Судить о том, как идет кампания, очень трудно: невольно внушаешь себе и другим то, во что хочется верить. Мы провели предварительную проверку звонили по телефону, посылали открытки с оплаченными ответами, опрашивали устно на улицах. Том, миссис Холмс и я отправились на разведку — так сказать, понюхать, чем пахнет. В течение дня я залил бак бензином тут, выпил «кока-колу» там, купил пачку сигарет еще где-то, и всюду, не называясь, заводил разговор о выборах. К тому времени, когда мы собрались у миссис Холмс сравнить полученные результаты, мне казалось, что я точно знаю свои шансы.
Сопоставив свои оценки, мы подвели итоги. У меня: Росс — 45 %, Нельсон 55 %, Мак-Най — практически нуль. У Тома: пятьдесят на пятьдесят. Миссис Холмс определила: «Вялая кампания, малая активность избирателей с легким уклоном не в нашу пользу». После обработки мы получили такие официальные цифры: Росс — 43 %, Нельсон — 55 %, Мак-Най — 5 %. Возможные колебания плюс-минус 9 %.
Я поглядел на миссис Холмс с Томом.
— Ну как, заблаговременно отступим или доблестно ринемся навстречу поражению?
— Нас еще не побили, — указал Том.
— Пока нет, но побьют. Мы ведь опираемся только на предпосылку, что из меня советник получится лучше, чем из большеглазой девчушки, но Обывателя Джо это абсолютно не интересует. А ваше мнение, миссис Холмс? Вы сумеете добиться какого-нибудь перелома в участках?
Она посмотрела мне прямо в глаза.
— Откровенно говоря, Джек, все идет кое-как. Наших старых боевых коней я совсем загнала, а завербовать новых мне не удается.
— Нам необходимо что-нибудь с перчиком! — сокрушенно вздохнул Том. Давайте-ка начнем швыряться грязью.
— Какой? — спросил я. — Обвинишь ее в том, что она перекидывалась записочками на уроках? Что в армии смывалась в самоволку? Она ничем не запятнана.
— Так потягайся с ней в жилищном вопросе. Ты зря позволяешь ей прикарманить такую козырную карту.
Я покачал головой.
— Будь у меня что предложить, я бы не ютился в прицепе. А пустых обещаний я давать не собираюсь. У меня есть три законопроекта — в поддержку федерального закона, о пересмотре существующего строительного законодательства, о субсидировании жилищного строительства. Последний очень твердый орешек. И все они мало чего стоят. Жилищную проблему нам с ходу не решить.
— Джек, тебе не следовало выставлять свою кандидатуру, если ты не находишь в себе солнечного оптимизма, обязательного для любого политика.
— А что я вам все время твердил? — буркнул я. — У меня натура организатора. А кандидат, сам организующий свою предвыборную кампанию, обрекает себя на раздвоение личности.
Миссис Холмс сдвинула брови.
— Джек, в любом случае о жилищной проблеме ты знаешь больше, чем она. Давайте устроим дебаты на эту тему.
— Согласен. Я же тут прислуга за все. И я предупредил ее, что намерен вести с ней дебаты по всем темам — от трамваев до налогов. Как, по-твоему, Том?
— Да что угодно, лишь бы побольше шума.
Я тут же позвонил.
— Это марионеточка со светло-каштановыми волосами?
— Джек Росс? Привет, язва. Ну, как вам поцелуйчики младенцев?
— Липковатые. Помните, я обещал побеседовать с вами о всяких проблемах? Пятнадцатого в среду в восемь вечера подойдет?
— Не кладите трубку, — попросила она, и я услышал приглушенное рокотание, а затем снова ее голос. — Джек? Ведите свою кампанию, а я буду вести свою.
— Детка, лучше согласитесь. Мы бросим вам публичный вызов. Открыть кавычки. «Мисс Нельсон трусит поставить вопрос ребром?» Закрыть кавычки.
— Всего хорошего, Джек!
— Дядя Сэм не разрешает, э? В трубке щелкнуло.
Однако мы продолжали бороться. Я продал несколько облигаций военного займа и заказал специальный номер «Бюллетеня Гражданской лиги» с первой страницей под шапкой «Росса — в советники!» в качестве затравки для сообщения о собрании — призы, аттракционы, кинофильмы и суперколоссальная словесная эпохальная схватка между Россом в этом углу и Нельсон в противоположном. В воскресенье поздно вечером мы загромоздили гараж миссис Холмс газетными пачками. Утром в семь тридцать позвонила миссис Холмс.
— Джек! — охнула она в трубку. — Приезжай сейчас же!
— Иду. А что не так?
— Все! Сам увидишь.
Она сразу повела меня в гараж, и я увидел сам; кто-то распотрошил наши бесценные пачки и облил их машинным маслом.
