Сложила руки корабликом, опустила на них голову, закрыла глаза и минуты полторы тихо сопела, ожидая, пока простимулированный снотворным Морфей примет меня в свои объятия. Однако вместо ожидаемого сна пришло воспоминание о том, что я так и не узнала, какое сообщение свалилось нынче вечером в Иркин почтовый ящик!
Разумеется, уснуть после этого я не смогла и, поворочавшись в постели, снова встала.
– Быстренько сбегаю к компьютеру, прочитаю письмо и обратно в кроватку – баиньки! – пообещала я сама себе.
Чтобы не будить намучившихся хозяев дома, я даже тапки обувать не стала, босиком, тихо-тихо прокралась в кабинет, запустила компьютер и с ногами забралась в кресло, туго обняв коленки.
Новых писем в ящике было три. Оставив без внимания предложение какой-то агрофирмы приобрести помидорную рассаду в кассетах, я внимательно прочитала два других электронных послания. Первое было коротким: «Позвоните» – и номер телефона. Второе содержало развернутое предложение – просьбу прислать фотографию Змееподобного Дракона с указанием его продажной цены.
В принципе, просьба позвонить по указанному номеру могла и не иметь связи с продажей сотворенной нами игрушки, но я так не думала. Воодушевившись при виде повышенного спроса на Мурдавов ручной работы, я преисполнилась жажды действия. К сожалению, звонить незнакомым людям в глухой полночный час было бы с моей стороны невежливо, приходилось ждать утра. Зато сделать высокохудожественный снимок Змеевидного Дракона мне ничто не мешало. Цифровой фотоаппарат лежал тут же, в кабинете, в верхнем ящике стола. Оставалось вспомнить, где мы оставили пакет с Мурдавом.
– Кажется, он лежит в машине, – пробормотала я себе под нос.
«Шестерку» Ирка с учетом непогоды не оставила во дворе, а заботливо загнала в просторный подземный гараж, загородив выезд новому авто супруга. Попасть в гараж можно было двумя путями – со двора, через ворота, или спустившись в цокольный этаж все по той же лестнице. Я раздвинула полотнища штор и выглянула в окно: на улице по-прежнему лил дождь. Скакать по лужам босиком в обход дома мне не улыбалось. Я положила фотоаппарат в карман ночнушки и пошлепала к лестнице.
Уже по пути мне пришло в голову, что на бетонном полу гаража мои босые ноги замерзнут, но делать крюк и заходить в свою комнату за тапками мне не захотелось. Я вспомнила, что в холле под дверью гаража видела шлепанцы, которыми пользуются в подобных случаях Ирка и Моржик, и решила последовать их примеру.
Я спустилась вниз, открыла гаражную дверь и прежде, чем переступить порог, сунула ноги в резиновые пляжные тапки без задников. Шлепанцы общего для Ирки и Моржика сорок первого размера мне с моим тридцать седьмым оказались изрядно велики, пришлось шагать в них, как в снегоступах, отчего моя походка приобрела ярко выраженное сходство с поступью болотной цапли. Высоко поднимая коленки, я прошагала к «шестерке», взяла на заднем сиденье мешок с Мурдавом, вернулась в холл и пошла вверх по лестнице, запамятовав оставить внизу хозяйские тапки.
Моя забывчивость обернулась аварией. Уже на верхней площадке лестницы я неосторожно наступила правой ногой на левый шлепанец, потеряла равновесие и, удачно свалившись боком на перила, со свистом скатилась по ним вниз. При этом сброшенные мною тапки разметало в разные стороны, и мягкий кулек с Мурдавом тоже меня покинул, так что приземлилась я жестко, да еще внизу собственным телом открыла дверь и уже на излете задела и свалила на пол мешок с картошкой. Крупные розовые картофелины с веселым стуком посыпались на пол.
– Бум! – услышал задремывающий Моржик. И потом еще потише, но множественно:
– Бум, бум, бум, бум…
Ирка уже спала, и он не стал будить супругу. Тихо встал с кровати, уже привычно прихватил бронзовую статуэтку древнегреческой богини любви и вышел из спальни.
Очутившись на полу, я первым делом с замиранием сердца проверила, не пострадал ли в момент моего падения чужой фотоаппарат. К счастью, карман перекрутившейся ночнушки оказался ближе к тому боку, который при приземлении был моим верхом, и цифровик остался цел и невредим – во всяком случае, с виду. Не отказала ли хитрая механика и электроника внутри, можно было проверить только в действии. Сделать это я могла тут же, в подвале – тем более, что безупречно белые двери помещения были прекрасным фоном для разноцветного Мурдава.
