В отношении же Прибалтики Мельтюхов благороден в пользу России, мол, «присоединялись вполне законно». Ну, правильно, чего ж сегодня о Прибалтике суетиться. Она уже в НАТО. А с Польшей можно вечно мутить воду, хоть с теми же трупами польских офицеров под Катынью.
(Примечание: Хотя под Смоленском немцы оказались «всего лишь» через две недели после нападения на СССР, но как раз поляков вывезти успели. Эти польские офицеры были прежде всего профессиональными военными, и их вполне можно было использовать в войне против Германии, что Сталин и сделал, создав уже осенью 41-го первые польские части, которые убыли воевать на ближний Восток, к англичанам. И к англичанам Сталин послал, в первую очередь, наиболее неблагонадёжных и опасных для России поляков-добровольцев, которым нельзя было доверять воевать на нашей земле. Кто их знает, может, они ещё и к немцам переметнутся для войны против ненавистной им России-СССР. Этих польских офицеров отправили воевать в Африку, в армию Андерса, а в будущее «Войско Польское» стали набирать поляков, уже поживших в СССР, с очищенными от антисоветчины и антирусскости мозгами.)
Ещё Мельтюхов очень интересно объяснил, так как же СССР должен был напасть на Германию (которая, по его мнению, совсем не собиралась нападать на СССР, в чем совершенно солидарен с «резунами»), с обоснованием, чтобы не быть хотя бы формально обвинённым в агрессии? Оказывается, «с середины июня 1941 г. советская сторона стала усиленно предлагать новые советско-германские переговоры». «Осуществление этого предложения позволило бы СССР прозондировать намерения Германии, завершить последние военные приготовления, а срыв этих переговоров (или, наверное, отказ Германии от этих переговоров?) дал бы Москве хороший повод для начала военных действий». Неплохо! Одна сторона отказывается от переговоров (Мельтюхов не стал вдаваться в глупые подробности об их теме), а другая, в ответ на это, нападает на неё!
Но на самом деле именно Германия в целях дезинформации за несколько дней до нападения предложила Сталину провести некие переговоры по возникшим разногласиям. В книгах не «замеченного» Мельтюховым историка А. Мартиросяна говорится, что 16 июня от советского посла в Берлине Деканозова пришла информация о том, что Германия якобы дала согласие начать переговоры по урегулированию нерешённых проблем и спорных вопросов. Это согласие на переговоры было вроде как ответной реакцией Германии на Заявление ТАСС от 13–14 июня 1941 года.
Молотов получает команду связаться с Германией, но все линии связи с Берлином оказались заблокированы самими немцами. Т. е. всё же не Сталин был инициатором этих переговоров, чтобы потом их сорвать под благовидным предлогом и напасть на Германию. Это Гитлер предложил Сталину переговоры, чтобы протянуть время и чтобы у Сталина, ожидающего этих мифических переговоров, не осталось времени на проведение необходимых мер по приведению армии в необходимую боевую готовность. У Гитлера был расчёт, что, ожидая переговоров с Германией, Сталин приостановит выдвижение войск на рубежи обороны и приведение их в боевую готовность. Однако тут Гитлеру и «помогли» наши генералы, сорвав это самое приведение войск в боевую готовность.
Ну и самое главное «доказательство» – это то, что «было разработано четыре варианта оперативного плана Красной Армии, содержание которых свидетельствует о подготовке лишь наступательных действий советских войск». «Отсутствие каких-либо упоминаний о возможных оборонительных операциях Красной Армии показывает, что речь идёт не о подготовке ответного удара, а о нападении на Германию и её союзников. Особенно чётко эта идея выражена в документе от 15 мая 1941 г., которым Красная Армия должна была руководствоваться в начале войны», и «план такого удара был не ответом на действия германского командования, а ответом на угрозу в целом». А то, что эти планы так и оставались рукописными и не утверждёнными руководством страны (Сталиным) черновиками-фантазиями Жукова и К°, не очень и важно. Значит, «Соображения…» от 1940 года – это «неправильный план», а черновики «от 15 мая» 1941 года – вполне отработанные планы нападения, которые были «ответом на угрозу в целом».
