Джо тесно прижимал ее к себе и чувствовал, как внутри у него что-то расслабилось… Наконец он отпустил ее, наградив ободряющим шлепком по голому заду.
— Одевайся, женщина. Солнце садится, и нам пора идти!
Глава 14
Когда с наступлением сумерек Джо и Кэролайн наконец вышли на дорогу и увидели медленно приближающуюся к ним машину, освещающую прожекторами обе стороны дороги, Кэролайн со сдавленным криком начала оседать на землю. Джо железной хваткой стиснул ее руку и рванул вверх. Профессиональным взглядом летчика-испытателя он различил то, чего она не сумела разглядеть в темноте, — ряд сигнальных фар на крыше машины.
Буквально волоча за собой упирающуюся Кэролайн, он вышел на шоссе. Машина остановилась. Прожектор, поколебавшись, уставился на Джо.
— Я — полковник Джо Маккензи с базы «Нэллис», — заявил он, и в его глубоком голосе слышался непреклонный приказ. — Вы должны как можно скорее помочь нам вернуться на базу.
Патрульный выключил прожектор и вылез из машины.
— Мы разыскиваем вас, сэр, — почтительно ответил он. Было что-то такое в Джо Маккензи, что с первого взгляда вызывало к нему уважение у всех — и у военных и у штатских. — Как вы, надеюсь, не ранены? Мы нашли фургон…
— Мы были в этом фургоне, — коротко ответил Джо.
— У нас приказ коменданта оказывать всестороннюю помощь войскам в поисках вас. С утра мы прочесываем шоссе…
Джо обнял Кэролайн и помог ей взобраться на заднее сиденье, сам же сел впереди. Кэролайн недоуменно уставилась сквозь железную решетку на его затылок.
— Эй! — негодующе крикнула она, — Я что, арестована?
Джо обернулся и расхохотался.
— Ну наконец-то, — радостно заявил он. — Наконец-то я придумал, как держать тебя под контролем!
— Датчики взбесились, — рассказывал капитан Ходж. — Сначала они показали, что Кэролайн Эванс вошла в лабораторию — и это после того, как, по их же данным, она давно уже была там. Ну а потом и вы, полковник, вошли без карточки. Уже через пять минут прибыла охрана, но в здании было пусто. Мы отправились в комнату мисс Эванс и обнаружили, что она исчезла. Поразительно, я не знаю никого, кто мог бы протиснуться в столь крошечное окошечко…
— Просто я не такая толстая, как некоторые, — холодно заметила Кэролайн.
Ходж поперхнулся, заглянув ей в глаза.
— Я хотел предупредить вас, полковник, но обнаружил, что вы тоже исчезли, хотя не было никаких отметок о том, что вы покинули территорию базы. Не было отмечено и никаких попыток сбежать со стороны мисс Эванс. Однако был зарегистрирован отъезд мистера Гилкриста — сразу же после сигнала тревоги.
— Его сообщник, скорее всего, лежал на полу фургона, вместе с нами, — пояснил Джо.
— Но кто это был? — спросила Кэролайн. — Его лицо показалось мне знакомым…
Капитан заглянул в свою неизменную папку.
— Это некто Карл Мабри. Он состоял в команде гражданских лиц, обслуживающих радары, так что вы вполне могли видеть его в контрольном отсеке.
— Но как Гилкрист вошел в контакт с ним? — спросил Джо. — И на кого они работали? Вы выяснили что-нибудь?
Разговор происходил в кабинете Маккензи. Перед этим его и Кэролайн тщательно осмотрели врачи и нашли обоих абсолютно здоровыми, за исключением царапин и ссадин. Одежда Кэролайн была столь грязной, что добрые сестры от чистого сердца предложили ей мешковатый, завязывающийся на спине больничный халат, который ей чем-то приглянулся. Она и сейчас была в нем, и надо сказать, он сидел на ней очень лихо.
— Очевидно, Гилкрист был завербован сразу же после того, как начал работать у нас, — объяснил Ходж. — Мабри, как выяснилось, принадлежал к одной из радикальных группировок, которые борются против государственных ассигнований на оборону. Думаю, вам известен этот тип людей — им якобы нужны деньги на гуманитарные программы, причем они готовы идти на все, вплоть до убийства, чтобы добыть эти деньги. Хорош гуманизм!
— Но как же тогда он мог пройти проверку служб безопасности? — довольно язвительно спросила Кэролайн.
Ходж поморщился.
— Я… м-м, мы сейчас как раз выясняем это. Но у него не было допуска в лазерную лабораторию. Пока непонятно, почему не включился сигнал тревоги, когда он прошел внутрь. Но мы это сейчас выясняем.
Кэролайн презрительно фыркнула.
