Свиток 5
Кутаясь в тёплую накидку, впрочем, плохо защищавшую от ветра, Стефания шла по берегу моря. Колючий ветер, неприятный в любых других обстоятельствах, теперь был желанен, как золотое колечко с рубином какой-нибудь кокотке. Он отгонял призраки дней и ночей, позволял примириться с действительностью, на пару минут заставлял поверить в желанное одиночество. Но её редко оставляли одну - вот и теперь не одна пара глаз внимательно наблюдала за тем, как виконтесса бродит у самой кромки воды.
Берег был каменистым, ходить по тему, особенно в суровые зимние месяцы было тяжело, но Стефания раз за разом упорно боролась с намокшими юбками, скользкими обломками скал, резкими порывами ветра. Море стало её единственным утешителем - жалко, муж редко позволял ей бывать здесь.
Море подёрнулось ледком; с каждым днём он крепчал. По словам слуги, скоро можно будет без боязни гулять. И она бы с удовольствием пошла - только кто пустит?
Родные Стефании прогостили в замке дольше всех. После того, как разъехались приглашённые, виконт Сибелг и лэрд Эверин в присутствии новобрачной приступили к унизительной процедуре пересчёта приданого. Стефания вынуждена была сидеть и смотреть на это, слушать, как они спорят по пустякам, а потом вслед за мужем поставить подпись под документом, удостоверяющим, что за неё уплачено сполна. Как она понимала, отец дал виконту какие-то устные обещания, что-то связанное с поддержкой в каком-то вопросе. Это обсуждалось уже за закрытыми дверьми.
Потом Эверины уехали, и Стефания осталась один на один с новым чужим миром.
Разумеется, она писала письма. В первые недели - ежедневно, благо никто не ограничивал её в потреблении бумаги и чернил. Писала Хлое, матери, отцу, всем - разные письма, то, что было им интересно, то, что можно и нужно было сказать. От лэрда и леди Эверин приходили скупые ответы, а от сестры - ни строчки. Стефания долго не могла понять, в чём дело, пока случайно не увидела одно из своих писем в комнате мужа. Это он не успел сжечь, оно так и лежало на каминной полке. Хлоя их просто не получала, поэтому ничего не могла написать, а Ноэль прочитывал всё, что писала его супруга, перед тем, как разрешить отослать послание. Вымарывал целые страницы, вносил исправления, а откровения о семейной жизни и вовсе уничтожал.
- Какую же чушь вы пишите сестрице, - сказал он как-то за ужином, - только бумагу переводите. Не знал, что у вас так развито воображение. Сделайте милость, уймите его, а то будете писать письма под мою диктовку.
- Я и так делаю всё под вашу диктовку, милорд, одной вещью больше, одной меньше, - смело ответила Стефания, демонстративно отложила приборы и встала из-за стола. - Но мысли мои вам изменить не удастся.
Проигнорировав гневное выражение лица супруга, она хотела степенно удалиться к себе.
- Учтите, миледи, уйдёте сейчас - не получите ни кусочка до завтрашнего утра, - остановил её окрик виконта. Он тоже встал; желваки гуляли на щеках.
- Я не ребёнок, милорд, чтобы грозить оставить меня без ужина. Я прекрасно поем на кухне, вместе со слугами. Если потребуется, то их простую пищу.
- Без моего приказа вам никто ничего не даст!
- Отлично, я приготовлю еду сама.
Виконт расхохотался:
- Благородная леди - на кухне? В этом вы совершенно беспомощны, впрочем, как и во многом другом.
Стефания вспыхнула, хотела промолчать, но не сдержалась. Набрав в грудь воздуху, стараясь унять биение сердца, она спокойно, но громко ответила:
- Вы правы, я благородная леди, со мной не следует обращаться, как с собачонкой. Я же ваша жена.
- И я могу с позором вернуть вас родным. Так что, Стефания, либо вы неукоснительно выполняете супружеский долг, и не только в постели, либо я не возьму вас на свадьбу сестры.
