Женщина же ответила ему через посыльную: «Мой муж вернулся домой после долгого пребывания на чужбине, и я никак не смогу прийти к тебе этой ночью, так что ты прости меня, ведь это случилось помимо моей воли».
Любовник был сильно расстроен, он снова попросил сказать любимой:
«В ожидании свидания с тобой я приготовил редкие кушания и вино. Чанг стонет от тоски по тебе, а вино в кувшине булькает, желая тебя. Если ты верна любви, то осени тенью своего стройного стана-кипариса несчастного влюбленного и погаси бушующее пламя в его груди прозрачной водой упоительного свидания, а не то мне будет очень тяжело и жизнь моя потеряет смысл, ведь не принято у любовников огорчать и печалить друг друга».
Жена брахмана, видя, в каком состоянии находится ее любовник, не могла огорчить нежное сердце своего друга, предпочла радость и довольство возлюбленного всему на свете, приложила к глазам ладонь в знак согласия и велела сказать: «Не горюй и не тоскуй, не омрачай любовь, царапая ногтями нежное лицо. Я во что бы то ни стало приду и склонюсь над тобой, словно стебель нарцисса».
Отправив такую весть, она призадумалась на миг, раскрыла свиток своих хитрых уловок и обратилась к мужу:
— Слава и благодарность богу, что ты вернулся цел и невредим, избавившись от тягот путей и тоски на чужбине. Мои заждавшиеся глаза теперь освещены твоей красотой, пламя тоски разлуки теперь погасила прозрачная вода свидания. Я благодарю свою судьбу и свой удел. Уж теперь я достоверно знаю, что ты в совершенстве овладел всеми науками и получил полную долю во всех знаниях. Я бы хотела, чтобы ты объяснил мне, какие науки ты постиг, — и у меня не останется никаких сомнений в твоих знаниях, и я обрету полный покой. Ты ведь овладел всеми необходимыми науками, и впредь тебя не будут попрекать невежеством?
Муж, радостный и гордый, ответил ей:
— О моя возлюбленная и заботливая жена! Не горюй более, я знаю наизусть все четыре книги «Вед», а сам я равен выдающимся жрецам по своим знаниям.
— О горе! — воскликнула жена. — Разве ты не выучил наизусть пятой книги «Вед»?
— Эй, жена, — ответил покровительственно брахман, — от совершенных жрецов и мудрых монахов известно, что «Вед» всего четыре. Где ты слышала о пятой книге «Вед»?
Жена, услышав такой ответ, хлопнула руками и воскликнула:
— Что за несчастная участь выпала мне! Видно, в диване судьбы мне не записано хорошей доли и в небесном свитке мне предписано быть несчастной. Долгие дни и ночи, когда ты скитался на чужбине, я грустила и тосковала от разлуки с тобой и жила только надеждой на свидание. Я лелеяла мечту, что однажды ты вернешься и избавишь меня от этих мук разлуки. Вот теперь ты вернулся, но надежда моя сменилась страхом, а цепь моих мечтаний порвалась.
Брахман только дивился странным словам жены и спросил:
— В чем причина твоего отчаяния и скорби?
— У правителя этого города, — ответила жена, — случилась неприятность, и устранить ее может только тот, кто знает «Тирья-Веду», а это и есть пятая книга «Вед» [51], кроме тех четырех, которые известны всем. Брахманов нашего города вызвали во дворец правителя, чтобы они решили эту задачу, но они не смогли, и тогда их по приказу правителя заключили в темницу. Он дал им сроку всего эту ночь, а завтра, если они не смогут помочь ему, он велит казнить их самым жестоким образом. Конечно, правителю завтра же доложат о твоем возвращении, и ты тоже окажешься в числе этих несчастных брахманов, а мне придется остаться горькой вдовой, наложив на грудь раскаленное клеймо разлуки с тобой, а ведь в саду моей молодости из тысячи роз желаний не расцвела еще ни одна.
Простодушный муж, хотя он и обучился разным наукам, попал в ловушку коварной жены, и, как только он выслушал ее слова, мужество покинуло его, от страха он лишился чувств и растянулся на земле. Хитрая жена не медля окропила его лицо розовой водой, подняла его голову и проговорила:
— Мужайся, я придумала, как спасти тебя. Это, верно, божественное откровение. Пока никто не узнал о твоем приезде, покинь город и воротись на чужбину, а меня, беднягу с уснувшим счастьем, вновь ввергни в муки разлуки. Найди пятую книгу «Вед»! Быть может, ты обретешь новые знания и усовершенствуешь свои способности, и превзойдешь всех ученых нашего времени.
