Повернувшись на стуле, чтобы с ней поздороваться, я встретила ее многозначительную усмешку.
— Ну, как самочувствие? — спросила она.
Смутить меня не так просто. Но все же мне было неловко смотреть на Элли, которая, несомненно, знала, что этой ночью я занималась сексом с ее братом.
— Надеюсь, ты не слишком расстроена? — ответила я вопросом на вопрос.
— Чем? Тем, что ты стала девушкой Брэдена? Конечно нет! — Сияющий взгляд Элли подтверждал, что она не кривит душой. — По-моему, это здорово.
Нашла чему радоваться.
Я прочистила горло, слегка замешкавшись. Может, не стоит пускаться в объяснения? Но Брэден сказал, что не хочет обманывать Элли.
— Честно говоря, Элли, сказать, что я стала его девушкой, будет… э… не совсем верно. У нас отношения… чисто физиологического плана.
Элли, похоже, была удивлена.
— Ты хочешь сказать, вы останетесь друзьями… и при этом будете заниматься сексом?
Точнее всего было бы назвать нас просто трахальщиками. Но это слово — не из лексикона Элли.
— Да, что-то в этом роде, — пробормотала я.
Элли скрестила руки на груди и уставилась на меня с нескрываемым любопытством.
— И ты хотела именно этого?
— Да, конечно. Ты же знаешь, я не любительница закручивать романы.
— А Брэден… он тоже хотел, чтобы у вас были отношения чисто физиологического плана?
— Это была его идея. Он сам предложил мне заключить соглашение.
— Ох уж эти мне чертовы соглашения, — вздохнула Элли. — Ну, если это подходит вам обоим, значит все хорошо. Ваши жизненные принципы меня не касаются. Конечно, все это до ужаса неромантично. Но что делать, если вы такие неисправимые прагматики.
— Мне бы не хотелось, чтобы из-за этого между нами пролегла трещина, — с неуверенной улыбкой заметила я.
Элли в ответ улыбнулась широко и открыто:
— Это еще зачем? Мы останемся подругами.
Чтобы доказать, что ни о какой трещине не может быть и речи, мы провели весь день вместе, болтаясь по Принцесс-стрит, наводненной стайками туристов, фотографировавших грандиозный Эдинбургский замок. Он возвышался на скале, точно величественный призрак Средневековья… и создавал дикий хаос, потому что туристы, самозабвенно щелкавшие фотоаппаратами в поисках лучшего ракурса, мешали прохожим и служили причиной уличных заторов. В течение нескольких часов мы посетили все магазины в центре города, пытаясь найти для Элли платье, достойное выдающегося случая. Сегодня вечером она собиралась на свидание. Да, именно на свидание. В «Старбаксе» она познакомилась с молодым человеком по имени Джейсон. Он пригласил ее встретиться вечером, и она ответила согласием. По ее словам, этот Джейсон произвел чертовски приятное впечатление. Но меня не оставляло чувство, что она затеяла все это с одной целью — досадить Адаму.
Я немного волновалась за Элли. После фиаско с Адамом это было ее первое свидание, и она жутко нервничала. Хотя у меня хватало собственных поводов для беспокойства, обслуживая клиентов в баре, я то и дело вспоминала об Элли и думала о том, как она там управляется с этим Джейсоном.
Короче, настроение коллегам в этот вечер я не оживляла. И впервые в жизни с нетерпением ждала, когда смена кончится и я смогу наконец уйти домой и все обдумать в спокойной обстановке.
Бар закрылся в час ночи, а дома я оказалась где-то около двух. Войдя в квартиру, сразу увидела, что из гостиной пробивается свет. Судя по всему, Элли еще не легла. Мне не терпелось узнать, как прошло свидание, поэтому я распахнула дверь и замерла, точно громом пораженная.
