Но Джоэл спал очень крепко. Он не пошевелился, даже когда она пересекла комнату и вышла в гостиную. К ее удивлению, ни Юсуфа, ни его спальника нигде не было. Интересно, куда же все подевались? Впрочем, сейчас не до размышлений: главное – это успеть одеться и уйти, пока Джоэл не проснулся. При ее слабости это будет не так-то просто…
Она зашнуровывала тапочки, когда неожиданно услышала сонный голос Джоэла:
– Куда это ты собралась? У тебя назначен еще один полет? Или ты просто любишь гулять по ночам?
Вздохнув, она обернулась: Джоэл, со спутанными волосами, одетый в джинсы и мятую черную рубашку, стоял в дверном проеме и вопросительно смотрел на нее.
– Просто уже пора вставать, – сказала Кендра, стараясь скрыть свою досаду. Нервно облизнув губы, она продолжала:
– Я не привыкла спать от рассвета до заката!.. Сегодня вы еще что-нибудь отсняли?
– Конечно, нет. Я не отходил от тебя весь день. Кстати, солнце зашло уже давно: сейчас два часа ночи.
– Не может быть! Неужели я так долго спала? Мне казалось, я совсем не устала…
– Странно, доктор, который тебя осматривал, сказал, что ты невероятно истощена и у тебя малокровие… Ничего удивительного, что ты потеряла сознание в машине.
– Что?.. Ты говоришь, меня осмотрел доктор? Но ты не имел права приглашать ко мне никаких докторов без моего согласия! – в глазах Кендры застыл ужас.
– Ну вряд ли ты дала бы свое согласие: ты же заранее знала, что он мне скажет… – Джоэл подошел ближе. Он страшно устал; под глазами чернели мешки, а все лицо избороздили морщинки. Кендре показалось, что он постарел лет на десять. – Ты не хотела, чтобы я узнал о своем ребенке!
– Это не твой ребенок, – сказала она, чувствуя, как у нее подгибаются колени. Но она нашла в себе силы скрыть слабость и гордо поднять голову. – Это мой ребенок, Джоэл. Моя ответственность, которую я не собираюсь перекладывать на тебя! Да, я не хотела тебе ничего говорить. Потому что тебя это не касается!
– Кендра, опомнись! Что ты говоришь? Это же мой ребенок, созревающий из моего семени! – Он покачал головой, словно не веря ее словам, и нежно погладил ее по животу. Тепло его ладони проникло глубоко в нее, наполняя все тело блаженством. – Мы вместе зачали этого ребенка, Кендра. – Внезапно его глаза сузились, и он спросил:
– Или его отец – другой мужчина?! – Но тут же его взгляд смягчился, и он ласково закончил:
– Любимая, пути назад нет…
– Конечно, это твой ребенок, – устало сказала она. – Но это ничего не меняет. Я знаю, тогда, в Радужном Замке, ты думал, что мне не нужна защита… Не беспокойся, Джоэл. Я не буду ни в чем тебя обвинять и ничего от тебя не жду.
– Я это знаю. Да, ты не ждешь и не примешь от меня ничего. Ты же не опустишься до того, чтобы принимать чью-то помощь! Скорее ты потеряешь ребенка. «Независимая женщина»!
– Это не правда! – Кендра задохнулась от возмущения. – Моему ребенку ничего не угрожает. Я перестану сниматься, буду принимать препараты железа, и…
– Кендра, я больше не могу этого слышать. Ради Бога, замолчи. – Зеленые глаза потемнели от боли. – Ты понимаешь, что ты со мной делаешь? Как только ты можешь быть такой эгоистичной?
– Эгоистичной? Но я ничего у тебя не прошу!
– Я об этом и говорю, – сказал Джоэл. – Знаешь ли ты, сколь много я хочу дать тебе и ребенку? Всю свою жизнь я боялся отдавать себя другим, в моей душе накопилось слишком много неотданной любви… Кендра, я больше ничего не боюсь. Ты можешь не чувствовать того же, что чувствую я, но прошу тебя об одном: позволь мне просто быть вместе с тобой, позволь мне любить тебя. Позволь отдавать тебе все, что я могу! – Он нежно обнял ее, заглядывая ей прямо в глаза. – Не отталкивай меня, любимая!
