— Мне сегодня плохо спалось, — ответила Лесли. Она оглядела столовую и с удивлением обнаружила, что Дэв уже расставила на столах приборы. — Это просто невероятно, Дэв! У меня нет слов, чтобы выразить тебе мою признательность. Мне следовало самой все разложить.
Поддавшись какому-то необъяснимому импульсу, Лесли схватила Дэв за руку и притянула к себе. Но, тутже опомнившись, безумно разозлилась на саму себя за минутную слабость. «Что, черт возьми, со мной происходит?» — судорожно думала она. Конечно, болезнь и внезапный приезд домой полностью выбили ее из привычного жизненного ритма: за все это время она ни разу не заглянула в тренажерный зал, совсем не выполняла рекомендаций врачей и вот уже несколько дней не могла нормально выспаться. Но раньше — во время особенно сложных дел — она прекрасно обходилась без еды, сна и физических упражнений. И никогда при этом не теряла контроля над собой. Лесли быстро выпустила Дэв из своих объятий. Но Дэвон ласково взяла ее за руку:
— Лес, все в порядке. Я сама только пришла. А тебе сейчас нужно думать не о гостинице, а ехать в больницу к родителям. Мы все это уже обсуждали, помнишь?
— Почему помогаешь мне, Дэв?
Этот вопрос удивил Дэвон. Лесли редко проявляла хоть малейший намек на свою слабость. Но сейчас даже элегантная блузка, черные строгие брюки, стильная прическа и безукоризненный макияж не спасали ее: Дэв видела перед собой не уверенную бизнес-леди, а изможденную женщину с темными кругами под небесно-голубыми глазами.
— Наверное, потому, что когда-то я была влюблена в тебя. Это самый простой ответ.
Лесли, шокированная этими словами, нервно рассмеялась. Впрочем, слышать это было очень приятно.
— Я даже боюсь услышать сложный ответ.
Дэв пожала плечами и сунула руки в задние карманы джинсов — она всегда так делала, когда чувствовала себя неуверенно, но не хотела показывать это.
— Я прекрасно понимаю, что наши отношения далеко в прошлом. Но, как ни стараюсь, не могу избавиться от чувства, что мы все еще подруги. А подруги всегда готовы помочь, ведь так?
На этот раз Лесли, теперь уже абсолютно осознанно, обняла Дэв и нежно поцеловала в щеку.
— Наверное, так. Спасибо тебе.
Дэв неподвижно стояла и смотрела, как Лесли исчезает, поднимаясь по лестнице на второй этаж, где располагалась спальня ее родителей. Если все, что было между ними, давно похоронено, то почему близость Лесли заставляла Дэв чувствовать, будто земля уходит у нее из-под ног? Она не знала ответа на этот вопрос и сомневалась, что когда-нибудь сможет узнать. Поэтому решила сделать то, что было самым простым способом отвлечься: прошла на кухню и принялась готовить завтрак.
— Ты совершенно не обязана сидеть здесь весь день, — сказала Эйлин, когда Лесли после очередного телефонного звонка вернулась в комнату ожидания.
— Прости, — пробормотала в ответ Лесли, присаживаясь рядом со своей матерью. Комната была устлана мягким ковром, а кресла и столики расставлены так, чтобы у ожидающих родственников была хоть какая-то возможность уединения. Лесли и ее мама сидели в дальнем углу у окна, из которого был виден небольшой скверик. — Мне нужно было уладить кое-какие дела в офисе.
— Похоже, тебе так и не удастся отдохнуть.
— Если я не позабочусь о делах сейчас, то ими придется заняться потом, — ответила Лесли, устало откидываясь в кресле. — Проблемы не исчезнут сами собой только потому, что у меня отпуск.
— Да, — вздохнула Эйлин. — Прятать голову в песок очень заманчиво. Но таким способом невозможно что-то решить.
— Это точно, — рассмеялась Лесли.
— Но все равно тебе не обязательно находиться здесь все утро. Я позвоню, как только врачи выйдут из операционной. Думаю, это случится не раньше, чем через час.
— Я бы хотела остаться, — Лесли взглянула на часы. На три часа дня она была записана к врачу, чтобы сдать все анализы. Лаборатория располагалась в соседнем здании. К сожалению, она будет там за несколько часов до приема. Ее невероятно расстраивала сама мысль о столь бесполезной трате времени. Ее самочувствие было в норме, если не считать того эпизода перед Дэв и совсем незначительного ощущения дискомфорта в груди сегодня утром, когда она резко поднялась с постели. Нарушение сердцебиения длилось недолго. На самом деле оно прекратилось так быстро, что не стоит и вовсе обращать на него внимания. — Ты думаешь остаться здесь еще на одну ночь?
— Это будет зависеть от состояния твоего отца. Возможно, придется остаться. Особенно учитывая ненадежность нашего пикапа.
