Эдди оставил в двери щель и занял этот наблюдательный пост, тогда как Флин растянулся на кровати.
Текли минуты. Эдди уже начал подумывать о том, что зря тратит время. Вдруг послышался какой-то шум, который заставил его замереть. Флин вскочил с кровати и встал рядом с ним: оба смотрели сквозь щель, стараясь понять, в чем дело.
— Это она? — шепотом спросил Флин, дыша Эдди в шею.
— Да.
— Красивая девчонка. Что она такое выдумала?
Эдди распахнул дверь в коридор и вышел из комнаты.
— Я пока ничего не знаю, но скоро буду знать. Иди постереги лестницу!
Флин удалился в конец коридора.
Эдди подошел к двери напротив, повернул ручку и вошел. Комната была погружена во мрак. Он прислушался, по не услышал ни звука.
Тогда он включил свет и с трудом удержался от восклицания. Маленький человечек плавал в огромной луже крови на полу. Он получил пулю в затылок, и из раны все еще вытекала кровь. Эдди не нужно было подходить ближе, чтобы убедиться, что Хени мертв.
Мамашу Гриссон одолевали мрачные мысли. По выражению ее лица Док понимал, что сейчас не время задавать вопросы. Но в конце концов оцепенение Мамаши стало действовать ему на нервы, и он отложил карты.
— Что-нибудь не так, Мамаша? — осторожно спросил он.
— Оставь свои глупости и дай мне покой, — огрызнулась она.
Док пожал плечами, встал и открыл входную дверь. Снаружи светила луна. Док закурил и уселся на верхней ступеньке.
Неожиданно Мамаша встала — она приняла решение. Док слышал, как, подойдя к шкафу, она что-то искала там. Потом, повернув голову, увидел, как она поднимается по лестнице с куском каучуковой трубы в руках, и не мог понять, что она собирается делать.
Мамаша Гриссон направилась по коридору к ближней комнате, отперла дверь и вошла. Это была маленькая комната с зарешеченными окнами. Всю ее меблировку составляли кровать, стул, столик и зеркало, висевшее на стене.
Она закрыла за собой дверь. Мисс Блэндиш, сидевшая на кровати, смотрела на нее глазами, округлившимися от страха.
— Мне нужно поговорить с тобой. Тебе знакома такая штука? — Мамаша показала ей кусок трубы.
Мисс Блэндиш отрицательно покачала головой. Она только что проснулась от беспокойного сна, и ей казалось, что кошмар продолжается.
— Это больно, — сказала Мамаша и слегка ударила трубой по ногам девушки. Покрывало смягчило удар, но тем не менее он был чувствителен. Сонливость мисс Блэндиш как рукой сняло. Она выпрямилась на кровати, сжав кулаки, глаза ее засверкали.
— Не вздумайте продолжать! — гневно крикнула она.
Мамаша засмеялась:
— И что же ты мне сделаешь?
Она взяла оба кулачка мисс Блэндиш в свою огромную ручищу, продолжая смеяться. Девушка тщетно пыталась освободиться.
— Смотри не ошибись, моя красотка! Я хоть и старая женщина, но гораздо сильнее тебя. А начну с того, что собью с тебя спесь. Потом поговорим.
Док все еще сидел на ступеньке, когда увидел подъезжающий «бьюик» с Уоппи за рулем. Уоппи подошел к нему.
— Эдди еще не вернулся?
— Нет, а что произошло?
Уоппи прошел мимо Дока в дом. Тот последовал за ним. Док откупорил бутылку скотча.
— Что случилось с Эдди? — спросил он, наполняя стаканы.
— Ничего не знаю, — ответил Уоппи, взяв один из стаканов. — Мы подъехали к отелю, и они с Флином вошли туда. Я их ждал, пока не увидел двух фликов. Тогда, как мы договорились, я убрался оттуда и покружил вокруг. Когда я туда вернулся, услышал выстрелы. Появились еще флики, и я смылся.