Интересно, а зачем Сталину иметь какие-то подпольные и тайные планы нападения? Ведь он не стал бы их показывать ни Гитлеру, ни Англии с США. РККА на тот момент была всех сильней (по Мельтюхову), и повод для нападения на Германию придумали бы! Так отчего же план нападения в Генштабе не отработать, как положено, и не завизировать у Сталина? Чего устраивать дурацкие игры с неподписанием планов нападения? Наверное, боялся «утечки»? После Победы и установления мирового коммунизма тем более всем будет не до того, какие планы были у Сталина – нападения или обороны! А уж если бы напал Сталин на Гитлера (по Мельтюхову) числа 12 июня, то наверняка победил бы (по Мельтюхову же). Тогда тем более чего мудрить Сталину с этими планами? Ведь Мельтюхов так подробно расписал, как СССР легко победил бы Германию в этом случае. Но вот дальше-то что? Что всё-таки делать с проклятым Западом?
В отличие от Мельтюхова, Сталин прекрасно знал, что Западу, в лице Англии и США, было как раз наплевать, в каком виде СССР и вся Европа во главе с Германией будут втянуты в большую войну. В любом случае они измотают друг друга, а победит в этой войне тот, кто вступит в «игру» последним. Но у жертвы агрессии был шанс заполучить в союзники те же США. И Германия не воевала одна, сама по себе, против СССР-России. Экономика и деньги всей Европы были против СССР. А за спиной маячили США. Те самые, что также отметились в приведении Гитлера к власти для уничтожения Советской России, ослабления Германии и всей Европы, с целью занять место мирового лидера, спихнув с мирового господства ту же Англию. В США были крайне заинтересованы в том, чтобы и Англия втянулась в мировую войну. Вся их собственная политика была направлена в том числе и на то, чтобы ослабленная войной Англия потеряла своё мировое господство. А Англия была очень заинтересована в том, чтобы и США не остались в стороне. И Сталин как раз «помог» этим двум «родственным странам» по-настоящему повоевать в развязанной ими же мировой войне. О чём (якобы) и сказал впоследствии Черчилль, мол, Сталин заставил нас, империалистов, воевать с империалистами.
На самом деле ни США, ни тем более Англия не собирались серьёзно «помогать» СССР, даже если он окажется жертвой агрессии. И уж тем более не стали бы помогать Сталину, если бы он напал первым. А слова Черчилля о том, что он будет всемерно помогать СССР в войне с Гитлером, не более чем «словесный понос». Полякам тоже много чего обещали, если Гитлер нападёт на Польшу, даже письменно. И чем это закончилось? «Странной войной» в Европе? И финнам тоже обещали. Да «не успели» союзнички – у финнов солдат оказалось мало. Кстати, ещё и поэтому Маннергейм не очень активничал в наступлении на Ленинград всю войну – урок пошёл впрок, пока его в 44-м не «убедили» окончательно капитулировать. И уж какую помощь оказал Черчилль СССР с тем же конвоем PQ-17 летом 1942 года или открытием Второго фронта только тогда, когда стало ясно, что Сталин и без Запада покончит с Гитлером, лучше и не вспоминать. И серьёзные поставки по ленд-лизу стали осуществляться не летом 1941 года, а когда немцев под Москвой разгромили, а точнее, уже после Сталинграда. Так что не зря говорится, что плохо иметь англосакса врагом, но ещё хуже иметь союзником.
