– Незачем волноваться. Желает она травиться – сколько угодно. Помрет, и даже лучше будет, никто потом не станет мою чашку хватать. Да и на похоронах сэкономим: гроб не понадобится, то, что останется от Фаины после отравления таблетками для похудания, поместится в спичечный коробок.
Не успела милая бабушка захлопнуть рот, как разгорелся дикий скандал. Фаину понесло: она каждому высказала свое мнение о его внешности, умственных способностях и поведении. Досталось всем, ехидная Фаина умело наступала на больные мозоли. Лизе она заявила:
– Можешь не стараться, все равно тебя скоро тут не будет.
– Почему? – удивилась жена Кита. – Куда же это я денусь?
– Вон пойдешь, – мило улыбнулась бабуся. – Зря развоображалась. Хочешь мой совет? Потребуй побольше подарков, разведи Ми на брильянтовые безделушки. Когда Кит выпрет тебя, очередную жену, из дома, будет чем утешиться. Чего надулась? Милада дура, она презенты у бывших невесток не отбирает. Вон Наташке машину преподнесла уже тогда, когда та и членом семьи-то не была.
Лиза покраснела и ринулась на Ми.
– Это правда, Наташка получила авто?
– Э… – залепетала Ми.
– Отвечай!
– Ну…
– Не мямли!
– А… а… Ой, я забыла в издательство позвонить! – попыталась вывернуться писательница, устремляясь к двери.
Но невестка мертвой хваткой вцепилась в свекровь.
– Отвечай.
Пришлось Миладе сдаться.
– Да.
– А еще она ей долларов отсыпала, – торжествующе добавила Фаина.
– Наташе квартира нужна, она сейчас живет на съемной площади, – попыталась оправдаться писательница.
– И ты дала ей денег?! – в один голос заорали Лиза с Никитой.
– Нет, – залепетала Ми. – Вернее, да, но в долг, ненадолго.
– А-а-а! – завизжала Фаина. – Бешеные доллары на чужую девку потратила, а мне лекарство не купила!
– Тише ты! – рявкнул на бабулю пришедший в себя Никита. – Мать сама зарабатывает, сама и тратит. Захочет, сгребет все в кучу и подожжет!
На этой фразе Настя, подхватив собак, ускользнула из комнаты. Через несколько дней девочка заметила странное изменение в поведении Фаины: бабка больше не голодала. Наоборот, она просто бросалась на еду, запихивая в себя все, что лежало на тарелках.
Впрочем, обжорствовала Фаина по-тихому. Когда за столом сидели все, старуха ограничивалась, как всегда, листиком салата. А потом тайком шла в кладовку и оттягивалась от души. Сначала Настя удивилась столь резкой перемене в поведении бабушки Никиты, но потом поняла: та просто получила вожделенные таблетки.
Впрочем, через пару недель секрет стал известен всем, потому что Фаина внезапно упала в обморок и вынуждена была сообщить доктору Андрею Викентьевичу правду. Врач пришел в ужас, прочел престарелой балерине лекцию о вреде нелицензированных фармакологических препаратов и отнял у потерявшей разум бабки пилюли. Но не тут-то было! Непонятно каким образом никуда не выезжавшая из поселка Фаина снова обзавелась отравой и… опять свалилась без чувств.
В общем, вот уже полгода, как она тайком лопает капсулы, объедается жирной, калорийной пищей, не полнеет и регулярно теряет сознание.
– Откуда же она берет эту гадость? – удивилась я.
Настя замялась, потом ответила:
– Наши полагают, что Фаине лекарство покупает кто-то из обслуги. Бабушка любит гулять по поселку, разговаривать с охранниками. Так вот один из них небось и работает «курьером». Но у меня иное мнение, только я его никому не говорила.
– Какое?
– Думается, это Ми.
– Милада доставала свекрови крайне вредные пилюли? Зачем? Она что, хотела нанести вред ее здоровью?
Глава 8
Настя стала теребить край кофты.
– Нет, конечно. Просто Ми очень мягкая, у нее все выпросить можно. С другой стороны, она не способна сказать человеку «пошел вон». А Фаина, когда что-то хочет, просто танком прет. Дешевле интриганке навстречу пойти, чтобы отстала. Мама страшно боится всяких выяснений отношений, а еще ей очень хочется быть для всех хорошей, из-за этого и беда получается.
– Ты о чем? – не поняла я.
Настя вздохнула.
– Кит безответственный человек. Он сначала женился на Натке, а потом развелся.
– Ты раньше говорила, что она сама ушла.
– Это верно. Только кто ее вынудил на подобный шаг? – скривилась Настя. – Я бы тоже убежала от парня, который по бабам таскается.
– Кит что, Казанова?
Настя чихнула.