- Вы…вы не можете! Вы обязаны явиться с женой.
- Моя жена может неудачно заболеть и передать через меня устные поздравления леди Хлое. Так что будьте любезны, вернитесь за стол. И больше никаких фокусов!
Помедлив, молодая женщина кивнула, присела в лёгком реверансе, молчаливо извинившись за своё поведение, и с дозволения супруга заняла своё место. Ухмыляющийся деверь тут же налил ей вина и, склонившись к уху, прошептал:
- Изображаете из себя кабаниху, но внутри-то покладистая перепёлка. Игра не стоит свеч.
Тогда Стефания промолчала, не придумав достойного ответа. И вот теперь, вырвавшись из холодного каменного мешка, который отныне вынуждена была именовать домом, стояла лицом к лицу к водной стихии.
Взгляд жадно выхватывал редкие тёмные точки - отважных моряков, осмелившихся бросить вызов природе. Другие презрительно именовали их дураками, напрасно рискующими жизнью, а она считала их смельчаками и мечтала оказаться на одном из утлых судёнышек.
Помолвка Хлои прошла без неё, Стефании дозволили лишь послать общие с супругом поздравления. Свадьба намечена на весну - оставалось надеяться, что в апреле они всё-таки приедут в Грасс все втроём.
- Ну, сколько можно там торчать? Мечтаете подхватить воспаление лёгких?
Стефания обернулась на недовольный голос деверя и пожала плечами: ей не привыкать. Пусть себе греется у костерка со слугами, пьёт горячий эль, а она ещё час поговорит с ветром. Очень тяжело, когда некому выговориться.
Было и вправду холодно, леденели пальцы в перчатках, но Стефания как можно дольше оттягивала момент возвращения в Овмен. В конце концов, Сигмурт не выдержал, подошёл к ней, взял под руку и повёл к лошадям. Дотронулся до пальцев, покачал головой и, не обращая внимания на слуг, приобнял, чтобы укутать в свой плащ.
- Трупы теплее. Обветрившееся лицо, как у крестьянки. Красавицей же увидит вас братец! Да не рыпайтесь, я доброе дело делаю.
Деверь против воли влил в Стефанию немного тёплого эля и заявил, что серьёзно поговорит с Ноэлем по поводу её прогулок. Она не сомневалась, что после этой беседы не уедет дальше ближайшей деревни. Но и туда ей не выбраться без пригляда: муж поручил брату, либо управителю следить за всеми передвижениями второй половины. Даже если возьмёт с собой слугу, скажет, что в церковь, то можно не сомневаться, всё о её передвижениях доложат, по минутам распишут, а хозяева Овмена не применят священника расспросить, что волновало виконтессу.
- Я пленница? У меня дома было больше свободы.
- За юными жёнами нужен присмотр. У вас ровно столько же свободы, сколько было у всех женщин в роду Сибелгов. Ничего, - ободряюще улыбнулся Сигмурт, - скоро ваша тоска пройдёт, перестанете скучать, когда свыкнетесь. Будут и охоты, и гости, и танцы, да и по дому работы немало. А уж когда родите ребёнка, то и вовсе из четырёх стен вылезать не захотите.
Стефания вспомнила о собственной матери, потом о различии местных порядков и порядков Грасса и словах священника, что ко всему привыкаешь. Только она не желала, чтобы её заперли в спальне: муж как-то мельком, думая, что Стефания не слышит, сказал о подобном желании брату.
Предчувствия её не обманули: тем же вечером виконт запретил ездить к морю.
- Обождёшь до весны, - холодно бросил он, - лучше займись своими прямыми обязанностями. Нечего тебе по округе шататься, когда в замке дел полно. Вышей, хотя бы, сестре подарок. Поищи в сундуках или спроси у горничной - пусть даст образец нашей свадебной вышивки. Чтобы был наш герб, вензеля и какая-нибудь строчка из Священного писания. Думаю, с твоей бурной фантазией сюжет ты придумать сумеешь. Если привлечёшь служанок, то вышьете не только подушки, но и покрывало.
