Стоя на краю разрушенного круга, они видели внизу под собой местность далеко во все стороны: большая часть ее была
145
пустынной и лишенной всяких особенностей, за исключением нескольких рощиц к югу, за которыми тут и там видны были отблески далекой воды. Под ними с южной стороны, как лента, бежала Старая дорога, проходившая с запада, извивающаяся, поднимающаяся и опускающаяся, пока не исчезла за хребтом в темной земле на востоке. По ней ничего не двигалось. Проследив за лентой дороги к востоку, они увидели горы: вначале шли мрачные коричневые подножья, затем высокие серые холмы, а за ними - белые, сверкающие среди обломков пики.
-- Вот мы и на месте! - сказал Мерри. - И каким неприветливым оно выглядит. Нет ни воды, ни жилища. И ни следа Гэндальфа. Но я не осуждаю его за то, что он не стал нас ждать, если только он был здесь.
-- Не знаю, - ответил Бродяжник, задумчиво осматриваясь. - Если даже он прибыл в Бри через день или два после нас, он должен был добраться сюда первым. Он может передвигаться очень быстро, когда это необходимо. - Неожиданно он замолчал и посмотрел на камень сверху груды: он был более плоским, чем остальные, и белым, как будто его не тронул огонь. Бродяжник подобрал его и принялся осматривать, поворачивая в руках. - Кто-то недавно держал его в руках, - сказал он. - Что вы думаете об этих знаках?
На плоской стороне камня Фродо увидел царапины: i" iii.
-- Похоже на черту, точку и еще три черточки, - сказал он.
-- Левая черта может означать руническую букву "Г" с такими ответвлениями, - сказал Бродяжник. - Возможно, этот знак оставил и Гэндальф, хотя нельзя быть в этом абсолютно уверенным. Черточки видны совершенно отчетливо. Но они могут обозначать нечто совершенно другое и не иметь никакого отношения к нам. Рейнджеры используют руны и часто приходят сюда.
-- Что же они могут значить, если их оставил Гэндальф? - спросил Мерри.
-- Мне кажется, - ответил Бродяжник, - они могут означать "ГЭ", то есть Гэндальф был здесь третьего октября, три дня назад. Они так же означают, что он находился в опасности и очень торопился, так что не имел времени или не решился написать что-нибудь более длительное и ясное. Если это так, мы должны быть настороже.
-- Хотел бы я быть уверенным, что именно Гэндальф оставил эти знаки, чтобы они не означали, - сказал Фродо. Очень успокоительно знать, что он тоже в пути, где-то перед нами.
-- Возможно, - сказал Бродяжник. - Что же касается меня, то я верю, что он был здесь и находился в опасности. Здесь пылал огонь, и я вспомнил теперь отсветы, что мы видели ночью три дня назад. Я думаю, что на этой вершине на него напали, но чем это кончилось, я не могу сказать. Его здесь больше нет, и мы должны сами заботиться о себе и как можно быстрее добираться до Ривенделла.
-- А далеко ли Ривенделл? - спросил Мерри, беспокойно оглядываясь по сторонам. С вершины Заверти местность казалась дикой и пустынной.
-- Не знаю, измеряли ли когда-нибудь дорогу в милях за "Покинутой гостиницей", в дневном переходе к востоку от Бри, - ответил Бродяжник. - Некоторые говорят, что далеко, другие - нет. Это странная дорога, и путешественники рады поскорее закончить свою поездку, долгая она или короткая. Но я знаю,
146
за сколько бы я сам проехал ее при хорошей погоде и без неожиданностей в пути - двенадцать дней отсюда до брода Бруниен, где дорога пересекает Лаудвотер, что вытекает из Ривенделла. Перед нами, по крайней мере, двухнедельное путешествие, так как я не думаю, что мы сможем использовать дорогу.
-- Две недели! - сказал Фродо. - Да, многое может случиться за это время.
-- Возможно , - согласился Бродяжник.
