Сейчас мой график выстроен под мужчину, который по-настоящему меня любит и заботится обо мне. Он профессиональный спортсмен. Я полюбила. А недавно встретила К. на официальном мероприятии. Мне было сказано следующее: «У тебя есть время одуматься. Мои враги долго не живут». Странный парень, не правда ли? Я ждала его очень долго и преданно смотрела в глаза — целый год. В любом случае я ему очень благодарна. Я за год сделала сумасшедшую карьеру публичного человека. Веду передачу на ТВ, мой график расписан на 3 месяца вперед. Похудела, стала настоящей красавицей и встретила своего мужчину. Что бы я без него делала?!
«Золотые купола… и ни грамма золота»
Как все-таки иногда хочется почувствовать себя просто бабой! Не какой-то там жеманной «мадам», «барышней» или «сударыней», а почти примитивной самкой, которую защищает от всех невзгод не какой-нибудь рафинированный «сударь», а, по крайней мере, «господин», а еще лучше — почти примитивный самец. Чтобы от его мужской силы и власти бежал мороз по коже, а в случае неприятностей им можно было угрожать обидчикам — как ядерным оружием. Хочется почувствовать себя сверхдержавой! Настрадались мы, бедные фемины, от мужской безответственности и легкомыслия! Изголодались по звуку кулака, бьющего по столу — для нашего же блага. Как в одном анекдоте: «Дорогая, даже не пытайся со мной спорить, я настаиваю, мы все равно пойдем и купим тебе норковую шубу!» Вот о какой жизни иногда грезим мы, искательницы насильственного причинения нам полного и безоговорочного счастья.
Не мудрено, что тоска по сильной руке иногда доводит до ручки, то есть, до руки с наколками… А под рукавом дорогой рубашки не всегда сразу заметишь этот росчерк криминальной биографии.
Ничего удивительного нет в том, что поиски альфа-самца приводят нас к столкновению с бывшими заключенными. Эти бывалые парни иногда обладают хоть и специфической, но вполне убедительной харизмой. Неофициальная иерархия в тюрьмах — явление обязательное для этой среды. Возникает оно спонтанно и часто похоже на игры мальчишек в песочнице, когда в драке выясняется, кто «царь горы». Только играют в эти игры уже не трогательные пупсики в коротких штанишках, а вполне зрелые мужики, имеющие свое представление о том, что хорошо, а что плохо, и навязывающие свою систему нравственных ценностей тем, у кого кулак не так тяжел. В этой обстановке иерархами становятся те, кто жаждет неограниченной власти. Но, в отличие от подлинных альфа-самцов, которые прежде всего пекутся о благополучии своей стаи, этим доминантам не нужно ничего, кроме самоудовлетворения. Один из самых известных этологов Виктор Дольник даже ввел понятие «пахан» для обозначения некоего подобия альфа-самца в особых человеческих группах. Нужно отметить, что и группа, которая стихийно образуется вокруг пахана, особая — это «шестерки», люди со слабой склонностью к доминированию, но с выраженной функцией исполнителей любой воли своего вожака, независимо от того, насколько эта воля соотносится с общечеловеческой моралью. По сути, «шестерки» — это представители дна общества, приближающиеся по способу существования и по духовным ценностям, точнее, по их отсутствию, к животным. Это прихвостни, подпевалы и наушники главаря.
Однако нельзя сказать, что жизнь в криминальной среде беспорядочна: у нее есть свои законы и своя мораль, даже свой язык. А свод законов, который регулирует подобные взаимоотношения, — это своего рода криминальная мораль, призывающая жить «по понятиям». Нельзя отказать этому «законодательству» в отсутствии логики. В установленном порядке есть даже своеобразный гуманизм и культивируются некие весьма специфические мужские ценности. Однажды мне случилось ехать в командировку на машине с удивительным водителем, который, в силу того, что путь был неблизкий, успел мне рассказать многое о своей жизни. Я была поражена мудростью и благородством этого мужчины, его отношением к женщинам и друзьям. По всему было видно, что он окружен вниманием женщин, но при этом остается любящим и заботливым супругом и нежным и мудрым отцом маленькой дочки и взрослого сына. И только вернувшись домой, от наших общих знакомых я узнала, что «благородный рыцарь» много лет провел за решеткой. Это был настоящий шок! Теперь, когда я изучаю всевозможные варианты мужского доминирования, я убеждена, что соотношение жестокости и справедливости в криминальной стае зависят от личности вождя. Некоторые персоны из мира за пределами общепринятых законов вполне могли бы называться криминальными альфа-самцами, а черты их характера во многом оказываются схожи с подлинными лидерами. Разница лишь в том, что криминальные альфа-самцы не ведут общество к процветанию, а зачастую просто тормозят прогресс, да и гуманизм их весьма относителен и, скорее, опирается на какие-то первобытные принципы и доисторические ценности.