— Эта проблема решается очень просто. В ближайшее время я намерена избавиться от вашей старой развалюхи. Как думаешь, какую машину отец захочет взамен?
— Думаю, лучше спросить об этом у него. К тому же, я не уверена, что у нас найдутся на это средства.
— Об этом не беспокойся.
— Лесли, — сказала Эйлин, внимательно посмотрев на дочь. — Это очень щедрый подарок. Я ценю твою доброту. Правда. Уверена, и отец оценит. Но это вовсе не твоя обязанность.
Обязанность. Разве так называется то, что ты хочешь сделать для самых дорогих тебе людей? А как тогда назвать то, что ты хотела сделать, но не сделала? Лесли знала ответ на этот вопрос. Это называется трусостью.
Солнце, освещающее спальню Лесли, было настолько ярким, что от него начинали болеть глаза. К горлу подступила тошнота, а голова казалась неимоверно тяжелой. Лесли перевернулась на бок и крепко зажмурилась — хотелось прогнать от себя утро и снова заснуть. И проснуться сразу в воскресенье и как можно скорее уехать в колледж. Уехать, как будто не было прошлой ночи. Не было Майка. Не было Дэв. Не было этого сдавливающего чувства вины, справиться с которым, казалось, не было никакой возможности. Хотелось плакать — навзрыд, как в детстве. И пусть все видят ее огромное горе.
Вчера вечером, как только Дэв уехала, Лесли напилась. Напилась так, как не напивалась никогда в жизни. Но от пива и вина — уже и не вспомнить, сколько было бутылок — ей стало только хуже. И никак не удавалось забыть звук тяжелых ботинок Майка, врезающихся в тело Дэв. Не удавалось забыть и тяжелый стон девушки, которую она так сильно любила. И которую не защитила, отпустила. Одну.
Дальше все было как в тумане. Кажется, подруги пытались расспросить Лесли о том, что случилось. Но что она могла им сказать?
«Майк избил Дэв. Из-за меня! А все потому, что она поцеловала меня. И я позволила ей это сделать. Я хотела, чтобы она меня целовала. Я хотела поцеловать ее в ответ». Она должна была ответить так. Но на это не хватило смелости.
Лесли не знала, что делать со всем этим и просто пыталась заснуть. Но сон отгоняли звуки обычной утренней суеты — были слышны голоса постояльцев, которые спешили на завтрак, переговаривались и смеялись. В ангаре сейчас, наверное, творился настоящий погром, и Лесли нужно было прибраться там, прежде чем все это увидят родители. С глухим стоном она заставила себя подняться с кровати и, шатаясь, направилась в ванную комнату. Казалось, что ее опять стошнит, хотя желудок был совершенно пуст. Лесли твердила себе, что больше никогда не будет так много пить. Что больше никогда не позволит случиться тому, что случилось прошлой ночью. Что больше никогда и никому не позволит себя так целовать. Не подпустит так близко. И не допустит, чтобы кто-то пострадал из-за ее ошибок.
В надежде привести себя в чувство, Лесли долго стояла под холодной водой. Ледяные струи лишали чувствительности ее тело, но не душу. Она обхватила себя обеими руками и задрожала. Хотелось забыть Дэв, забыть ее тело, которое было так близко, забыть жар ее губ. Забыть тот ужасный звон разбивающихся сердец.
Когда Лесли, наконец, почувствовала, что может посмотреть в глаза своим родителям, не вызвав у них никаких подозрений, она спустилась вниз.
— Доброе утро, дорогая, — весело сказала Эйлин Харрис. — Завтрак в самом разгаре. Хочешь блинчиков? Апельсиновый сок в холодильнике.
Едва справившись с внезапно нахлынувшей тошнотой, Лесли быстро отвернулась и сделала вид, что смотрит в окно.
— Нет, спасибо. Пока не хочу. Я возьму «Пепси» и прогуляюсь к лодкам. Хочу убедиться, что весь мусор вчера собрали в пакеты.
— «Пепси» утром? Тебе следует нормально поесть.
— Я поем. Попозже, — Лесли быстрым шагом направилась к задней двери, чтобы мама не увидела ее вблизи.
— Я так рада, что ваша вечеринка прошла у нас, — сказала Эйлин, ставя тарелки в посудомоечную машину. — Хорошо, что все твои друзья такие сознательные и, слава Богу, не ездят на этих ужасных мотоциклах. Это же так опасно!
— Что? — переспросила Лесли, с трудом улавливая смысл слов.
— Кто-то из местных подростков прошлой ночью разбился на мотоцикле.
Лесли замерла у двери. Ее сердце бешено билось в груди, от чего дышать стало неимоверно трудно. Сдавленным голосом она спросила:
— Я поем. Попозже, — Лесли быстрым шагом направилась к задней двери, чтобы мама не увидела ее вблизи.
