– «Жажда знаний», – вполне серьезно отвечает тот.
– Шутник, однако…
– А это не шутка и вовсе не смешно. Человек, попавший под его воздействие, забывает обо всем на свете, желая только одного – знаний.
– Блин, ну ты и напугал, – облегченно вздыхаю, по-прежнему не воспринимая его слова всерьез.
Ясное дело, он еще не настроен на учебу, а тут сидит этакая ботаничка с фанатичным блеском в глазах.
– Ай, ладно, – отмахнулся он, видимо, осознав тщетность своих попыток достучаться до моего разума. – Говорю, сегодня ребята будут отмечать начало нового учебного года. Это традиция. И даже преподы на это дело сквозь пальцы смотрят. Будет весело. Пойдешь?
– Не-е-е… – тут же отнекиваюсь, прекрасно помня, что меня, помимо вожделенного талмуда, еще одна книга ждет, по которой еще и отчет написать надо.
– Ну и зря. Так был шанс стать своей…
– Среди чужих, – процитировала я вспомнившуюся крылатую фразу. – Нет уж, Кир. С однокурсниками я успею познакомиться и так, а на вечеринках немного не те знакомства заводятся, которые мне в процессе обучения нужны будут. Пойми, я сюда не личную жизнь устраивать пришла, а, наоборот, оттянуть оное хотя бы на срок обучения в универе.
– Это-то и странно. Девчонкам вечно только бы замуж выскочить. Не успеешь на первое свидание пригласить, а она уже спрашивает, кого ты больше хочешь: мальчика или девочку? Так ты точно не пойдешь? Говорят, на факультет боевиков поступил племянник самого короля! Может, стоит пересмотреть свои взгляды и пойти?
Хм… очередной королевский родственничек, что ж его-то сюда не подселили? Неужели из-за того, что он на другом факультете? «Беги!» – вспомнилось выведенное на стене слово. Мог он так пошутить? Может, хотел занять эти апартаменты, а я опередила? А если действительно существует призрак Редерика, то не исключено, что он действительно пытался меня предостеречь, как выразился магистр Валейн. Но от чего? Или от кого?
– Думаю, на его долю и без меня потенциальных невест хватит, – стараясь выглядеть беззаботно, отмахнулась я, и, судя по ауре, Кир был искренне удивлен моей реакцией.
– Ну как знаешь, – сдался гость и, распрощавшись, наконец-то оставил меня наедине со своими мыслями.
А подумать было над чем. И о том, что услышала в библиотеке, и о том, что рассказывал сегодня Кир, ну и, конечно же, о книге и ее неимоверно увлекательном и полезном содержании. Проклятие «жажда знаний», блин. Тоже мне, остряк нашелся.
Зачиталась до глубокой ночи. Заботливая Риза принесла ужин, который я точно так же, как и обед, проглотила, не особо разбираясь, что именно ем. Откуда-то из парка доносились веселые вопли подгулявшей молодежи, но меня туда не тянуло, наоборот, раздражало то, что мешают как следует сосредоточиться.
Заснула я поздно, и вновь повторилось все с точностью до мелочей: ощущение чьего-то взгляда, надпись на стене. Но в этот раз страха не было, вместо него пришли нездоровый порыв энтузиазма и желание поэкспериментировать, использовав кое-какие почерпнутые из книги знания. Вместо того чтобы в панике нестись за прислугой, я подошла и, почти касаясь надписи, попыталась ощутить энергию. Она чувствовалась как очень слабое, почти неразличимое изменение магического эфира. И постепенно надпись истаяла, не оставив и следа.
Интересные мне сны снятся. Слишком уж реалистичные по ощущениям. Хлопнув в ладоши, я погасила свет и из-под полуприкрытых век осмотрела помещение. В дальнем углу, откуда мгновение назад чудился обращенный мне в спину пристальный взгляд, различалось едва уловимое мерцание. Неужели действительно призрак?
– Редерик? – позвала я.
Свечение всколыхнулось, постепенно становясь все более отчетливым, пока не обрело вид вполне симпатичного молодого человека. Вот только выглядел он, будто я смотрела старинное черно-белое кино, с одним-единственным отличием: по контуру его фигура излучала слабое сияние.
И все же я трусиха. Стоило призраку двинуться в мою сторону, и я… ощутив приступ неимоверной слабости, провалилась в небытие.
Глава 5 День знакомств и открытий
Утром все повторилось: хотелось спать, но солнце упорно давало о себе знать. Как я ни пряталась под одеяла и подушки, все равно ощущала его лучи. Еще и птицы в парке перекличку устроили, благо студентов сегодня не было слышно – видать, отсыпались после ночного загула. Стоило открыть глаза, и я, в очередной раз ощутив угрызения совести, увидела спящую в кресле Ризу. Видимо, снова кричала во сне, переполошив слуг, хотя до появления призрака мне и казалось, что спокойна…
Тихонько проскользнув мимо спящей женщины, наскоро умылась и, быстренько переодевшись, выскользнула из комнаты, тихонько прикрыв за собой дверь. По идее, разбудить бы служанку, чтобы та, как человек, пошла поспала на кровати, но я еще там, в замке, заметила – стоит господам проснуться, и слуги ни за что не прилягут, как бы измотаны они ни были. Так что пусть уж хоть так поспит.
В этот раз в столовой студентов вообще не было. Отсыпались. Зато стоило войти в зал, и я тут же получила приглашение присоединиться к столику, за которым сидели маэстро Феофан и магистр ментальных наук.
Тут же начались допросы и расспросы. Рассказала все как на духу. В смысле о ночных приключениях. И добавила:
– А еще мне приятель один заявил, что на мне проклятие «жажда знаний»! Вот юморист.
Мои сотрапезники при этих словах как-то странно переглянулись. Маэстро так вообще вилку выронил и, схватившись за стакан, залпом выпил весь компот. А магистр на него так зыркнул, что, казалось, мог и дыру прожечь взглядом.
– Как ты это допустил? – процедил сквозь зубы преподаватель, явно обращаясь к товарищу.
– Что – «это»? – как-то робко проблеяла я, ощущая, что щеки вспыхивают.
– Та книга, – сжав губы в тонкую линию, холодным как лед голосом молвил менталист. – Она у тебя? – его взгляд вперился в меня так, будто видел все насквозь. – Да. У тебя, – ответил он вместо меня. – Феофан, чем ты думал, пуская ее в библиотечный фонд? Разве не понятно, что нет ничего более желанного, нежели запрещенное?
Я вся сжалась в ожидании нагоняя, но пока что влетало только библиотекарю, который странно мялся и отнекивался. И вообще, откуда такая уверенность, что книга у меня? Я ведь так ничего и не сказала!
– Да не надо мне ничего говорить, – будто прочитав мои мысли, выдохнул магистр. – Для меня ты как открытая книга.
– Когда смотришь ему в глаза, – добавил маэстро, за что тут же удостоился очередного испепеляющего взгляда менталиста. – Ну что теперь руками махать? – воззрился на своего товарища библиотекарь. – Ты сам виноват. Нечего было и заикаться о ней. А так… это было всего лишь дело времени, рано или поздно она бы до нее добралась.
– Ты вообще давным-давно должен был от нее избавиться! – немного приглушенно воскликнул магистр. – Ну или убрать с глаз долой.
– Ой-ой… – закатил глаза к потолку библиотекарь. – Не перекладывай с больной головы на здоровую. Сам виноват не меньше моего. Так что смирись. Лучше объясни девочке, во что она вляпалась благодаря своему любопытству.
Да уж, видимо, скрывать свое участие в исчезновении книги уже бесполезно. Наверняка после вчерашнего маэстро решил ее спрятать, но не нашел. В принципе, это не его вина.
– Магистр Валейн, извините, но маэстро Феофан действительно ни в чем не виноват…
– Я знаю, что ты сделала, – обрезал менталист. – Но и он не школяр, чтобы на такую мякину купиться.
– Ладно. Делайте со мной что хотите. Хотите – отчисляйте, и меня выдадут замуж за какого-нибудь высокопоставленного старика, хотите – накажите, хотите…
– Никто не будет тебя уличать, – вздохнул вмиг растерявший свой гневный вид магистр. – Все мы хороши. Феофан хранил запрещенную книгу. Я, увидев ее, сам того не желая, привлек к ней твое внимание. Ты ее украла…
– Взяла без спроса, – поправил его библиотекарь.
– Пусть так. Не суть важно, – с легкостью согласился магистр. – Поверь, если произойдет огласка, из универа вылетишь не только ты. Вылетим мы все трое. Так что в наших интересах молчать.
– Согласна! – тут же выпалила я и с некоторым облегчением спросила о наболевшем: – Так почему она запрещенная? Я вот читаю и ничего такого не вижу…
– Потому, – буркнул магистр.
– Почему – потому? – не поняла я.
– Потому что в текст первых фраз проклятие вплетено.
– То есть это, типа, не шутка была? – смотря то на одного, то на другого, уточняю я, а те лишь глаза отводят. – И что со мной будет?
– Пока учишься – ничего плохого, – произнес библиотекарь.
– А потом?
– Семь лет – достаточный срок, чтобы найти способ избавиться от помогающего в учебе проклятия, – скороговоркой, будто боясь, что его перебьют, выпалил менталист.