Мы еще созерцали погром, когда подъехал Том.
— Домовые расшалились, — сказал он. — Сейчас же позвоню в типографию.
— Не трудись, — перебил я с горечью. — За новый тираж нам нечем заплатить.
Он все равно отправился звонить, а тут начали подходить ребята, которые должны были разносить газеты. Мы заплатили им и отправили восвояси. Вернулся Том.
— Поздно! — сказал он. — Пришлось бы набирать с самого начала, а на это нет времени, да и слишком дорого.
Я кивнул и пошел в дом: мне тоже не терпелось позвонить.
— Алло! — крикнул я в трубку. — Это мисс Нельсон, независимый кандидат?
— У телефона Франсес Нельсон. Это Джек Росс?
— Да. Как вижу, вы ждали моего звонка.
— Нет. Я просто узнала ваш приятный голос. Чем обязана такой честью?
— Мне бы хотелось показать вам, как замечательно ведут предвыборную кампанию ваши мальчики.
— Минутку… В десять у меня встреча, но до тех пор я свободна. Но, собственно, о чем вы говорите? Какие мальчики? Какая кампания?
— Увидите, — ответил я и повесил трубку.
И продолжал молчать, пока не покачал ей разгром в гараже.
— Грязнейшая подлость, Джек, — сказала она, уставясь на промасленные газеты. — Но почему вы показываете их мне?
— А кому же?
— Но… Послушайте, Джек. Не знаю, чьих рук это дело, только я тут ни при чем. — Она обвела нас взглядом. — Да поверьте же мне! — Внезапно у нее в глазах мелькнуло облегчение. — Все ясно! Это не я, и, значит — Мак-Ней.
Том хмыкнул, а я сказал мягко:
— Послушайте, радость моя, Мак-Ней — пустое место. Он двести десятая спица в колеснице и кандидатуру свою выставил только для того, чтобы его фамилия попала в газеты. Победы он не ищет, а потому пакостить тут не стал бы. Кроме вас некому… Погодите вспыхивать! Не вас лично, а машины. Вот что происходит, когда принимаешь поддержку темных сил.
— Но вы же ошибаетесь! Да, ошибаетесь! Машина меня вовсе не поддерживает.
— Ах так? А кто ведет вашу предвыборную кампанию? Кто платит по счетам?
Она мотнула головой.
— Этим занимается комитет. Мое дело выступа ть на митингах и проводить встречи.
— А откуда взялся этот комитет? Аист принес в клюве?
— Не говорите глупостей! Меня выдвинула и организовала комитет для моей поддержки Лига домовладельцев третьего избирательного округа.
Я не психолог, но было видно, что она говорит правду — то, что считала правдой.
— Вам когда-нибудь доводилось слышать о дутых организациях, детка? Единственная ваша связь с этой «Лигой домовладельцев» — Сэм Джоргенс, так?
— Да нет же… то есть… пожалуй, так.
— А я уже говорил вам, что Джоргенс — дрессированный пудель Тулли.
— Говорили, но я проверила, Джек. Дядя Сэм все мне объяснил. Тулли действительно его поддерживал, но они порвали отношения, так как дядя Сэм отказался идти на поводу у машины. И не его вина, если раньше машина поддерживала его.
— И вы ему поверили?
— Вовсе нет! Я потребовала доказательства. Вы же сами посоветовали мне навести справки в газетах… А дядя Сэм предложил мне поговорить с редактором «Геральда».
Том хмыкнул.
— Он подразумевает, — объяснил я Франсес, — что «Геральд» принадлежит машине. Я ведь советовал вам навести справки у репортеров. Они в большинстве люди честные и хорошо знают, как обстоят дела за кулисами. Просто не понимаю, откуда в вас такая наивность. Я знаю, вы долго отсутствовали, но неужели до войны вы совсем не читали газет?
После чего выяснилось, что с пятнадцати лет из-за школы, а затем из-за войны она в городе бывала редко и за местной политикой не следила вовсе. Тут вмешалась миссис Холмс.
— Джек! Но у нее же просто нет права выставлять свою кандидатуру! Она не прожила в городе указанный в законе срок.
Я покачал головой.
— Как юрист ручаюсь, что баллотироваться она вправе. Отсутствие по таким причинам не прерывает срока проживания, и тем более, если она записалась в армию здесь. А вы не сварите нам кофе, миссис Холмс?
Миссис Холмс нахмурилась. Догадываясь, что она не желает брататься с врагом, я взял ее под локоть и увел в дом, нашептывая:
— Не будьте так строги к девочке, Молли. И вы и я допускали ошибки, пока разбирались в подоплеке этих игр. Вспомните Смити!
Смити был на редкость благообразным взяточником и высосал из нас всю кровь. Миссис Холмс немного смутилась и стала заметно мягче.