Такое «криминальное обаяние» может быть присуще не только тем особям мужского пола, которые побывали в заключении и были наказаны обществом за преступления. Иногда особая структура образуется в крупных организациях, где есть различные группировки. Одну из группировок обычно возглавляет стихийный руководитель, подлинный альфа-самец, носитель гуманистических идеалов, но ей зачастую противостоит «полярное» объединение мелких подонков, завистников, бездельников, скандалистов, склочников и сплетников вокруг антигероя. Как правило, в первой группировке больше свободы, но нет четкой структуры и соподчинения. К ним могут обращаться, когда нужно принять неординарное, нетривиальное решение или решить задачу наиболее креативно. Представители второй группы действуют сообща, как банда. Они могут решить возникшие проблемы методом силы и устрашения. Так на два полюса расходятся, условно говоря, наилучшие и наихудшие.
Не хочется быть банальной и напоминать вам о том, что «любовь зла…» Однако, дорогие мои охотницы за счастьем и благополучием, будьте бдительны, чтобы не оказаться в числе тех, кто получает благо, насильственно и беззаконно отобранное у других — с очевидными драматическими последствиями для конкретных людей, через боль, кровь и смерть!
О вреде духовности (Из литературного архива Лизы Питеркиной)
Динка была потрясающе страстной женщиной, и вокруг нее, как пчелы вокруг банки с вареньем, всегда роились мужики. Она, как правило, выбирала гениальных до странности художников или врачей — так сильно ее возбуждали белые халаты. Однажды Динка умудрилась ошпарить ногу кипятком. И не какую-нибудь коленку, а, как бы так деликатно выразиться, бедро сзади. Говорят, если какую-то ситуацию долго визуализировать, она случится в реальности. Возможно, в эротических фантазиях Динка практиковала использование хирургов в сексуальных целях, и оно как-то само притянулось. Доктор был немыслимо возбудим, и Динкина провокационная поза при обходе ежедневно травмировала его незагрубевшую хирургическую душу. Он отдал всего себя на благо выздоровления соблазнительной пациентки. Со временем Динкина попка зажила, а душа так и осталась со следами «ожога». Но Динка, видимо, поняла, что прием визуализации работает, и «намечтала» себе Мишу.
В Мишу она «вложила» все то, чего не доставало работникам кисти и скальпеля: он был бизнесменом средней руки, экономил каждую копейку и все тащил в дом. А кроме того, Динка «наколдовала» сумасшедшей красоты тело и мужское достоинство, которому мог бы позавидовать любой порно-актер.
Но в одном мужчине не могут сочетаться все лучшие человеческие качества, и Мише не перепало утонченности и духовной глубины. Сама-то Динка была очень высоко духовной: любила поэзию и еще обладала удивительным голосом, Богом данным для исполнения душещипательных романсов. Она могла бы петь Мише после любовных слияний что-нибудь типа «А напоследок я скажу», но Миша был безразличен к искусству и предпочитал «напоследок» еще немного секса. В принципе, и Динка была не против, но со временем ей становилось все тяжелее на душе.
Семейная драма разразилась, когда Миша неожиданно решил, что он еврей и ему жизненно необходимо эмигрировать в Израиль. Он прошерстил свою родословную и нашел-таки на своем генеалогическом дереве женскую еврейскую ветку. Для Динки это было — как удар под дых. На самом деле, Динку звали Дания Усманова, и суровый татарский отец мог бы не пережить такого межконфессионального конфликта, если бы они с Динкиной мамой не развелись много лет назад. В общем, Миша, превратившийся в Мойшу, начал ходить в синагогу, а несчастная Дания заранее стала готовиться к предстоящему одиночеству.
Однажды Динкина подружка Светка, большая любительница знакомиться с мужчинами в чате местного телеканала, предложила ей интересного собеседника — коротать вечера, пока Мойша общается с потомками Моисея. Мужчина, со слов Светки, звучал по телефону интеллигентно и знал наизусть множество образцов классической русской поэзии. Истосковавшаяся по духовности Динка мгновенно возбудилась.
