Проводив гостя, я вернулась в свою комнату, переоделась и спустилась в оранжерею, чтобы срезать цветов себе в вазу. Пройдя между ровными рядами цветов, я остановилась, задумчиво поглаживая лепестки лилий. Мысли неожиданно унеслись к визиту того, кого я не ожидала увидеть, но все-таки черная бездна, так манившая меня, не оставила равнодушной, не смотря на все твердые и правильные решения.
— Попался мотылек, — услышала я и вскрикнула бы, если бы мне на губы не опустилась горячая и немного шершавая рука мужчины-воина. — Вы как крепость, чтобы подобраться к которой, нужно строить планы и вырабатывать стратегию.
Рука с моего лица исчезла, и я резко обернулась.
— Это возмутительно, — негромко прошипела я, боясь, что нас услышат. — Дамиан, что вы здесь делаете?
— Охочусь на бабочек, — ответил он и опять улыбнулся обезоруживающей мальчишеской улыбкой. — Одну уже поймал.
— Вы невозможны, — я тут же отвернулась, чтобы скрыть смятение.
— А вы очаровательны. — Парировал господин лейтенант. — И мы можем, наконец, спокойно поговорить.
— Я не собираюсь с вами разговаривать, — ответила я и попробовала его обойти. — Пустите. — Обязательно, но чуть погодя, — ответил наглец и взял ножницы. — Какие цветы любят бабочки?
Я отошла в сторону и глубоко вздохнула, понимая, что у меня два выхода: крикнуть на помощь, что может повлечь за собой пересуды прислуги, и, как следствие, сплетни в городе, или же выслушать Дамиана Литина. О, Всевышний, я на самом деле стою здесь с Дамианом? Мне пришлось отвернуться, чтобы скрыть легкомысленную улыбку, появившуюся на моих губах. Как только я смогла справиться с неожиданными чувствами, я вновь повернулась к господину лейтенанту королевского флота. Он все так же стоял, глядя в мою сторону, и ждал, но в глазах его плясали бесенята, и это не оставляло меня равнодушной.
— Идемте, — велела я.
И первая направилась в сторону рядов бархатистых бардовых роз. Дамиан послушно последовал за мной. Его взгляд я чувствовала затылком, и это волновало. Слишком сильно, чтобы я могла сохранять самообладание. Но, заставив себя забыть о волнении, я остановилась и указала на пышную розу.
— Режьте.
— Как желает моя госпожа, — он склонился с веселой улыбкой на устах и ножницы сомкнулись на стебле. Последующее удивило меня. Мужчина начал срезать шипы. — Мы ведь не хотим, чтобы эти колючки поранили такую нежную кожу? — подмигнул Дамиан, отдавая мен розу. — Какую дальше?
— Эту, — я указала пальчиком, все более набираясь смелости. — И эту. Еще эту и эту.
Когда в моих руках собрался небольшой букет, я ненадолго спрятала лицо среди ароматных цветов. Дамиан молчал, и я первая начала разговор.
— Как вы здесь оказались? Вы ведь распрощались со всеми, — произнесла я, вновь двинувшись вдоль цветочных рядов.
— Но с вами я ведь не прощался. Как же я мог допустить подобную грубость? — господин Литин вновь улыбался, пристально глядя на меня.
Я остановилась и протянула ему руку.
— Прощайте, Дамиан, — сказала я.
— Здравствуйте, Ада, — сильные пальцы сжались на моей ладони, и мужчина оказался неожиданно близко, лишая своей близостью меня возможности дышать и думать. — Вы дрожите, вам холодно?
Ох, кабы так… Освободив свою ладонь из захвата, я нервно усмехнулась и сделала шаг в сторону, как можно дальше от опасной близости красивого мужчины, слишком красивого для того, чтобы такая разумная девушка, как я, могла позволить себе им увлечься.