Комнату освещала лишь лампа, стоявшая у дивана, на котором в мягком полумраке возлежал, свесив длинные ноги, не кто иной, как Брэден. Глаза его были закрыты, и ресницы, бросавшие длинные тени на щеки, придавали ему удивительно юный вид. Судя по безмятежному, расслабленному выражению лица, он крепко спал. Странно было видеть его таким. Разница в возрасте между нами составляла восемь лет, и я постоянно ее ощущала. Он был более взрослым, чем я, более зрелым, ответственным и решительным. Но сейчас он выглядел совсем мальчишкой. Этот мальчишка не внушал мне ни малейших опасений. Наоборот, казался беззащитным. И мне это нравилось.
На столе лежала черная кожаная папка и какие-то документы, в файлах и без. Пиджак Брэдена висел на ручке кресла, ботинки стояли рядом с кофейным столиком, на котором красовалась пустая кружка.
Он что, решил перенести сюда свой офис?
Изрядно озадаченная, я тихонько вышла из комнаты. Почему-то я была уверена, что в пятницу вечером Брэден непременно отправится развлекаться в обществе Адама.
— Привет.
Я резко обернулась и увидела Элли. На ней было хорошенькое платье персикового цвета, мы его выбрали вместе. Золотистые босоножки, в которых ее ноги казались бесконечными, она уже сняла. Я поманила ее в кухню и прикрыла дверь, чтобы наши голоса не разбудили Брэдена.
— Как твое свидание?
Элли скрестила руки на груди, оперлась на стойку для завтрака и недовольно наморщила точеный носик.
— Весьма паршиво.
— Господи, что случилось?
— Случился Адам.
— Понятно. То есть ничего не понятно. Объясни.
— После того как ты ушла, мне позвонил Брэден и сказал, что сегодня будет работать допоздна, а Адам свободен и не прочь поужинать со мной где-нибудь и после заскочить в кино. Я попросила Брэдена передать Адаму, что у меня свидание.
— И что же дальше?
Щеки Элли вспыхнули, в голубых глазах засверкали сердитые искорки.
— А дальше он принялся мне названивать. Звонил раз пять, не меньше.
Я чуть не прыснула со смеху.
— Кто, Адам?
— Кто же еще. Не знаю, что там Джейсон понял из наших разговоров, только в конце концов у него лопнуло терпение. Он заявил, что не встречается с девушками, которые уже, как он выразился, заняты. Встал и был таков.
— Подожди-ка. — Я вперила в нее подозрительный взгляд. — Ты же видела, что звонит Адам. Зачем ты брала трубку?
Элли снова вспыхнула, на этот раз от смущения.
— Ну, не отвечать на звонки невежливо.
— Не пудри мне мозги! — фыркнула я. — Тебе просто нравилось, что Адам сходит с ума, узнав, что ты встречаешься с другим парнем.
— Этот гад заслужил, чтобы его немного помучили.
— Вот уж не думала, что под этим нежным обличьем скрывается кровожадная садистка, — усмехнулась я. — Нет, Элли, на самом деле ты классно все придумала. Но долго ли ты выдержишь подобную игру, вот в чем вопрос. Она ведь чертовски утомительна. Не проще ли вам обоим спокойно объяснить Брэдену, что вы втрескались друг в друга по уши? Ему останется только с этим смириться.
— Все не так просто, как тебе кажется. — Элли прикусила губу и потупилась. — Это может разрушить дружбу Адама и Брэдена. И Адам не станет рисковать этой дружбой ради меня.
Вид у нее был такой расстроенный, что игла сочувствия пронзила мне сердце насквозь. Да, этому паршивцу Адаму требовался хороший пинок в его трусливую задницу.
— Кстати, о Брэдене. — Элли вскинула голову, и в глазах ее засветилось любопытство. — Когда я вернулась, он сидел в гостиной и возился со своими бумагами. Заявил, что намерен дождаться тебя. Ты не собираешься его разбудить?