Однажды Динкина подружка Светка, большая любительница знакомиться с мужчинами в чате местного телеканала, предложила ей интересного собеседника — коротать вечера, пока Мойша общается с потомками Моисея. Мужчина, со слов Светки, звучал по телефону интеллигентно и знал наизусть множество образцов классической русской поэзии. Истосковавшаяся по духовности Динка мгновенно возбудилась.
Мужчина и впрямь оказался дивным собеседником. Через несколько дней Дания поняла, что влюбилась. Он был жестким, как хирург, и тонко чувствующим любое движение Динкиной души, как настоящий художник. Смущала только одна странная особенность его речи: он как-то причмокивал между словами, и странное слово-паразит «мна», похожее на причмокивание, резало изнеженное Динкино ухо. Через неделю Динка спела «А на последок я скажу» прямо в телефонную трубку, а романтический возлюбленный перечитал ей изрядную долю поэтического наследия Пушкина.
Из долгих переговоров стало ясно, что новый знакомый — владелец магазина элитной сантехники на одной из центральных улиц города, что вполне состоятелен и при этом щедр по отношению к женщинам. Лет ему было около пятидесяти, но опыт всегда был для Динки одним из мужских достоинств, к тому же мужчина похвастался своей почти юношеской стройностью. Но больше всего заинтриговали Динку частые упоминания о том, что герой ее романа некоторое время отсутствовал в городе и недавние драматические события политической и экономической жизни страны его вовсе не коснулись. Из чего Динка заключила, что крутой бизнесмен перенимал опыт торговли в развитых капиталистических странах или просто наслаждался жизнью, транжиря излишки финансов. И это добавляло ей сексуального возбуждения.
Настал день их первого свидания. Дания была хороша, как в день свадьбы с Мишей. Из дома она уходила, будто навсегда: окинула взглядом стены, где провела в разлагающей душу бездуховности столько бесполезных лет, почувствовала радость освобождения и ощутила предвкушение новой жизни.
Когда автомобиль въехал во двор и дверь гостеприимно распахнулась, Динка почувствовала, что земля уходит из-под ее туфель на тонких шпильках. Она села в машину, потому что не успела быстро сообразить, как можно деликатно выйти из этой ситуации. Рядом с ней сидел иссохший старик с желтым морщинистым лицом, а на руле лежали запястья, изувеченные многочисленными грубыми наколками. «Дорогая, н-нах, где ты хочешь выпить со мной кофе? Я знаю одно уютное кафе, н-нах». Вот что скрывалось за банальной речевой ошибкой! Слово-паразит «мна» оказалось огрызком ненормативной лексики, тяжелым наследием жизни в изоляции от общества. И неведомый голос в Динкиной голове произнес: «Что, страшно тебе?» «Страшно!» — мысленно ответила голосу Динка. И ей почему-то стало жутко неловко за преждевременно спетый романс.
С несостоявшимся любовником она распрощалась быстро: пришлось соврать, что боится ревности мужа и не рискует сразу навлекать на себя подозрение в измене. Рассказ о том, как новый друг отбывал за решеткой большой срок и коротал время за изучением основ экономики, психологии и заучиванием стихов Пушкина, так и остался не дослушанным. Ей было не интересно.
Домой Динка вернулась счастливой. Просто потому, что осталась жива. Она с некоторой неприязнью посмотрела на книжную полку, где стояли томики стихов поэтов Серебряного века и другие особо почитаемые в семье книги. Взгляд ее коснулся Торы, которую Мойша начинал нервно штудировать, когда Дания, ссылаясь на супружескую духовную дисгармонию, отказывала ему в ласках. Она сняла книгу с полки, утонула в уютном мягком кресле, нежно погладила бархатистый переплет и, невзирая на вероятное неодобрение Аллаха, с каким-то почти физиологическим удовольствием пропела: «Hava nagila, hava nagila, hava nagila venis’mecha…»
Любить не по-русски История Евы
Однажды мне позвонила подруга и попросила провести экскурсию для одного очень статусного турка, который никогда не был в Киеве. Заморского гостя звали Четин. Это был солидный мужчина за сорок, с хорошим ухоженным телом, с гордой сединой и с небольшой бородой. В его глазах было что-то манящее, какой-то странный огонь. Именно это притягивало внимание почти всех женщин, которые оказывались с ним рядом.