— Почему? Да потому, что в этой программе допущен кардинальный просчет! Тревога включается, когда физическое тело проникает внутрь или выходит без карточки. Но она молчит, когда карточка «проходит» внутрь или «выходит» одна.
У Ходжа были слишком короткие волосы, чтобы их можно было рвать от досады, поэтому он просто нервно пробежался обеими руками по армейскому ежику.
— Что?! — почти вскрикнул он.
— Но это же очевидно. Естественно, я не могла войти в здание вместе с Кэлом в тот день, когда он якобы искал там мою карточку. Но компьютер утверждал, что я поступила именно так. Это означает лишь одно: Кэл пронес с собой мою карточку и датчики зарегистрировали ее. Этим он одновременно бросал тень на все мои последующие показания и заметал следы, доказывая, что никогда не входил в лабораторию один. Он вычислил этот просчет сразу же, как приступил к работе. Наверное, он проверил свою догадку, просовывая карточку под дверь на нитке или что-то в этом роде. Видимо, он подобрал мою карточку, когда я уронила ее, и вышел из здания вместе со мною, чтобы датчики не включили сигнал тревоги. Затем Кэл вынес карточку за территорию базы и сделал дубликат, а на следующее утро вернул мне оригинал, чтобы не было рапорта о потере. А в ту ночь, когда их накрыли… — Кэролайн смущенно замялась, — когда же это было — неужели только прошлой ночью?
— Действительно, кажется, что прошло гораздо больше времени… — усмехнулся Джо.
— В любом случае Кэл вошел в лабораторию, потом просунул дубликат моей карточки под дверь этому типу, Мабри, и тот вошел вслед за ним. Если вы проверите записи, то увидите — вход, выход и снова вход с интервалом в несколько секунд. А если бы у вас была голова на плечах, капитан Ходж, вы бы немедленно стерли код моей карточки из компьютерной памяти, вместо того, чтобы надеяться на охрану под моими окнами!
Ходж побагровел от смущения.
— Да, мэм, — лишь пробормотал он.
— А также, раз уж вы напали на след, вы должны были запретить покидать пределы базы всем членам лазерной группы.
— Да, мэм.
— Необходимо переписать всю программу сигнализации. Ведь это просто оскорбительно — сложнейшую охранную систему перехитрили два преступника, передав друг другу карточку под дверью. Как в детской игре!
— Да, мэм.
Джо прикрыл рот рукой, пытаясь скрыть смех, но его голубые глаза сияли. Бедняга Ходж! Так ему и надо! Он все же решил вмешаться, пока Кэролайн не разбудила в капитане комплекс неполноценности.
— Почему вы говорите о Мабри в прошедшем времени? Он мертв?
— Покончил с собой. Если Гилкристу было плевать на любую идеологию и он пошел на все ради денег, то Мабри был твердо убежден в том, что проект «Ночное крыло» должен быть свернут. Замысел состоял в том, чтобы создать как можно больше инцидентов во время испытаний, — тогда в финансировании проекта будет бесповоротно отказано.
Кэролайн зевнула. Она чувствовала ужасную усталость, несмотря на то, что проспала целый день, — слишком уж многое произошло за эти двадцать четыре часа. Джо наблюдал за ней, откинувшись на спинку кресла и сцепив руки за головой. Он чувствовал себя совершенно умиротворенным.
— Вы первым должны узнать одну новость, Ходж, — медленно проговорил он. — Мы с мисс Эванс собираемся пожениться.
К его удовольствию, лицо капитана удивленно вытянулось. Он смотрел на Кэролайн с большой опаской, как смотрят на дикого зверя, внезапно вырвавшегося на свободу из клетки: черт его знает, что делать — то ли бежать со всех ног, то ли застыть на месте?..
— Ну… желаю вам удачи, полковник, — выдавил Ходж из себя. — То есть я хотел сказать — мои поздравления…
— Спасибо. Удача мне явно не помешает.
Через две недели Кэролайн кружилась в вальсе в сильных объятиях своего мужа. Огромный бальный зал в Вашингтоне сверкал поддельными и настоящими драгоценностями, гудел веселой болтовней и деловыми разговорами.
Резким контрастом с официальными черными, серыми и небесно-голубыми смокингами гражданских смотрелись роскошные парадные формы военных чинов различных родов войск.
Джо в своей форме был просто неотразим. Кэролайн заметила не одну пару внимательных женских глаз, провожавших восхищенными взглядами ее избранника.
— Мы должны были подождать, — сказала Кэролайн своему мужу.
— С чем? — рука Джо крепче стиснула талию жены.
— Со свадебным торжеством.
— Но ради чего?
— Но ради чего?
— Ради твоей семьи.