— Кажется, наш друг Эдди попал в неприятную историю.
Уоппи пожал плечами и опорожнил свой стакан.
— Эдди сможет постоять за себя. А я ничем не мог ему помочь. — Он замолчал и прислушался. — Что это за шум?
Док посмотрел на потолок.
— По-моему, это кричит малышка.
— Я поднимусь и посмотрю. — Уоппи направился к двери.
— Лучше не надо. Там Мамаша.
Оба несколько секунд слушали жалобные крики, потом Уоппи включил радио. Джаз заглушил крики мисс Блэндиш.
— Может быть, я тоже бываю жестоким, — помолчав, сказал Уоппи, — но иногда я готов задушить эту старую ведьму!
Док допил свой стакан и снова наполнил его.
— Будет лучше, если до нее не дойдут такие разговоры, — сказал он, садясь.
В комнате наверху Мамаша, запыхавшись, тоже села. Она смотрела на мисс Блэндиш, корчившуюся от боли.
— Теперь можно и поговорить, — заявила Мамаша.
Но то, что она сказала, заставило девушку забыть о боли.
— Нет! — выкрикнула она.
Мамаша продолжала говорить. Мисс Блэндиш выпрямилась, потом снова упала на кровать.
— Нет!
Мамаша потеряла терпение.
— У тебя нет выбора, идиотка! — пролаяла она. — Ты сделаешь то, что я говорю! Если нет, я снова воспользуюсь этим, — пригрозила она куском трубы.
— Нет… нет… нет!
Мамаша встала, намереваясь ударить ее снова, но потом передумала.
— Лучше не портить такую красивую кожу… Но существуют другие способы. Я скажу Доку, чтобы он занялся тобой.
Она вышла из комнаты. Мисс Блэндиш зарыдала, зарывшись лицом в подушку.
Эдди, с лицом, мокрым от пота, смотрел на труп Хени, распростертый у его ног. Если сейчас появятся флики, он окажется в незавидном положении. Эдди осмотрелся… Никаких признаков борьбы. Видимо, кто-то постучал в дверь, и когда Хени стал открывать, пуля пробила ему голову. Эдди решил, что стреляли из «кольта-25»… Оружие женщины.
Он дотронулся до руки Хени: она была еще теплой. Хени был убит не более получаса тому назад.
Эдди бросил взгляд в коридор. Флин по-прежнему следил за лестницей. Он вышел из комнаты, немного подумав, вытер платком дверную ручку, затем пересек коридор. Комната 243 оказалась запертой на ключ. Он постучал. Никакого ответа. Эдди постучал во второй раз. Он прижал ухо к двери и услышал шум открываемого окна.
— Эй, там, внутри! — позвал он вполголоса. — Откройте мне!
Молчание ночи нарушили пронзительные крики. Судя по всему, в номере 243 кричала женщина. По-видимому, она высунулась из окна и кричала что есть мочи.
Эдди отскочил от двери.
— Назад, болван! Мы попались! — крикнул ему Флин.
Эдди подбежал к нему, и оба скатились вниз по лестнице.
— Подожди! — Флин предостерегающе схватил Эдди за руку.
Он перегнулся через перила. Внизу, в холле, стояли два флика с револьверами в руках. Они направились к лестнице и стали быстро подниматься. Эдди и Флин взлетели этажом выше. Слышны были испуганные голоса потревоженных обитателей отеля. Открывались двери.
— На крышу! — прошипел Эдди.
Они добрались до последнего этажа. Сзади шумно поднимались флики. Когда бандиты бежали по коридору, какая-то дверь отворилась и высунулась голова мужчины. Флирт ударил его, пробегая мимо, и мужчина упал. В глубине комнаты закричала женщина.