Мне тогда как раз нужны были деньги, я согласилась. Я тогда училась на 4 курсе в университете и иногда подрабатывала переводчиком с турецкого языка на выставках, а порой проводила экскурсии для приезжих турков. После того, как я провела экскурсию по Киеву, он, как и все турки, влюбился с первого взгляда. Из-за того, что я уже долго общаюсь с турками и часто работаю с ними, я не поверила его словам. Для иностранцев это обычное дело — флиртовать с молодыми женщинами, особенно, если они легко общаются на их родном языке. Но потом мы начали переписываться через Facebook. Он написал, что наша встреча не случайна, что я его судьба и что он жить без меня не может. Потом он начал все чаще приезжать и делать щедрые подарки. Говорил, что я заслуживаю очень многого. Это было похоже на сказку — что бы я ни пожелала, он приносил «на блюдечке с голубой каемочкой». Четин оказался женат, у него было двое детей. Но с женой, по его словам, он не жил, потому что она его не любит и не понимает. Обычная мужская легенда! Железное оправдание для мужчин, которые ищут утешения на стороне. Я услышала множество историй про то, что турецкие женщины просто помешены на деньгах и принципиально не работают, а живут на содержании у мужей. Так они сидят у мужей на шее всю свою жизнь, и только деньги тянут и упрекают их во всех смертных грехах. Такая вот у них, дескать, национальная особенность. Именно поэтому большинство турецких мужчин ищут любовь в Украине — они считают что, украинки умеют любить по-настоящему, искренне и бескорыстно. Турецкие женщины, кстати, нас ненавидят из-за того, что мы забираем у них мужчин. Четин мне рассказывал, что у него было много женщин, но он всегда выбирал только самых красивых. Мне кажется, присутствие роскошной спутницы рядом с ним поднимало его самооценку. А еще, совершенно очевидно, что таким образом он вынуждал множество мужчин завидовать ему. Избранница всегда подчеркивала его высокий статус и значительные финансовые возможности. Но это отчасти и некая культурная традиция — физическая красота имеет для турок особое значение, и этот аспект очень важен даже при приеме на работу.
Мой турецкий друг никогда не жалел на меня денег. Было видно, что он их не считает, казалось, что деньги для него вообще ничего не значат. Я подозреваю, что его доходы могли иметь криминальное происхождение, мне показалось, что он даже как-то связан с турецкой мафией. У него в машине всегда лежал пистолет и пачки купюр разного достоинства. Уж очень легко и просто он мне давал деньги на все мои самые безумные прихоти!
Но вот какой важный нюанс! Когда мы ехали с ним на отдых, он все равно был на связи со своими подчиненными, и создавалось ощущение, что он всегда работает и никогда не расслабляется. Если честно, меня это очень раздражало. Казалось, что он никогда полностью не отдается нашим отношениям, какая-то часть его всегда выполняет руководящую функцию. У него три очень дорогих телефона, и каждый из них каждую секунду звонил. На мои укоризненные замечания он довольно сдержанно отвечал, что трудится для нас обоих, потому что деньги нужны нам, чтобы вместе получать удовольствие от жизни.
Не могу сказать, что он был как-то особенно ревнив, но однозначно — он волновался за меня, как за близкого человека, который ему очень дорог. Когда мы расставались, Четин всегда просил меня сообщить, где я нахожусь и с кем я общаюсь. Это был контроль во имя моей безопасности, как он объяснял. Он мне запрещал надевать на пляж слишком открытый купальник, так как не хотел, чтобы другие на меня смотрели. В этом он тоже видел какую-то угрозу моему спокойному существованию, и хотел меня оградить от малейших неприятностей, даже самых невинных. Он мне говорил, что я красивая и что он меня по-настоящему любит. Однако это не мешало ему мечтать о том, чтобы я изменила некоторые детали внешности с помощью хирургического вмешательства. Он часто повторял, что если я что-то захочу изменить, то он даст любую сумму и даже сам найдет надежного опытного врача, обязательно известного. Уж не знаю, что он там себе придумал, но мне кажется, это были странные мечты о каком-то идеальном образе, которому я не до конца соответствую. Я-то ничего не хотела менять в своей внешности, меня все вполне устраивает. Именно из-за этого мы часто с ним ссорились.
Самое ужасное, что он даже друзьям рассказывал, что он хочет во мне изменить. Это было дико слышать! Этот человек думал, что если у него денег куры не клюют, то он может диктовать другим свои условия. Наполеоновские замашки моего друга мне абсолютно не нравились! Теперь мне кажется, что все богатые мужчины пытаются усовершенствовать своих возлюбленных с помощью скальпелей, но это никогда ни к чему хорошему не приводит, как показывает практика.