Простак— брахман, который не ведал о науке хитрости жен, хоть он очень устал, был утомлен невзгодами пути и ноги его были изранены, той же ночью покинул свой дом и вновь отправился странствовать по дальним краям. А его жена-бесстыдница благодаря этой хитрости смогла пойти к любовнику, где они предались грешным наслаждениям.
Когда взошел лучезарный светильник, брахман добрался до какого-то города и сел удрученный на краю водоема. Случайно в это время к водоему пришли за водой пять женщин и увидели брахмана, чьи щеки сморщились от скорби, словно розы под лучами палящего солнца, а сердце сжалось от тоски, словно бутон. Они спросили его:
— Кто ты и откуда родом? Чем ты так сильно удручен?
Брахман рассказал все о себе, и они, поскольку прекрасно знали «Тирья-Веду», заулыбались, так как догадались, что жена бедняги в совершенстве владеет искусством обманывать и отправила его странствовать на чужбине ради своих плотских наслаждений. Они пожалели его за неосведомленность в таких делах и сказали:
— Эй, бедняк, потерявший разум и сбившийся с пути знаний! «Тирья-Веда» -это бушующее море и безбрежный, и ни один мудрец не сможет измерить его своим разумом. Но ты мужайся, мы разрешим для тебя эту задачу и раскроем тебе тайны этой науки.
Брахман обрадовался без меры этим словам и объявил себя послушным учеником тех искусных мастериц хитрости. Он стал благодарить их говоря:
— Я попал к вам и избавился от насилия небосвода, — говорил он, и те плутовки порешили между собой, что каждая из них будет брать по очереди к себе и обучать этого несчастного, лишенного доли в разуме, так, чтобы он усвоил тонкости «Тирья-Веды» и пять разделов-свиданий этой науки и добился бы того, к чему стремится.
Первое свидание
В первый же день одна из пяти женщин повела к себе домой того глупого скитальца, представив его мужу и свекрови как сына своей сестры. Она отвела ему отдельную комнатку, постелила ковер и скатерть, приготовила угощение, принесла разных яств и напитков. Когда ночь-невеста набросила на лицо дня черное покрывало, жена отпросилась у мужа под каким-то предлогом и пришла к тому брахману, который пребывал в пучине изумления. Она обольщала его некоторое время льстивыми словами, а потом предложила разделить с ней ложе.
— Не теряй даром времени, — уговаривала она его, — поскачи по майдану сладострастия на резвом коне и ударь по мячу вожделения моими благоухающими локонами, подобными чоугану. Ведь сладостная жизнь быстротечна.
Неискушенный в таких делах брахман вспотел от стыда и воскликнул:
— О неблагодарная женщина! Ведь только что ты называла меня своим племянником, а теперь домогаешься такого?! Ради бога, не приставай ко мне, я никогда не позволю себе такого мерзкого поступка.
Но женщина на это ответила ему:
— Ты целиком в моей власти. А ну, поторапливайся и не ленись!
Но брахман ничего не смыслил и еще ни разу не отваживался на подобное наслаждение. Потому он не посмел приступить к делу и не решился пустить скакуна вожделения по полю страсти. Он стал ссылаться на свой сан брахмана и религиозные запреты, женщина же, которая была мастером в таких делах, подумала: «Так этот несчастный безумец никогда не добьется своего и останется обездоленным».
Тут она пришла к убеждению, что ради его же пользы брахману следует надрать уши, и она сузила глаза в притворном гневе и закричала:
— Эй ты, неблагодарный безбожник! Что это за проклятие и подлость! Я ли не относилась к тебе ласково, как к своему сыну? Я называла тебя племянником, а ведь племянник все равно что сын! Ты же покушаешься на мою честь и хочешь запятнать насилием мое доброе имя! Ты хочешь опорочить мое целомудрие бесовским искусом и дьявольским вожделением!
После этого она принялась звать соседок:
— О соседки! Помогите бедной женщине, спасите меня от этого грубияна! Он пристал ко мне и не отпускает!
И со всех сторон сбежались женщины. А брахман не ожидал такого оборота дела и от страха потерял сознание. Коварная женщина быстро выбросила на пол рисовую кашу, которую принесла для гостя, и стала рассказывать:
После этого она принялась звать соседок:
— О соседки! Помогите бедной женщине, спасите меня от этого грубияна! Он пристал ко мне и не отпускает!