Пакет с рукодельным монстром валялся посреди холла. Я подобрала его, вытащила вязаную змею наружу и пристроила ее под дверью, придав чудищу излюбленную позу Удава из мультфильма «Тридцать восемь попугаев»: Мурдав свернулся кольцами, как полукопченая колбаска, подпер башку твердым окончанием хвоста и уставился в небо оловянными глазами. Вид у него был мечтательный и глубокомысленный. Я приготовилась щелкнуть его в этой позиции, уже опустилась с фотоаппаратом в глубоком присяде, и в этот момент дверь холла распахнулась настежь, сбив позирующего Мурдава и едва не зацепив меня.
– Ленка! Это опять ты?! – с нескрываемым неудовольствием вскричал Моржик, как мне показалось, очень неохотно опуская какую-то корявую дубинку самого неуютного вида.
– Я могла бы сказать то же самое, но не буду, – примирительно проговорила я, за хвост подтягивая к себе ушмыгнувшего Мурдава. – Тебя, вероятно, встревожил шум моего падения? Успокойся, все в порядке, я цела, а разбросанную картошку обещаю перед уходом сложить обратно в мешок.
– Скажи, пожалуйста, что ты здесь делаешь глубокой ночью? – изо всех сил стараясь быть вежливым, спросил меня Моржик. – Почему тебя так тянет в наш подвал?
– Как выяснилось, ваш подвал – это отличное рабочее место! – заискивающе улыбнувшись, сказала я.
– Боже, спаси нас от трудоголиков! – Моржик завел глаза к потолку и удалился, гневно топая по ступенькам лестницы.
Оставшись в одиночестве, я сделала несколько фотографий Мурдава в позах разной степени эротичности и тоже покинула подвал. Вернулась к компьютеру, сбросила в него снимки нашего монстрика, выбрала пару наиболее удачных фотографий и тут же отправила их на электронный адрес заказчика, уклончиво приписав: «О цене договоримся». Не обратила внимания на то, что в сигнатуре послания указаны ФИО и телефон Ирки, выключила компьютер и с чистой совестью пошла спать.
Глава 3 Среда
Мурдав на вынос
Решив, что начало рабочего дня – вполне подходящее время для звонка незнакомым людям, я набрала телефонный номер, свалившийся в Иркин электронный почтовый ящик, ровно в девять ноль-ноль.
– Да! Слушаю! – отозвался уютный женский голос.
Фоном до меня доносились звуки, говорящие о том, что слушает милая дама не только меня, но еще человек десять-пятнадцать разом. Причем по тембру голосов чувствовалось, что компания на другом конце провода подобралась детско-юношеская.
– Здравствуйте! – сказала я.
– Здравствуйте! – согласилась дама. И тут же зачастила: – Катя, отпусти хвост, он оторвется! Сережа, булавки в коробочке на средней полке! Миша, Даша, Настя, пришпиливайте к ширме цветочки, только не перекосите!
– Я звоню вам по поводу продажи игрушки, Змеевидного Дракона! – я повысила голос.
– Да, да, дракон! Он нам очень нужен! – с энтузиазмом вскричала дама. – Миша, не реви, булавочный укол – это не смертельно! Катя, принеси аптечку и смажь ему палец йодом!
– Может быть, мы поговорим в другое время, когда вы будете посвободнее? – не выдержав конкуренции с отчаянно гомонящими Катями, Дашами и Мишами, спросила я.
– Как раз сейчас я вполне свободна! – уверила меня дама. – Итак, вы продаете куклу-дракона?
– Да!
– Мне очень хотелось бы ее увидеть, это возможно? Сема! Семен, куда ты полез?!
– Можно!
– Сема! Простите, я сейчас! Семен! Немедленно вылезай оттуда!!!
Мне уже было страшно интересно, куда это полез неугомонный Семен, но спросила я о другом:
– Когда и куда приехать?
– Дом детского творчества Центрального округа, меня зовут Татьяна Ивановна, я тут буду до пяти вечера, Сема, я кому сказала, вылезай сию же секунду!!!
– До свиданья, – немного ошалело выдохнула я и положила трубку.
– Дом детского творчества? – повторила Ирка, которой я пересказала этот сумбурный разговор уже в машине, по пути в город. – Звучит не слишком многообещающе, хотя… Где дети, там и игрушки, а игрушки – это действующие лица сайта «Порно-Пупс»…
– Посмотрим, – я слушала подругу невнимательно, потому что как раз копошилась в сумке в поисках листочка с записью сценария страшненькой озвучки для Гоши Грохотулина. – Вот я растяпа! Куда сунула нужную бумажку, не могу вспомнить!
– В карманах поищи, – посоветовала Ирка.
Я полезла в карман, нащупала сотовый, и он зазвенел, словно только и ждал моего прикосновения. Я посмотрела на входящий номер и узнала служебный телефон моего директора.
