— Пожалуйста, можно я проведу эту ночь где-нибудь в другом месте? Обещаю, я не сбегу. Я… я сделаю все, что хочешь, если ты позволишь мне не оставаться в этом доме сегодня с… с тобой.
— В другом месте будет небезопасно, — сказал он так мягко, как только мог. — И я по-прежнему собираюсь уйти. Тебе на надо бояться повторения того, что случилось в лифте.
Ей в любом случае не надо бояться, подумал Майкл, но вслух ничего не сказал. В этот раз у нее не будет овуляции. Так что волчьи инстинкты скорее всего отправят его на поиски пищи для своей пары или заставят держаться где-нибудь поблизости. Следовать за ней из комнаты в комнату, пить ее запах, пожирать взглядом. А она придет в ужас… или возненавидит его… или и то и другое.
Майкл зажмурился от боли, которую принесла эта мысль, и тут же распахнул глаза, когда Дженни сделала то, чего он никак не ожидал от нее… даже не подозревал, что она на такое способна.
— Пожалуйста, — принялась она умолять его. — Я не чувствую себя здесь в безопасности. Твой дом очень красивый, но у меня от него мурашки по спине. — Каждое слово втыкало нож в его сердце, но Дженни, не замечая этого, продолжала выплескивать все свои страхи. — С каждой минутой я чувствую, как на меня надвигается нечто ужасное. Пожалуйста, позволь мне уехать в другое место. Майкл, пожалуйста, я сделаю все… все, что угодно… все, что хочешь.
— Не проси, — глухо сказал он. — Я не могу этого вынести.
Но Дженни его не слушала. За секунду она пересекла всю комнату и бросилась ему на шею, а Майкл по инерции обхватил ее руками, пошатнувшись под таким натиском.
— Дженни, послушай. Это не…
Он не смог продолжить, потому что она впилась в его губы, руки заскользили по его груди, теребя ткань рубашки, а ее запах — аромат сладких, сочных, спелых персиков — заполнил его ноздри. Сила ответного поцелуя заставила Дженни отстраниться.
— Все, — прошептала она ему в губы. — Все!
Его человеческая половина пыталась сопротивляться. «Подожди! Она пытается продать себя. Она думает, что если отдастся тебе, то сегодня вечером сможет уехать. Стой, идиот!» Вот только волк взял верх, стягивая с Дженни футболку, избавляя от шорт, в спешке разрывая трусики и швыряя ее на кровать, чтобы тут же оказаться сверху, сплестись с ней в крепком объятии, ощущая повсюду ее запах и будучи не в силах насытиться им. Он просто никогда не сможет насытиться. Майкл зарылся лицом в сладкий изгиб ее шеи, обхватил ладонями груди с дерзкими бархатными сосками и поцеловал ее так, что когда он все-таки отстранился, оба они задыхались.
Но даже когда его ладони поглаживали все ее тело, а губы сладко терзали ее рот, человеческая часть разума твердила ему, что Дженни действительно перепугана по смерти, раз готова отдаться ему, хотя совсем недавно морила себя голодом и расхаживала голой лишь для того, чтобы выказать ему свое презрение. Майкл сделал наконец над собой героическое усилие.
— Ты не можешь уехать, — прорычал он, покусывая мочку ее уха и спрашивая себя, как ему отстраниться от этого тела, когда его член буквально горит огнём, а ее мускусный аромат заполняет его ноздри? — Это небезопасно.
Она приподняла голову, прижимаясь лбом к его плечу.
— Знаю. Я знала, что ты мне не разрешишь, просто была в отчаянии. Я все следила за этой луной и совсем расклеилась, поэтому… Боже. Мне так стыдно…
Майкл поцеловал холмик ее груди.
— Не говори этого.
— Но все равно это так. — Дженни не отстранилась, позволяя ему зарыться лицом в ее грудь и словно не замечая того, что она перебирает пальцами его волосы. Майкл, даже мечтая о куда большем, таял от этих легких прикосновений, от ее пусть и временной покорности
— Потому что пыталась с помощью своего тела получить то, что хочешь?
Дженни не ответила, но он ощутил, как она нервно сглотнула.
— Это вовсе не делает тебя плохой. Скорее опасной. — Он усмехнулся. — Угрызения совести — вот что делает тебя человеком. — Он лизнул, потом нежно прикусил чувствительную кожу под грудью. Дженни вздрогнула, и Майкл услышал, как она сдавленно выдохнула.
— Думаю, — осторожно сказала вдруг она и зашевелилась, пытаясь выбраться из-под его тела, но, поскольку Майкл явно отказывался ей помогать, не слишком-то преуспевая в этом нелегком деле. — Раз уж ты не позволяешь мне уехать, нам нет нужды продолжать.