— Я так рада, что ваша вечеринка прошла у нас, — сказала Эйлин, ставя тарелки в посудомоечную машину. — Хорошо, что все твои друзья такие сознательные и, слава Богу, не ездят на этих ужасных мотоциклах. Это же так опасно!
— Что? — переспросила Лесли, с трудом улавливая смысл слов.
— Кто-то из местных подростков прошлой ночью разбился на мотоцикле.
Лесли замерла у двери. Ее сердце бешено билось в груди, от чего дышать стало неимоверно трудно. Сдавленным голосом она спросила:
— Разбился?
— Да. На Лейкшор Роуд этой ночью. К северу отсюда, — Эйлин достала из духовки чугунные сковородки и положила их в мойку. — Твой отец слышал об этом в новостях.
Лесли выбежала из гостиницы. Она едва успела спуститься по ступенькам крыльца, прежде чем ее вырвало. Лесли рухнула в кресло, больше не пытаясь удержаться на ногах или просто сделать вид, что все в порядке. «Это Дэв! — судорожно думала она. — Это она разбилась на мотоцикле». Лесли чувствовала это. Чувствовала и умирала от осознания своей вины. Вчера Дэв пила не так много. И она хорошо водила мотоцикл. Но ей было больно. И она злилась. На Лесли. На Майка.
Майк. Он ушел сразу, как Дэв уехала. Его не было около часа. Когда он вернулся, то был уже, кажется, совсем спокоен. Но разговаривать с Лесли он все еще не хотел. Впрочем, она и не настаивала. Майк до конца вечера просидел со своими друзьями. Также как и Лесли, он много пил.
Лесли знала, что вчера случилось что-то очень плохое. И она должна была что-то с этим сделать. Она должна была кому-то обо всем рассказать. Быть может, маме. Кому угодно. Она должна была рассказать, что она одна во всем виновата.
— Прости, что я так давно не была дома, — сказала Лесли.
— Я очень хочу, чтобы хотя бы сейчас все изменилось, — в голосе Эйлин чувствовалась грусть. — Чтобы мы снова стали семьей…
— Я рада, что приехала, — Лесли взяла маму за руку. — А теперь нам нужно решить, что делать с машиной.
Эйлин рассмеялась:
— Твой отец ездит только на «Джипах». Только на «Джипах» зеленого цвета! В противном случае, он даже не сядет за руль.
Лесли улыбнулась:
— Не дай Бог, мы купим ему желтый «Хаммер».
— Если ты все же купишь новую машину, мы обязательно вернем тебе деньги. Только я не знаю, как быстро нам удастся это сделать.
— Мам, перестань. У меня есть деньги. К тому же, это не такая уж большая сумма.
— Хорошо, — осторожно сказала Эйлин. — Раз уж мне не удается уговорить тебя взять деньги, то почему бы тебе не рассказать истинную причину твоего приезда?
— Это шантаж.
— Когда это делает твоя мать — нет.
Лесли хотелось пойти на попятную. Не было никакого желания продолжать этот разговор. Как не было и ответа на вопрос матери — по крайней мере, такого ответа, которым Лесли была готова поделиться. Особенно сейчас, когда у мамы и без того хватало волнений. Поэтому Лесли усилием воли заставила себя успокоиться и сказать что-нибудь нейтральное.
— Я много лет не брала отпуск, а в этом году решила устроить себе небольшие каникулы. И мне показалось, что приехать сюда на недельку было бы отличной идеей, — Лесли заглянула в глаза мамы и с удивлением обнаружила в них невероятное тепло.
— Забавно, — тихо проговорила Эйлин. — Когда ты уезжала в колледж, мне казалось, что ты очень хотела уехать как можно дальше отсюда. Но я не могла понять, почему.
— Наверное, тогда я действительно хотела уехать. Прости.
Лесли все еще была не готова к откровенному разговору. Она не могла рассказать маме обо всем, что случилось тогда, — о Дэв, о Майке, о том, что в тот момент ей просто необходимо было уехать как можно дальше и начать новую жизнь. Потому что в старой жизни было слишком много проблем, и справиться с ними вряд ли бы хватило сил. Зато сил хватило на то, чтобы начать все с нуля и стать другим человеком. И в этом Лесли, как никто другой, преуспела. Она стала успешным адвокатом, ее уважали коллеги, у нее была красивая и умная партнерша. И тем не менее, сейчас она была здесь. Почему?
Первое что пришло на ум — это образ озера, мерцающего в лучах рассветного солнца, легкий ночной бриз с ароматом сосен, проникающий в открытое окно ее спальни и то, как Дэв смотрела на нее сегодня утром. «Потому что когда-то я была влюблена в тебя».
Лесли встряхнула головой. Все это уже позади. Несбывшиеся мечты. Неисправленные ошибки. Все это нужно оставить в прошлом.