— Не будьте так строги к девочке, Молли. И вы и я допускали ошибки, пока разбирались в подоплеке этих игр. Вспомните Смити!
Смити был на редкость благообразным взяточником и высосал из нас всю кровь. Миссис Холмс немного смутилась и стала заметно мягче.
Мы беседовали о жаре, о шансах на ближайших президентских выборах, а потом Франсес сказала:
— Я ничего не признаю, Джек, но за газеты заплачу,
— А, ладно! — ответил я. — Меня больше устроило бы свести счеты с Тулли. Но вот что: у вас в запасе есть еще час, так я вам кое-что покажу.
— Мне поехать с вами, Джек? — спросил Том, глядя на Франсес.
— Если хочешь. Спасибо за кофе, миссис Холмс. Я скоро вернусь и приберу в гараже.
Мы отправились в приемную доктора Поттера и достали из сейфа материалы, собранные на Джоргенса. Объяснять мы ничего не стали, и я просто расположил фотокопии в наиболее логичном порядке. Франсес тоже молчала, но бледнела все больше и больше. Наконец она сказала:
— Вы не отвезете меня домой, мистер Росс?
Мы проваландались еще три недели — с утра до вечера гонялись за голосами, а потом до поздней ночи облизывали марки, рисовали по шаблонам плакаты и жутко не высыпались. Вскоре мы заметили странную вещь: Мак-Най все больше вылезал на первый план. Сначала плакаты и листовки, затем рекламная кампания, и вскоре к нам начали поступать сведения, что на избирательных участках усиленно агитируют за Мак-Ная.
Нас это ошеломило так, словно республиканская партия выдвинула в президенты отпетого демократа. И мы провели еще одну проверку. Миссис Холмс, доктор Поттер и я оценили результаты. Росс и Нельсон — ноздря в ноздрю, Мак-Най на третьем месте, но не так уж отстает и набирает темпы.
— Что вы думаете, миссис Холмс?
— То же, что ты: Тулли бросил Нельсон и тащит Мак-Ная.
Поттер кивнул.
— Бороться вы будете с Мак-Наем. Нельсон держится пока по инерции благодаря прошлой поддержке машины, но скоро выйдет в тираж.
В эту минуту вошел Том.
— Ну, не знаю, — сказал он. — Тулли рассчитывает победить на предварительных выборах, а если не выйдет, то постарается оставить его соперницей девочку — у нее же нет никакой организации, а у нас есть.
— Тулли не может исходить из того, что я окажусь третьим. Даже в самом худшем случае вторым буду я, а не Франсес.
Том взглянул на меня с загадочной улыбкой.
— Ты видел вечерний выпуск «Геральда», Джек?
— Нет. Они разоблачают меня как тайного алкоголика?
— Хуже! — Он бросил мне газету.
«ЕСТЬ МНЕНИЕ, ЧТО РОСС НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ГОРОДСКИМ СОВЕТНИКОМ»,
— гласила шапка.
Под ней красовалось напечатанное в три цвета фото моего прицепа со мной в дверях. Заметка под ним объясняла, что каждый отец города обязан прожить в нем до выборов по меньшей мере два года, причем хотя бы шесть месяцев из них в своем избирательном округе. Стоянка прицепов находилась за городской чертой.
— Они могут снять твою кандидатуру, Джек? — встревожился доктор Поттер.
— В суд им обращаться не с чем, — успокоил его я. — Юридически под меня не подкопаешься. Местожительство вовсе не пространственное понятие, а осуществление намерения — ваш дом, это место, куда вы намерены вернуться, уезжая. Официально я проживаю в квартире, где жил до войны — просто я поселил в ней моего партнера, когда отправился в Вашингтон. И мои вещи по-прежнему там, однако у него семья — жена и близнецы. Таким образом, прицеп всего лишь временное убежище и юридически ровно ничего не значит
— Хм-м… А политически?
— Это другое дело.
— И какое! — подхватил Том. — А вы что скажете, миссис Холмс?
— Том прав, — озабоченно сказала она — Отличный материал для устных намеков в сочетании с враждебной газетной шумихой. Зачем отдавать голос человеку, который даже не живет в вашем округе? Ну и так далее.
— Что же, идти на попятный уже поздно, однако, друзья, посмотрим правде в глаза: все наши усилия и деньте пошли крахом.
Против обыкновения они не заспорили, и Поттер тут же выдвинул новую идею.
— Что такое мисс Нельсон в человеческом плане? Нельзя ли нам отдать свою поддержку ей?
— Она даже очень хороший человечек, — заверил я его. — Ее обвели вокруг пальца, и ей очень не хотелось признать это. Но в любом случае она несравненно лучше Мак-Ная.
— Еще бы! — воскликнул Том.