Нет, не собираюсь. Я ведь просила его дать мне передышку. И он согласился. А потом все равно поступил по-своему. Так что пусть теперь дрыхнет всю ночь, свесив ноги с короткого дивана.
— Думаю, его лучше не будить, — сказала я. — Вид у него утомленный. Да и я дико устала. Честно говоря, я вообще не понимаю, зачем он приперся.
— Наверное, прошлой ночью он на редкость приятно провел время, — с хитрой улыбкой предположила Элли. — Вот ему и не терпелось увидеть тебя побыстрее.
— Ты и в самом деле хочешь поговорить о том, чем твой брат занимался прошлой ночью? — фыркнула я.
Элли покачала головой:
— Ты права. Что-то я не в ту сторону заехала. А все же обидно, что ты встречаешься с парнем и мы не можем по-женски обсудить его достоинства.
Я тихонько рассмеялась:
— Ну, подобные разговоры не по моей части. И я в любом случае не стала бы ни с кем обсуждать достоинства своего парня. Даже с тобой. Может, это тебя немного утешит. Кстати, выражение «встречаешься с парнем» подразумевает, что у нас роман. А мы с Брэденом просто трахаемся.
Элли снова наморщила нос и жеманно поджала губы:
— Джосс, ты до ужаса неромантичная особа.
Прежде чем выскользнуть из кухни, я подмигнула ей и прошептала:
— Не романтичная, но эротичная.
Элли зашлась тихим смехом, а я направилась в ванную, приняла душ и завалилась в постель. Сон сморил меня, как только голова коснулась подушки.
ГЛАВА 14
Беспокойная реальность прикасалась к лицу, будила. Еще не открыв глаза, я ощутила, что какая-то тяжесть навалилась на меня, обдавая теплом. Из-за этого я и проснулась. Час был слишком ранний, веки никак не желали подниматься, словно налитые свинцом, и мне отчаянно хотелось вновь провалиться в сон.
Но эта тяжесть была такой знакомой.
Героическим усилием приоткрыв глаза, я увидела в нескольких дюймах от своего лица обнаженную грудь.
Это что еще такое?
«Просыпайся!» — скомандовала я себе.
Сонный мой взгляд лениво пополз от обнаженной груди к лицу ее обладателя. Реальность медленно, но уверенно вступала в свои права. В моей постели лежал Брэден.
Это становится традицией.
В следующее мгновение я вспомнила, что вчера вечером он, ожидая моего возвращения, уснул на диване в гостиной. Я не стала его будить, поболтала с Элли, приняла душ и легла спать.
Ясно, что под покровом ночи чертов правонарушитель пробрался в мою постель.
Нет уж, так мы не договаривались.
Негодующе фыркнув, я изо всех сил толкнула его в грудь. Сил у меня оказалось не так уж мало, потому что он скатился с кровати.
Его мощное тело грохнулось с глухим звуком, будто это был не человек, а бревно. Я наклонилась глянуть, проснулся ли он. Брэден, растянувшись на полу, смотрел мне прямо в глаза. Да, не помню, упоминала ли я, что он был совершенно голый?
— Господи помилуй, Джоселин, ты что, очумела? — пробормотал он охрипшим со сна голосом. — Так можно сделать человека заикой.
— Я просто решила напомнить тебе об условиях нашего соглашения, — ухмыльнулась я. — Голый секс, и ничего больше.
Он приподнялся на локтях. Спутанные волосы и ошарашенное выражение лица делали его еще более соблазнительным, чем обычно.
— Значит, ты решила, что имеешь право вышвырнуть меня из своей постели?
— Полное право, — мило улыбнулась я.
Брэден медленно кивнул, словно в знак согласия.
— Ах вот как… — вздохнул он…
…и метнулся вперед, схватив меня за руки и стащив с кровати на пол. Я пронзительно заверещала от неожиданности и испуга. Но он, не обращая на мои вопли ни малейшего внимания, заставил меня лечь на спину. И приступил к акту возмездия.