- Не знала,что на севере ещё бытуют традиции прошлого. Боюсь, сестра не оценит такого подарка.
- Зато его оценю я. Рукоделие украшает женщину. Хорошо, не желаете вышивать подарок для леди Хлои, займитесь шитьём и вышивкой крестильного платья. Оно уж точно пригодится в будущем году.
Сделав паузу и выпив ещё вина, виконт с нескрываемым интересом спросил, глядя в лицо супруги, будто силясь отыскать на нём какие-то признаки:
- Миледи, быть может, вы уже в тяжести.
Потупившись, Стефания покачала головой:
- Пока нет, милорд.
Он недовольно отвернулся, за остаток ужина не проронив больше супруге ни слова. Стефания понимала, что по срокам уже могла бы носить дитя: второй месяц здесь, но никаких симптомов не замечала. Да и она сама, напуганная оказанным ей обращением, принимала меры: пила средство, которое тайком дала ей сестра. Но Стефания дала себе слово: закончится, не будет бегать к знахаркам, родит через годик нового виконта Сибелга. Там уже немного осталось, на неделю, не больше.
После ужина Стефания задержалась, чтобы отдать распоряжения на завтра. Заглянула на кухню, велев кухарке приготовить на обед любимое блюдо мужа - свиную ногу, проверить, хватает ли специй, овощей, как закоптилось мясо. Потом привычно пересчитала серебро в горке наверху, убрала под замок початую бутылку хереса. Как вся эта жизнь отличалась от той, что она вела в Грассе! Но Стефания привыкла, освоилась в роли хозяйки большого замка. Наверное, так же жили и её предки в поместье.
Убедившись, что всё убрано, а свечи потушены, она направилась наверх. Разделась, умылась и только хотела потушить свечу, когда в дверь постучались. Зевающий слуга сообщил, что виконт требует её к себе. Пришлось встать, набросить на плечи накидку и, помолившись, выйти в коридор.
Одна из собак мужа спала у порога спальни Ноэля. Она глухо заворчала, поднялась, ощерившись, но не кинулась. Стефания испуганно прижалась к стене, боясь пошевелиться.
Пёс подошёл вплотную, сел.
Она попыталась бочком пройти, но стоило дёрнуться - собака подскочила, вновь обнажив зубы.
- Милорд! - испуганно позвала Стефания. - Милорд, отзовите её!
Это была та самая сука, невзлюбившая её с первого дня. При хозяине она вела себя смирно, а без него могла и цапнуть, в клочья порвать подол. Но только в тёмное время суток.
Дверь отворилась, и в полосе света возник мужской силуэт. Тонкий свист - и собака покорно отпускает жертву, усаживается у ног виконта. Тот велит ей убираться, и сука отправляется странствовать по замку. Наверное, опять заляжет в Портретной зале.
Войдя в спальню мужа, Стефания обнаружила, что он не один - играет в шахматы с Сигмуртом. У ног деверя примостился Бонго.
Встав за креслом мужа, она наблюдала за партией: виконт выигрывал. Как и положено жене, похвалила его ум.
- Всего лишь стечение обстоятельств, - буркнул Сигмурт.
- Бог посылает везение сильнейшим, - улыбнулась Стефания, заслужив молчаливую похвалу супруга.
Партия закончилась выигрышем виконта.
Сигмурт в сердцах смёл фигуры с доски и бросил на стол талер.
Довольный Ноэль ухватил супругу за талию, усадил на колени и, повертев монетку в пальцах, опустил её за ворот рубашки Стефании. Не успевший нагреться металл скользнул по коже, остановив движение там, куда вскоре легла рука виконта. Она решила, что это был намёк, надежда на плодородие её чрева.