Некоторое время они молча стояли на вершине холма, у южного края его. В этом одиноком месте Фродо впервые по настоящему осознал свою бездомность и ту опасность, которой он подвергался. Он горько пожалел, что судьба увела его из спокойного и любимого мира. Он смотрел вниз на ненавистную дорогу, ведущую назад, на запад, к дому. Внезапно он понял, что две черные точки медленно движутся по дороге, направились на запад: взглянув еще раз, он заметил еще три такие же точки, движущиеся им навстречу. Он вскрикнул и схватил за руку Бродяжника.
-- Смотрите! - сказал он, указывая вниз.
Бродяжник немедленно упал на землю, потянув за собой и Фродо. Мерри лег рядом.
-- Что это? - прошептал он.
-- Не знаю, но опасаюсь худшего, - ответил Бродяжник.
Они медленно подползли к краю круга и выглянули в щель между двумя камнями. Свет больше не был ярким - ясное утро кончилось, с востока наползли облака и закрыли солнце, как будто оно начало заходить. Все видели черные точки, но ни Фродо, ни Мерри не могли определить их размер или форму: однако что-то говорило им, что там далеко внизу, на дороге у подножья холма, встречаются Черные Всадники.
-- Да, - сказал Бродяжник, чье острое зрение не позволило ему сомневаться. - Враг здесь!
Они торопливо отползли от края круга и спустились по северному склону холма к своим товарищам.
Сэм и Пиппин не теряли времени зря. Они осмотрели углубление и прилегающие склоны. Неподалеку они обнаружили источник чистой воды, а возле него след ноги не более одного-двух дней давности. В углублении оказались следы костра и другие свидетельства того, что недавно здесь был чей-то лагерь. На краю углубления ближе к склону холма было несколько упавших обломков скал. За ними Сэм нашел спрятанный запас дров.
-- Может, здесь был Гэндальф, - сказал он Пиппину. Кажется, тот, кто оставил это, собирался вернуться.
Бродяжник очень заинтересовался их открытием.
-- Хотел бы я сам осмотреть все вокруг, - сказал он, направляясь к источнику, где обнаружили след.
-- Этого я и боялся, - сказал он, вернувшись. - Сэм и Пиппин затоптали там все. Здесь были рейнджеры. Именно им принадлежит след. Но здесь есть также несколько следов, не принадлежащих рейнджерам. И один из них оставлен тяжелыми башмаками не более чем один-два дня назад. По крайней мере один. Не могу утверждать определенно, но думаю, что здесь было много ног в башмаках...
Он замолчал и о чем-то задумался.
Каждый из хоббитов увидев в своем воображении Всадников в плащах с капюшонами и башмаках. Если они знают о существовании этого углубления, то чем быстрее Бродяжник уведет их куда-нибудь в другое место, тем лучше. Сэм, услышав о том,
147
что враги находятся на дороге всего в нескольких милях от них, осматривал убежище с неодобрением.
-- Не лучше ли убраться отсюда, мастер Бродяжник? - нетерпеливо сказал он. - Уже поздно, а эта дыра мне не нравится.
-- Да, нам нужно решить, что делать, - согласился Бродяжник, посмотрев на небо и оценив время и погоду. - Что ж, Сэм, - сказал он, наконец, - мне это место тоже не нравится: но не знаю, сможем ли мы найти что-нибудь получше до ночи. Здесь нас по крайней мере сейчас не видели, а если мы двинемся, нас тут же заметят. Все, что мы сможем сделать, это отклониться вправо от нашего пути к озеру: там местность такая, как здесь. Дороги охраняются, но нам придется пересечь ее, если мы попытаемся укрыться в зарослях к югу. С северной стороны дороги за холмами местность голая и плоская на много миль.
-- В и д я т ли вообще Всадники? - поинтересовался Мерри. - Мне кажется, они чаще используют нос, чем глаза: они нас вынюхивают, если можно так сказать, по крайней мере при свете дня. Но вы заставили нас лежать там, наверху: а сейчас вы говорите о том, что они увидят нас, если мы будем двигаться.