Он принялся меня щекотать.
Я визжала, как малолетняя, извивалась и отбивалась от него руками и ногами.
— Прекрати, умоляю!
Но Брэден был неумолим. Уворачиваясь от моих ног, пинающих воздух, он ухитрялся одной рукой прижимать меня к полу, а другой проникать в самые нежные места. При этом на губах у него играла злорадная ухмылка.
— Брэден, хватит! — вопила я, полузадохнувшаяся от смеха и изнуренная самообороной. — Я сейчас умру, честное слово!
— Клянешься никогда больше не предпринимать предательских военных действий, нарушающих мой мирный сон? — торжественно вопросил он, заглушая своим звучным голосом мои стоны и хихиканье.
— Да! — заорала я, чувствуя, как все тело ломит от смеха.
Брэден прекратил экзекуцию. Я перевела дыхание и обессиленно растянулась на полу.
— Лежать на полу ужасно жестко, — заметила я через несколько мгновений.
— Скажи это моей несчастной заднице, на которой по твоей милости будет синяк, — проворчал Брэден.
Я прикусила губу, чтобы не рассмеяться, и все-таки хихикнула.
— Извини.
— Вот ты просишь прощения, а вид у тебя совсем не виноватый.
Уголки его рта дернулись в усмешке, он обхватил мою голову руками и взгромоздился на меня, сунув колено мне между ног.
— Боюсь, я все-таки должен тебя наказать.
Реакция моего тела, как всегда, последовала незамедлительно. Груди напряглись, соски покрылись пупырышками. Я согнула ноги в коленях и раздвинула их. Пульсация внизу живота говорила о том, что я готова его принять. Пальцы мои скользнули по его мускулистому животу и ягодицам.
— Подожди, дай мне снять штаны, — выдохнула я.
Брэден уже собирался припасть губами к моему рту, но внезапно подался назад.
— Штаны? Что за дурацкое слово! Ужасно неженственное.
— А какое, по-твоему, женственное? Может быть, панталоны?
В памяти у меня всплыл похожий разговор с мамой — точнее, множество разговоров, во время которых она ругала меня за пристрастие к грубым словам, а я дразнила ее за пристрастие к старомодным. Я в упор уставилась на Брэдена, пытаясь утопить воспоминания в глубине его глаз.
— Конечно, панталоны — это чересчур. Но говорить «штаны» вместо «брюки» — это дико вульгарно, — заявил он.
Я сморщила нос.
— А называть пижамные штаны брюками — это дико манерно. Все равно что говорить «нежели». Кстати, я заметила, многие шотландцы постоянно говорят «нежели» вместо «чем». И «ибо».
— Уж не знаю, с какими шотландцами ты разговаривала, — состроил он кислую гримасу.
Голос его стал более низким и глубоким, шотландский акцент сводил с ума.
— А вообще, приятно иметь дело с интеллектуалкой. Вести лингвистические дискуссии во время траха чертовски прикольно. Для меня это внове.
Я прыснула со смеху и пошлепала его по спине:
— Простите, мистер Дарси, но вы сами эту дискуссию затеяли! Вместо того, чтобы просто стащить с меня штаны!
У меня перехватило дыхание, когда его руки, скользнув по моей талии, проникли под пресловутые штаны и принялись ласкать ягодицы. Он слегка приподнял меня, напряженный член терся о мой живот. Казалось, все мое тело наэлектризовано от желания. В воздухе между нами проходили электрические разряды.
Не говоря ни слова, Брэден встал на колени. Я не сводила взгляда с его возбужденного члена, руки мои сами потянулись к нему. Огонь в его глазах вспыхнул ярче, когда моя ладонь коснулась разгоряченной плоти. Он вцепился в мое запястье — как я решила сначала, для того, чтобы направлять мою руку и показывать ею, как надо действовать. Но он неожиданно притянул меня к себе и впился в губы поцелуем. Это был мягкий, нежный поцелуй, но мне хотелось большего. Я пустила в ход язык, делая поцелуй страстным, жадным и требовательным. Да, целоваться этот парень умел. Меня будоражил запах его туалетной воды, царапающее прикосновение его щетины к щеке. Я чувствовала, что с каждой секундой он заводится все сильнее. Прежде я не знала, какое это невероятное чувство — ощущать себя желанной. Он сотворил настоящее чудо. Добился того, что весь остальной мир перестал для меня существовать.