— Отец все понимает, — расхохотался Джо. — Когда он решил жениться на Мэри, он обстряпал это дельце ровно в два дня. Мне потребовалась неделя.
— Генерал Рами казался обрадованным, — заметила Кэролайн.
— Так оно и есть. В руководстве ВВС приветствуют браки своих офицеров.
За день до этого проект «Ночное крыло» был утвержден в Конгрессе подавляющим большинством голосов. Джо должен был доложить Конгрессу о результатах испытаний, поэтому его присутствие в Вашингтоне было обязательным. А так как он категорически отказался ехать без молодой жены, то, следовательно, и ее присутствие тоже было обязательным.
Джо нежно погладил жену по спине, она подняла на него глаза и ясно прочла желание в сияющей голубизне его глаз.
— Ты мне нравишься в белом, — шепнул он.
— Тебе повезло. У меня много белых вещей. — И сейчас ее бальное платье было цвета чистейшего первого снега.
— Джо, — зардевшись, проговорила она.
— Что?..
Он как вкопанный остановился посреди бального зала.
— Я хотела тебе сказать, что…
Она топталась на месте, не обращая внимания на удивленные взгляды, которые бросали на них танцующие.
— Что? Ты беременна?
— Возможно, — с сияющей улыбкой протянула она. — Вообще-то во время нашего первого уик-энда у меня был безопасный период, но какое это имеет значение? Как будто ты хоть раз предохранялся после этого!..
Ему показалось, что он не может дышать… Возможно, она беременна! Господи, какое счастье!
— Было бы интересно узнать, — продолжила она, — кто у тебя получаются лучше — мальчики или девочки?
Улыбка тронула уголки его резко очерченного красивого рта.
― Я счастлив, когда делаю что-то вместе с тобой.
― Ты делаешь всё очень хорошо, полковник Маккензи. Когда мы едем в Вайоминг?
Джо, уже привыкший к манере Кэролайн неожиданно менять тему разговора, дальше повел ее в танце.
— В следующем месяце. К сожалению, у меня будет свободна только одна неделя, но мы сможем снова вернуться туда к Рождеству.
― Хорошо. Я переговорила с руководством, и мне пообещали назначение на те проекты, которые будут поближе к тебе. Конечно, теперь мне не придётся работать на Военно-воздушные силы. Я могу работать в Балтиморе, пока ты в Лэнгли. Ездить с работы в пригород не так уж плохо.
— Не плохо, — сказал он с сомнением, — но мне не по себе от мысли, что тебе придется ежедневно бороться с сумасшедшим движением.
Она немного отодвинулась и медленно приподняла брови.
— Мне? – уточнила она после отмеренной паузы.
Джо едва не расхохотался.
— Я должен быть как можно ближе к базе, — объяснил он, подавляя смех.
— О! — Она секунду подумала, а потом согласилась. — Хорошо, так и быть. Но ты должен будешь уделять мне больше времени, потому что я люблю спокойствие, а борьба на дорогах этому отнюдь не способствует. Я дам тебе знать, когда придумаю, как ты сможешь вернуть мне должок.
Все еще борясь со смехом, он придвинул Кэролайн к себе, наслаждаясь ощущением ее гибкого тела.
— Ты понравишься Мэри, — выдохнул он.
***
Она действительно понравилась Мэри.
Обе женщины немедленно подружились, обнаружив друг в друге родственные души. Кэролайн полюбила не только его семью, но и Вайоминг, и преуспевающее коневодческое ранчо на вершине горы Маккензи. Место было замечательным, а дом на ранчо — одним из самых счастливых мест, каких ей приходилось видеть.
Мэри Маккензи была невысокой, изящной женщиной с прозрачными серо-голубыми глазами, светло-каштановыми волосами и самым здоровым в мире цветом лица. На первый взгляд она казалась несколько простоватой, но к концу дня Кэролайн разглядела небесную чистоту черт лица Мэри и решила, что ее свекровь невероятно красива.
Несомненно Вульф Маккензи тоже считал, что его жена — красавица, так как, что бы не происходило, в его взгляде, обращенном на жену, светились любовь и желание.
Она никогда не видела двух мужчин, более похожих друг на друга, чем Джо и его отец. Единственным заметным различием являлись глаза: у Вульфа они были чернее ночи, в то время как у Джо светились голубыми алмазами. Глядя на Вульфа, она могла легко понять, почему Джо считал, что его отец способен убить человека, оскорбившего его сына. Вульф Маккензи всегда защищал свое. Как и его сын, он был настоящим воином.