-- Я был слишком неосторожен на вершине холма, - обВяснил Бродяжник. - Мне хотелось найти следы Гэндальфа: но было ошибкой подниматься туда втроем и оставаться там так долго. Потому что лошади Черных Всадников могут видеть, а Всадники используют людей и других существ в качестве своих шпионов, как мы видели это в Бри. Сами они не видят Мир при свете, как мы, но каждый предмет отбрасывает тень в их мозгу: эту тень уничтожает лишь полуденное солнце. А во тьме они воспринимают множество знаков и форм, которые скрыты от нас. И в любое время они ощущают запах крови живых существ, они жаждут этой крови и ненавидят ее. Существуют и другие чувства помимо обоняния и зрения. Мы ощущаем их присутствие - оно тревожит наши сердца раньше, чем мы видим Всадников. Они же ощущают наше присутствие гораздо острее. К тому же, - добавил он, понизив голос, - их притягивает Кольцо.
-- Как же тогда спастись? - спросил Фродо, с отчаянием осматриваясь. - Если я двинусь, то я все равно привлеку их.
Бродяжник положил ему на плечо руку.
-- Нужно надеяться, - сказал он. - Вы не один. Используем эти сухие дрова. Огонь защитит нас от Всадников. Саурон может использовать огонь в своих целях, он может все, но эти Всадники не любят огня и боятся того, кто им владеет. Огонь - наш друг.
-- Может быть, - пробормотал Сэм.
В самой глубокой части своего убежища они развели костер и приготовили еду. Поползли вечерние тени, становилось холодно. Неожиданно они почувствовали, что сильно проголодались, ведь они ничего не ели после завтрака. Но они осмелились сВесть лишь скромный ужин. Местность перед ними была пустой: здесь вообще никто не жил, за исключением немногих птиц и зверей. Все расы покинули эту местность. Только рейнджеры иногда проходили за холмами, но их было немного и они здесь не останавливались. Остальные путешественники были еще более редки, и все принадлежали к злым расам: временами из северных долин Туманных гор выходили тролли. Только на дороге можно было еще встретить путников, большей частью гномов, торопившихся по своим делам.
-- Может быть, - пробормотал Сэм.
В самой глубокой части своего убежища они развели костер и приготовили еду. Поползли вечерние тени, становилось холодно. Неожиданно они почувствовали, что сильно проголодались, ведь они ничего не ели после завтрака. Но они осмелились сВесть лишь скромный ужин. Местность перед ними была пустой: здесь вообще никто не жил, за исключением немногих птиц и зверей. Все расы покинули эту местность. Только рейнджеры иногда проходили за холмами, но их было немного и они здесь не останавливались. Остальные путешественники были еще более редки, и все принадлежали к злым расам: временами из северных долин Туманных гор выходили тролли. Только на дороге можно было еще встретить путников, большей частью гномов, торопившихся по своим делам.
148
-- Не знаю, как мы будем добывать еду, - сказал Фродо. - В последние дни мы расходовали ее бережно, а этот ужин вовсе не пир: но мы сВели больше, чем предполагали, а ведь нам предстоит еще две недели пути, если не больше.
-- В этой глуши есть пища, - сказал Бродяжник, - ягоды, корни, травы: я, к тому же, неплохо охочусь, если нужно. Вы можете не опасаться голодной смерти до наступления зимы. Но сбор ягод и охота - это долгая и трудная работа, а мы должны торопиться. И поэтому затяните пояса потуже и думайте о столах в доме Элронда. С наступлением темноты холод усилился. Выглядывая из-за края углубления, они могли видеть лишь серую землю, быстро покрывающуюся тенью. Небо над ними вновь расчистилось и медленно заполнилось мигающими звездами. Фродо и его товарищи жались к костру, кутаясь в одеяла, но Бродяжник же удовлетворился единственным плащем и сидел немного в стороне, задумчиво потягивая трубку.