Коридор заканчивался дверью, которая вела на крышу. Она оказалась запертой на ключ. Флин дважды выстрелил в замочную скважину, потом вышиб дверь ногой. Шум внизу заглушил выстрелы. Они выбрались на крышу, потом перепрыгнули на соседнюю, метров на пять ниже.
Там они остановились.
— Будет лучше, если мы разделимся, — сказал Эдди. — Ты иди налево, я — направо, в один из этих углов.
Флин согласился с ним и пересек крышу. Неожиданно раздался крик: Флин обернулся в тот момент, когда на крыше отеля появились три силуэта. Он выстрелил. Один из преследователей упал, а Флин умчался в темноту.
Прижавшись к трубе, Эдди смотрел на тротуар у своих ног. Люди выбегали из отеля, останавливались группами на улице. Подъехал полицейский автомобиль. Чет-перо агентов стали пробиваться сквозь толпу к отелю. Слышно было завывание полицейских сирен.
Эдди пригнулся и перебежал на другую крышу. Никто из фликов не преследовал его. Все они кинулись за Фликом. Эдди злорадно улыбнулся. Замечательной оказалась идея разделиться! Он обследовал крышу и нашел слуховое окно. Самое лучшее — проникнуть через него в помещение и затаиться до тех пор, пока шум не уляжется.
Вдруг в тот момент, когда он менее всего ожидал этого, позади трубы появился полицейский. Оба удивленно смотрели друг на друга. Флик выхватил свой револьвер, но Эдди оказался проворнее: он ударил полицейского кулаком по лицу и вышиб из его руки оружие. Флик пошатнулся. Эдди мог спустить его, но побоялся, что звуки выстрела привлекут внимание других полицейских. Тогда Эдди ударил флика изо всей силы по голове револьвером. Тот рухнул, как бык на бойне.
Вдали были слышны голоса. Эдди подбежал к слуховому окну, открыл его, потом пролез внутрь. Вынув из кармана фонарик, огляделся. Помещение было забито ящиками, старой мебелью, чемоданами. Дверь вела в коридор, почти не освещенный. Эдди волчьими прыжками миновал коридор и спустился по лестнице.
Полицейские сирены раздавались совсем близко. Эдди слышал, как бегали люди, слышал крики, позывные. Спустившись этажом ниже, он посмотрел вниз и увидел грех фликов, которые собирались подняться по лестнице, как раз ему навстречу.
Круто повернувшись, Эдди вбежал в первую попавшуюся комнату. Там горел свет. Высунувшись из окна, молодая женщина наблюдала за тем, что происходило во дворе. Эдди видел только ее ноги и спину, но решил, что у нее красивая фигура.
Он закрыл дверь, подошел к женщине и остановился позади нее. Почувствовав чье-то присутствие, она повернулась и отшатнулась, увидев Эдди.
Тот бросился на нее. Одной рукой он зажал ей рот, другой схватил за руки.
— Если вы издадите хоть малейший звук, я разобью вам голову, — прошипел он, прижимая ее к себе.
Она подняла на него глаза. Это была еще совсем юная девушка, не старше восемнадцати лет. Голубые глаза ее были широко раскрыты. Вид у нее был настолько испуганный, что Эдди боялся, как бы она не лишилась чувств.
— Спокойно! Если вы не будете шуметь, я вам не сделаю ничего плохого.
Она повисла на нем всей тяжестью своего тела и закрыла глаза.
Эдди услышал шум шагов, голоса и встряхнул девушку.
— Флики ищут меня, — шепнул он. — Держитесь спокойно, делайте то, что скажу, — и с вами ничего не случится. Лягте.
Он отнес ее на кровать и накрыл простыней.
— Никакого шума, понятно? — Он отнял руку от ее рта.
— Я… я ничего не скажу, — прошептала девушка, не сводя с него глаз.
— Хорошо, малышка.
Эдди погасил свет, и комната погрузилась в темноту. Потом лег на пол, позади кровати.