— Ты же не собираешься меня прогнать? — Наверное, на его лице отразился весь ужас, который он испытал, потому что в ее глазах вспыхнул дьявольский огонек.
— Да, — сказала она, — как раз собираюсь. Ты же обещал не принуждать меня, если речь не идет о наказании. А я не сделала ничего плохого…
— Пока что, — иронично вставил он.
— …поэтому тебе пора, — торжествующе закончила Дженни.
Майкл понял, что ей безумно нравится это ощущение власти над ним, а еще Дженни очень интересно, уйдет ли он на самом деле, хотя оба они могли чувствовать, как напряженно пульсирует его член.
— Дженни, умоляю…
— Нет, — отрезала она, поджав губы, но в то же время держась настороже, и Майкл, уловив острый запах ее тревоги, притворно застонал и сполз с кровати, поправляя свои джинсы, чтобы хоть как-то уменьшить дискомфорт.
— И насчет обещания…
— Вон!
Последнее, что он увидел, прежде чем выйти из комнаты, это ее взгляд, полный изумления и восторга.
Глава 9
— Что ты имеешь в виду, говоря, что вы все уезжаете? — пробормотала Дженни, делая большой глоток из кружки с горячим шоколадом.
Мойра, не обратив внимания на протесты Дженни, твердившей, что «ей, черт возьми, не нужна горничная», застелила кровать и, собрав грязные тарелки после обеда хозяйки, подняла глаза:
— Не все, только женщины, миледи.
— Но почему?
— Потому что вы так хотите, — просто сказала та.
— Но я никогда вам этого не говорила, кроме того ваш босс — Майкл, а не я.
— Альфа-самка призналась своему мужчине, что ее тревожит наше присутствие здесь этим вечером. Поэтому мы уходим. — Мойра пожала плечами. — Вот и все.
— Но я вовсе не… — Перехватив взгляд Мойры, Дженни замолкла. — Ну ладно, говорила. Но я ведь сказала это не вам. Только Майклу.
— У оборотней, — с улыбкой заметила Мойра, — очень острый слух. Кроме того, мы чувствуем запах вашего страха. И не хотим еще больше пугать.
— То есть вы действительно уйдете сегодня вечером из дома? Ради меня? Хотя я об этом даже не просила?
Мойра лишь бросила на нее взгляд, говорящий что-то вроде: «ну наконец-то до нее дошло».
— Правда, — медленно произнесла Дженни, — есть еще вероятность, что вы уходите только ради того, чтобы я не увидела, как вы все-таки не превратитесь в волков.
— После всего, что вы видели? Чувствовали? Ели?
— О, не напоминай мне!
— Вы все еще думаете, что мы чокнутые? Полгорода? Все, кто живет в этом доме? И отец вашего ребенка в том числе?
Дженни фыркнула:
— Ну я не говорила, что вы не меня убедить…
И тут же поежилась под суровым взором Мойры.
— Ну, — Мойра взялась за поднос, — в любом случае мы уходим. До завтра.
— Стой! — Дженни вскочила на ноги и чуть было не вцепилась в рукав Мойры, словно ребенок. — Ты сказала, что уезжают только женщины. А как насчет парней?
— «Парни», — сухо сказала та, — думают, что вы должны с этим справиться сами. То есть они остаются.
— Да уж, — крикнула Дженни, когда за Мойрой захлопнулась дверь. — Ну конечно же, остаются.
Она пнула подушку с такой силой, что та пролетела через всю комнату.
В дверь между спальнями коротко постучали, она приоткрылась, и в образовавшейся щели появилась голова Майкла.
— «Конечно же, остаются?» Ты о чём? И хватит швыряться подушками, им больше ста лет.
Дженни, как раз поднимавшая подушку, тут же ее выронила, словно та была раскаленной.
— Все женщины уезжают, — в ее голосе прозвучало обвинение.
Майкл нахмурился.
— Знаю, мне сказали. Кажется, они стали довольно преданны тебе за последние, — он бросил взгляд на свое левое запястье, — семьдесят два часа.
— Но парни-то остаются.
— Да. — И увидев замешательство на ее лице, Майкл добавил: — Женщины делают то, что хочет альфа-самка, и точка. А мужчины делают то, что будет лучше для нее. А это далеко не всегда одно и то же.
— Замечательно. То есть я и в самом деле так думаю. — Дженни театрально зевнула и потерла глаза, чувствуя, как на нее вдруг нахлынула усталость, которой она не могла сопротивляться. Она взглянула на Майкла и призналась, безо всяких шпилек и насмешек: — Мне страшно.
— Знаю.
— И почему это ты говоришь таким тоном? — сердито спросила она, вновь потирая глаза. — Так нежно и мило.
— И почему это ты говоришь таким тоном? — сердито спросила она, вновь потирая глаза. — Так нежно и мило.