Когда опустилась ночь и огонь запылал ярче, он начал рассказывать им сказания для того, чтобы побороть их страх. Он знал множество легенд об эльфах и людях, о добрых и злых делах древних дней. Хоббиты гадали, сколько ему лет и откуда он все это знает.
-- Расскажите нам о Гил-Галаде, - вдруг сказал Мерри, когда Бродяжник закончил рассказ о королевстве эльфов. Знаете ли вы это древнее сказание?
-- Знаю, - ответил тот. - И Фродо знает, это слишком тесно связано с нами.
Мерри и Пиппин взглянули на Фродо, который смотрел в огонь.
-- Я знаю немного, лишь то, что рассказал мне Гэндальф, - медленно сказал Фродо. - Гил-Галад был последним великим королем эльфов Среднеземелья. На языке эльфов Гил-Галад означает "Звездный Свет". С Элендилом, другом эльфов, они отправились в землю...
-- Нет! - прервал его Бродяжник. - Не думаю, что бы это сказание нужно было рассказывать сейчас, когда рядом с нами слуги Врага. Если нам удастся попасть в дом Элронда, то там вы сможете услышать его полностью.
-- Тогда расскажите нам что-нибудь другое о давних днях, - попросил Сэм. - Я очень хочу услышать еще что-нибудь об эльфах: тьма, мне кажется, все больше сжимается вокруг нас.
-- Я расскажу вам сказание о Тинувайл, - сказал Бродяжник, - расскажу кратко, на самом деле оно очень длинное, и конец его неизвестен. Теперь не осталось уже никого, кроме Элронда, кто точно знал, бы как его рассказываали в старину. Это прекрасное сказание, хотя и очень печальное: таковы все сказания Среднеземелья, но оно поднимет ваш дух.
Некоторое время он молчал, а потом начал не говорить, а тихонько напевать:
Листья были длинны, трава зелена,
Зонтики болеголова высоки и прекрасны,
А на поляне был виден свет,
Свет звезд, мерцавший в тени.
Там танцевала Тинувайл
Под музыку невидимой трубы,
И в волосах ее блестел свет звезд,
А одежда ее сверкала.
149
Туда пришел с холодных гор Берен
И, заблудившись, блуждал среди листвы,
И там, где течет река эльфов,
Бродил он одиноко и печально,
Он взглянул меж листьев болиголова
И увидел золотые цветы
На ее платье и рукавах,
И ее волосы, падавшие как тень.
Очарование укрепило его усталые ноги,
Которые пронесли его через холмы
И он заторопился вперед, сильный и быстрый,
И ухватил сияющий лунный луч.
Через леса земли эльфов
Она легко полетела на танцующих ногах,
Оставив его одиноко блуждать
В молчании слушающего леса.
Он часто слышал летящие звуки
Ног, легких, как листья липы,
Звуки музыки, летящей из-под земли
Дрожащей в скрытых убежищах.
Теперь увядший лежит болиголов,
И один за другим со вздохом
Падают наземть буковые листы,
Дрожа в зимнем воздухе.
Он увидел ее вновь, блуждающую далеко,
Где щедро бырзжет молодая листва
При свете луны и звезд
Сверкала она в морозном небе.
Платье ее бестело в лунном свете,
И на далеких и высоких вершинах холмов
Она танцевала и ноги ее
Разбрасывали дрожащий серебяный туман.
Когда прошла зима, она появилась вновь,
И песни ее освободили весну,
Которая звенела взлетающим жаворонком,
Падающим дождем и танцующей водой.
И он видел как у ее ног
Расцветают цветы эльфов,
И вновь побежал за нею,
Танцующей и поющей на нетронутой траве.
И снова она убегала, но он был быстрее,
Тинувайл! Тинувайл!
Он назвал ее эльфийским именем,
И она остановилась, прислушиваясь,
Она остановилась на мгновенье, но голос его
Заколдовал ее: Берен идет,
Это судьба Тинувайл,
Теперь она сверкает в его руках.