– Еще какой! Делать ему было нечего, а Натка на службе день-деньской сидела. Пока супруга пахала, муженек оттягивался, ну и закончилось красиво: Наташка его с Лизкой поймала. Анекдотическая ситуация. Она, в смысле Натка, в командировку улетела, Кит ее до аэропорта довез, ручкой помахал и – обжиматься в Лизаветой. Только что-то там с самолетом случилось, и рейс отложили на двенадцать часов. Не сидеть же Натке в зале ожидания полсуток… Шереметьево недалеко от нас, она взяла такси и назад прикатила. Входит в спаленку, а там – картина Репина… Ромео с Джульеттой… сладкая парочка…
– Представляю, – покачала я головой. – Наверное, Наташа окна в особняке побила.
– Нет, она не такая, – мрачно ответила Настя. – Спокойно так сказала: «Развлекаешься? Ну-ну…» Повернулась и уехала. Ми ее потом неделю искала по Москве. Наташка гордая, ничего не взяла: мобильный, драгоценности, подарки, одежду, машину – все оставила. С Кита как с гуся вода. Мама чуть не плачет, а он так спокойненько сказал: «Не хочет со мной жить? Ну и не надо, до свидания. Одной головной болью меньше. Зачем нам истеричка?» И мигом развелся, стал с Лизкой жить, потом они расписались. Ми страшно переживала: «Куда же Натуся пошла? Квартиры-то у нее нет».
– Наверное, к родителям вернулась, – предположила я.
– Она сирота, – пояснила Настя. – Да еще не москвичка, из какого-то местечка, забыла название, приехала в столицу в институт поступать. В общем, Ми разыскала Натку и стала перед ней извиняться.
– За что?
– Ну… ведь это в ее доме Кит с Лизкой того… самого. Только надо Ми знать – она решила вину перед Наташкой искупить. Сначала ей хоромы сняла, а потом и приобрела их.
– Да уж… – протянула я.
Настя махнула рукой.
– Если я скажу, скольким людям Ми денег в долг надавала, вы не поверите. И ведь ни один не вернул!
– Зачем же тогда она это делала, если видела, что ее обманывают?
Настя стала гладить Чуню.
– К нам один раз пришла Катька Сонина, мамина подруга. Странные, кстати, у них отношения. Они вместе учились, а потом долго не встречались. Сонина вновь появилась у нас, когда у Ми книги стали выходить. Прируливала с сыночком своим и все говорила: «Ах-ах, Настенька и мой Степочка – чудная пара, по-моему, они друг в друга влюбились!» Меня прямо передергивало, тот Степочка – такая отвратная морда… Ладно, это неинтересно… В общем, как-то раз вхожу к Ми в спальню, а она из стола деньги вынимает. Увидела меня, покраснела и давай оправдываться.: «Катюша попросила пять тысяч долларов, всего на месяц…»
Неожиданно Настю охватила злость, и девочка налетела на маму.
– Ни в коем случае не давай, положи деньги назад!
– Настюша, я должна помочь Кате, у нее сложная ситуация.
– Сонина не вернет долг.
– Она честный человек, обязательно отдаст.
И тут Настя окончательно съехала с катушек.
– Аленина тебе что обещала? – зашипела девочка. – А Иванова Нина? Может, еще Вербицкую припомним? Мама, приди в себя, ты опять лишишься большой суммы! Сонина тоже ничего не отдаст.
Милада, сжимая в руках пачку, пошла к двери.
– Немедленно вернись! – велела дочь. – Извини, что так разговариваю, только нет сил смотреть на то, как тебя обирают.
– Настюша, – ласково сказала Ми, – я не могу не дать Катюше деньги.
– Почему?! Скажи: нет свободных средств.
– Но они есть.
– И кто об этом знает?! – возмутилась Настя. – И потом, это ведь твои деньги, почему ты должна с кем-то ими делиться?
– Степа не поступил в университет на бюджетное отделение, – пояснила Ми, – а на коммерческое его берут, но требуют оплатить сразу весь учебный год. Если Катюша не внесет деньги, Степочка окажется в армии, а это опасно, его там убить могут. Катя мне долг обязательно вернет.
– Ми! – взвыла Настя. – Ну пожалуйста, включи мозги! Где Сониной деньги взять?
– Вот именно, – радостно подхватила Милада, – очень хорошо, что ты меня поняла! Катюше никто, кроме меня, не поможет.
– Мамочка, – тряхнула головой Настя, – я не о том веду речь. Из каких доходов Сонина планирует отдавать долг, а?
– Ну… она тоже книгу написала, – неуверенно заговорила детективщица, – ей аванс в издательстве выплатят…
– Откуда знаешь?
– Катюша планами поделилась.
– Врет.
– Настя!
– Что – Настя? Она тебя дурит! – сердито воскликнула девочка. – За идиотку держит! Отчего не пошла в банк, а? Можно ведь кредит взять на обучение.
– Там большие проценты, – пояснила Ми. – И потом, ни в одном банке не дадут ссуду.
– Там большие проценты, – пояснила Ми. – И потом, ни в одном банке не дадут ссуду.
– Почему же?
– У нее маленькая зарплата, – вздохнула Милада, – прямо копеечная. Из каких средств ей кредит выплачивать?
