— Дипломат в машине забыл, извини. — Все-таки, Леша, Алексей, Алексей Петрович?
— Ничего.
Ладошкин откуда-то достает картонную коробку. Из-под торта, что ли? Может быть. «Полет». Очень правильно подмечено. С такими деньгами можно взмыть под небеса. Пачки ложатся в коробку.
— Точно хватит?
А можно и больше? Как, оказывается, просто жить на свете!
— Я еще заеду.
— Когда?
— На днях.
— Не затягивай. У нас дела. Надо срочно решить кое-какую проблему? Понимаешь?
Нет, но все равно согласный кивок.
— А как тут вообще без меня?
— Справляемся. — Еще бы! Ты справишься! На ходу подметки рвешь! — Но есть вещи, которые можешь решить только ты. Если хочешь, конечно, можешь и эти функции переложить на меня…
— После. Мне в больницу надо.
— Может, хорошего врача посоветовать? Какие у тебя травмы? Что-то серьезное?
— Уже нет. Я здоров. В целом почти здоров. — Улыбка, мускулы напрячь, спину держать прямо.
— Да я вижу. Хорошо выглядишь, если не считать лица. А я вот… — Вздох сожаления. Да, Ладошкин, с весом у тебя проблемы. Бегать надо по утрам. Бегать.
— Иван, ты телефончикто включи. Мало ли какие проблемы? Телефон? Кажется, есть такой в машине.
— Да-да. Батарейки сели.
— Что, два месяца заряжаются? Если серьезное что-то случилось, ты так и скажи. Не надо от нас прятаться.
— Никаких проблем. Я включу телефон.
— Ну, тогда до встречи?
Рука у Ладошкина потная. Несмотря на постоянный умеренный климат в офисе. А чего испугался? Это я тебя боюсь, того, что ты сообразишь про деньги. Что ни черта я не знаю, сколько мне положено и за что. Но коробку из-под торта возьму.
Девушка в коридоре дарит сто баксов. Улыбается безвозмездно:
— Можно?
— Да, Леночка, мы закончили. Заходи.
Только начали. А может, силой? Заманить Ладошкина в машину, зажать рот, там, за тонированными стеклами «Мерседеса», учинить допрос с пристрастием? А о чем спрашивать? Этот полнеющий молодой мужик с ватными мышцами поплывет мгновенно. «Кто я?» А этот Ладошкин что, знает? Про старую кожаную куртку, про пистолет в «бардачке», про следователя Мукаева?
— Пожалуй, я тебя провожу до машины.
Что ж, это всегда пожалуйста. Хорошо, что не приехал на старых мукаевских «Жигулях». Была бы немая сцена.
— Что, уже починили? — Ладошкин кивает на «Мерседес».
— Да. Починили.
— Быстро. Да это ж железка! Людям времени надо больше, чтобы на ноги встать. Ты домой сейчас?
— Да.
— Рад был повидать.
— Взаимно.
Положил рядом на сиденье коробку из-под торта. «Полет». И никто ничему не удивился. Вот тебе и навестил фирму «АРА»! Что сказать Руслану? Может, деньгами поделиться? Усмехнулся, надавил на газ. В ближайшем пункте обмена валют, достав права на имя Саранского, обменял на рубли тысячу долларов. Что ж, гаишники, теперь тормозите на здоровье.
И, только запихнув в карман пиджака пачку новеньких пятисотенных бумажек, он вдруг сообразил нереальность всего происходящего. Сообразил и пришел в ужас. Уставился в зеркало, внимательно рассматривая свое лицо, и, ощупывая нос, щеки, лоб, сдавленно прошептал:
— Кто я теперь? Кто?!
