями, некоторые из которых свешивались через забор дома, где жил Глебов.
Подойдя вплотную к сетке-рабице, Гуров подпрыгнул, уцепился за ветку и подтянулся. Через пару мгновений он уже держался за ствол дерева, а потом, переместившись на другую ветку, бесшумно спрыгнул на землю. Постояв, прислушался. Во дворе стояла тишина. К счастью, у Глебова не было собаки.
Полковник прошел прямо к дому и осторожно заглянул в окно. Занавески были задернуты, и ему ничего не удалось рассмотреть. Однако он был практически уверен, что дом пуст. И не сам дом интересовал сейчас полковника, а видневшийся в глубине двора гараж.
Полковник прошел прямо к дому и осторожно заглянул в окно. Занавески были задернуты, и ему ничего не удалось рассмотреть. Однако он был практически уверен, что дом пуст. И не сам дом интересовал сейчас полковника, а видневшийся в глубине двора гараж.
Даже без света можно было разглядеть на земле широкие двойные полосы, словно по ней волокли что-то тяжелое. После недавно прошедшего дождя они явственно виднелись на влажной еще земле.
Гуров прошел по следам — туда, куда вели полосы. Они пересекали весь участок и заканчивались возле гаража. Ворота были заперты на тяжелый замок. Поколебавшись мгновение, он достал отмычки, которые висели у него в одной связке с ключами.
С третьей попытки удалось открыть замок. Лев осторожно потянул на себя правую створку, стараясь, чтобы не было слышно металлического лязга, и проскользнул внутрь сарая. Пошарив по стене рукой, нащупал выключатель, однако из соображений предосторожности все же не стал зажигать свет. Вместо этого достал свой сотовый телефон и, включив подсветку, направил слабый луч вперед. Он сразу же увидел красно-белый катер, стоявший у дальней стены, и двинулся к нему.
Забравшись в катер, Гуров стал ощупывать пространство, и рука его наткнулась на что-то влажное и холодное. Это оказался водолазный костюм, которым пользовались, по всей видимости, совсем недавно. Лев собрался продолжить обследование катера, как вдруг из глубины двора послышался звук отпираемой калитки, и он замер.
Калитка открылась, пропуская вперед человека. Судя по шагам, он был не один. Хотя Гуров и не мог ничего видеть, однако послышавшиеся следом голоса, среди которых превалировали детские, убедили его в том, что он прав. Глебов вернулся домой и, по всей вероятности, вместе с семьей. Прижавшись к стене, полковник стал пробираться к двери, надеясь среагировать в тот момент, если кто-то подойдет к гаражу.
Пришедшие направились к крыльцу дома, переговариваясь по дороге. Выделялся женский голос, настаивавший на том, что сейчас будет ужин, после которого дети отправятся спать. Те дружно возражали, женщина устало убеждала. Сам Глебов произнес одну фразу: «Так, с матерью не спорить!»
Послышалось звяканье ключа, затем открылась входная дверь. Дождавшись, когда она захлопнется, Гуров осторожно выглянул из гаража. В окне мансарды зажегся свет. Он на пару секунд задумался. С одной стороны, было бы удобно сейчас нагрянуть прямо в дом и поговорить с Глебовым начистоту. С другой — он был с семьей, в которой двое детей, и вести жесткую беседу с отцом в их присутствии Гурову не хотелось. Но не это было главным аргументом против, а то, что со стороны полковника это выглядело бы как проникновение на чужую территорию. И полиция, в случае если Глебов вызовет ее, будет на стороне хозяина. Учитывая, что Лев слышал о местной полиции, ему не приходилось рассчитывать на то, что она поддержит его.
Гуров посмотрел назад, на катер. Осматривать его сейчас, когда хозяин вернулся домой, было слишком рискованно. Но и уходить ни с чем он не собирался, поэтому тихо прошел вперед и остановился перед катером. Переключив телефон в режим фотосъемки, сделал несколько снимков катера, а также антуража гаража. После этого прошел обратно к двери. Стараясь действовать предельно осторожно, притворил створку и стал закрывать замок. Глебов, судя по всему, человек хозяйственный, и все имущество у него в порядке. В частности, замок был недавно смазан машинным маслом и не скрипел при запирании.
Прячась за деревьями, Гуров, крадучись, дошел до калитки, думая, как станет выбираться на улицу. Взбираться снова на яблоню нельзя — хозяин мог его заметить.
Присмотревшись, он увидел, что калитка заперта изнутри на длинную задвижку. Отодвинув ее, Гуров вышел на улицу и, оказавшись на дорожке, пошел вперед быстрым шагом.
Миновав улицу Садовую, он оказался на дороге, являвшейся транспортной линией. Было уже поздно, Лев здорово устал за сегодняшний долгий день, и идти пешком до гостиницы ему совсем не хотелось. В очередной раз он ощутил, насколько неудобно без машины. При этом вспомнил, что, когда ехал сюда, по дороге в окне промелькнул автосалон. Кажется, это совсем недалеко отсюда.