Главное доказательство Мельтюхова того, что Запад не стал бы помогать Гитлеру в случае нападения на него Сталина, – это слова и речи «Черчиллей» и «Рузвельтов». Но Мельтюхов тут же приводит известные наставления Г. Трумэна о том, как должны вести себя США в этой войне (то, что США поставляли в Германию ту же нефть из Латинской Америки чуть не до конца войны, только ленивый не знает).
Но Мельтюхов ещё и пытается убедить, что СССР мог «получить как минимум благожелательный нейтралитет Лондона и Вашингтона (а скорее всего их помощь, хотя и ограниченную). Конечно, по мере продвижения Красной Армии в глубь Европы эти настроения могли бы измениться, но было бы уже поздно: Германия была бы уже на пороге поражения». И что это нападение на Германию «было единственным шансом сорвать германское вторжение». Но о каком германском вторжении говорит Мельтюхов? Ведь он до этого доказывал, что Германия не собиралась нападать на СССР! Короче, читайте «Упущенный шанс Сталина» М. И. Мельтюхова и делайте выводы сами. Может, кому-то идеи Мельтюхова и покажутся вполне убедительными (ведь кому-то и идеи В. Резуна кажутся «убедительными»).
Издание 2008 года отличается от предыдущих «Упущенных шансов…» одним очень важным добавлением. Ещё в конце 1990-х исследователь Ю. И. Мухин начал доказывать в своих работах, что пресловутая «Директива № 1» от 21 июня 1941 года, по которой якобы в частях приграничных округов только за пару часов до нападения Германии и была объявлена «полная боевая готовность», всего лишь дополнение к приказу, или директиве, или распоряжению от 18 июня, которое и вводило в этих частях эту самую «полную боевую готовность». Но так как командование западных округов это распоряжение не выполнило, то это и привело в итоге к разгрому сначала Белорусского округа, а вслед за ним посыпались и остальные округа-фронты.
Издание 2008 года отличается от предыдущих «Упущенных шансов…» одним очень важным добавлением. Ещё в конце 1990-х исследователь Ю. И. Мухин начал доказывать в своих работах, что пресловутая «Директива № 1» от 21 июня 1941 года, по которой якобы в частях приграничных округов только за пару часов до нападения Германии и была объявлена «полная боевая готовность», всего лишь дополнение к приказу, или директиве, или распоряжению от 18 июня, которое и вводило в этих частях эту самую «полную боевую готовность». Но так как командование западных округов это распоряжение не выполнило, то это и привело в итоге к разгрому сначала Белорусского округа, а вслед за ним посыпались и остальные округа-фронты.
В те годы на Мухина смотрели, как на юродивого, с его попытками доказать свою правоту, хотя он всего лишь прочитал показания начальника связи белорусского округа генерала Григорьева, который подтвердил на следствии, что распоряжение от 18 июня о приведении округа в боевую готовность они с командующим округом Павловым получили, но не выполнили. Но Мельтюхов, видимо, этих работ «в глаза не видел», выпуская первые издания своей книги ещё в 2000 году, так как это совершенно не укладывалось в рамки версии об «упущенном шансе Сталина». Лет пять назад то же самое стал доказывать в своих работах другой исследователь, А. Б. Мартиросян. На сегодняшний день от этой информации просто так отмахнуться уже невозможно, и Мельтюхов придумал, как и куда пристроить уже ставший почти доказанным факт существования директивы от 18 июня 1941 года. И получилась вполне приличная беллетристика:
«Рано утром 18 июня 1941 г. начальник Генштаба РККА направил командованию западных приграничных округов приказ о приведении войск в боевую готовность к 1 июля». («Упущенный шанс Сталина». М., 2008; с. 313.)
Почему именно «рано утром», а не ближе к обеду или поздно ночью? И почему именно к 1 июля? И в какую именно «боевую готовность», что это за абстрактная такая «боевая готовность»? И что это за приказ такой мифический, для которого у Мельтюхова, набравшего тысячи ссылок, не нашлось архивных данных?