— Потому что я восхищаюсь тобой. Не только твоими физическими прелестями, как ты думаешь. — Он умолк, а затем добавил, так же открыто, как она только что заявила о своих страхах: — Я люблю тебя.
Дженни задохнулась на середине зевка и широко распахнула глаза:
— Нет, ты не можешь!
— Разве? — на его лице медленно расползлась та самая сексуальная улыбка, что вечно очаровывала Дженни.
— Просто тебе нравится мой запах. Майкл, будь благоразумен, — сказала она, стараясь сама удержаться в рамках благоразумия. — Ты не знаешь меня настолько хорошо, чтобы влюбиться. — А в голове крутилась одна радостная мысль: «Он любит меня!»
— Но все равно люблю, — как бы между делом бросил он.
— Майкл, — медленно произнесла Дженни, мечтая о том, чтобы промчаться через всю комнату, дотронуться до него… но будучи не в силах сделать даже шаг. — Если ты действительно меня любишь, тогда почему… почему так поступил со мной?
— Ты же хотела сбежать и найти Джеральда.
— Нет, — вырвалось у нее прежде, чем она спохватилась. Дженни покраснела. — Ну, то есть, я хочу сказать, может, и так.
— Именно поэтому, — просто сказал он. — Я не хотел тебя наказывать. Я хотел заняться с тобой любовью, доставить тебе удовольствие. Боялся, что могу навсегда отпугнуть тебя. — Дженни с удивлением заметила, что у него трясутся руки. — Мне отвратительна сама мысль о том, что пришлось тебя изнасиловать, — добавил он, выделяя каждое слово. — Но я готов применять такое наказание хоть тысячу раз, если это позволит удержать тебя подальше от Джеральда.
Когда они посмотрели друг другу в глаза, на секунду повисла тишина.
— Хм… похоже, я должна тебя поблагодарить, — пробормотала Дженни.
Майкл слегка улыбнулся.
— Устала, сладкая?
— Нет, — с вызовом сказала она, хотя веки, казалось, весят целую тонну. — Я все-таки хочу обсудить эту твою так называемую любовь.
— Обсудим лежа, — сказал он, беря ее за руку и мягко толкая на кровать. Прежде чем Дженни успела повернуться или сесть, Майкл улегся за ее спиной, прижимаясь к ней всем телом.
— Не собираюсь я спать рядом с тобой, — Дженни принялась извиваться в его руках.
— Если ты не прекратишь ерзать, — предупредил Майкл, утыкаясь носом ей в шею, — то о сне и речи идти не будет.
Дженни моментально застыла и опять зевнула.
— Нет, серьезно. Почему я должна поощрять тебя после того, как… — «Он любит тебя», — напомнила она себе. — Ну ладно, так уж и быть, оставайся, — проворчала она. — Мне как-то все равно.
Мурлычущий смех Майкла был последним, что она слышала.
~~~Когда Дженни проснулась, уже стемнело, но она по-прежнему различала все в полумраке комнаты с потрясающей четкостью. Стараясь не думать о том, что это может значить (на этой неделе ты уже многое пыталась выбросить из головы, правда, деточка?), она предпочла сосредоточить внимание на Майкле, бродившем у изножья кровати. Его лицо блестело от пота, он постоянно проводил ладонью по волосам. Глаза в темноте сияли золотом. Дженни поняла, что он, должно быть, тоже заснул, и теперь слишком поздно, чтобы уезжать до… до…
— Майкл? — она с трудом протолкнула слово в пересохшее горло. Он не обернулся, даже не взглянул на нее. — С тобой все в порядке?
— Да, — пробормотал он.
И вдруг Дженни решила — хватит страхов! Ей не надо бояться изнасилования, если она сама проявит инициативу. И, если уж быть до конца честной с самой собой, у этого мерзавца оказались самые волшебные руки на свете. И она его хотела. Лежа ночами в своей холодной постели, она просто сходила с ума по его прикосновениям.
— Со страхами покончено! — объявила Дженни, вставая в полный рост на кровати. И прыгнула на Майкла.
Как она и предполагала, он поймал ее, отшатнувшись, правда, при этом так, что ударился спиной о стену.
— Я тут подумала, — заявила Дженни, заглядывая в его удивленное лицо и обвивая ногами талию. — Я же боялась повторения той сцены в лифте, ведь так? Всю неделю просто тряслась из-за этого. Черт, я даже пыталась тебя соблазнить, лишь бы ты отправил меня куда-нибудь подальше отсюда. Но если я тебя изнасилую, значит, бояться нечего. И все встанет на свои места.
— Да ты просто спя…
Она поцеловала его, прикусив нижнюю губу. Майкл застонал, пошатнувшись с Дженни в руках.