— И куда девался тот отчаянный чертенок, который подрезал мне подпругу? — Дамиан чуть склонил голову и прищурился, а я вспыхнула.
Было… Но как он мог узнать, что это вредительство моих рук дело?! Воровато взглянув на Дамиана, я сделала еще шаг в сторону, но не удержалась и посмотрела на него.
— Как вы узнали, что это была я?
— Даже не отнекиваетесь? — молодой человек негромко рассмеялся. — Я вас видел в тот день, только никак не мог подумать, зачем вы могли появиться в нашей конюшне. Лишь, когда полетел за землю, и осмотрели сбрую, причина моего падения стала очевидна. Я сложил два и два. Однако, какое коварство в столь юном возрасте, — и он опять рассмеялся, а я еще больше покраснела.
— Вы никому не сказали, — заметила я.
— Не сказал, решил сам вам надрать уши при случае, — хмыкнул Дамиан, и я сделала осторожный шаг назад.
— Не думала, что вы вообще знали, кто я, — осторожно произнесла я.
Господин Литин сократил расстояние между нами в два шага и вновь оказался слишком близко. Он протянул руку и коснулся моей щеки, пылающей, подобно костру. В его черных глазах плескалось веселье. Мужчина явно забавлялся происходящим, и это опять начало злить. Не люблю чувствовать себя в дураках, но именно это сейчас и происходило.
— Я знал, кто вы, — наконец, произнес он. — Мир наших отцов не так уж и велик, конечно, я знал кто вы, где живете, сколько вам лет, и что вы… — глаза Дамиана вновь сверкнули, — увлечены мной. Вы ведь подрезали подпругу, чтобы я никуда не уезжал, не так ли?
— Довольно! — я хотела сказать это сурово, но голос предательски задрожал и сорвался.
— Мы всего лишь говорим о нашем детстве, — господин лейтенант начинал раздражать меня своей улыбкой. — К чему ваш гнев? Или вам стыдно за содеянное, или…
Мне вновь пришлось спасаться бегством, пятясь назад. Меня смущало все: голос, близость, аромат дорогого одеколона, который так шел Дамиану, сама близость и улыбка, в ответ на которую хотелось тоже улыбнуться, а значит выкинуть белый флаг.
— Или вы все еще не равнодушны ко мне, — закончил господин Литин, в который раз сокращая расстояние.
— Зачем? — мой вопрос был наполнен отчаянием.
— Что — зачем, Ада? — уже более серьезно спросил Дамиан.
— Зачем вы смущаете меня? Зачем вы искали встречи со мной? Вас все еще гложет обида юности, вы хотите надрать мне уши за подпругу? Тогда мстите и уходите, — потребовала я.
В глазах молодого человека появилось удивление, он поднял руку, но пальцы всего лишь ласково огладили мое ушко, чуть задержались на мочке и оставили меня в покое.
— Вот уж чего меньше всего мне сейчас хочется, это вымещать на вас старые обиды, — сказал Дамиан. — Я так пугаю вас, Ада?
Всевышний, когда же закончится эта пытка?! Мне было так неловко от всего происходящего.
— Мне пора возвращаться, — мой голос прозвучал неожиданно хрипло, и пришлось откашляться, но стало лишь хуже.
— Подарите мне еще несколько минут, — Дамиан больше не подходил близко, но и расстояния в несколько шагов было слишком мало. — Вы ведь не против, если я еще навещу вас?
Я вскинула голову и с мольбой посмотрела на него.
— Зачем? У вас есть невеста…
— Ада, с чего вы взяли подобное? — возмущение в голосе молодого человека было неподдельным.
— Но Эдит, она ведь…
Я осеклась, глядя на вернувшееся веселье в глазах мужчины. И это вернуло мне самообладание.
— Довольно, господин Литин, — прохладно ответила я. — Должно быть, всему Льено известно о вашей скорой помолвке с мадемуазель Матьес.