«Рано утром» этого приказа никак не могли дать в западные округа, т. к. до обеда там на У-2 ещё делали облеты границы с Германией, после которых и определяли, пора давать команду на отвод приграничных войск на рубежи обороны или время ещё есть?
И командир 72 горно-стрелковой приграничной дивизии в КОВО генерал Абрамидзе чётко указал, что именно требовалось от его дивизии и к какому сроку требовалось выполнить этот приказ ГШ:
«20 июня 1941 года я получил такую шифровку Генерального штаба: „Все подразделения и части Вашего соединения, расположенные на самой границе, отвести назад на несколько километров, то есть на рубеж подготовленных позиций. Ни на какие провокации со стороны немецких частей не отвечать, пока таковые не нарушат государственную границу. Все части дивизии должны быть приведены в боевую готовность. Исполнение донести к 24 часам 21 июня 1941 года”. Точно в указанный срок я по телеграфу доложил о выполнении приказа. При докладе присутствовал командующий 26-й армией генерал-лейтенант Ф. Я. Костенко, которому поручалась проверка исполнения» (ВИЖ, 1989 г., № 5).
Впрочем, возможно у Мельтюхова есть другой текст «приказа ГШ» «о приведении войск в боевую готовность к 1 июля», но он его не привёл. Но о 1 июля, как о дате окончания неких мероприятий согласно планам прикрытия, говорится в директивах от 10–12 июня, но Мельтюхов в этом на них как раз и не ссылается. А дальше идёт чистое «фэнтези» от Фантаста.
«Скорее всего 1 июля войска западных округов получили бы приказ ввести в действие планы прикрытия, в стране начался бы новый этап скрытой мобилизации, а завершение к 15 июля развёртывания намеченной группировки Красной Армии на Западном ТВД позволило бы СССР в любой момент после этой даты начать боевые действия против Германии, иначе о них узнала бы германская сторона. Поэтому завершение сосредоточения и развёртывания Красной Армии на западной границе СССР должно было послужить сигналом к немедленному нападению на Германию. Только в этом случае удалось бы сохранить эти приготовления в тайне и захватить противника врасплох».
Значит, Сталин всё же собирался нападать на Гитлера не «12 июня», а уже «после 15 июля» 1941 года, да жаль Гитлер его опередил? Правда, не совсем понятно, как Мельтюхов вычислил точную дату возможного нападения на Гитлера – 15 июля? Видимо, из теоретических сроков развертывания. Но только вряд ли получилось бы «сохранить эти приготовления в тайне и захватить противника врасплох», если бы 1 июля ввели в действие планы прикрытия, а само нападение запланировали бы на 15 июля. За эти 15 дней Гитлеру точно стало бы известно о приготовлениях Сталина – такое «шило» в мешке точно не утаишь. Ведь и у немцев была своя приграничная разведка на нашей стороне.
Но тогда куда пристроить информацию о том, что Сталин уже с 12 июня знал от разведки точную дату нападения – 22 июня, и все его дальнейшие шаги только этим знанием и диктовались? Зачем Сталин назначает и «планирует» нападение на Германию на начало июля, если он знает что нападение Гитлера надо ждать 22–23 июня? И куда всё же привязать директивы от 10–12 июня, которые фактически и вводили в действие майские «планы прикрытия», которые, по мнению Мельтюхова, должны были вводить в действие только «1 июля» для прикрытия подготовки своего нападения на Германию?
Кстати, очень интересно, на что ссылается Мельтюхов, говоря об «утреннем» приказе ГШ от 18 июня о приведении войск западных округов «в боевую готовность к 1 июля»: «Сам приказ Г. К. Жукова никогда не публиковался и известен лишь по упоминанию в ходе суда над командованием Западного фронта в июле 1941 г.».
Смотрим на это самое упоминание в показаниях начсвязи округа Григорьева: «…Даже днём 18 июня довольствующие отделы штаба не были ориентированы, что война близка… И после телеграммы начальника Генерального штаба от 18 июня войска округа не были приведены в боевую готовность».