И со всех сторон сбежались женщины. А брахман не ожидал такого оборота дела и от страха потерял сознание. Коварная женщина быстро выбросила на пол рисовую кашу, которую принесла для гостя, и стала рассказывать:
— Сестрицы, этот юноша — мой племянник. После многих лет разлуки он наконец навестил меня. Всего час назад он попросил у меня молочной рисовой каши. Но вдруг ему стало плохо, он стал биться и упал без сознания. Не знаю, что с ним творится, помогите привести его в себя.
Тут она начала всхлипывать и проливать горючие слезы. Соседки же принесли всяких снадобий, стали утешать ее. Когда соседки удалились, брахман открыл глаза и промолвил:
— Ну и тяжкое же испытание выпало на мою долю! Чудом спасся я от скандала.
А женщина, подстрекаемая бесом, сказала:
— Эй, недотепа!
— А теперь живо повинуйся моей воле и не вздумай перечить мне в чем-либо. Не то на этот раз не спастись тебе, погибнешь!
Брахману ничего не оставалось, как повиноваться ей, и он уступил ее домогательствам и приступил к запретному деянию.
Когда же с этим было покончено, женщина сказала брахману:
— Ну, растяпа, я преподала тебе урок. Смотри, в другой раз не плошай и мигом повинуйся моей воле.
— Ведь нередко, — продолжала она, — многое с первого взгляда кажется мерзким, если же присмотреться внимательнее, то окажется, что оно-то и есть наипохвальное.
Когда солнце глянуло с востока, словно кумир из храма, коварная женщина отпустила брахмана и отправилась с кувшином к водоему, чтобы рассказать своим подругам о том, как она провела ночь.
Второе свидание
Вторая из тех пяти женщин решила также помочь брахману и привела его к себе, а мужу своему сказала:
— Сегодня жена бакалейщика очень расхваливала среди женщин своего мужа и говорила: «Достоинства моего мужа превосходят всякую меру, его доблести невозможно ни описать, ни пересказать. Нет такого дела, которое было бы ему не под силу. С завязанными глазами он доит корову, так что ни одна капля молока не падает на землю». Я не смогла сдержаться и сказала ей: «Это не такое уж искусство, которое стоило бы расхваливать. Мой муж может сделать это с еще большим совершенством». Но жена бакалейщика не поверила моим словам, а я стала настаивать, и, наконец, мы побились об заклад, и вот я пришла и привела в качестве свидетеля этого справедливого юношу. Я надеюсь, что ты в присутствии этого юноши подоишь корову и докажешь свои способности, чтобы я не опозорилась перед женщинами города.
Самолюбивый муж стал утешать жену:
— Это не такое уж трудное дело, и тебе не стоит тревожиться и беспокоить свою нежную душу. Что я, ниже этого бакалейщика, этого торговца луком? Я не допущу, чтобы тебе было стыдно перед равными тебе женщинами!
Услышав ответ мужа, хитрая жена расцвела, словно бутон, распустившийся от утреннего ветерка. Она поспешно завязала глаза мужу, который был слеп умом, дала ему посудину, спутала корове ноги и поставила перед ним. Сама же легла в постель и сделала брахману знак, и он проворно погнал своего стремительного и быстрого коня в ее теснину. Когда жена утолила свой зуд, она мигом вскочила, поцеловала мужу руку, сняла с его глаз повязку и выказала радость и удовлетворение, а муж радовался еще пуще, ибо сумел такое трудное дело сделать с закрытыми глазами.
А хитрая женщина сказала брахману:
— Видел искусство моего мужа?
Муж меж тем стоял гордый, расплывшись в улыбке, слушал славословия по своему адресу и просил брахмана удостоверить его мастерство. От радости он не находил себе места. Тут жена простилась с праведным брахманом, показав ему место, где переночевать.
На другой день, когда солнце появилось с востока, словно брахман с золотым зуннаром из храма, пять женщин собрались у водоема, и та обманщица рассказала, как провела она мужа, и все похвалили ее.
Третье свидание
На третий день из тех пяти женщин одна, которая в коварстве превосходила самого Иблиса, решила взяться за брахмана и повела его с собой. Она оставила его в укромном месте, а сама вошла в дом. Там она притворилась, будто у нее сильная резь в животе, такая, что душа вот-вот готова покинуть телесную оболочку. Она сказала мужу:
— Может быть, я поела чего-нибудь и отравилась или же кто-нибудь сглазил меня во время еды… Но как бы там ни было, я испытываю смертельные боли.