– Ты как-то говорил, что быть отцом ребенка значит запереть себя в клетку, – прошептала она, не стараясь вырваться из его объятий. К горлу подкатил комок. – Я не хочу неволить тебя…
– Ты не поняла. Да, я говорил, что отцовская любовь незнакома большинству мужчин, но я не такой. Сегодня я много думал об этом… Я очень хочу от тебя ребенка, любовь моя, нашего ребенка. – Коснувшись губами ее виска, он прошептал:
– Сказать по правде, той ночью в отеле я сделал для этого все, что от меня зависело.
– Той ночью? Но ведь ты говорил…
– Какая разница, что я говорил! Любимая, я знаю, что виноват перед тобой. Я поступил неблагородно – воспользовался твоей наивностью и не защитил тебя. Да, после нашей ночи в Радужном Замке я дал себе слово, что больше такое не повторится, но был не в силах сдержать его. Пойми меня, любимая, я готов был пойти на что угодно, лишь бы ты могла зачать ребенка!
– Ты хотел, чтобы я забеременела? – выговорила она.
– Да, моя радужная принцесса. Я никогда в жизни никого не любил, кроме тебя, и никогда не полюблю. Ты и представить не можешь, как я был одинок. Как это страшно – не иметь ни одного близкого человека во всем мире. Если теперь ты оттолкнешь меня, я этого не переживу…
Кенаре казалось, что его сердце разбивается на тысячу осколков. Жизнь преподносила ему один удар за другим, и неудивительно, что теперь он готов сдаться без борьбы. И все же он не перестанет любить ее – любить чистой, светлой любовью, любить бескорыстно, ничего не требуя взамен.
Слезы одна за другой катились по ее щекам.
– Джоэл, – тихо сказала она, – я не могу взвалить на тебя все… Что касается ребенка, ты, возможно, и прав; но Кейси для тебя – совершенно посторонний человек. – Она заставила себя поднять глаза и взглянуть ему в лицо. – Я не оставлю его, пока нужна ему.
– Моя радужная принцесса никогда не оставит тех, кто в ней нуждается, – мягко сказал он. – Протяни же и мне руку, умоляю тебя. Я нуждаюсь в тебе более всех остальных.
– Но Кейси…
– Кейси – твой брат. Конечно, ты любишь его больше, чем меня, но я сейчас прошу не о любви – лишь не дай мне умереть! А потом… Если мы будем вместе, я научусь любить весь мир!
Кендра чувствовала, что не может более сопротивляться. Сила его любви сокрушала все преграды, которые она воздвигала в своем сердце.
– Кто теперь ведет себя эгоистично? – сквозь слезы улыбнулась Кендра, пытаясь скрыть обуревавшие ее чувства. – Ты хочешь отдать мне всего себя. Но позволь и мне платить тебе тем же!
– Что же ты хочешь дать мне? Расскажи, – медленно произнес он.
Кендра смотрела ему в лицо, улыбаясь.
– Прежде всего упомянем тело, душу и сердце, – важно сказала она. – Затем вкратце остановимся на преданности и страсти. И, разумеется, не обойдем молчанием главное: вечную любовь… Ну как, выдержишь все это?
– Выдержу, – ответил Джоэл. От этой улыбки он терял рассудок.
– Смотри, ведь это на всю жизнь! – предостерегла Кендра.
– Кендра, – сказал он. – Подумай как следует. Ты уверена в своих чувствах? Если нет, то не надо притворяться: с меня довольно и того, что мы вместе. Мы должны быть честны друг с другом с самого начала… Если окажется, что ты солгала мне, я этого не переживу.
– О да, я уверена. Я докажу тебе, что все это правда, лишь дай мне шанс!
Она улыбалась, но по щекам ее катились слезы.
Сколько потребуется времени, чтобы Джоэл поверил в любовь? Жизнь научила его, что истинной любви не бывает на свете, что вера всегда оборачивается разочарованием. Но Кендра знала, что сумеет исцелить его израненную душу. Ведь впереди у них – вся жизнь!
Он наклонился к ней, и их губы слились в долгом, нежном поцелуе.
– Я дам тебе шанс, – прошептал он, крепко прижимая ее к себе. – Но дай слово, что ты никогда меня не покинешь. Я не смогу без тебя. Ты не уйдешь?
