– Гайдуков, это вроде театральных реквизитов, – сказал Леон. – Тебе по званию и должности положено иметь при себе табельный ствол. «Макар» не заряжен… так что не дергайся. Ксива настоящая, вот в этом ты можешь не сомневаться. У тебя сегодня небольшая, но важная роль! У нас будет время в дороге, я тебе кое-что объясню. И запомни: если будешь четко следовать моим указаниям, все для тебя закончится хорошо. Мало того – будешь весь в шоколаде! А если облажаешься, если попытаешься выкинуть какой-нибудь фортель… ну, тогда пеняй на себя!
Леон построил группу на поляне, рядом с микроавтобусом.
Как всегда, он был тщательно выбрит, переносицу его украшали солнцезащитные очки; форма на нем сидела как влитая.
Он придирчиво осмотрел каждого и, кажется, остался доволен увиденным. И в самом деле, они сейчас здорово напоминали украинских ментов из департамента ДСО. Особенно когда стояли рядом со спецтранспортом, который выглядит – что внешне, что изнутри – точной копией транспорта, который числится на балансе киевского областного отдела ДСО МВС… Да и чему тут удивляться: все они люди опытные, бывалые, да и местные менты, по правде говоря, мало чем отличаются от российских коллег, разве что формой…
– Сегодняшние учения будут максимально приближены к реальным условиям, существующим в многочисленных зонах конфликтов, – сказал Леон. – Благодаря нашим местным коллегам у нас есть уникальная возможность отработать задачу на одном из действующих объектов! Важно, чтобы каждый из вас четко и точно выполнил свою часть работы. Сегодня нас ждет «генеральный» прогон! Что касается самого задания, то оно заключается в следующем…
Инструктаж занял еще примерно около четверти часа.
Леон накоротке побеседовал с бойцами. Похоже, он имел свой подход, свою отмычку к каждому, кто оказался в это пасмурное теплое утро на лесной поляне, где у них был разбит временный лагерь. Вскоре он дал приказ грузиться в микроавтобус.
За руль сел Анри – уроженец Херсонской области, он прекрасно разговаривал на мове.
Палатку и вещи оставили на месте.
Леон сказал, что, как только они уедут, специальный человек приберет за ними; вещи будут доставлены в новый адрес, куда их команда переберется после сегодняшнего мероприятия.
Тяжело груженный «Форд», заметно раскачиваясь и подвывая движком на трудных участках грунтовой дороги, уже через несколько минут выехал на развилку – Анри повернул в сторону трассы, которая вела в столицу.
Глава 27 ГОСТИ ЗВАНЫЕ И НЕЗВАНЫЕ
Мокрушин предполагал, что после фиаско, которое он потерпел здесь, в Киеве, когда его попытались использовать в качестве приманки для хищной рыбы, – впрочем, неудача была относительной, – руководство тут же отзовет его обратно, в Москву.
Но его предположения оказались ошибочными.
Он получил указание остаться в украинской столице еще на два или три дня.
А именно на то время, пока в Киеве будет находиться делегация российских бизнесменов и чиновников из числа высокопоставленных сотрудников Минтопэнерго, ОАО «Газпром» и «дочки» газового концерна «Росзарубежгаз».
Мокрушин и его коллега Станислав Полуянов – тот самый, что летел с ним в Киев одним рейсом (тоже, кстати, бывший гэрэушник, проработавший несколько лет в штате посольства РФ в Украине), провели ночь в небольшом отеле на окраине города, который был целиком арендован для временного проживания прибывших в Киев накануне российских бизнесменов и сопровождающих лиц. Встали они в семь утра, позавтракали в номере. Водитель, обслуживающий киевский филиал компании «Росзарубежгаз», отвез их в офис, размещающийся все в том же уже знакомом Мокрушину комплексе «Миллениум».
В сам офис они заходить не стали. На стоянке перед комплексом, среди прочих транспортных средств, стояла почти новая «BMW-5X» – это была одна из служебных машин киевского филиала «Росзарубежгаза».
Полуянов, прекрасно знающий Киев и окрестности, сел за руль; Рейндж оккупировал кресло пассажира.
Начинался новый трудовой день, который Мокрушину предстояло провести в своем втором, залегендированном обличье, в образе сотрудника службы безопасности одной из зарубежных «дочек» Газпрома.
Спустя примерно полчаса машина миновала границу мегаполиса и влилась в транспортный поток, двигающийся из столицы на юг, по трассе М-05 Киев – Умань – Одесса.
Согласно утвержденной заранее повестке дня, сегодня российская делегация должна была принять участие в двух мероприятиях.