Она притворно прикладывала руки к животу и кривила лицо. Муж очень любил жену, он испугался и стал утешать ее.
— Потерпи немного, — говорил он, — я сейчас пойду к лекарю и попрошу у него лекарство.
А хитрая жена говорит ему:
— Не отходи от меня, ибо твое присутствие придает мне силы. Спрячься за завесой, а я позову соседку, которая умеет лечить такие болезни.
Муж спрятался за завесой и стал молиться богу, чтобы жена его выздоровела, а она послала за брахманом служанку, велев ему войти в дом, накинув на голову женскую чадру. Брахман, еще мало вкусивший запретного плода, немедля вошел в чадре в комнату и так стал лечить ее, что боль вскоре исчезла. А женщина с дьявольской натурой в самом разгаре страсти еще просунула голову за завесу, положила ее на колени мужу и попросила погладить ее лоб. Когда лихой конь брахмана устал и начал спотыкаться, женщина встала и сделала мужу знак отойти в уголок. Тогда брахман, утоливший страсть, выбежал из комнаты и пошел туда, где ему было приготовлено место, а бесстыжая и проклятая женщина осталась дома, вся раскрасневшаяся от счастья, и стала хвалить в самых нежных выражениях соседку, муж же присоединил к ней свой голос.
На другой день, как было условлено, все собрались у водоема, и эта женщина позвала брахмана и при нем рассказала подругам, как было дело.
Четвертое свидание
Четвертая женщина, от стрел коварства которой на пятом небе [57] небесный воин-тюрок [58] дрожал от страха, словно осиновый лист, обратила свое внимание на скитавшегося по чужбине брахмана и послала его в сад, сама же, придя домой, сказала своему благородному мужу:
— В саду нашего знакомого есть пальма, финики на ней растут сочные и сладостные. Но самое удивительное, что, взобравшись на нее, видишь всякие чудеса. Давай-ка пойдем сегодня к этой пальме, взберемся на нее и нарвем фиников, заодно и чудеса посмотрим.
Она наговорила при этом столько ласковых и льстивых слов, что муж согласился, пошел с ней к чудесной пальме и полез наверх. Она же подозвала знаками брахмана, который сидел в ожидании в дальнем уголке сада. Брахман, который уже понаторел в таких делах, не задумываясь побежал к ней и пустил свой финик в ее пшеницу. Муж, видя с дерева, что его жена творит такую мерзость, закричал в ярости:
— Эй, скверная блудница! Что это за разврат?
Но жена не проронила в ответ ни слова, и муж, еще больше разгневавшись, стал спускаться с дерева. Тогда брахман погнал своего коня еще быстрее, а потом слез с серебряной рогатки и пошел своей дорогой.
Жена, пока муж спускался, натянула шаровары и сказала:
— Ты что, с ума спятил, обезумел? Что ты кричишь зря и позоришь нас? Разве есть здесь другой мужчина, кроме тебя? Чего ради ты обвиняешь меня в разврате?
Муж не увидел никого в саду, остановился как вкопанный и подумал: «По-видимому, здесь таится какое-то чудо. Да и разве решится самая последняя потаскуха предаться в присутствии мужа такому мерзкому греху?» Хитрая и лукавая жена догадалась по его виду, что он сомневается, и повела дерзкие и шутливые речи. Она тут же подоткнула подол платья и полезла на пальму.
Когда она поднялась повыше, то вдруг закричала сердитым голосом:
— Эй, муж! Что это за мерзкий разврат? Зачем ты обнимаешь этого юношу? Если уж твое злосчастие совратило тебя с истинного пути, то предавался бы такому постыдному греху вдали от людских глаз. А ты, видно, позабыл совсем о стыде, что так поспешил заняться этим!
— Не кричи зря, жена, — отвечал снизу муж. — Успокойся, это свойство пальмы. Каждый, кто взберется на нее, видит оставшегося внизу в разгаре блуда.
Хитрая жена быстро спустилась с дерева и сказала:
— Чудные места в этом саду: можно и фиников поесть и посмотреть на чудеса.
— Да уж, сад чудесный — человек зря обвиняет своего ближнего в разврате, — вторил ей муж.