— Дженни…
Ее язык проскользнул ему в рот, встречаясь с его языком и сплетаясь с ним в бешеном поединке, но затем Майклу все же удалось отстраниться.
— Нет, сейчас не так, как раньше, сейчас… Слишком близко к моему превращению, и если ты передумаешь, у меня не хватил сил, чтобы остановиться… — Он поставил ее на пол и стиснул плечи. — Я не остановлюсь. А я никогда не смогу вновь тебя изнасиловать, даже в качестве наказания. Если утром я узнаю, что напугал тебя, причинил боль…
Дженни рванула его рубашку.
Майкл отпрянул от нее, тяжело дыша.
— Нет.
— Майкл, ради Бога! — пробормотала она и снова запрыгнула на него.
Обвив руками его шею, Дженни, не обращая внимания на хриплые требования немедленно прекратить это безобразие, зажала зубами его ухо и прикусила. Застонав, Майкл запустил пальцы в ее волосы, пытаясь отстраниться… но тут же передумал, прижимая ее лицо в своей щеке еще крепче. Она укусила его снова, и он прорычал:
— Я никогда тебя не пойму.
— Не повезло, — сочувственно сказала Дженни, мягко впиваясь зубами в его шею, чтобы тут же облизнуть место укуса.
Пошатываясь, Майкл подошел к кровати и, рухнув на нее, прижал Дженни к матрасу своим весом. Она разжала ноги, и он перекатился на бок, задирая ее футболку и зарываясь лицом в груди.
— Последний шанс, — простонал он.
— Согласна, — проворчала Дженни, стягивая футболку через голову и извиваясь, чтобы избавиться от шорт.
Дрожащими руками он принялся ей помогать, и через секунду они оба были обнажены.
Дженни едва не передумала, когда Майкл заставил ее перевернуться и встать на колени.
— Майкл, — удалось ей выдавить, когда он принялся покрывать поцелуями ее поясницу. — Все остальное — без проблем, но я не уверена, что уже готова к такому.
Он не ответил, и Дженни собралась уж было повторить, как вдруг почувствовала его язык, скользящий по самому чувствительному местечку …и погружающийся в ее тело. Она подавила стон и подумала: «Черт возьми, кого я обманываю? Мне это нравится, и ему прекрасно об этом известно».
Когда пальцы раздвинули повлажневшие складки, и язык принялся ласкать уязвимую плоть, Дженни застонала так громко, что даже Мойра, где бы та сейчас ни находилась, просто обязана была ее услышать. Майкл восхищенно рассмеялся в ответ, а потом его язык, извиваясь, вновь ринулся в ее глубины.
Казалось, и минуты не прошло, а Дженни уже начала дрожать под его сладкими искусными губами, тихо постанывая и чувствуя, как знакомое тепло зарождается где-то в животе и растекается по всему телу, предвещая приближение оргазма…
…Затем его налитая плоть толкнулась в ее тело, и головка, словно аппетитная слива, проскользнула внутрь…
А потом Майкл ринулся вперед, и это быстрое энергичное движение стало последним шагом на пути к вершине.
Дженни выкрикивала его имя, раскачиваясь навстречу рывкам, словно на американских горках удовольствия, когда один стремительный оргазм перетекал в другой. Низкий стон Майкла, больше похожий на рычание, зажег ее кровь и вызвал дикую потребность впиться во что-нибудь зубами.
Дженни ощутила, как он нежно прикусил кожу плеча, а потом содрогнулся внутри нее. Она последний раз толкнула бедрами навстречу Майклу, прежде чем он выскользнул из ее тела.
— Ох, — только и выдохнула она.
— Боже, — простонал он, рухнув лицом в подушки.
Дженни рассмеялась, а Майкл, вытянув руку, обхватил ее за талию и притянул ближе.
— Скажи правду, — хрипло сказал он, и когда она встретила его взгляд, Дженни увидела, что его зрачки стали совсем огромными, оставляя от радужки только узкий золотой ободок. — Ты ведь пытаешься меня убить? Вымотать так, чтобы я не мог превратиться?
Дженни фыркнула:
— Хочешь сказать, что не восстановишься за каких-нибудь пару секунд?
Он не улыбнулся в ответ на укол. Вместо этого Майкл пальцем коснулся ее губ, а потом провел шершавой ладонью по щеке.
— Не бойся, — сказал он, и его голос был таким хриплым, что Дженни едва разбирала слова. — Я не вынесу, если напугаю тебя.
— Самое смешное, — став вдруг серьезной, сказала Дженни, — что я совсем не боюсь. То, чего я с таким ужасом ждала… Я опередила события. Мне пришлось наброситься на тебя, в прямом смысле слова. Но меня это не волновало, потому что гораздо страшнее, когда ты пассажир, а не водитель.