– В карманах поищи, – посоветовала Ирка.
Я полезла в карман, нащупала сотовый, и он зазвенел, словно только и ждал моего прикосновения. Я посмотрела на входящий номер и узнала служебный телефон моего директора.
– Совсем совести у моего начальства нет! – скороговоркой пожаловалась я Ирке. – Как материальную помощь работнику дать, так фигушки, а как звонить на сотовый – так со стационарного аппарата!
– Разорители! – согласилась подруга.
Я приложила трубку к уху и, не ожидая ничего хорошего от экстренного звонка начальника, первым делом напомнила:
– Алексей Иванович, у меня недельный отпуск!
– Я знаю, что ты в отпуске! – очень раздраженно сказал шеф. – А Наташа в командировке, а Любовь Андреевна на больничном! В телекомпании работать некому!
– ???
– И если ты сегодня не выйдешь на съемку, можешь считать свой отпуск бессрочным! – припугнул меня директор.
– Это, конечно, прибавит телекомпании рабочих сил! – ехидно заметила я. – Выйду, выйду я на съемку! Где надо быть и когда?
– В одиннадцать часов в салоне «Мебель для жизни» на улице Толстого, – успокоился шеф. – Снимаем презентацию, Вадик с камерой подъедет, контактное лицо – директор магазина.
– Буду, – коротко сказала я и спрятала телефон в карман. – Ир, как тебе название салона – «Мебель для жизни»?
– А рядом – похоронная контора «Мебель для смерти»! – хихикнула подруга. – Итальянские гробы из массива дуба с медной фурнитурой и обивкой из натуральных тканей!
Умеренно веселясь, мы подъехали к Дому детского творчества Центрального округа около десяти часов утра.
– Не опоздать бы мне на съемку, – озаботилась я. – Давай не будем тут рассусоливать.
– Можем прямо спросить у этой бабы: «Татьяна Ивановна! Не вы ли организовали интернет-сайт плюшевого порно?!» – предложила Ирка.
Она сцапала за рукав пробегавшую мимо девочку в кокошнике и алом сарафане и сладким голосом спросила:
– Детка, где найти Татьяну Ивановну?
– Там! – детка махнула рукой в коридор с двумя рядами обшарпанных дверей и умчалась, сверкая босыми пятками.
– Пойдем туда, где наиболее шумно, – предложила я.
– Там! – Ирка углубилась в коридор, остановилась под дверью с табличкой «Театральный кружок» и прислушалась.
– Что слышно? – подходя, спросила я.
– Честят на все корки и на разные голоса какого-то Сему.
– О! Нам точно сюда! – я постучала и толкнула дверь. – Здрасьте! Мы ищем Татьяну Ивановну.
– Это я – Татьяна Ивановна, – худенькая женщина в очках, похожих на велосипедные колеса, выглянула из-за бутафорского дерева. – Вы из Департамента?
– Мы дракона привезли, – ответила я, заходя в просторную комнату и с интересом осматриваясь.
Часть помещения занимали простые деревянные скамейки, поставленные в два ряда и явно предназначенные для публики. Скамейки пустовали. И зрители, и артисты в театральных костюмах столпились на сцене, собравшись вокруг искусственного дерева. Бутафорское, оно было сделано очень убедительно: с раскидистыми ветвями, покрытыми зелеными пластмассовыми листочками, и крепким стволом с небольшим аккуратным дуплом. Из дупла торчала половина лошади – задние ноги в коричневых штанах и кроссовках и круп с длинным завитым хвостом из бечевок. Передняя часть лошадиного организма утопала в дупле.
– Вижу, Сема так и не вылез! – констатировала я.
– Бу-бу-бу! – глухо произнесла «лошадь».
– Он не Сема, а Конек-Горбунок! – перевела с конского Татьяна Ивановна, прижимающаяся ухом к древесному стволу.
– Ой, Конек, ты там застрял? – Ирка постучала костяшками пальцев по «дереву». Стук получился неожиданно звонким, Татьяна Ивановна отпрянула от ствола, потерла ухо и поморщилась, а половинчатая лошадь вслепую лягнула воздух ногой.
– Ствол нашего дерева сделан из асбоцементной трубы, а она очень, очень прочная, – пожаловалась Татьяна Ивановна. – Ножовка ее не берет. Я, право, не знаю, что делать!
– Едут! Едут! – в комнату с ликующим криком ворвалась знакомая девчонка в сарафане.
Толпа ряженых деток радостно загомонила, наиболее восторженные юные граждане пустились вприсядку.
– Кто едет? – спросила меня Ирка.
– Не удивлюсь, если цыгане с медведями! – я пожала плечами.