Ровно в полдень планировалась церемония пуска Центра метрологии, расположенного километрах в тридцати пяти от Киева, возле города Боярка. Поскольку этот объект строился преимущественно на деньги Евросоюза, то ожидалось участие в данном мероприятии некоторых крупных еврочиновников, включая главу представительства ЕС в Украине и Еврокомиссара по топливу и энергетике.
Несколько позже, когда «випы» вернутся обратно в Киев и отобедают, состоится совместное совещание в штаб-квартире НАК «Нафтогаз» на Богдана Хмельницкого. От которого, впрочем, – как проинформировал Полуянов – никто не ожидает никаких прорывов. Короткое протокольное мероприятие, не более.
Если начальство, местное и газпромовское, не будет бодяжить, то велика вероятность улететь из Киева чартером уже нынешним вечером.
Причем – как рассказал все тот же весьма информированный во всех этих вопросах Полуянов – в Бориспольском аэропорту стоят два чартерных борта: один для начальства, которое вылетит отсюда прямо в Питер, где вот-вот начнется судьбоносный саммит, и другой – для всех прочих. Для таких, например, мелких сошек, как Мокрушин и его коллега, – их, скорее всего, отправят по окончании всех мероприятий в Москву…
Боярка оказалась премилым городком тысяч в тридцать жителей, который портили разве что шоссейная и железнодорожная артерии, рассекающие этот населенный пункт на две неравные части: исторический центр с частной застройкой и кварталы с новостройками и, опять же, частными домовладениями.
Какое-то время они ехали параллельно насыпи с колеей. Полуянов, мужчина лет сорока, блондин, внешне смахивающий на прибалта и такой же, кажется, основательный, чуть усмехнувшись, сказал:
– Книгу «Как закалялась сталь» читал?
– В глубокой юности. А что?
– Помнишь, там Павка Корчагин узкоколейку ударными темпами строил? Так вот те события происходили именно здесь, в Боярке…
– Да? А еще чем славен этот город? Кроме обилия дач и садов?
– Сейчас увидишь…
Первый милицейский пост, на котором их остановили, находился сразу за окраиной Боярки, на дороге, ведущей к возводящемуся здесь стратегическому объекту, имеющему большое международное значение.
Затем, в полукилометре, их остановили еще раз: попросили предъявить документы и даже связывались по рации, есть ли в списках лиц, имеющих допуск и разрешение на проезд, их фамилии.
По всему чувствовалось, что на объекте и вокруг него введен режим «усиления». Но не столько в связи с опасностью проведения каких-то гипотетических подрывных акций, а строго планово, в соответствии с существующими порядками и нормативами – ожидался приезд немалого количества VIP-персон, а в таких случаях безопасность обеспечивается на должном уровне.
Наконец они подъехали к площадке перед оградой, за которой находились несколько строений. Причем внешне, на первый взгляд, увиденное ими скорее напоминало не крупный промышленный объект, а строительную площадку, где предстояло еще многое доделать и достроить…
Они поставили машину на импровизированном паркинге, где стояло уже два десятка разнокалиберных транспортных средств. Рейндж заметил три фургона с «тарелками» и суетящихся вокруг них людей в спецовках и жилетках с надписями «Телебачення» и «Преса». Здесь же стояли несколько милицейских и гаишных машин; по всему чувствовалось, что данному мероприятию придается важное значение.
– Дальше придется на своих двоих, – сказал Полуянов. – За шлагбаум допускают только спецслужбистский транспорт и машины с «випами»…
Они подошли к КПП, где дежурил автоматчик с надписями «ОХОРОНА» – на груди и «Security» – на спине. Из застекленной будки показался сотрудник в униформе, которому они предъявили свои документы. Тот сверился с каким-то списком и дал «добро». На территорию они прошли через арку металлодетектора. Оружия у них при себе не было: они оба не принадлежат к разряду «отбойщиков», не входят в состав личной охраны. Во время проведения подобных мероприятий существует определенный свод правил, которых должны придерживаться как принимающая сторона, так и «гости». Поскольку в число «випов», которые примут участие в церемонии пуска объекта, включен глава компании «Росзарубежгаз», сотрудники этой фирмы, обеспечивающие безопасность руководства своей компании, имеют право прибыть заблаговременно на место предстоящих событий, осмотреть поляну, переговорить с местными «эсбистами», короче – убедиться, что по их части здесь предприняты все необходимые меры. Именно с этой целью, как сказал Полуянов, они сюда и приехали – за полтора часа до начала торжественного мероприятия.