Ростом Мэри значительно уступала сыновьям, даже тринадцатилетнему Зейну, самому серьезному из всех. Майкл учится в колледже, и она сможет познакомится с ним не раньше Рождества. В свои шестнадцать Джошуа почти догнал ростом Вульфа и Джо. Джош был настоль же открыт и беззаботен, насколько скрытен и молчалив Зейн, смотревший настороженно и пристально. В мальчиках просматривалась та же самая опасная энергия, какая горела в Джо и в Вульфе.
Еще была Марис. В одиннадцать лет она оставалась слишком маленькой для своего возраста. Изящной комплекцией и великолепным цветом лица она походила на Мэри, но ее волосы были совсем светлыми, а глаза такими же черными, как у Вульфа. Марис тенью следовала за отцом. Ее маленькие ручки усмиряли и успокаивали капризных лошадей не хуже сильных рук Вульфа.
Когда Кэролайн впервые увидела Джо с лошадями, ей открылась еще одна черта его характера. Он был бесконечно терпелив с ними и ездил верхом так, будто родился в седле. Что почти соответствовало истине.
Она стояла у кухонного окна, наблюдая за Джо, Вульфом и Марис, которые осматривали в загоне высокую черную кобылу – любимицу Мэри.
Свекровь подошла и встала рядом, инстинктивно чувствуя, за кем наблюдает Кэролайн.
— Он замечательный, правда? — вздохнула Мэри. — Я полюбила его сразу как увидела. Ему было шестнадцать. На свете мало таких мужчин как Джо. Он был мужчиной даже тогда. Я имею в виду истинный смысл этого слова. Конечно, я сужу пристрастно. И ты тоже, правда?
— Я дрожу от одного взгляда на него, — мечтательно призналась Кэролайн и рассмеялась. – Только не говорите ему. Иногда он слишком полковник, и я стараюсь не давать ему уж очень командовать.
— О, он знает это. Ты тоже заставляешь его дрожать. Джо пытается все держать под контролем, уж я то знаю. Его отец вызывает во мне дрожь почти двадцати лет. Как ты считаешь, это передается по наследству?
— Вероятно да. Посмотрите на Джошуа и Зейна.
— Знаю, — вздохнула Мэри. – Мне жаль всех этих девочек в школе. И всех тех бедных девушек в колледже, у которых не будет времени привыкнуть к Майклу, как было с девочками, с которыми он рос. Правда, это не очень помогало.
— Марис отыграется на мальчиках.
Через окно она наблюдала, как Джо легко перепрыгнул через забор и направился к дому. Вульф взъерошил Марис волосы и последовал за сыном, оставив девочку с лошадью.
Оба мужчины вошли в дом. Их высокие, широкоплечие фигуры сразу заполнили кухню, сделав её слишком маленькой. Они принесли с собой запахи земли, лошадей, сена и свежего воздуха, смешанного с мужским потом.
— У вас обеих виноватый вид, — заключил Джо. — О чем вы говорили?
— О генетике, — ответила Кэролайн.
Он характерным движением приподнял брови. Она пожала плечами.
― Ничего не могу поделать. Ближайшие восемь с половиной месяцев я буду очень интересоваться генетикой. Хочешь поспорим кто будет: мальчик или девочка?
— Не сомневайтесь, будет мальчик, — сказала Мэри, ее совершенное лицо осветилось радостью.
У Джо ослабели колени, и Вульф со смехом помог сыну найти стул.
― Джо, семенем Маккензи не так-то просто произвести на свет девочку. Для того, чтобы заиметь дочерей, Маккензи должны работать изо всех сил. Именно поэтому они так высоко их ценят.
Эпилог
Джон Маккензи — три килограмма шестьсот граммов — появился на свет точно в срок. Он был копией отца: об этом говорили и густые черные волосики, и голубые глаза, и прямые черные бровки.
Кэролайн спала, а Джо дремал в кресле возле ее кровати, прижав к груди тихонько попискивающего сына. Проснувшись, Кэролайн протянула руку, коснувшись сначала мужа, а потом маленькой ручонки, выглядывавшей из пеленок.
Джо открыл глаза.
— Привет, — нежно сказал он.
— Привет, — ответила она.
Он выглядит таким домашним, с нежностью подумала она о муже. Неумытый и растрепанный…
— Поцелуй меня.
Он жадно впился в ее губы:
— Через несколько недель я подарю тебе гораздо больше…
— М-мм. Не могу дождаться.
Сердце Кэролайн взволнованно забилось. Рассмеявшись, она взяла задремавшего малыша у него из рук.
— Ты не должен говорить при нем такие вещи! Он еще слишком мал!
— Ничего принципиально нового он не услышал, солнышко.
Кэролайн опустила глаза на крошечное серьезное личико и почувствовала, как сердце ее, расцветая и переполняясь нежностью, становится таким огромным, что едва умещается в груди. Невероятно…