– Спасатели едут, – объяснила Татьяна Ивановна. – Мы их вызвали, потому что не можем достать Сему собственными силами.
– Уже едут? Тогда давайте быстренько решим наш вопрос, – я вспомнила, что спешу. – Мы привезли вам нашего игрушечного Змеевидного Дракона… Ирка, покажи! Вот!
– Ка-ка-я пре-лесть! – умиленно пропела Татьяна Ивановна.
Ирка довольно улыбнулась.
– Чудесный дракон! Мы сделаем ему гребень и крылья из гофрированной бумаги, и он будет выглядеть очень по-китайски! – оживленно проговорила Татьяна Ивановна.
– А зачем вам дракон? – задала я главный вопрос.
– Мы готовим постановку известной китайской сказки, рассказывающей о том, почему у каждого года – свое символическое животное, – ответила Татьяна Ивановна, пальчиком ласково чеша Мурдава под подбородком. – Почти все необходимые куклы у нас есть, только дракона мы пока не нашли. Этот, ваш, мне очень, очень нравится… Скажите, а вы дорого за него хотите?
Мы с подругой переглянулись. Я пожала плечами – мол, ты хозяйка Мурдава, тебе и решать его судьбу! Ирка с высоты своего роста заглянула в стрекозиные очи хрупкой дамы и сказала:
– Если вы не слишком спешите с постановкой, мы отдадим вам этого дракона просто так, задаром, в режиме спонсорской помощи. Через неделю-другую, ладно? Пока что он нужен нам самим.
– Видимо, у вас тоже кукольный спектакль? – понимающе спросила Татьяна Ивановна.
– Еще какой! – сказала я, подумав о сайте «Порно-Пупс».
– Спасателей вызывали? – раздался от двери бодрый мужской голос.
– Да, да! – руководительница кружка полетела к парням в форменных комбинезонах. – У нас ЧП, нам очень нужна ваша помощь! Наш Конек-Горбунок застрял в дупле!
– Еще раз? – спасатель выгнул бровь коромыслом.
– Мальчик застрял в трубе!
Спасатель поднял голову к потолку, очевидно, ожидая увидеть там дымоход и застрявшего в нем мальчика.
– В асбоцементной трубе!
– Я не понял, какие нужны инструменты? – так и не определившись с фронтом работ, спросил второй спасатель.
– Первое, что вам понадобится, это ремень, которым следует нахлопать по попе шалуна Сему, – проходя мимо посторонившихся парней, доверительно сказала я.
– Место приложения инструмента торчит из дупла! – сказала Ирка, следуя за мной.
– Ох, нелегкая это работа – из дупла вынимать обормота! – разглядев асбоцементное дерево с прилагающейся к нему задней половинкой Семы, продекламировал разулыбавшийся спасатель.
Покинув веселую компанию чтецов, певцов, танцоров и дуплопроходцев, мы с Иркой вернулись в машину, и подруга повезла меня к салону «Мебель для жизни». По дороге мы наскоро обсудили наш визит в Дом детского творчества и единодушно решили, что душечка Татьяна Ивановна не имеет отношения к сайту «Порно-Пупс».
– Остается еще то, второе, письмо, – вздохнула я. – Будем надеяться, что его автор мне перезвонит.
– Держи меня в курсе, – попросила Ирка.
Диван – не роскошь, а средство передвижения
Ирка высадила меня у мебельного салона. Для этого ей пришлось пересечь улицу Толстого и прокатиться по широкой дорожке, которая выглядела продолжением перекрестка, но вела исключительно к новому магазину. Выложенная разноцветной плиточкой, дорожка шла в гору и на вершине небольшого насыпного кургана упиралась в широкие стеклянные двери салона. Двери были раздвижные, исправно работающие. При моем приближении они почтительно разъехались на такое расстояние, что в образовавшийся проем свободно мог бы войти пионерский отряд, построенный в шеренгу по четыре, да еще с барабанщиком и горнистом на флангах. Я переступила через символический порожек и огляделась.
Салон «Мебель для жизни» оправдывал свое название с некоторой поправкой и расшифровкой: в торговом зале была представлена очень дорогая мебель для очень красивой и чуждой большинству простых граждан жизни. Совершенно неизгладимое впечатление на меня произвел длинный, как лимузин, диван, создатели которого занятно совместили разнородные материалы – дерево, металл, кожу и резину. Обтянутый натуральной кожей прелестного розового цвета, мягкий «верх» сидел на сияющем, как начищенное серебро, каркасе из толстых труб, а снизу выглядывали каучуковые колеса размером с десертную тарелку. Очевидно, диван представлял собой центральную часть экспозиции. Для него посреди зала специально возвели небольшой подиум, обтянутый белым шелком и напоминающий широкую ледяную горку.