— Настоящая леди, как выражались в старину, — заявила миссис Холмс.
— Но как мы можем поддержать ее в финале? — возразил я. — На Мак-Ная у нас ничего нет, а она совсем не обстреляна и не выдержит того, что на нее обрушит машина в оставшиеся недели. Тулли не дурак.
— Боюсь, ты прав, — согласился доктор Поттер.
— Джек, — сказал Том, — ты вроде бы убежден, что нас уже победили.
— Спроси у миссис Холмс.
Миссис Холмс не стала дожидаться вопроса и сказала:
— Мне горько говорить так, и я не выхожу из игры, но пройти Джек может только чудом.
— Ладно! — воскликнул Том. — Так, может, мы перестанем изображать бойскаутов и порезвимся напоследок. Мне не по вкусу то, как ведет свою кампанию босс Тулли. Мы играли честно, а нам отвечали грязными трюками.
— Так что же ты предлагаешь?
Он объяснил, и я кивнул.
— Полностью поддерживаю. У меня тоже кое-что припасено. Во всяком случае повеселимся, и у нас есть шанс победить.
— Так звони ей!
Трубку взяла франсес Нельсон, и я сказал:
— Франсес, это Джек Росс. Что-то я давно вас не видел, деточка. Как идет кампания?
— А, это… — В ее голосе прозвучала усталость. — Какая кампания, Джек?
— Вы сняли свою кандидатуру? В газетах ничего не было.
— Зачем? Я объяснилась с Джоргенсом напрямую, и тут же моя кампания оборвалась. Комитет испарился. Джек, мне бы хотелось увидеться с вами и извиниться.
— Бросьте! Но мне тоже надо бы вас повидать, так я заеду за вами?
Мы посвятили ее в наши планы. Она удивленно посмотрела на нас.
— Джек, это же бессмысленно. Я проголосую за вас, вот и все.
— А? Забудьте. Такой возможности вам просто не представится. — И я показал ей статью в «Геральде». — Чистейшей воды липа, но меня уже положили на обе лопатки. Мне бы следовало сразу сыграть на моей бездомности, а я, как дурак, подарил эту карту им. И теперь уже поздно: когда кандидат начинает оправдываться, значит, он получил в челюсть и вот-вот свалится в нокауте. И раньше я мог бы протиснуться только на самом минимальном преимуществе, а теперь о нем и речи нет.
Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами, прижав кулачок ко рту.
— Джек… Боже мой! Я и тут…
— Тут?
— Навредила вам. Я ведь передала Сэму Джоргенсу наш первый разговор во всех подробностях. Упомянула и о том, что вам пришлось поселиться в прицепе. Мне…
Я отмахнулся от ее признания.
— Ерунда. Они все равно докопались бы. Слушайте: мы хотим поддержать вас и, возможно, добьемся, что вас выберут.
— Но я не хочу, Джек. Я хочу, чтобы выбрали вас.
— Поздно, Франсес. Но мы намерены прокатить это запасное колесо — Мак-Ная. Машина все еще поддерживает вас, чтобы покончить со мной на предварительных выборах, разделив голоса, не купленные ею. А потом избавится от вас. Я тут кое-что придумал, но сначала… Вы называете себя независимым кандидатом. Вот про это забудьте!
— О чем вы? Я ни за что на свете не соглашусь сдать свою позицию.
— И женщинам дали право голоса! Послушайте, деточка! Кандидат может не подчиняться боссу и все равно независимым не станет. Независимость подростковая иллюзия. Чтобы обрести поддержку, вы должны связать себя с чем-то, вот и каюк вашей независимости.
— Но я… Политика — это такая мерзость!
— Ну, сколько можно? Политика так же чиста — или грязна, — как люди, которые ее делают. И грязной ее называют те, кому лень внести свою лепту.
Она спрятала лицо в ладонях, я схватил ее за плечи и встряхнул.
— А теперь слушайте! Я повторю нашу программу пункт за пунктом. Если вы с ней согласитесь и возьметесь провести ее в жизнь, вы наш кандидат. Договорились? Так будет честно?
— Да, Джек… — Ее голос перешел в шепот. Мы пробежались по программе, разумной, практичной, привлекательной для всякого, кто не преследует своекорыстных интересов. И у нее не нашлось никаких возражений. Пункты, для нее неясные, мы временно отложили. Особенно ей понравились мои предложения по жилищному вопросу, так что мало-помалу она приободрилась и говорила уже как уверенный в себе кандидат.
— Ну, хорошо, — сказал я под конец. — А вот мой план: я снимаю свою кандидатуру, и все решится на предварительных выборах. Сделать, это по своей инициативе я опоздал, но тут они сыграли мне на руку. Ее снимет суд, указав, что я не имею права баллотироваться не по месту проживания.