Ближе к вечеру
Первым делом постарался успокоиться. Колесил по Москве, чтобы скоростью и лавированием в оживленном потоке машин прогнать дурные мысли. Главное все-таки выяснил: нельзя производить обыск на складах торгово-закупочной фирмы «АРА». Нельзя задерживать Ладошкина и учинять тому допрос. Потому что Алексей Петрович расскажет все. И о деньгах, которые давал ему (Мукаеву? Саранскому?), тоже расскажет. Это или взятка, или оплата какой-то очень дорогой работы. Действовать надо осторожно. Хорошо, что есть Вэри Вэл. Он тоже заинтересован в затягивании следствия. Вот и надо тянуть вдвоем. А Руслан? Тут он вдруг вспомнил разговор с Натальей Хайкиной. Кто такой капитан Свистунов? Старший оперуполномоченный по тяжким преступлениям против личности. Вот пусть и не лезет не в свое дело. Подпольное производство водки Свистунова не касается. А с преступлением против его личности, личности следователя Мукаева, он, потерпевший, как-нибудь разберется сам. И чтобы окончательно притормозить Руслана, надо еще разок съездить в деревню Ржаксы. И в другую деревню, где нашли восьмой труп. Как там она называется? Если незадолго до убийства там видели капитана Свистунова, то это, это…
Постарался не думать дальше. Не думать о том, почему он изъял из уголовного дела несколько последних листов. Что там было? Допросы Игната Хайкина, это наверняка. И еще что-то. Так почему?
Он хотел провести этот вечер спокойно. Опять плохое предчувствие. Что-то пузырь в груди ведет себя странно. Как будто ему становится тесно. Дыхание сбивается, хотя с легкими все в полном порядке, сердце работает как часы. Он в отличной физической форме, не считая проклятого пузыря. Все труднее давить его в себе. Хочется… А чего, собственно, хочется? Вспомнить?
Чтобы отвлечься, он заехал в супермаркет. Очень большой, дорогой и хороший магазин. Удобный. Взял корзину на колесиках, не спеша повез ее вдоль полок с продуктами. Приятный вечер, что это такое? Яркая вспышка в голове, толчок о ребра. Перед глазами проплыл стол, покрытый белой, накрахмаленной скатертью, дорогая посуда, корзина с фруктами, свечи. Аппетитный запах жареного мяса. Шампанское?
Он уверенно потянул с полки пузатую бутылку. «Бри», это сойдет. Что еще? Провез тележку вперед, стал складывать в нее фрукты: бананы, груши, киви, виноград… В отделе полуфабрикатов попросил хорошенько завернуть шейку в маринаде. Пусть не скупятся на пакеты, он все оплатит. Гарнира не надо, лучше салат из овощей, меньше калорий. Надо следить за весом. С брезгливостью вспомнил Ладошкина: плывет мужик. Много денег, это не значит много еды, лучше быть слегка голодным, чем больным. Внимательно посмотрел на прилавок, под стекло, где стояли лотки с готовыми салатами. Вспомнил, что в морской капусте много витаминов и йода. Значит, надо есть салат из морской капусты. Под конец взял ледяной килограммовый пакет креветок. Кажется, все? Да, еще хорошей минеральной воды бутылку.
Подойдя к кассе, равнодушно достал из кармана пятисотенную:
— Хватит?
Добавил еще одну без всяких эмоций. Шампанское оказалось очень дорогим, да и черт с ним. Кажется, он все делает правильно. Вот теперь домой.
Он давно уже присмотрел другую платную стоянку на окраине города. Не все же население Р-ска знает следователя Мукаева в лицо? Оставил там машину, стараясь не реагировать на любопытный взгляд мужика, поднявшего шлагбаум. Отчего-то на многие вещи после визита в офис «АРА» стал смотреть спокойно. У него есть деньги, много денег. Заплатит — и будут молчать. Захочет — будут еще деньги. Все очень и очень просто. Надо только иметь много денег. А это легко.
Охране дал много. Те взяли, виду не подали, что клиент переплатил. Коробку из-под торта оставил пока в салоне, под передним сиденьем, чтобы не бросалась в глаза. Запер машину и, нагрузившись тяжелыми сумками, пошел домой.
…Зоя только громко ахнула:
— Откуда, Ванечка?
— Премию дали, — коротко ответил он. — За подпольную водку.