– Так в чем оно заключается-то и чем так страшно?
– Только тем, что, вечно черпая знания, ты не сможешь устроить свою личную жизнь, – ответил маэстро Феофан.
– Только тем, что, вечно черпая знания, ты не сможешь устроить свою личную жизнь, – ответил маэстро Феофан.
– Да я как-то и не стремлюсь…
– Это пока, – как-то грустно вздыхает он.
– Мы в свое время так же рассуждали. Когда-то вполне осознанно и он, – магистр Валейн взглянул на старика, – а позднее и я изучили эту книгу. Да, без лишней скромности можно признать – мы были лучшими студентами не только на своем потоке, но и за многие десятилетия, если не больше. Однако… к тому моменту, как захотелось просто жить, мы уже не могли ничего с собой поделать. И всех наших знаний так и не хватило на то, чтобы избавиться от проклятия. Чувства нам не чужды, но мы не способны дать любимым то, чего они хотят от взаимоотношений.
– Мм… – опешила я от подобных откровений. – То есть мужчины не могут… а женщины-то чего?
– Вы не о том подумали, фиета, – смутился педагог. – В плане интимных отношений проблем нет, а вот личные… Роман можно завести, но, увы, он будет недолгим. Вечная увлеченность не позволяет заметить тот момент, когда ваша пассия устанет от того, что для вас важнее книги и знания. В итоге, про́клятый не ощущает ничего, кроме душевных терзаний.
– То есть я обречена на то, чтобы стать книжным червем? – я вспыхиваю и тут же смущенно добавляю: – Ой… простите…
– Не стоит так жестко классифицировать перспективы, – успокоил меня менталист. – Вы, Алесандра, обладаете очень хорошими изначальными данными. Гораздо более высокими, нежели были у нас. Скорее всего, вы станете преуспевающим практиком. Возможно, именно вы сможете избавить нас от проклятия, ну и себя при желании. Вот такая правда жизни.
– Мы, помнится, мечтали, что останемся при универе, найдем способ избавиться от проклятия и тогда можно будет всем студентам давать эту книгу, чтобы успеваемость улучшилась, а по окончании обучения снимать заговор. Но, увы, – вздохнул библиотекарь и добавил: – Мы находимся под его влиянием уже почти две сотни лет.
– Две сотни? – воззрилась я на них. – А вы что, и учились вместе?
Все эти «мы» никаких иных мыслей не вызывали, но внешне-то один был сухим древним старцем, а второй вполне крепким солидным мужчиной. Еще и речи про почти двести лет, проведенных под действием проклятия.
– Да, мы с детства дружили, – откликнулся препод. – Просто Феофан потерял надежду и постепенно позволил себе выглядеть так, как сейчас, а я… я все еще надеюсь, что успею пожить в свое удовольствие, познать счастье семейной жизни. Думаю, тебе не надо объяснять, что все эти разговоры должны остаться строго между нами?
– Само собой, – все еще переваривая полученную информацию, буркнула я.
М-да уж… Нет, пока что я не против. Личную жизнь в ближайшее время налаживать я не собираюсь, а отказываться от возможности стать лучшей на факультете, как минимум, глупо. Злиться тоже бессмысленно. Говорят, что принятый алхимиком яд – лучший стимул для поиска противоядия. Так вот, проклятие – это тоже верный способ найти способ от него избавиться. И, судя по аурам, они искренне сожалеют о случившемся. Выходит, зря я заподозрила маэстро, видимо, он действительно в суматохе не заметил мой маневр. Да и поздно крыльями махать, сделанного не воротишь.
– И не пугайтесь призраков, – напутствовал меня Феофан. – Они бестелесны. Просто сгусток беспомощной энергии. Встречаются, конечно, и иные, более агрессивные формы, но эта песня явно не про Редерика, скрывавшегося ни много ни мало двенадцать лет. Если бы он мог… если бы желал творить зло, о нем давно стало бы известно.
Стоило открыть дверь столовой, и в лицо ударил порыв совсем не по-осеннему разогретого воздуха. Благо путь до общежития был недолог, мало приятного прогуливаться под палящими лучами солнца. Удивительно, как при таком климате растительность умудрялась оставаться зеленой и сочной. Наверняка и здесь без магии не обошлось.
До своей комнаты я добралась без лишних хлопот, только и успела в холле общежития поздороваться с домоправительницей. Ризы в спальне уже не было. Это порадовало. Не хотелось показывать, где именно я храню заветный талмуд, а ждать ухода служанки не хватило бы терпения.