– Ага! – с торжеством объявила девочка. – Вот мы и добрались до сути! Ясное дело, банкиры люди основательные, ссуду терять не пожелают. А тебе она с каких заработков пять тысяч принесет? Мама, положи деньги назад.
Милада молча приблизилась к двери, потом повернулась и, глядя не мигая в лицо дочери, медленно произнесла:
– Я знаю, что мы с тобой очень похожи, поэтому и говорю сейчас: постарайся меня понять, я не могу не помочь Катюше. Мне повезло, я имею деньги, дом, хороших детей и любящих родственников, а Катюше жизнь сдала иные карты, без козырей. Живет одна, на крохотную зарплату, с больным сыном – у Степы ведь гастрит. Если он погибнет в армии, я потом всю жизнь буду мучиться.
Высказавшись, Милада вышла за дверь. Настя осталась одна в комнате. Сначала девочка хотела броситься за матерью и высказать той и другие, вполне справедливые замечания. Что гастрит – не смертельная напасть. Что Сонина тоже закончила журфак и способна найти прилично оплачиваемую работу, а не складывается карьера в печатных изданиях – пусть идет, раз так уж нужны деньги на сыночка, в богатый дом в гувернантки, хорошо получать станет. И вообще можно было сказать, что Ми незачем испытывать неудобство перед подругой, она не украла деньги у пенсионеров, не выкачала нефть из недр земли, не нажилась на перепродаже электричества, то есть ничего не взяла даром ни у людей, ни у государства, она заработала сама, тяжелым трудом, заплатив все мыслимые налоги…
Настя замолчала, я погладила Чуню.
– Думаю, Сонина не вернула долг.
– Не-а, – подтвердила девочка. – Впрочем, это не мешало ей регулярно заявляться сюда вместе с противным своим сыночком.
– Да уж, напряженно у вас дома.
– Иногда бывает.
– И давно так?
Настя захлопала глазами.
– Вы о чем?
Я подперла кулаком щеку.
– Милада ушла из семьи, потому что, на ее взгляд, скоро могла случиться беда. Какая? И почему отсутствие хозяйки гарантирует избавление от несчастья?
– Не знаю, – прошептала Настя.
– И я тоже пока не понимаю. Попробуй сообразить, что у вас изменилось в последнее время?
– Когда?
– Ну… недели за две до исчезновения Ми.
Настя подняла тонкую руку и начала в задумчивости накручивать прядь волос на палец. Потом немного неуверенно произнесла:
– Вроде ничего.
– Совсем?
– Ну да.
– Обычная жизнь?
– Совершенно. Ника и Фаина ко всем цеплялись, Кит балбесничал, Лиза по магазинам шастала. Но так уже давно продолжается.
– Гости приезжали?
– Только приятели Кита. Их двое, Сережа и Костя. Но опять же – ничего удивительного.
– А покупки? Может, кто приобрел нечто экстраординарное, дорогое?
– Да нет! Лизка постоянно по лавкам носится, но все обычное приносит: косметику, кофточки, обувь. У нее болезнь.
– Какая? – встрепенулась я.
– Шопоголизм, – усмехнулась Настя. – Скупает шмотки тоннами, остановиться не может.
– Наташа скандалов не затевала?
– Нет, конечно. Они с Китом теперь даже не разговаривают, терпеть друг друга не могут. И потом, Ната ведь давно за границу уехала.
Я притихла, потом попыталась изучить ситуацию с другой стороны:
– У мамы много знакомых?
– Тьма! Я всех и не видела. Сотрудники издательства, журналисты, фанаты… – принялась загибать пальцы на руках Настя.
– Я имела в виду друзей, близких.
Девочка прикусила нижнюю губу.
– Никого.
– Неужели?
– Да.
– Вот странно…
– Почему?
– Обычно человек имеет близких друзей, одноклассников или поддерживает отношения с кем-то, знакомым со студенческой скамьи, сходится близко с коллегами по работе.
Настя закашлялась, потом перевела дух.
– У мамы было три подружки, – пояснила она. – Одна, Сусанна Рантер, уехала в Израиль. Очень давно, и связь с ней оборвалась. Мама пыталась найти Сузю, но не сумела. С Катей Сониной они вместе учились на журфаке, потом разбежались, но, когда стали печататься мамины детективы, Катька Ми отыскала и с тех пор на ней паразитирует. Еще имелась Лена Рыбкина, вот с ней у них самые близкие отношения были. Они с мамой еще в школе вместе учились, только…
– Что?
Настя пожала плечами.
– Она у нас бывать перестала и звонить тоже. А раньше по три раза на дню болтали, Лена часто сюда приезжала. Она, кстати, единственная, кто откровенно Нике и Фаине говорил: «Вы, жабы, заткнитесь и скажите судьбе спасибо, что вам так повезло с Миладой. Другой человек вас бы давно вон выставил». И что самое интересное, старухи замолкали. Они Лену боялись, та за Ми могла кого угодно утопить.
– Что же случилось?
– Понятия не имею. Просто Лена исчезла, и все.
– И Ми никак не объяснила это странное обстоятельство?
– Почему? