Зима - пора ночей холодных и бессонниц,
Метелью город наш пытается с лица земли стереть.
Ты протяни мне в эту ночь
Застывшие свои ладони.
Я их дыханием своим помогу тебе отогреть...<*>
За работой не заметил, что Катя проснулась и смотрит на меня.
- Доброе утро, ангел мой.
- Доброе. Почему ты встал? Ещё рано. Так темно.
- Темно, потому что метель не прекратилась и окошко снегом занесло. Уже двенадцать. Сейчас тебя кормить буду.
- Мне бы умыться и... в туалет.
Снег растаял, и с умыванием проблем не возникло, а вот с туалетом пришлось повозиться. На ногу Катя ещё вставать не могла, а мою помощь принимать категорически отказывалась. Пришлось сооружать импровизированную загородку из одеяла. С горем пополам, справились.
Так прошло ещё два дня. Катя всё больше и больше мне доверяла, не деревенела, когда я к ней прикасался. Метель закончилась. Девушка уже потихоньку передвигалась по избе. Я сходил за оставленными вещами и планировал двигаться в деревню завтра - послезавтра, но опять вмешалась судьба-злодейка.
На следующий день - мы только-только позавтракали - на улице послышался рёв моторов.
- Кажется, к нам гости. - Накинув пуховик, я выскочил на улицу и увидел приближающиеся к избушке снегоходы. На одном из них сидела разъярённая Элена.
- Где моя дочь? - закричала она. Спрыгнула рядом со мной в снег, и влепила такую пощёчину, что в голове загудело.
"Да, - я невесело ухмыльнулся. - Что-то последнее время мне везёт на тычки и затрещины".
- Мама, не смей! - Катя стояла на пороге избушки, кривясь от боли.
Элена с меня перекинулась на дочь.
- Боже мой, Кейт! С тобой всё в порядке?
Через несколько часов мы сначала на снегоходах, потом на мини-автобусе благополучно добрались до Перми, и разместились в гостинице.
Элена всю дорогу сверлила меня злобным взглядом и уже в гостинице прошипела:
- Через полчаса чтобы был у меня в номере.
- Я пойду с ним. - Катя напряглась.
- Нет, - отрезала Элена. - Мне надо поговорить с молодым человеком наедине.
Я уложил Катю в кровать. Заказал в номер горячего чая с булочками.
- Пей чай и не беспокойся. Всё будет в порядке, - заверил Катю и направился в номер её матери.
- Ты что творишь? Ты мог её погубить! - наскочила на меня Элена с искажённым от гнева лицом, как только я вошёл.
- Успокойтесь. У меня всё было под контролем.
- Под контролем?! Девочка сломала ногу. Вы одни, в пургу, дорог нет! - Женщина нервно мерила шагами комнату.
- Да выслушайте же меня! Сядьте! - заорал я, садясь в удобное кресло у окна.
Женскую истерику можно остановить или окриком или пощёчиной. Бить Элену я, понятное дело, не мог, хотя моя щека до сих пор горела.
Элена села, зло на меня посматривая. Я досчитал до десяти успокаиваясь...
- У меня был замечательный план, как вытащить вашу дочь из депрессии. Я консультировался с Дитрихом, согласовал с ним всё! Он должен был с вами связаться...
- Дитрих не звонил мне... - начала Элена и осеклась. - Вот, дьявол! Я же после Австралии не сменила симку, а второй телефон заблокировала... - Элена порылась в сумке и после нехитрых операций выдохнула: - Семь непринятых звонков от Дитриха. Чёрт! Понимаешь, Ник... мне сообщили, что поймали подонка, который издевался над Кейт, и она нужна для опознания... Я ей звонила два дня... Абонент недоступен... Обычно дочка мне всегда перезванивала, а тут молчание... Дома её нет. Тебе звоню - ты не отвечаешь. Я запаниковала и не смогла трезво оценить ситуацию... Подумала, что произошло что-то ужасное... Слишком свежи воспоминания...