Им пришлось немного обождать возле КПП, пока не явился сотрудник местной СБ, которого к ним прикрепили в качестве сопровождающего. Перекинувшись словцом, они втроем двинулись в сторону ближайшего к КПП здания, возле которого – а также непосредственно в самом здании – и должны состояться сегодняшние показательные мероприятия.
– Уважаемый, а что это вообще за объект такой? – поинтересовался Мокрушин у приставленного к ним «охоронця». – И почему он… как бы это помягче сказать… такой, гм… недоделанный?
Охранник, покосившись на него, неохотно процедил:
– Тут будуть замиряты объемы газа… шо йдэ по магистральным трубам… А то шо стройка… Ну так сегодня тилькы пэршу чэргу здають!
– Первую очередь сегодня вводят, – выступив в роли переводчика, сказал Полуянов. – Любезнейший, – обратился он к «охоронцю», – давайте сначала пройдемся по «периметру»! А потом уже саму «поляну» посмотрим. Возражений нет? Ну тогда ведите… а мы за вами!
Рейндж вспомнил предупреждение коллеги, что местные сотрудники – не все, конечно, но многие – скажем так, недолюбливают газпромовских. Не то чтобы речь шла о жесткой конфронтации или даже вражде, хотя и подобные моменты иногда тоже возникают. Просто надо учитывать то, какие существуют настроения. Все эти «ультиматумы», особенно из разряда тех, что был выдвинут в предновогодние дни, они ведь тоже даром не проходят. Вольно или невольно, но такие действия влияют на умы: как мирных граждан обеих стран, так и – в первую очередь – самих сотрудников Газпрома и «Нафтогаза», а также аффилированных с этими гигантами структур…
Они шли в трех-четырех шагах позади «охоронця». Как бы вместе, но и чуть наособицу. К тому же этот парень явно не собирался выступать для «москалей» в качестве гида. Поэтому роль экскурсовода – для Мокрушина – взял на себя коллега Полуянов, которому, как выяснилось, уже доводилось бывать в Боярке, причем не один раз.
– Так что это за объект, Стас? – чуть понизив голос, спросил Рейндж. – Я ж в этих вот «газовых» делах… ну как-то не очень пока разбираюсь.
– Полное и точное название объекта таково – Восточноевропейский региональный центр метрологии нефти, нефтепродуктов, природного и сжиженного газа, – пояснил коллега. – Знаешь, здесь, в Боярке, всегда существовал крупный газотранспортный узел. Тут работали сразу три крупных газокомпрессорных цеха, обеспечивающих перегонку больших объемов природного газа по экспортным трубам на запад, в направлении Ужгорода. Вот на их месте и строится этот новый центр, причем сами компрессорные станции останутся и будут модернизированы…. Видишь вон те ярко-желтые трубы? – Он показал в сторону «пучка» из пяти или шести толстых труб, видневшихся между двумя серыми зданиями, одно из которых было явно еще не достроено. – И вот еще… – Он показал на открытое поле, куда уходили, уложенные параллельно, на опорах, совсем невысоко над землей, выкрашенные в ярко-желтый, местами близкий к оранжевому, цвет магистральные линии. – Это и есть экспортные трубы… Их несколько, они большого… больше метра диаметра, и газ по ним подается под очень высоким давлением…
– А вот там? – Рейндж махнул рукой в том направлении, где перпендикулярно идущим в ряд толстым экспортным трубам, ответвляясь от узла, уходили вдаль, к лесу, три трубы явно меньшего диаметра. – Это что, уже не экспортные трубы?
– Это местные магистрали. Диаметр – полметра. В таких вот «узловых» местах, – Полуянов понизил голос до полушепота, – и производится этот самый «технический отбор» газа… Проще говоря – воровство! Ты думаешь, зачем строят этот вот Центр, зачем сюда вбухали прорву денег?
– Зачем? Наверное, чтобы и эти бабки притырить?
Полуянов ответно усмехнулся.
– Почти все деньги на строительство дает Евросоюз. А у них, знаешь, не очень-то своруешь. Да и «откаты» у брюссельских чиновников пока практикуются не так широко, как в иных местах.
– Это только до поры до времени. Слово «otkat» уже вошло в международный обиход.
– Оборудование, которое устанавливают здесь, в боярском Центре, – пропустив мимо ушей реплику коллеги, продолжил Полуянов, – позволит с точностью до десятых долей процента измерять объемы проходящего по магистралям газа. Прежнее оборудование, еще советской поры, давало разночтения в пять-семь процентов. И эти «разночтения» каждый раз получались для нас, для экспортеров, со знаком «минус». Соответственно, вон в те трубы, – он показал на ответвления местных газопроводов, – закачивались дополнительные, сверхнормативные объемы, отобранные нашими местными партнерами из экспортной трубы…
– М-да, нехило, – хмыкнул Мокрушин. – Семь процентов от общего объема? Кто-то из местных на этом неслабо наваривается!