Как видите, никакого упоминания о «к 1 июля» привести войска в боевую готовность здесь нет. Была телеграмма начальника ГШ от 18 июня, после которой Павлов должен был привести войска округа в боевую готовность, но не привёл. И более вероятно, что приводить должны были именно в эти же дни – немедленно и сразу после 18 июня, к 22 июня, или, точнее, «к 24.00 21 июня». Но никак не «к 1 июля». Также Мельтюхов приводит как «подтверждение» приказ по ПрибОВО № 00229 от 18 июня, якобы изданный на основе «утреннего» приказа ГШ от 18 июня. Однако скорее всего приказ ГШ от 18 июня появился только поздним вечером 18-го, после того как Тимошенко и Жуков были у Сталина с 20.25 до 00.30. Кобулов (1-й зам Берии, который 17-го и получал задачу о взаимодействии пограничников с лётчиками), был в Кремле с 22.25 по 23.00, а Жигарев (ком ВВС КА) прибыл с докладом об облёте в полосе ЗапОВО разведчика У-2 днём 18-го только в 23.10:
«18 июня 1941 года: 1. Молотов 20.00–0.30, 2. Тимошенко 20.25–0.30, 3. Жуков 20.25–0.30, 4. Маленков 20.45–0.30, 5. Кобулов 22.25–23.00, 6. Жигарев 23.10–0.30, 7. Петров 23.10–0.30, 8. Шахурин 23.10–0.30, 9. Яковлев 23.10–0.30, 10. Ворошилов 23.10–0.30. Последние вышли 0.30» (Государственный Комитет Обороны постановляет (1941–1945). Цифры, Документы. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2002. С. 575).
Это была обычная практика при Сталине – вечером в его кабинете собирались ответственные чиновники на некую «планёрку», и, после докладов и обсуждений, принятые решения уже утром начинали претворяться в жизнь. Так что, скорее всего подписанные 18-м июня, приказы отправили из ГШ в ночь на 19 июня. А вот приказ по ПрибОВО № 00229, касающийся прежде всего служб обеспечения, «Управлению и войскам округа о проведении мероприятий с целью быстрейшего приведения в боевую готовность театра военных действий округа» появился скорее ещё днём, 18 июня.
После прихода 14 июня в округ директивы от 12 июня «Для повышения боевой готовности…» в округе провели проверку частей округа и уже 15-го выдали «Приказ войскам ПрибОВО № 0052 от 15 июня 1941 г. по обеспечению боевой готовности войск округа», которым довели до частей: «Проверка боевой готовности частей округа показала, что некоторые командиры частей до сего времени преступно не уделяют должного внимания обеспечению боевой готовности и не умеют управлять своими подразделениями и частями…»
Кстати, Мельтюхову стоило бы обратить больше внимания на приказ № 00229 ПрибОВО от 18 июня. Именно он даёт понимание того, что же готовили в этом округе – оборону, наступление «1 июля» или ещё что (об этом подробнее в последней главе).
Мельтюхов к июню 2008 года, кроме своего объёмного труда «Упущенный шанс Сталина», в сборнике «Трагедия 1941. Причины катастрофы» опубликовал главу «Начальный период войны в документах военной контрразведки (22 июня – 9 июля 1941 г.)». Где сделал подборку докладов политработников и «особистов» об этих днях в приграничных округах, о том как, кто и какие получал приказы и распоряжения по приведению вверенных им частей в готовность встретить нападение немецких войск. Обошёлся на этот раз Мельтюхов без своих «гениальных» утверждений о том, что Сталин собирался нападать на Германию, и ограничился всего лишь небольшими нейтральными комментариями к докладам. Впрочем, эти доклады и не очень вяжутся с гипотезой самого Мельтюхова (подробно рассмотрим эту статью чуть позже).