Зоя и эту чушь проглотила. Кинулась с сумками на кухню. Выложив на стол продукты, замерла в недоумении.
— Что такое? — спросил.
— Ой, да я не знаю, что со всем этим делать! — Зоя неуверенно открыла коробочку с салатом из морской капусты, понюхала: — Это что?
— Витамины.
— Оно ж зеленое! И склизкое какое-то.
— Не трогай, это готовое. Мясо выложи в огнеупорную посуду и поставь в духовку. Креветки закладывают в кипящую воду. Поставь на газ небольшую кастрюльку и положи туда специй побольше. Перец, лавровый лист, мускат, кардамон, уксуса чуточку можно капнуть. А лучше выдавить лимон. Фрукты в корзину.
— В какую корзину?
— Ну, в вазу, в вазу.
— Ой, Ванечка, как же все это странно! Как в кино!
— В кино все ненастоящее, а это должно быть вкусно. — Он посмотрел на этикетку бутылки и, довольный, запихнул ее в морозильную камеру.
На стол помогал накрывать жене, сам выбирал посуду.
— Нечего держать ее в серванте, — улыбнулся Зое. — Вещи должны служить, а не пылиться.
— Жалко же! — пожала плечами она. — А вдруг разобьем?
— Во-первых, до такой степени мы с бутылки шампанского не напьемся, а во-вторых, если разобьем, купим новые. Не надо жить для вещей, — повторил он. — Надо жить для себя, а вещи — это слуги. Слуга не должен быть ценнее господина.
Сев за стол, он почувствовал наконец удовлетворение. Попросил Зою задернуть окна и зажечь свечи.
— Ой, а это зачем, Ванечка?
— Романтика. Так положено.
Свечи были огромные, дешевые, из парафина цвета слоновой кости, прикупленные Зоей на случай, если вдруг отключат электричество. Романтики в них было мало, так же как и в уродливом чугунном подсвечнике, неизвестно каким образом оказавшемся в квартире. Но он очень хотел сделать Зое приятное. Чтобы все было, как положено. Скатерть-то шикарная, да и салфетки тоже. Все вышито ее умелыми руками. Хорошая женщина.
— Романтика. Так положено.
Свечи были огромные, дешевые, из парафина цвета слоновой кости, прикупленные Зоей на случай, если вдруг отключат электричество. Романтики в них было мало, так же как и в уродливом чугунном подсвечнике, неизвестно каким образом оказавшемся в квартире. Но он очень хотел сделать Зое приятное. Чтобы все было, как положено. Скатерть-то шикарная, да и салфетки тоже. Все вышито ее умелыми руками. Хорошая женщина.
— Зоя, — тихо позвал он. — Зоя…
— Что, Ванечка?
— Мне хорошо с тобой.
Она робко замолчала, как маленькая, серенькая мышка сжалась на своем стуле. Через стол протянул руку, взял ее большую натруженную кисть и повторил:
— Зоя… Ты столько для меня делаешь. Сейчас, когда я… Когда мне…
— Да что же делаю-то, Ванечка? Я ж просто люблю тебя.
— Ты не понимаешь. Любить — это труднее всего. Ненавидеть легко, мстить легко, а любить… Мне как-то не досталось этого…
— Тебе?! Тебе, Ванечка, не досталось? — Как же удивленно она посмотрела! И в самом деле: что это он? Иван Мукаев, самый красивый мужчина в городе, мечта многих женщин.
— Сам не понимаю, но в памяти о любви — ничего. Пусто.
Замолчал. Она поняла это по-своему:
— Ты бы, Ванечка, покушал. Голодный весь день. Все работаешь, работаешь.
— Что? Да-да. Положи мне салат. И неси шампанское — я открою.
Что было для него в ней, в этой простой женщине? Не очень умной, он это понимал. Ни блеска, ни особой красоты. Да кем же это расписано, кто кому пара? Он чувствовал, что Зоя его поймет. Что бы ни случилось — обязательно поймет. Пусть не умом, но сердцем, и, быть может, только она одна. Знал это наверняка и оттого теперь цеплялся за свою новую жизнь, хотя все больше догадывался, что произошла какая-то нелепая, чудовищная ошибка.