— Жаль, что я последним узнаю эту новость, — он все-таки рассмеялся. — Нет, ну, правда, Ада, то, в чем мадемуазель Матьес уверили мои родители, забыв спросить меня, не может считаться истинной. Да, Эдит милая девушка, как я уже говорил сегодня, но не более. Давайте уже оставим Эдит в покое.
Спешно отвернувшись, чтобы скрыть смесь радости и досады, я некоторое время молчала. Затем, в который раз за сегодняшний день, взяв себя в руки, я обернулась, сохраняя на лице спокойной выражение.
— Однако вчера вы спешили навстречу Эдит, я видела в окно. После вместе прогуливались по Городскому Саду. Разве такое возможно, если между мужчиной и женщиной не существует благородных намерений?
Господин лейтенант вздохнул и скрестил руки на груди.
— Вчера был день сплошных недоразумений. На пикнике, когда вы исчезли, я ждал, когда представится случай поговорить с вашей матушкой без свидетелей. И, улучив момент, попросил разрешение посетить вас. Но, по какому то нелепому стечению обстоятельств, недалеко от вашего дома я наткнулся на мадемуазель Матьес. Она вцепилась в меня клещом, и мне ничего иного не оставалось, как вручить ей злосчастный букет и проводить до дома. Но не хамить же мне было девушке, Ада, отправляя ее восвояси, — я промолчала, слушая дальше. — После, отправив Эдит домой, я вернулся к вашему особняку, но оказалось, что вы уже отбыли на прогулку. И только я собрался последовать за вами, как Эдит вновь очутилась рядом. Еще и со своей матушкой, которая торжественно вручила мне свою дочь. Вот так мы и оказались вместе у того пруда. Скажите, Ада, — взгляд Дамиана стал испытующим, — у вас, действительно, виды на графа?
— Какое вам дело, Дамиан? — это вышло грубо, и я поспешила извиниться. — Простите, я не хотела вам грубить.
— Какое вам дело, Дамиан? — это вышло грубо, и я поспешила извиниться. — Простите, я не хотела вам грубить.
Он усмехнулся и подошел ближе.
— Откровенность за откровенность, Ада.
— До сегодняшнего дня видов не было, — ответила я.
— Сегодня что-то изменилось? — Дамиан изумленно изломил бровь.
Я промолчала. Для меня пока ничего не изменилось, но посвящать постороннего человека в тайны своей души я не хотела. К тому же мне все еще не была ясна цель этой встречи в целом и разговора в отдельности. Развернувшись, я, не спеша, направилась к выходу из оранжереи. Дамиан шел рядом, ожидая ответа. Вместо него я задала свой вопрос.
— И все-таки, зачем вы так настойчиво искали встречи со мной? К чему было это нападение на бедного графа? Что вам за нужда в моем обществе?
Теперь замолчал Дамиан, и ответа уже ждала я. Мы опять остановились, потому что до дверей оставалось совсем немного. Лейтенант Литин обернулся ко мне, скользнул взглядом по лицу и в третий раз протянул руку, прикоснувшись, теперь к волосам.
— Интересный вопрос, — заговорил он, немного растягивая слова, словно все еще искал ответ. — Там, на поляне для пикников, вы сразу привлекли мое внимание. Затем исчезли и нашлись на речке. Я сразу узнал вас, не смотря на прошедшие годы. Ваше негодование на речке было забавным. А после, когда мы с Эдит вернулись на поляну, и я понял, что вы сбегаете, я неожиданно почувствовал досаду. Даже рассердился на вас, — Дамиан усмехнулся и взял меня за руку. — Мне хотелось увидеть вас снова, чтобы разобраться с тем, почему же меня так неожиданно начало тянуть к мало знакомой девушке.
— Разобрались? — и вновь голос дрогнул.