— Если они войдут сюда и найдут меня, — сказал Эдди, вынимая револьвер, — начнется перестрелка и вас могут ранить. Так что не вздумайте кричать!
— Я не буду кричать, — твердо пообещала девушка.
Открывались двери, раздавались голоса: флики обследовали комнаты.
— Если они появятся здесь, — еще раз предупредил он ее, лежа за кроватью, — постарайтесь сделать так, чтобы они ничего не заподозрили, девочка.
Эдди просунул руку под простыню и взял девушку за руку: к удивлению, она уцепилась за его руку и крепко держала ее. Он невольно подмигнул ей в темноте:
— Не нужно бояться меня!
— А я и не боюсь!
Они ждали. Эдди слышал прерывистое дыхание девушки и удары собственного сердца.
Неожиданно послышались шаги, и дверь резко распахнулась.
Эдди поднял револьвер. Девушка стиснула его руку. Луч фонаря обежал комнату. Девушка вскрикнула:
— Кто тут? — спросила она дрожащим голосом.
Фонарь осветил ее.
— Полиция, — проворчал чей-то голос. — Вы одна?
— Да… что происходит?
— Мы ищем двух убийц, — ответил флик. — Лучше закройте вашу дверь на ключ, мисс.
Дверь закрылась, и тяжелые шаги удалились.
Эдди облегченно вздохнул, выпустил руку девушки, подошел к двери и запер ее на ключ. Потом вернулся и сел на пол возле кровати.
— Спасибо, девочка. Вы замечательно держались! Я побуду здесь еще немного, пока все не успокоится, потом уберусь, хорошо?
Девушка молчала. Она с любопытством рассматривала Эдди в слабом свете, проникающем через открытое окно.
Через несколько минут Эдди счел, что пол слишком жесткий, встал и присел на край кровати.
— У меня судороги, — улыбнулся он. — А вы, если хотите, — спите.
— Мне уже не хочется спать. Вы меня ужасно напугали, но теперь, когда все это кончилось, я больше не боюсь.
— Это очень хорошо. А ведь я тоже ужасно боялся.
Шум затихал. Полицейские разъезжались. Эдди спрашивал себя, удалось ли Флину ускользнуть. Он надеялся, что — да: у Флина для этого был достаточный опыт.
После затянувшегося молчания девушка сказала:
— Все было совсем как в кино. Если бы вы не держали меня за руку, я бы, наверное, закричала.
Эдди смотрел на нее с возрастающим интересом.
— Если вы хотите, чтобы я вас подержал за руку, то только скажите…
Она засмеялась.
— Теперь мне уже не хочется кричать…
Он встал и подошел к окну. Улица, еще недавно кишевшая людьми, теперь была пустынна. Отъезжала последняя полицейская машина.
— Так или иначе — надо смываться. Можно сказать, сеанс окончен. — Эдди подошел к кровати и улыбнулся девушке: — Я вам очень благодарен, девочка!
— Вы уверены, что вам больше не грозит опасность?
— Да. Не могу же я оставаться здесь всю ночь!
— Это действительно невозможно?
Она говорила так тихо, что он с трудом слышал ее, но все же понял, что она хотела сказать. Улыбка озарила его лицо.
— Ладно… ведь нет такого закона, который запретил бы мне это, а? Вы хотите, чтобы я остался?
— Вы заставляете меня краснеть, — пролепетала девушка, закрыв лицо руками. — Разве даме задают такие вопросы?
В назначенное время в «Трибуне» появилось объявление о белых бочках.
Мамаша бросила газету Доку.