- Ладно, проехали... В этом лесохозяйстве егерем служит мой друг. Дитрих сказал, что Катю надо встряхнуть... Вот я и вспомнил про Андрея. Мы с ним вместе служили. Я гостил у него прошлой зимой, излазил его хозяйство вдоль и поперёк. Андрей здесь знает каждое деревцо, каждый ложок. Мы договорились, в случае чего, он заберёт нас с заимки через пять дней. Всё было под контролем.
Я замолчал. Что сказать? Я был зол. Ещё немного и Катя бы мне доверилась, а теперь... Всё заново? Элена тоже молчала, постукивая ноготками по деревянному подлокотнику кресла.
Молчание прервал телефонный звонок.
- Ало... Да, он у меня... Не волнуйся, ничего я твоему другу не сделаю... Через полчасика отпущу, - поговорив с Катей (нетрудно догадаться, что это была она), Элена посмотрела на меня. - Волнуется. Ты ей нравишься.
И тут я осознал, что Катя тоже мне небезразлична.
- Элена, я сделаю всё, чтобы Катя была счастлива. Я вытащу её из мрака. Обязательно вытащу. - Прикоснулся к горящей щеке и усмехнулся: - Хорошо, что вы просто дали мне пощёчину...
Элена взглянула на меня.
- Да уж! Боюсь предположить, что она сделает, когда узнает, что ты выполняешь моё задание...
- Не узнает. Я ей не скажу, да и вы - тоже, а больше некому.
- Что ты думаешь насчёт опознания?
- Плохо. Она ведь только в себя начала приходить. Но, с другой стороны, ей надо освободиться от этого груза. Нужно с Дитрихом посоветоваться.
Элена покачала головой, соглашаясь со мной. Я поднялся, собираясь уйти.
- Николай, - остановила меня Элена. - Спасибо...
- Ник! - Катя вышла из комнаты, немного прихрамывая, дотронулась до моей щеки, а глаза виновато-печальные.
- Всё хорошо. Элена просто меня отругала за тебя. Она права.
- Ник, прости меня.
- За что, ангел мой...
- За то, что не сказала. Пойдём, - Катя взяла меня за руку и повела в комнату. - Садись. - Указала на диванчик, а сама села напротив в кресло, руками расправляя несуществующие складки на узких джинсах и рассматривая свои колени.
Потом подняла на меня глаза и улыбнулась стеснительно как-то, одними губами, а глаза - вот-вот расплачется.
- Мне трудно об этом говорить, поэтому, пожалуйста, не перебивай. Просто послушай. Я решила тебе рассказать ещё там, в охотничьей избушке. Не могу больше это держать в себе...
Девушка замолчала, а я замер, боясь пошевелиться. Неужели Катя решила освободиться от воспоминаний и поделиться ими со мной. "Давай же, девочка", - мысленно подбадривал я её.
- Ник, ты знаешь, как мама меня нашла?
- Нет, - соврал я.
- У меня в серёжке - маяк. Не сердись, что не сказала тебе. Там было так хорошо. В этой избушке с тобой... Вот только я не подумала, что мама так быстро нас найдёт.
Мне хотелось закурить, горло пересохло, но я терпеливо ждал... Катя начала рассказ. Сначала рассказала то, что я уже знал. Потом немного помолчала и выпалила:
- Я не шлюха, Ник. У меня ещё не было мужчины, поверь...
- Ангел мой...
- Не перебивай, пожалуйста. Я хочу рассказать о...
Катя тяжело вздохнула и, опустив глаза в пол, начала... Во всех подробностях... У меня, отслужившего в армии, видевшего и смерть, и грязь, и кровь, мурашки бежали по коже... "Тварь, ублюдок", - я так сжал кулаки, что ногти впились в ладони.
Катя замолчала, но глаз не подняла. Я прошептал:
- Ангел мой. Я хочу обнять тебя.
Катя посмотрела на меня полными слёз глазами.
- Тебе не противно, ведь я - меченная? Он сказал, теперь все будут знать, что я шлюха и блядь.
- Ты самая нежная, милая и славная девочка... А он... Забудь про него. Он никто. Его нет, потому что такие твари не должны жить на земле... Иди ко мне...