Автосалон работал, несмотря на поздний час. Гуров подошел к хозяину и попросил подобрать ему автомобиль. Забраковав несколько предложенных вариантов, он остановил выбор на синем «Фольксвагене». Уплатив за трехдневный прокат, сел за руль и поехал в сторону гостиницы «Берег». На одном из перекрестков, стоя на светофоре, он обратил внимание, что на противоположной стороне стоит «Опель Кадет». За рулем сидел Миша Рыбин. Он барабанил пальцами по панели, также дожидаясь зеленого сигнала светофора. Затем поехал вперед. Их с Гуровым машины проехали одна мимо другой, но Рыбину и в голову не пришло посмотреть налево. Он явно не ожидал, что в этом синем «Фольксвагене» едет полковник Гуров, который, по его представлению, должен сейчас сидеть в своем гостиничном номере.
Гуров усмехнулся. Значит, Рыбин не поверил ему, когда он сказал, что тот может ехать домой, и решил удостовериться, что полковник не спроваживает его, чтобы самому куда-то отправиться в одиночку. Поэтому и выждал некоторое время, иначе уже давно бы покинул свой пост. Лев прибавил скорость и довольно быстро добрался до гостиницы. Поставив автомобиль на стоянку, он прошел к себе, воспользовавшись главным входом. Если и здесь поставлены свои стукачи, которые доложат о том, что полковник все же выходил из номера неизвестно когда и куда, то это его даже позабавит. Там, где ему было нужно, он уже побывал.
Поднявшись в свой номер, Гуров первым делом стащил с себя одежду. Она пахла морской водой, потом и почему-то масляной краской. Приняв душ и обработав рану на затылке, полковник вытянулся на кровати и прикрыл глаза. На счастье, удар по голове оказался не слишком серьезным, во всяком случае, никаких симптомов сотрясения мозга он не ощущал.
Не вставая с кровати, Лев достал привезенный с собой ноутбук, положил себе на колени и вошел в Интернет. Генерал-лейтенанта Орлова в онлайн-режиме не было, зато там «висел» Станислав Крячко.
«Стас, мне нужны данные на Глебова Анатолия, отчества не знаю, примерно тридцати пяти лет. А также все по Рожкову Анатолию Валентиновичу», — написал он.
«Жди материалы завтра. Целую в лысинку. Твой Стасик», — незамедлительно ответил Крячко, и Лев с облегчением откинулся на подушку, даже не в силах отослать ему ответное нежное послание.
Глава 4
Утром Гуров проснулся оттого, что солнце сквозь тонкие шторы светило ему прямо в глаза. Посмотрев на часы, он увидел, что сейчас половина девятого. Оказывается, он проспал десять часов, что обычно случалось с ним нечасто. Однако, учитывая вчерашние события, это было простительно.
Гуров потянулся к телефонной трубке и попросил принести в номер двойной кофе. Затем взялся за ноутбук, который перед сном положил на кресло. Открыв браузер, он увидел, что ответ от Крячко еще не пришел.
Потягивая крепкий кофе, Лев размышлял над тем, чем ему заниматься сегодня. Майор Мажаров разрабатывал троих подрядчиков. С одним из них, Фоменко, он уже беседовал вчера. Анатолий Рожков был вне досягаемости. Оставался Гришечкин. Видимо, день нужно начать с визита в его контору. А потом не мешает встретиться со следователем Селедцовым и рассказать ему о вчерашнем инциденте с лодочной станцией и Глебовым. Или еще лучше — с полковником Каспаровым.
Едва Гуров допил кофе, как зазвонил мобильник. На проводе был подполковник Орленко.
— Лев Иванович, у вас какие планы? — деловито поинтересовался он.
— Намереваюсь навестить Гришечкина, — ответил Гуров, не собираясь делать секрета из этой информации.
— Отлично, Миша уже на месте, — сказал Орленко. — Если понадобится помощь, звоните сразу мне.
«Отец родной так не заботится», — подумал он, стоя под душем и размышляя, стоит ли показывать, что он взял себе автомобиль в прокате, или согласиться, чтобы его отвез Рыбин. Пока Гурову нечего было скрывать свои передвижения, поэтому можно было воспользоваться услугами Рыбина.
Минут через пятнадцать он вышел из здания гостиницы. «Опель» уже стоял на том же месте, словно Миша и не уезжал на ночь.
— Куда едем? — приветствуя Гурова, спросил он.
— На улицу Крайнюю. Там находится офис господина Гришечкина. Слышал про такого?
— А как же! Я и офис хорошо знаю. Это в помещении бывшего НИИ мелиорации, — уверенно кивнул Миша и тронулся с места.
Строительная контора, которую возглавлял Павел Гришечкин, носила поэтическое название «Кариатида». Гуров ожидал увидеть какое-нибудь причудливое строение, однако оказалось, что офис Гришечкина располагается в самом что ни на есть стандартном девятиэтажном здании на седьмом этаже. Здание это действительно некогда принадлежало НИИ, а сейчас, перейдя неизвестно в чье владение, было поделено на сдаваемые в аренду помещения.