– Ну вот: потребителям из стран Евросоюза надоело наблюдать, как мы собачимся с украинцами из-за этих вот «разночтений», из-за всевозможных «усушек» и «утрусок»… Они ведь недополучают этот газ или получают его с опозданием! Вот они и решили профинансировать данный объект, который – после введения всех трех очередей – уже не позволит местным товарищам так легко манипулировать с объемами транзитного сырья.
…«Охоронец» сопроводил двух приехавших на объект «москалей» в промзону первой очереди Центра, где все было уже готово для торжественного мероприятия. Вот только высокие гости почему-то запаздывали…
Полуянов позвонил со своего сотового в местный офис «Росзарубежгаза». Начальник сказал, чтобы они оставались пока на месте и ожидали новых ЦУ.
В четверть первого пополудни, когда из офиса позвонили на сотовый Стасу, ситуация прояснилась.
– Мероприятие в Боярке перенесено на другие сроки, – проинформировал Полуянова начальник. – В эти минуты начинается совещание в офисе «Нафтогаза». Так что возвращайтесь в Киев; во второй половине дня, ближе к вечеру, планируется вылет нашего борта из Борисполя в Москву; вы оба летите этим самолетом…
Полуянов отключил мобилу и сунул ее в поясной чехол.
– Алексеич, мероприятие в Боярке отменено.
– Почему? – удивился Рейндж. – По какой причине?
– Этого я не знаю. Нам велено возвращаться в Киев. Ну а вечером, если у начальства не изменятся планы, летим обратно в Москву…
«Ну вот и хорошо, вот и ладненько, – обрадовался про себя Мокрушин. – Когда вернемся в Москву, попрошу… нет, потребую!.. чтобы мне предоставили обещанный отпуск! Ну вас всех на фиг… надоели… Хочется к теплому морю, хочется «релакса»…
Полуянов попросил «охоронця» сопроводить их обратно на паркинг. Они обогнули с торца здание лабораторного комплекса первой очереди и находились уже всего в полусотне шагов от КПП, когда там, возле заградительного шлагбаума, стали происходить события, которые – особенно в глазах таких опытных, бывалых людей – всегда проходят по разряду «нештатных ситуаций»…
Микроавтобус «Форд» с эмблемами ДСО МВС на бортах свернул с трассы Одесса – Киев на дорогу, ведущую к возводимому под городом Боярка Киево-Святошинского района крупному промышленному объекту.
Время – ровно полдень. Пасмурно, маловетрено, температура двадцать три градуса по Цельсию.
Весь путь – если не считать легкой музычки, доносившейся из магнитофонных динамиков, – прошел в полном молчании. Кто-то дремал, кто-то думал о своем, потаенном. К числу последних принадлежал и Гайдуков…
Более всего Андрея сейчас беспокоила судьба Оксаны, которую – если верить Леону – «содержат в изолированных, но человеческих, нормальных условиях». У него не выходило из головы содержимое записки, которую ему при расставании сунула в ладонь Оксана. Он понимал, что эти люди вполне могут в кратчайшие сроки «пробить» и изолировать где-нибудь на пригородном объекте того или иного опасного им человека. В случае с Оксаной у них вообще не должно было возникнуть каких-либо сложностей: она, по существу, беззащитна перед такими людьми, перед такими силами… Если бы не угроза Леона – в случае его малейшего непослушания – разделаться с его подругой (а также он не раз уже упоминал в этой же связи брата Юрия и его семью), то Гайдуков при первом же удобном случае свинтил бы от них, сделал бы ноги. Благо в последние два-три дня такая возможность существовала реально: если бы не Оксана, которую они взяли в заложники, только бы его и видели…
Собственная судьба, конечно, тоже была ему далеко не безразлична. Он понимал, что Леон ведет какую-то свою игру. Он не верил ни единому слову этого человека. Андрей пытался понять, что именно задумал этот тип (а заодно и те, кто за ним стоит, кто оплачивает все эти «мероприятия»). Врубиться в его замыслы было чертовски сложно. Возможно, потому что сам «сценарий» был написан таким образом, чтобы каждое из действующих – привлеченных – лиц знало лишь свои реплики и не способно было целиком охватить и понять весь замысел.
Ему не раз приходило в голову, когда он думал о трагических и масштабных событиях – вроде того, что произошло 11 сентября 2001 года в Америке, – что в таких случаях менее всего приходится верить «официальным версиям», тем пояснениям, результатам тех расследований, что исходят от властей.