— Нет, еще больше запутался, — Дамиан сжал мои пальцы и поднес их к губам, чем вырвал из моей груди прерывистый вздох. — Мне хочется, Ада, чтобы вы перестали прятаться от меня за ширмой хорошего воспитания, чтобы искренне улыбнулись и… Ада, так нечестно, я вдруг почувствовал себя сопливым мальчишкой! Вы заставляете меня смущаться.
— Ну, знаете ли, — пробормотала я и вырвала свою руку. — Какое-то совершенно нелепое обвинение.
Я быстро дошла до дверей и уже хотела покинуть оранжерею, когда Дамиан догнал меня и остановил, ухватив за плечи и развернув к себе.
— Вы уходите, не прощаясь? Это неприлично, Ада, — он укоризненно покачал головой.
— Прощайте, Дамиан, — прошептала я.
— До встречи, Ада, — ответил лейтенант Литин. — До скорой встречи, бабочка.
После этого убрал руки, и я опрометью выбежала из оранжереи. Быстро дошла до своей комнаты, закрыла за собой дверь и повалилась в кресло, глядя перед собой совершенно невменяемым взглядом. Что же это такое? Затем закрыла глаза, и на моих устах появилась легкая улыбка.
— Дамиан, — прошептала я, испугалась собственных слов и распахнула глаза.
Всевышний, вразуми! За этими мыслями меня и застала матушка. Она взглянула на розы, лежавшие на столике, после на меня и обеспокоенно потрогала мой лоб.
— Ты вся в лихорадке, — всплеснула руками матушка. — Дитя мое, уж не заболела ли ты часом? Нужно послать за доктором.
— Не надо, матушка, — попросила я. — Я просто устала немного. Посижу в тишине, и скоро все станет, как прежде.
Мадам Ламбер с сомнением посмотрела на меня, после кликнула Лили, и та забрала мои цветы, чтобы поставить их в воду. Матушка присела на соседнее кресло и задумчиво потерла подбородок.
— Что вас гложет, матушка? — спросила я, пытаясь избавиться от лишних мыслей.
Она посмотрела на меня и пожала плечами, но после все-таки призналась:
— Я не понимаю причины, по которой Дамиан так быстро покинул нас. Ведь все складывалось так удачно. И вдруг, когда твой папенька и ему предложил коньяка, откланялся и ушел, даже не дожидаясь твоего возвращения. Может, ты была с ним слишком резка? Не понимаю.
Зато я начала понимать. Господин лейтенант сделал верный вывод. Если бы он остался, то уходить пришлось бы одновременно с Оноратом, потому что господин граф явно не собирался покидать нас первым. И тогда я была бы спасена от нынешней своей душевной растерянности. Однако коварный Дамиан Литин откланялся, чтобы остаться. Как он сумел задержаться, и где все это время находился, мне остается только догадываться, но господин диверсант блестяще провернул свою стратегию. Даже страшно подумать, куда он мог явиться, чтобы поговорить наедине…
И все же не получалось негодовать и злиться. Как бы я себя не уговаривала, но радостное возбуждение охватывало меня каждый раз, когда я старалась вызвать в себе возмущение. Матушка, наблюдавшая за мной, сложила руки на коленях и потребовала ответа:
— Ада, о чем ты сейчас думаешь? На твоем лице несвойственное тебе легкомысленное выражение. Это связано с Дамианом Литином? — я промолчала. — О, нет! Только не говори, что тебя сумел покорить граф Набарро!
Я вновь промолчала, и мадам Ламбер, сердито сведя брови, погрозила мне пальцем.
— Никаких глупостей, Ада. Я добуду тебе мужа, какого ты захочешь, но все должно быть прилично.
— Матушка! — воскликнула я, пылая возмущением. — О, чем вы говорите?
— Смотри мне, — велела мадам Ламбер и покинула мою комнату.
Я проводила ее сердитым взглядом, выглянула в окно и вздохнула. Нет-нет, матушка права, хоть и не о том мне говорила. Но такие, как Дамиан Литин — это путь в пропасть для порядочных наивных девушек. Слишком горяч и самоуверен. Нужно выкинуть господина лейтенанта из головы.