- О, Ник... - Катя поднялась с кресла и сделала робкий шажок в мою сторону, улыбнулась своей бесконечно застенчивой улыбкой. - Мне страшно...
- Не бойся. Иди ко мне. Сделай эти пять проклятых шагов.
И она сделала их и оказалась в моих объятьях...
Катя уже целую вечность сидит на моих коленях, а я обнимаю её нежно, словно она самая хрупкая и бесценная вещь на свете.
Держу её руки в своих ладонях и вдыхаю запах её кожи. Чувство восторга переполняет меня, когда она сильнее прижимается, словно растворяясь во мне. Я прикасаюсь губами к пульсирующей венке около ключицы. Она напрягается всем телом, и её напряжение передаётся мне, отзываясь болью в сердце.
- Тихо, ш-шш, тихо, тихо, ангел мой. Всё хорошо. Всё хорошо, - шепчу я и смотрю на неё. Её ресницы подрагивают, как невесомые крылышки мотылька. Я почти не дышу. Я боюсь потерять эту близость. Она так прекрасна и она - моя. Она - самое дорогое, что может быть у человека на свете, и я так боюсь её потерять.
- Катя -
Меня переполняет нежность к этому большому мужчине, который огромными руками так бережно держит меня. Я ощущаю себя защищённой в его руках и такой беззащитной. Как ещё описать те чувства, что я сейчас испытываю. Мне одновременно и страшно и волнительно. В груди что-то мучительно сладко ноет. Дыхание перехватило. Я хочу близости и очень боюсь её. Я боюсь неизвестности. Все эти чувства растут, переплетаются друг с другом, и я понимаю, что если не выпустить их прямо сейчас, не освободить, они разорвут меня на мелкие кусочки. Будь что будет. Я запускаю пальчики Нику в волосы и прикасаюсь губами к его губам. Он замирает, а потом целует. Долго и нежно.
Из моего горла вырывается стон. Ник отстраняется, испуганно смотрит мне в глаза и я тихо-тихо, одними губами, шепчу:
Из моего горла вырывается стон. Ник отстраняется, испуганно смотрит мне в глаза и я тихо-тихо, одними губами, шепчу:
- Люби меня, пожалуйста.
Он поднимается со мной на руках так легко, как будто я пушинка и ничего не вешу, и идёт к кровати.
- Ник -
Я, ошарашенный, иду к кровати, неся мою драгоценную ношу, не веря в своё счастье. Снимаю с Катеньки свитер, стаскиваю джинсы. Она не помогает, но и не сопротивляется.
Вижу две ещё хорошо заметные параллельные полосы от левой груди по животу к правому бедру. Одна чуть ниже другой. Третья змеёй обвила левое бедро, острым концом врезаясь прямо в пупок... Катя настороженно замерла, ожидая моей реакции, а потом повернулась ко мне спиной. Я сжал зубы, стараясь не показать боль, которая лезвием резанула по сердцу. Только бы не расплакаться от злобы и бессилия. Она не должна видеть моих слёз. На спине нет живого места... Я, чуть прикасаясь, провёл рукой по её шрамам, повернул к себе лицом и стал целовать печальные глаза, израненное тело, каждую её клеточку.
Я любил Катеньку осторожно и нежно... Когда она уснула, долго смотрел на неё, а потом выскользнул из кровати, тихонько оделся, вышел на улицу и... только там дал волю эмоциям.
Я колотил по стене дома кулаками в бессильной злобе, не замечая, что руки уже все в крови.
- Парень, с тобой всё в порядке?
- А-аа? Что? Да, со мной всё хорошо. Хорошо. Спасибо.
Когда мой ангел проснулся, вся комната была усыпана розами. Белые я поставил в вазы, как напоминание о её чистоте и невинности. Жёлтыми украсил кровать. Она мой свет. А красными усыпал пол. Пусть топчет ножками свой стыд и свою боль.