Они выпили шампанское, Зоя развеселилась. Даже отважилась попробовать креветок и салат из морской капусты. Вздохнула, отодвинула в сторону:
— Ой, да не надо мне к этому привыкать.
— Как тебе твоя жизнь, Зоя? — тихо спросил он.
— Хорошо. Теперь хорошо. Ты рядом — и хорошо. Ой, Ванечка, я ж совсем забыла!
Она вскочила, кинулась в спальню. Ожидал все, что угодно. Зоя могла принести книжку, фотографии, презервативы, даже зеленую лягушку. Но только не это. Пачку «Данхилла».
— Вот.
— Откуда? Зачем? — растерялся он.
— Знаешь, Ванечка, — таинственно сказала Зоя. — Ты в последнее время перед тем, как пропасть, был каким-то странным. Один раз пришел, прошелся очень важно по комнате, вот как сейчас ходишь, сел в кресло, нога на ногу, сигареты эти закурил. И спросил меня: «Ну, как?» И я сказала, что никак. Мол, кривляние сплошное.
— И что я?
Зоя покраснела:
— Ничего. В общем, как обычно, высказался: «Дура».
— Извини. Хоть и поздно прощение просить, но все равно — извини.
— Да пустяки! Ты всегда так раньше, то дурой, то дурехой. Дурехой — это считалось ласково. А сигареты я потом спрятала на всякий случай. Дорогие, наверное?
Зоя замолчала, он тоже не нашел что сказать. Настроение испортилось. Ну, зачем она их принесла? Все только запуталось еще больше.
— Ванечка, что случилось? Ты расстроился?
— Нет, все в порядке. Давай еще шампанского выпьем.
…Посуду он ей сразу мыть не разрешил.
— Потом. Успеешь. Не надо перебивать настроение.
Она поняла, покраснела. Подошел, обнял, поцеловал сначала карий глаз, потом голубой.
— Ой, мы прямо как новобрачные!
Улыбнулся, поднял ее на руки. Показалось, что очень легко. Маленькая, стройная женщина. Как она, интересно, родила двоих девчонок? Тяжело было, наверное. Значит, ему не должно быть сейчас тяжело. И показалось вдруг, что впервые за всю жизнь он захотел, чтобы женщина, с которой лег в постель, была им любима и от этого счастлива. Так, чтобы совсем ничего не оставить для себя…
ДЕНЬ ЧЕТЫРНАДЦАТЫЙ
Ближе к вечеру
Утром Зоя уехала на дачу к родителям, повезла Головешкам вкусности и фрукты от папы. Дал ей денег, немного, чтобы не вызвать еще большее удивление. Потом придумает еще какую-нибудь премию. Мало ли в его жизни было ночных засад?
Усмехнулся, вспомнив эту глупость. Пора расплатиться за все, наконец. Пора… После утренней пробежки и гимнастики пошел на работу. До вечера все было тихо и спокойно. Никаких ЧП. Следователь Мукаев в своем кабинете сидел и листал уголовные дела. Листал с интересом постороннего человека, которому представился удобный случай заглянуть в замочную скважину. Безнаказанно заглянуть. Сколько он еще так протянет? Если бы не Руслан, все кончилось бы еще в первый же день. Но друг детства тащит, тащит за собой, тащит на себе. Сколько через руки капитана Свистунова прошло подобных бумажек! Ордера, постановления, протоколы… Руслан возится с ним так же, как Зоя, с терпением заботливой няньки. Недаром в прокуратуре подшучивают: «Вы, Руслан Олегович, сюда прямо как на работу! Ведомство задумали сменить? Кабинетик организовать?» Друг детства только посмеивается и отбивается язвительными шуточками, на которые мастер. Друг детства… А он, следователь Мукаев, потирает руки, готовится нести в рану Руслана свежую грязь, чтобы прикрыть собственные делишки. Сволочь.
Громко стукнул кулаком по столу, рука заныла. Словно в ответ раздался телефонный звонок.