Губы Брэдена неохотно расстались с моими. Он выпустил мою руку, другая его рука, ласкавшая мои ягодицы, выскользнула наружу. Я оперлась на локти и ожидала продолжения, ощущая, как в животе порхают взбесившиеся бабочки. Он медленно стянул с меня штаны и трусики и швырнул их через плечо. Я пришла к нему на помощь, стащила через голову футболку и, обнаженная, растянулась на полу, подставив свое тело его ненасытному взгляду.
На этот раз все произошло не так, как прошлой ночью. Прикосновения Брэдена были не такими нетерпеливыми, они стали бережными, почти благоговейными. Он сжимал в ладонях мои груди, припадал к ним ртом, его губы и язык, действуя попеременно, разжигали в моем теле пламя.
— Брэден, — постанывала я, выгибаясь и царапая ногтями его шею.
Дыхание мое убыстрялось по мере приближения оргазма, до которого он доводил меня, всего лишь покусывая сосок.
Но вот он поднял голову, рука его скользнула между моих ног, и я ощутила острое наслаждение, когда два его пальца проникли глубоко.
— Какая влажная, — пробормотал он, сверкнув глазами. — Завтра после семейного обеда пойдем ко мне домой. Там я оттрахаю тебя во всех комнатах, всеми способами, которые знаю.
Я утонула в его глазах, грудь быстро вздымалась.
— Здесь визжать нельзя, но уж там ты сможешь оттянуться и орать во всю глотку, — прошептал он. — Обещаю, тебе этого захочется.
Да, надо воздержаться от лишнего шума, ведь совсем рядом спит Элли, вспомнила я.
— А сейчас тебе придется покусать губы, — продолжал Брэден. — Но ты делаешь это чертовски эротично.
Губы я действительно искусала до крови. Когда он вошел в меня, мне пришлось приложить отчаянные усилия, чтобы сдержать рвавшийся из груди вопль. Мягкость и медлительность, с которой он сыграл прелюдию, исчезли, он глухо стонал, уткнувшись мне в шею, а я возносилась к вершине оргазма.
* * *В субботу вечером мне опять пришлось работать в баре, но на этот раз я чувствовала себя намного спокойнее. Брэден пошел мне навстречу и дал передышку. Я знала, сегодня он точно не придет, потому что обедает вместе с Элли, Адамом, Дженни, Эдом и еще парочкой неизвестных мне друзей. После обеда они собирались вволю пошататься по барам. Моя смена начиналась поздно, и я вполне могла бы пообедать с ними, а потом отправиться на работу. Но пока что у меня не было желания оказаться вместе с Брэденом на людях. Повторяю, мне настоятельно требовалась передышка.
Вернувшись домой, я убедилась, что его там нет. Проснулась я в одиночестве.
Элли тоже решила дать мне передышку.
Это означало, что я могу заняться писательством. Мне удалось написать целую главу романа, посвященного родителям, и при этом пережить всего один приступ, такой слабенький, что его можно не принимать в расчет. Теперь, когда барьер страха преодолен, я могла без помех вспоминать рассказы мамы о том, как она приехала в Штаты. Конечно, было жутковато очутиться в чужой стране, где она никого не знала. Но зато она впервые в жизни почувствовала себя совершенно свободной. Подобный опыт имелся и у меня, ведь я тоже оставила Штаты и переехала в Шотландию. Чувства, которые при этом переживаешь, были мне хорошо известны. Оставалось только их описать.