Губы Ноэля коснулись щеки Стефании.
- Сегодня ты останешься здесь, со мной. Мне рано вставать.
Она покосилась на Сигмурта, напряжённо смотревшего на огонь: будет ли он сегодня третьим? Перехватив её взгляд, виконт кивнул:
- Да, думаю, мы опять разделим тебя на двоих. Нужно же скрасить Сигмурту горечь поражения. Так что раздевайся, любовь моя, и становись на эту славную шкурку, - он указал на шкуру перед камином, подобную той, что была и в спальне Стефании.
Она встала, повернулась спиной к мужчинам, скинула на пол накидку. Взялась за завязки ночной рубашки и обернулась, глянув через плечо: Сигмурт выставил из комнаты собак, а муж что-то искал за ширмой.
- Ты будешь хорошей девочкой? - почувствовав её взгляд, виконт покачал в воздухе верёвкой. За пояс штанов воткнуто ещё что-то.
Сглотнув, Стефания кивнула. Неужели он обирается её связать? Пусть вера и закон велят жене подчиняться мужу, но у всего есть предел. Пересилив свой страх, она подошла к супругу и твёрдо заявила:
- Я ваша супруга, дочь лэрда Эверина, будущая мать наследника рода Сибелгов, баронов Атверских, нового владетеля Овмена, а не уличная девка. Посему извольте использовать то, что дано вам природой, а эти вещи, - Стефания указала на верёвку и странный конусообразный предмет, - приберегите для уличных шлюх. Думаю, найти девочку для удовлетворений ваших желаний не составит труда. Это в ваших же интересах: вам ведь хочется детей.
На свой страх и риск, не зная, как отреагирует супруг, Стефания протянула руку и забрала верёвку.
- Где она лежала, милорд? Сегодня вам она не потребуется.
- Рад это слышать, - улыбнулся виконт. - Моя жена умнеет с каждым днём.
Он позволил ей положить верёвку в верхний ящик комода, пугавший же супругу предмет сам убрал в кованый сундучок. Что там, Стефания не разглядела: помешала спина виконта.
Чувствуя, что одержала первую победу, она решила попробовать и в остальном настоять на своём: попросила, чтобы они остались вдвоём. Но Ноэль не желал слушать, заявив, что решения не поменяет.
На каминной полке возникла знакомая баночка с маслом.
Стараясь не глядеть на неё, Стефания села на постель, заявив, что раз они и так нарушают господни заветы, то это надлежит делать на кровати.
- У камина тебе будет теплее, а то нерасторопная служанка не удосужилась заранее принести грелки.
Ноэль разделся и, взяв супругу за руку, отвёл к огню. Сигмурт посторонился, давая им пройти, а потом и вовсе отошёл к двери - выглянуть проверить в коридор.
Виконт стянул с супруги рубашку, разогнал пальцами мурашки и начал массировать спину. Затем поцеловал и опустил на шкуру. Лёг рядом, перевернув на бок, и начал ласкать. Стефании не нравились его прикосновения, но изображала противоположные чувства: знала, что так всё пройдёт лучше, наименее болезненно.
Сигмурт опустился на колени перед невесткой, поцеловал живот.
Теперь её ласкали двое, с каждой минутой всё настойчивее. Наконец Ноэлю это наскучило. Он согнул и раздвинул ноги супруги, чуть развернул к себе, и вошёл в неё. Сверху, старательно сотрясая тело Стефании.
Сигмурт расстегнул штаны и придвинул к губам невестки свою набрякшую плоть. Стефания отвернулась, но деверь ухватил её за подбородок, заставив подчиниться.
Держа её за волосы, Сигмурт с удовлетворением наблюдал за действиями невестки, периодически напоминая, чтобы она старалась лучше. А Стефания пыталась не думать и не чувствовать, утешая себя тем, что привкуса уже почти нет. Покорно взяла целиком, когда принудили к этому, только брезгливо поморщилась и тайком сплюнула на пол, когда деверь наконец убрал у неё изо рта свой вмиг поникший член. Судя по выражению лица, доволен.