Глава 4
Последующие дни я просыпалась от ворчания Лили, ставившей в изголовье моей кровати корзинку с цветами, в которой непременно лежал надушенный конвертик. В первый день сердце мое замерло на мгновение, а после пустилось вскачь, как сумасшедшее, когда я тянулась за конвертиком. Но это оказалось пожелание доброго утра от графа Набарро, и я разочаровано положила записку на столик, устыдясь своего поведения уже через несколько минут.
Онорат вел себя галантно, он не кидался на меня с требованиями признаться в чувствах. Добр и терпелив. Так почему я позволяю себе подобное пренебрежение. Тем более, что больше никто не спешил мне присылать таких приятных пожеланий. Встав с постели, я написала короткий ответ, в котором благодарила за внимание. Затем вручила Лили ответ и услышала множество нелицеприятных эпитетов в свой адрес и адрес моего адресата, но простила ей, потому как наша Лили иначе не умеет выражать свои мысли.
А через два дня мы с матушкой отправились к портнихе. Мадам Ламбер решила исполнить свою угрозу и вновь обновить мой гардероб. Наша портниха, мадам Фотен, была известной на весь Льено. Ее услуги стоили дорого, и не каждый аристократ мог себе позволить одеваться в мастерской у мадам Фотен. Мы могли себе позволить, на наши наряды папенька никогда не скупился, полагая, что благосостояние мужчины лучше всего подчеркивают его женщины. Матушка этим беззастенчиво пользовалась, приучая и меня к роскоши. Впрочем, я все эти бесконечные примерки и споры с мадам Фотен не любила. Меня они утомляли, а вот матушка была во всем этом, как рыба в воде. И зачастую наши походы к портнихе затягивались настолько, что я засыпала в экипаже.
Сегодня матушка особо усердствовала, и придиралась, казалось, ко всякой мелочи. Портниха уже взмокла, и взгляды, которые она кидала на мадам Ламбер, были далеки от человеколюбивых. Я с мольбой смотрела на матушку, но она усердно рылась в кружевах.
— Что это, Фло? Откуда это убожество? Куда делось все твое великолепие?
— Ты держишь его в руках, Дульчина, — огрызнулась мадам Фотен.
— Наглая ложь! — воскликнула мадам Ламбер. — Покажи все.
— Перед тобой все, что у меня есть. Смотри, это же тончайшие орантанские кружева! Как у тебя хватает наглости поносить работу настоящих мастеров?! — возмущенно воскликнула портниха.
— И правда, матушка, эти кружева великолепны, — я попыталась вмешаться, но меня даже не пожелали услышать.
Пока продолжался этот невыносимый спор, я спустилась вниз, чтобы попросить воды. И когда я уже подносила ко рту стакан с водой, дверь открылась, и в лавку вошли Эдит и ее маменька. Мадам Матьес поздоровалась со мной вежливо, но прохладно, и это неприятно кольнуло меня. Эдит же улыбнулась и поцеловала в щеку. Она была подавлена, и я посчитала своим долгом узнать, что так печалит мою подругу.
— Ада, он уже два дня не дает о себе знать, — вздохнула Эдит. — После той прогулки по Городскому Саду, где мы повстречали вас с господином графом, я Дамиана не видела. Его родители уверяют, что все по-прежнему остается в силе, но меня терзают сомнения. — И вдруг с надеждой посмотрела на меня. — Ты его не видала, Ада?
Я уже было собралась ответить утвердительно, но спохватилась и… солгала. К стыду моему, я солгала. В глазах Эдит мелькнуло подозрение, она испытующе посмотрела на меня, но, не заметив того, чего ожидала увидеть, успокоилась и даже повеселела, а мне было стыдно, мне было так неприятно от этой лжи, что я поспешила обратно наверх.