Вот только жаль, что на главный мой вопрос никто ответить не сможет: ни педагог, ни библиотекарь, ни заговоренная книга. Я ведь почти поверила в свою избранность: данные хорошие, Редерик решил наладить связь именно со мной, вот и преподаватель теперь надеется, что я смогу стать великолепным практиком и найду способ снять проклятие «жажда знаний». Осознание всего этого дарует крылья и желание совершить что-то невозможное. А вдруг все это всего лишь случайности и совпадения? Вдруг никакого призрака не существует, а есть только навеянные моей фантазией видения? Как же больно будет падать обратно на грешную землю.
Вздохнув, достала из-под матраца заветный талмуд и окунулась в чтение. Увлекательные открытия, кроющиеся на его страницах, закружили меня в своем водовороте, унося все дальше от реальности.
– Фиета Алесандра! – воскликнула вошедшая в комнату Риза, и я захлопнула уже дочитанную книгу, в которую пялилась просто так уже минут десять, если не больше. – Разве так можно над собой измываться? – не унималась служанка. – Учеба – это хорошо, конечно. Но надо же и меру знать! Немудрено, что вам по ночам кошмары снятся. Еще занятия не начались, а вы света божьего не видите. Погода чудная. Пошли бы прогулялись!
Я покосилась в окно. Палящее солнце в моем понимании не ассоциировалось с чудной погодой. Нет, если бы я сейчас находилась на курорте, возле бассейна или на шумящем прибоем морском пляже, да с коктейлем в руках, то почему бы и не порадоваться солнышку, но в этих платьях в пол?
Однако утихомирить разошедшуюся не на шутку Ризу так и не удалось. Женщина грозилась пожаловаться герцогине. Причитала, заламывала руки с самым страдальческим видом, как будто я изводила себя до изнеможения. В итоге, схватив вторую книгу, блокнотик и карандаш, я умчалась в парк, типа на прогулку. Решив, что отчет можно настрочить, приютившись где-нибудь на лавочке в тенечке. Неудобно, конечно, но зато никто на мозг капать не будет.
Как же я была наивна, рассчитывая обрести покой за пределами комнаты! Первым меня отловил Кир. Но от него удалось довольно быстро отделаться. Судя по помятому виду, он до сих пор не пришел в себя после ночного загула. И потому сдался довольно легко. А вот в парке… Нет, меня никто не трогал, не подходил и ничего не говорил, но все (!) – да-да, именно все – оборачивались в мою сторону и шептались. О чем? Неизвестно. А чутким слухом я, к сожалению, никогда не отличалась. Судя же по аурам, их разбирало любопытство и… некоторых – злость. Вот и что я им сделала, спрашивается?!
По мере того как я наслаждалась «уединением», сопровождающимся непрестанными косыми взглядами прогуливающихся студентов, пришло понимание – счастливой и беззаботной студенческой жизни мне не видать, как собственных ушей без зеркала. Ну и ладно, в конце концов, буду учиться хорошо, а это залог того, что в ближайшие семь лет меня замуж не выдадут. Может, найдется кто-нибудь достаточно интересный, если мое новообретенное проклятие даст мне время на то, чтобы оглядываться порой по сторонам.
– Привет, – послышалось рядом, а я едва карандаш от неожиданности не выронила, но в ответ все же кивнула.
Углубившись в размышления о только что дочитанной книге, я перестала обращать внимание на взгляды окружающих, потому и не заметила, как ко мне подошли три девушки. Высокие, стройные, темноволосые, в довольно дорогих нарядах и чем-то неуловимо смахивающие друг на друга. Прямо-таки вспомнились всякие фильмы про Лигу плюща и прочие, где в вузах верховодили полутайные элитные женские и мужские общины, в которых все старались так или иначе походить на главу общества.
– Ты та самая, что поступила на менталистику? – поинтересовалась голубоглазая.
– Допустим, – коротко отвечаю, понимая, что грубовато это прозвучало, но ничего не могу с собой поделать, потому что формулировка вопроса мне не понравилась.
Девицы на краткий миг растерялись, потом слово взяла сероглазка:
– Было принято решение пригласить тебя на вечернее собрание членов общества «Лемборнские девы», – молвила она с таким пафосом, будто меня сам президент Америки удостоил аудиенции.
– И? – Я слегка приподняла бровь, ожидая дальнейших пояснений, что это, зачем и так далее…
– Дело в том, – произнесла третья, – что в это общество попадают только избранные.
– Даже так? – я уже открыто потешалась, вспоминая америкосовские фильмы, благо в родном земном вузе такими маразмами не страдали, вернее, нечто подобное было и там, но меня сия участь миновала.
– Зря иронизируешь, – явно оскорбилась зеленоглазая. – Туда попадают лишь те, кто относится к известным родам или же заслужившие право быть одной из нас, а это отнюдь не так легко сделать. Тебе честь выпала только потому, что у нас никогда не было девушек с факультета менталистики!