А виконт всё никак не кончал.
Стефания равнодушно наблюдала за тем, как раздевается деверь, как берёт с полки масло и ставит на пол. Ощутив участившиеся движения мужа, немного заёрзала, стремясь ускорить момент, когда он выйдет из неё.
Пока Ноэль отдыхал, в который раз упрекая супругу за леность, Сигмурт перевернул Стефанию на живот и занялся её ягодицами.
- На кровать её перенеси и меня обожди. И помни: тебе сегодня то, что снизу. В конце концов, она моя жена.
- И что с того? - недовольно подбоченился Сигмурт. Его мизинец замер в Стефании. - Мы делим её поровну.
- В другой раз порезвишься.
По всему было видно, что Сигмурт разочарован, но спорить не стал. Перенёс невестку на постель, устроился рядом и в пику брату запустил пальцы второй руки туда, куда не дозволено было проникнуть его детородному органу.
Он опять покусывал её мочки, лизнул спину, а потом неожиданно и ягодицы. Не ожидавшая этого Стефания на мгновенье расслабилась, пропустив момент, когда деверь вошёл в неё.
После они обладали Стефанией одновременно.
Виконт лёг, усадил на себя супругу, притянул к себе, открыв её сзади для брата.
Закатив глаза, считая толчки и гадая, через сколько каждый из братьев оставит её в покое и через сколько пройдут болевые ощущения, Стефания терпела. Безусловно, в первый раз было хуже, теперь просто свыклась.
Решив, что на сегодня хватит, Ноэль отослал супругу, попросив брата проводить её, чтобы, в случае чего, отогнать собак.
Стефания торопливо оделась, доковыляла до двери (после таких ночей, даже если братья не оставались с ней до утра, некоторое время нельзя было нормально ходить), дожидаясь Сигмурта.
Пожелав спокойной ночи Ноэлю, они оба удалились, не забыв задуть свечи.
Взяв невестку под локоток, Сигмурт вёл её по коридорам. Он не взял с собой свечи, но отлично ориентировался в темноте.
Практически доведя Стефанию до спальни, Сигмурт развернул невестку лицом к себе, прижал к стене, торопливо задирая её рубашку. Руки жадно шарили по телу, губы нетерпеливо приникли к шее.
Стефания охнула, когда деверь вошёл в неё, закинул её ноги себе на бёдра.
- Что вы делаете? Так нельзя… Разве вам мало? - она постаралась хоть немного изменить положение тела, чтобы не ударяться головой о стену.
Рубашка сползла с плеча, обнажив одну грудь. Рука Сигмурта то поглаживала, то сжимала её в такт своим движениям. Они, к слову, стали спокойнее - спал первый приступ страсти.
- Раз он не даёт мне, то приходится так, - хрипло прошептал деверь и, оторвав от стены, крепко впился пальцами в её ягодицы.
Проникновения стали не столь глубокими, зато Стефания вздохнула с облегчением и, решив, что лучше не сопротивляться, обхватила Сигмурта за шею и закрыла глаза. Она так устала и хотела только одного: чтоб он быстрее удовлетворился и не причинил боли.
Пресытившись близостью в коридоре, Сигмурт перенёс невестку в спальню, где продолжил начатое. Лёжа под ним, Стефания думала, что предпочла бы его Ноэлю: когда хотел, деверь мог быть ласковым. Только за приятные минуты приходилось расплачиваться исполнением всех его прихотей.
- Зачем? - тихо спросила Стефания, когда всё закончилось. - Неужели только похоть?
Деверь усмехнулся и покачал головой:
- Я не спорю, с удовольствием это делаю, но вся прелесть в другом. Помнится, за тобой должок? Может, половину скоро отдашь.