***
Прошло три дня, а я так и не решился сказать Кате, что поймали предполагаемого маньяка и надо ехать на опознание. До хрипоты спорил с Эленой, советовался с Дитрихом и, наконец, мы решили отложить всё на следующий год, тем более что до нового года осталось два дня (занятно, но наша первая ночь с Катей пришлась на католическое Рождество).
Новый год я готовился встретить вдвоём с Катей, о чём уже сообщил друзьям.
Я хотел, чтобы этот праздник стал особенным для девушки и запомнился ей, как самый волшебный. Таскал Катю по магазинам, выбирая мишуру, ёлочные украшения, гирлянды.
Она перестала гримироваться, чему я был несказанно рад.
Мы стояли в конце небольшой очереди, когда Катя напряглась и вцепилась мне в руку.
- Это он. Его голос.
Я сразу понял, о ком она, посмотрел вперёд и увидел группу молодых людей. Один, в коричневой курточке и вязаной шапочке с оленями, что-то оживлённо рассказывал своим спутникам. Руки у меня зачесались, но, увидев остекленевший взгляд Кати, понял, что сейчас важнее - она. Схватил одной рукой девушку за талию, отпихнул тележку - не до покупок - и быстрым шагом направился к другому выходу.
Сели в машину. Катю трясло.
- Потерпи, ангел мой. Чуть-чуть потерпи.
Я подъехал поближе к первому выходу и стал ждать. Из дверей супермаркета выходили люди. Девушка с парнем, женщина с ребёнком, стайка девчонок. Вот и наша группа молодых людей и тот, в коричневой курточке, с ними. Они сели в экскурсионный автобус. Запомнил номера и поехал домой. Дал Кате снотворного и уложил в кровать. Позвонил Элене. Та выслушала молча.
- Николай, ты молодец. Всё сделал правильно. Сейчас выясню, что это за группа.
Через час Элена перезвонила:
- Это группа из Германии. Они улетают тридцатого вечером. Нужно, чтобы Кейт его опознала на таможне. Я всё организую, а ты её подготовь...
Утром я сообщил Кате всё, о чём узнал от Элены, а потом голосом наставника, в сотый раз читающего инструкцию по технике безопасности сообщил, что ей нужно будет поехать в аэропорт и попробовать опознать изверга, который над ней издевался, по голосу. Затем подошёл к девушке, обнял за плечи и уже мягче произнёс:
- Не бойся, ты будешь находиться в соседней комнате, тебя никто не увидит.
Катя уткнулась носом мне в грудь и после продолжительного молчания произнесла:
- Хорошо, Ник. Я поеду в аэропорт и сделаю так, как ты скажешь. Только обещай, что ты будешь всегда рядом.
***
Вот, в общем-то, и всё.
Катя опознала поддонка. Две другие девушки тоже. К тому же оказалось, что он фотографировал свои жертвы. Фото нашли - он не успел их уничтожить. Самовлюблённый, эгоистичный, грубый он не имел успеха у женщин, и первой его жертвой стала девушка, которая посмеялась над ним, заявив, что он сексуально недоношенный. Её обезображенный труп мерзавец закопал там же, в погребе. Следующими жертвами стали три, ни в чём неповинные, девушки.
Двенадцать присяжных единодушно вынесли вердикт: "Виновен".
***
Да. Если кому-то интересно. Я наконец-то нашел свою любимую и единственную. Мы с Катей поженились и у нас растут замечательные дети. Очаровательная девчушка и мальчуган, похожий на меня.
Однажды я всё-таки решился и рассказал Кате о том дурацком пари с Элькой. Она долго молчала. Потом подошла ко мне, обняла за талию, уткнулась подбородком мне в грудь, и глядя в глаза произнесла:
- Случайности не случайны. Ничто в нашей жизни не происходит просто так. Любое событие - предопределено. Мой приезд в Москву и твой спор с Элькой - это всё череда событий, произошедших с нами для того, чтобы две половинки одного целого встретились и соединились.
Примечание.
<*> В тексте использованы слова из песен:
Сплин -"Мое сердце остановилось".
Александр Розенбаум и Григорий Лепс - "Ты Мой Ангел".
Буланова Татьяна - "Зима".
август 2014 Пермь