– Куда же я уйду? Да я и не смогла бы, если бы и очень захотела, – рассмеялась она. – Ты так крепко держишь меня, что мне даже дышать трудно!
– Тебе больно? – испугался он и резко опустил руки – так, что она с трудом сохранила равновесие и не упала. – Я и забыл про твою поясницу! – Он нахмурился и решительно сказал:
– Немедленно иди в постель. Зачем ты вообще сегодня встала? Доктор сказал, что тебе нужно отдыхать как минимум неделю, а потом не перенапрягаться до самых родов. Так что сейчас же ложись!
– Да, сэр, – откликнулась она, не двигаясь с места. – Как скажете, сэр. Приказ режиссера для меня закон.
– Это я заметил, – сказал он, снова обнимая ее. В его голосе послышалась горечь. – Без труда перелетаешь пропасть, скачешь по пустыне… Прости, я не хотел тебя обидеть. Пока ты спала, я понял, что не стану больше тебе ни в чем мешать. Я верю, что ты сможешь сохранить нашего ребенка, так что не буду спорить с тобой, если ты не захочешь бросить работу.
– Что?..
– Любимая, у меня сердце разрывается всякий раз, когда ты исполняешь очередной трюк. Но я это перенесу.
Кендра вдруг подумала, что сама никогда не смогла бы согласиться на такое. Знать, что Джоэл подвергается смертельной опасности и ничего не делать, чтобы помешать этому? От одной мысли ее бросало в дрожь. Нет, такая щедрость была бы ей не по силам…
– У меня просто нет другого выхода, – продолжал говорить он. – Я вижу, как твоя работа важна для тебя, и не могу рисковать – ты же не терпишь никакого насилия и уйдешь от меня, если я буду тебя к чему-то принуждать.
– Ты для меня важнее всего, – сказала она. – Да, я профессиональный каскадер, но трюки могут и подождать. Ты прав, сидеть сложа руки меня не заставишь, но я найду себе какое-нибудь другое занятие.
– Конечно, любовь моя. Ты можешь стать нейрохирургом или машинистом, я уверен, у тебя все это получится. – Его лучезарная улыбка, казалось, могла растопить и айсберг, и напряжение, которое испытывали они оба, постепенно исчезало.
– Вряд ли мне подойдут эти профессии, но я подумаю… К тому же и хирургу, и машинисту всегда необходимо быть в хорошей форме, так что моя подготовка может очень пригодиться. – Положив голову ему на плечо, Кендра задумчиво сказала:
– Впрочем, мне больше нравится работа на киностудии. Там я смогу приглядывать за тобой… Джоэл, я хочу быть с тобой всюду, где бы ты ни был. Я не позволю запереть себя в Радужном Замке!
Гладя Кендру по волосам, Джоэл нежно поцеловал ее и сказал:
– Никто и не собирается тебя запирать. Я обещаю тебе, что мы не будем разлучаться! А теперь, когда мы выяснили этот вопрос, иди в постель. – Он чмокнул ее в кончик носа и привлек к себе. – Я сегодня же позвоню Джейку и попрошу отправить яхту «Морской ветер» в Афины. Думаю, она прибудет туда через неделю (сейчас она стоит в Майами). К этому времени я закончу все дела в Седихане, а ты, надеюсь, уже встанешь на ноги.
– Джоэл, я не собираюсь неделю валяться в постели! – запротестовала Кендра. – Я же с ума сойду от безделья и скуки!
– А я сойду с ума, если ты встанешь раньше времени, – сказал Джоэл и сжал губы. – Я что, должен привязать тебя к кровати за руки и за ноги? – В его глазах заплясали огоньки. – Впрочем, нет, это плохая идея. Ты наверняка начнешь развязывать мои узлы, и это будет слишком соблазнительная для меня картина…
– Ну так и быть, я согласна тихо лежать в постели и делать вид, что меня вообще не существует. Не буду предпринимать никаких попыток соблазнить тебя. Если, конечно, ты сам…
– Даже и не думай об этом, Кендра. Чем больше времени я просижу с тобой дома, тем дольше мы здесь проторчим, а я хочу поскорее закончить съемку. Да неужели и тебе самой не хочется вернуться домой?