— Я схожу за кофе в «Старбакс». Взять тебе?
— Лучше чаю. Спасибо.
— Скоро вернусь.
Как только Лесли вышла из здания больницы, то сразу позвонила Рейчел. И, к ее удивлению, та ответила.
— Привет, Рейч, это я.
— Здравствуй, дорогая. У меня всего минутка. Ох, столько дел. Но я собиралась тебе позвонить. Ты сможешь приехать в город на эти выходные? В субботу будет благотворительный вечер, на котором нам надо быть.
— Я не могу. С моим отцом произошел несчастный случай, у него сломана нога. Он сейчас в операционной.
— Черт. Мне обязательно нужно появиться на этом ужине, — Рейчел несколько секунд молчала, — Может быть, я смогу в воскресенье приехать к тебе на пару часов.
— Спасибо, но в этом нет необходимости. Просто я сейчас не могу выбраться.
— Мне так жаль, дорогая. Ты уверена?
— Да. Все в порядке. Мне всего лишь нужно помочь маме с гостиницей.
— И надолго тебе придется задержаться? — осторожно спросила Рейчел.
— Как минимум на неделю, — в голосе Лесли чувствовалась неуверенность. — Может быть, тебе удастся приехать сюда на День Независимости?
— Вполне возможно. Давай поговорим об этом позже.
— Хорошо.
— Люблю тебя, дорогая. Пока.
— Пока, — Лесли сунула BlackBerry обратно в сумочку. Заняв очередь в кафе, она попыталась вспомнить лицо Рейчел. Ничего не вышло. Лесли твердо сказала себе, что это совсем ничего не значит, как тут же перед ее мысленным взором возник кристально-ясный образ Дэв, и от глубины ее взгляда у Лесли даже перехватило дыхание.
— Я могу вам чем-то помочь, мэм?
Лесли вздрогнула и пристально посмотрела на молодого человека за стойкой. Она была ему даже благодарна за то, что он вмешался в ее мысли.
— Да. Двойной американо, пожалуйста. И чай.
— Что-нибудь еще?
«Небольшая доза здравого смысла бы не помешала», — подумала Лесли и слабо улыбнулась.
— Нет, спасибо. Больше ничего не нужно.
Лесли взглянула на часы. До сдачи анализов было еще полно времени. Но она успокаивала себя тем, что как только она решит проблемы со здоровьем, уже ничто не сможет помешать ей вернуться к прежней жизни. Нужно лишь немного потерпеть.
Глава тринадцатая
— Доктор Вебер?
Дэв оторвалась от микроскопа и подняла глаза на молодую рыжеволосую девушку, которая стояла на пороге лаборатории.
— Привет, Сьюзен. Что случилось?
— Вас внизу ждет посетитель. Мисс Эванс. Мне проводить ее сюда?
— Нет, не нужно. Я сейчас спущусь сама. Спасибо.
Дэв положила в холодильник образцы, с которыми работала, бросила белый лабораторный халат на спинку кресла и направилась по широкому, ярко освещенному коридору к лестнице. Ее летний офис в Институте Морской Биологии располагался на четвертом этаже, поэтому понадобилось не так уж много времени, чтобы добраться до вестибюля. Спустившись, Дэв увидела Натали, которая стояла у большого панорамного окна и смотрела на озеро. Без униформы она выглядела гораздо свободнее, если не сказать больше — легкая блузка и шорты делали ее очень соблазнительной. Услышав шаги, Натали обернулась и как обычно лучезарно улыбнулась Дэв.
— Я оторвала тебя от работы? — спросила она.
— Работа подождет, — игриво улыбнулась Дэв. — Ты взяла выходной?
Натали кивнула:
— До Дня Независимости всего неделя. И, по опыту знаю, с завтрашнего дня туристы повалят сплошным потоком. О выходных можно будет забыть. А я очень хотела еще раз увидеться с тобой до того, как ты уедешь на острова.
— Мне придется отложить поездку на пару дней, — сказала Дэв. — Может, пообедаем сегодня вместе?
— У меня есть идея получше. Предлагаю взять с собой бутерброды и покататься на лодке. Как ты на это смотришь?
Дэв глянула на часы:
— Мне нужно вернуться к шести.
Натали ловко взяла Дэв под руку:
— Не беспокойся, я верну тебя домой до сигнала к отбою.
Дэв весело рассмеялась и позволила Натали увести ее из лаборатории — навстречу яркому летнему солнцу. По пути к причалу она поведала Натали о случившемся с Полом Харрисом.
— Значит, ты помогаешь в гостинице? — спросила Натали, с любопытством заглядывая в глаза Дэв.
— Немного.
— Как мило с твоей стороны, — Натали припарковала машину на стоянке и показала на переносной холодильник на заднем сиденье. — Можешь прихватить это?