— Выкуп готов, остается только подобрать добычу. Напишите Блэндишу, Док. Пусть приедет на станцию обслуживания Максвелла, на Национальной, 71. Он должен проехать мимо берега Блю Хиллс в час ночи. — Она повернулась к Флину и Уоппи, которые внимательно слушали. — Вы оба будете ждать его там. Пусть бросит чемодан. Сигнал — зажженный фонарь. Он не должен останавливаться. Напишите, что за ним будут следить от самого его дома. Если он предупредит фликов или выкинет еще какую-нибудь штуку, пострадает его дочь. Вы ничем не рискуете: Блэндиш слишком боится. Дорога совершенно прямая на протяжении нескольких километров. Если флики будут охотиться за вами, бросьте чемодан на дорогу, так чтобы они это видели. Они не станут преследовать вас.
— Вы ведь говорили, Мамаша, что девчонка будет ликвидирована, да? — спросил Флин. — Чего же мы ждем?
Мамаша, вся подобравшись, уставилась на Флина:
— Она исчезнет, когда мы получим выкуп.
Флин посмотрел на Дока. Тот избегал его взгляда. Пробормотав что-то себе под нос, он вышел из комнаты.
— Что это происходит с девчонкой, Мамаша? — снова начал Флин. — Вчера вечером я видел, как Док вошел к ней в комнату со шприцем.
Лицо Мамаши побагровело.
— Не может быть! Если тебе, негодяю, больше делать нечего, кроме как шарить по всему дому, надо будет подыскать тебе занятие.
Ее тон обеспокоил Флина.
— Ну, ладно, ладно, — заторопился он. — Я просто так спросил, чтобы поболтать о том о сем…
— Болтай с тем, кому интересно тебя слушать, — отрезала Мамаша, — а меня оставь в покое!
Флин решил, что ему лучше убраться подобру-поздорову. Уоппи последовал его примеру. Оба поднялись в комнату Эдди.
Эдди читал, лежа в постели.
— Салют, подонки! — Он был в хорошем настроении. — Что нового?
— Завтра вечером будем собирать урожай, — объявил Уоппи. — В «Трибуне» появилось объявление.
— Миллион! — воскликнул Эдди. — Вы представляете себе это, типы? Вот мы, наконец, и богаты!
— А что ты сделаешь со своей долей, когда получишь ее? — поинтересовался Уоппи.
— Куплю остров в море, на юге, и заселю его девочками в прозрачных юбочках.
Уоппи рассмеялся и хлопнул себя по ноге.
— Вечно ты со своими девчонками! А я… открою ресторан. Мои спагетти станут самыми знаменитыми во всем мире.
Флин, который равнодушно слушал их, неожиданно спросил:
— А что они там химичат в комнате девочки, Эдди?
Эдди перестал смеяться. Глаза его округлились, он был явно удивлен:
— Что ты хочешь этим сказать?
— То, что ты слышал. Моя комната рядом, и я слышу там постоянную возню. Видел, как туда входил Док со шприцем. И Слим тоже, тихонько вползает с ним туда. В прошлую ночь он оставался там с одиннадцати до четырех утра.
Эдди быстро встал.
— Что ты там поешь?.. Вспрыскивание?
— Ты правильно понял. Док держал шприц, когда входил к ней в комнату. Думаешь, он усыпляет ее?
— Зачем ему это?
— Я ничего не знаю… Потому и спрашиваю тебя. А Слим, что он-то там делает?
Эдди стал быстро натягивать одежду.
— Слим?! Неужели эта грязная скотина имеет виды на малышку?
— Я уже тебе сказал, что ничего не знаю. А Мамаша страшно рассердилась, когда я о ней заговорил.
— Пойду с ней поговорю, — решил Эдди. — Если Слим собирается с ее помощью излечиться от своих комплексов, я больше не играю. Всему есть свои пределы, а уж это, видит Бог, переходит все границы.
— Лучше не надо, — предостерег его Уоппи с беспокойством. — Это не понравится Мамаше. Не вмешивайся в это дело.
Эдди не обратил на его слова внимания.
— Постереги лестницу, — бросил он Флину. — Запой, если Мамаше вздумается подняться.
— Заметано, — ответил Флин.
Он вышел на лестничную площадку и облокотился о перила.