– Ну хорошо, хорошо. Буду целых две недели лежать, ничего не делая. Может, попросить Билли за это время выучить меня играть на гитаре?.. Да, кстати, а где же Билли и Юсуф? – спросила Кендра.
– Как только Билли убедилась, что тебе ничего не грозит, они с Юсуфом сели в машину и уехали куда-то в пустыню. Я пытался было ее отговорить, но она и слушать не стала. Да, кстати, – сказал Джоэл, доставая из кармана изрядно помятый конверт, – Билли оставила тебе записку.
Кендра взяла конверт, развернула его и принялась читать.
"Кендра, – писала Билли, – мне кажется, ты была не права, когда говорила о Джоэле. Скоро ты и сама это поймешь. Если ты решишь соединить с ним свою судьбу – я желаю вам обоим счастья. Если же нет – не отчаивайся. За порогом – огромный мир, полный радостей и неожиданностей. Он ждет тебя, Кендра!
Еще я хотела тебе сказать, что знаю, как важна для тебя твоя независимость. Поэтому я перевела на счет санатория, в котором лечится Кейси, весь свой гонорар. Пожалуйста, не спорь со мной: мне просто нечего делать с такой чудовищной кучей денег. Да я бы никогда в жизни их не потратила!
Что касается Юсуфа, я надеюсь до отъезда помочь ему устроиться где-нибудь. Вряд ли он будет счастлив в Марасефе. Он очень скучает по своей родной деревне и хочет поехать туда вместе со мной. Эта деревня находится где-то далеко в пустыне, и, если Юсуф перестанет трястись надо мной, как над ребенком, я обязательно поеду с ним. Знаешь, как называется деревня? Заландан! По-арабски это значит «горизонт». Ну разве можно не поехать в такое замечательное место?!
Целую, Билли".
Дочитав до конца, Кендра передала письмо Джоэлу и отвернулась, чтобы скрыть набежавшие слезы. Милая Билли, она пытается переделать весь мир так, чтобы все были счастливы…
– Билли – очень щедрый человек, – сказала Кендра, когда Джоэл закончил читать. – Но, конечно, я не смогу принять от нее такого подарка.
– Боюсь, что у тебя нет выбора, – сказал Джоэл, откладывая письмо на столик, и улыбнулся. – Если Билли решает оказать кому-то помощь, ее не остановишь. Впрочем, мы поговорим с ней, когда она вернется… А сейчас марш в постель.
– В постель? Да я и так проспала целый день. Ты считаешь, я сродни Рипу Ван Винклю?
– Никогда об этом не задумывался. – Джоэл крепко обнял Кендру. – Пойдем, любимая. Мы должны еще обсудить, чем ты будешь заниматься все это время. – Он взял ее на руки и понес в спальню, по дороге бормоча какие-то невнятные проклятия в адрес штор, мешающих ему пройти. Уложив ее на кровать, он сел рядом с ней и строго сказал:
– Ты поняла, что я не позволю тебе сейчас соблазнить меня? И вовсе это не смешно, – добавил он, когда Кендра тихонько засмеялась. – Завтра я перенесу тебя в свой фургон. Там, по крайней мере, кровать пошире… – Джоэл стянул рубашку и джинсы и лег рядом с ней.
Она прижалась к любимому и положила голову ему на грудь.
– А мне здесь нравится, – ответила она. – По-моему, в этом коттедже очень уютно. И зачем тебе широкая кровать, если ты не собираешься…
– Это же не навсегда, – перебил ее Джоэл. Он поцеловал ее в лоб и продолжал:
– Понимаешь, моего терпения просто не хватит надолго. А сейчас… – Он понизил голос до шепота. – Сейчас я хочу вот так лежать рядом с тобой всю ночь. И говорить обо всем: о радуге, о наших мечтах… О том, как мы поженимся. Как будем растить нашего ребенка. Я не хочу отделять мечту от реальности, моя радужная фея.
Мечта и реальность. Они составляют всю жизнь человека, они невозможны друг без друга. Джоэл прав: нельзя их разделять.
– Мы будем говорить о радуге… – повторила за ним Кендра.
Она теснее прильнула к Джоэлу – чародею и просто любимому. Перед ними открывался новый мир – мир, озаренный их любовью, которая способна превратить любую мечту в реальность.