— Ваня?
— Руслан? Богатым будешь.
— Это вряд ли. Собирайся, Ваня, у нас ЧП.
— Что?!
— Не надо так кричать. Чуть слуха меня не лишил. ЧП, говорю, у нас в районе. В Горетовке. С транспортом напряженка, поэтому я тебя прихвачу на нашем дежурном «уазике».
— Что случилось?
— Труп, — коротко сказал капитан Свистунов и повесил трубку.
«Десять проникающих ранений грудной…» О господи, господи!
…Через полчаса он трясся в машине по дороге к Горетовке, а Руслан Свистунов, стараясь казаться спокойным, рассказывал:
— ЧП на весь район. Сказано же: прячьте спички от детей! Так нет. Маленькие неслухи. — Заковыристо выругался, голос друга детства слегка вибрировал на низких нотах, чувствовалось, что того потряхивает нервная лихорадка. Волновался, очень волновался капитан Свистунов. — Ты не тушуйся, хотя сразу скажу: зрелище будет не из приятных. Но ведь мы с тобой и не такое видели? А?
Кивнул, чувствуя, что самого начинает трясти от волнения. Да что там случилось-то?!
— Погода стоит жаркая с мая месяца, в лесу сухо, обстановка пожароопасная. Все средства массовой информации об этом трубят. Уж оскомину набило. Так эти маленькие следопыты из деревни Горетовка стащили тайком спички и пошли в лес играть в дикарей. Забились подальше, разожгли костерок. А дальше как по нотам. Дунул легкий ветерок, сухие елочки загорелись. Веточка за веточкой, и как в «Кошкином доме». Из искорки — самый настоящий пожар. По всем правилам.
— Там погиб ребенок?! — охнул он.
— Живы, слава богу, все живы. Испугались, кинулись бежать. Быстренько вызвали пожарных, те сработали на редкость оперативно. Повезло: выгорела небольшая часть лесного массива, ветер дул в нужную сторону. Но…
Яркая вспышка в голове: Горетовка!
— Не надо.
— Да ты не переживай так. Труп взрослого человека. Я так понял, что его забросали ветками. А жара-то какая стоит! Когда начался пожар, ветки, естественно, загорелись. Ну и тело под ними, само собой. Короче, когда потушили пожар, нашли обгоревшие останки. И участковый тут же позвонил нам. Вот едем.
— А… когда его убили?
— Это нам с тобой судмедэксперт скажет. Вся компания в сборе, да ты, да я, да мы с тобой. Ну, отошло немного?
Какое там! Машина подпрыгивает на ухабах, дорога неровная. У него же странное ощущение, что это не машина — лодка. Почему-то старая лодка, которая везет его по мертвой подземной реке на тот берег. В царство теней. Они подъезжают к Горетовке. Вот здесь ему, кажется, знакомо все. Очень большой поселок на окраине Московской области. В центре двухэтажные кирпичные дома со всеми удобствами, природный газ, горячая вода. Одна школа, зато десятилетка. Или теперь одиннадцати? Нет, это совсем не деревня: маленький городок. Сельсовет, клуб, даже кинотеатр имеется. Возле клуба — волейбольная площадка. Но это центр, пожар же произошел на самой окраине, в лесу. Совсем близко оказались частные дома. Деревянные. Да, повезло, что быстро потушили.
Он увидел, что пожарные уже сворачиваются. Радуются, что обошлось без жертв да малой кровью. Испуганные жители окраины еще в состоянии шока. Детишек бы выдрать как следует, да счастье оттого, что остались живы, слишком велико. Поэтому родители рыдают, прижимают перепуганных всхлипывающих чад к себе, крепко-крепко, и не бьют, целуют в щеки, измазанные сажей. Участковый деловит и здорово озабочен. Еще бы: такое ЧП на его участке! Милиция приехала на двух машинах!
— Капитан Свистунов, — козыряет Руслан, обращаясь к пожарным. Они — свидетели, нашли труп. И участковому: — Ну, Степаныч, показывай находку.