Посмотрел Берен в ее глаза,
В тень ее волос
И увидел там странный и дрожащий
Звездный свет неба.
Тинувайл, бессмертная девушка
150
Мудрая, как все эльфы,
Обвила его своими теневыми волосами
И руками, сверкающими серебром.
Долгим был путь, уготовленный им судьбой,
Через каменные горы, серые и холодные,
Через железные залы и хмурые двери,
Через леса, полные ночных теней и не знающие утра.
Меж ними легли разделившие их моря,
Но они снова встретились наконец
И давным-давно они ушли
В сияющий мир, не знающий печалей.
Бродяжник вздохнул и помолчал, затем вновь заговорил.
-- Эта песня, - сказал он, - в стиле, который эльфы называли "энни-теннат", но ее трудно перевести на наш разговорный язык, получается лишь слабое эхо. В ней рассказывается о встрече Берена, сына Барагира, и Лютиан Тинувайл. Берен был сыном смертного человека, а Лютиан - дочерью Тингола, короля эльфов в Среднеземелье, когда мир еще был юн. Она была прекраснейшей девушкой среди всех детей мира. Красота ее была подобна свету звезд над туманом северных земель, а в лице ее сверкал свет. В те дни Великий Враг, слугой которого был Саурон из Мордора, жил в Ангбанде, на севере, и эльфы Запада вернулись в Среднеземелье и выступили против него войной, чтобы вернуть себе украденные Сильмарили: и предки людей присоединились к эльфам. Но Враг победил, и Барагир был убит, а Берен бежал и, преодолев множество опасностей, прошел горы ужаса и пришел в скрытое королевство Тингола, в лесу Нелдорет. Здесь он обрел Лютиан, поющую и танцующую на поляне у зачарованной речки Эсгалдуин, и назвал он ее Тинувайл, что на древнем языке означает "Соловей". Множество горестей поджидало их впереди, они надолго расстались. Тинувайл спасла Берена из темниц Саурона. Вместе они прошли через множество опасностей и свергли с трона Великого Врага и вырвали из его короны Сильмариль, величайшую из всех драгоценностей, чтобы отдать его как свадебный выкуп за Лютиан Тинголу, ее отцу. Но потом Берен был убит волком, вышедшим из ворот Ангбанда, и умер на руках у Тинувайл. И она выбрала участь смертных, пожелала умереть, чтобы последовать за ним, и в песне рассказывается, что они встретились снова за Разделяющими Морями. И через некоторое время они вновь живыми вместе бродили в зеленых лесах далеко за пределами этого мира. Итак, одна Лютиан Тинувайл из всей королевской семьи эльфов действительно умерла и покинула этот мир, и эльфы утратили ту, кого больше всего любили. Но то нее ведут свое происхождение древние люди. Еще живы те, чьим предком была Лютиан, и говорят, что ее потомство никогда не исчезнет. Из этой семьи и Элронд из Ривенделла. От Берена и Лютиан родился Диор, наследник Тингола: от него - Эльвинг Белая, та самая, которая направляла свой корабль сквозь туманы в небесное море: она плыла с Сильмарилем во лбу. На ней женился Эрендил, а от них произошли короли Нуменора, сейчас называемого дикими землями.
Бродяжник говорил, а хоббиты смотрели на его необычайно холодное, энергичное лицо, слабо освещенное красноватым светом костра. Глаза его сверкали, голос был глубок и богат. Над ним было черное звездное небо. Внезапно над вершиной Заверти появился бледный свет. Из-за холма медленно поднима
151
лась луна, и звезды над его вершиной меркли.
Рассказ кончился. Хоббиты задвигались, и кое-кто из них потянулся.
-- Смотрите! - сказал Мерри. - Луна встает. Должно быть уже поздно.
Остальные подняли головы и увидели на вершине холма, на фоне луны что-то маленькое и темное. Возможно, это был лишь большой камень, освещенный бледным лунным светом.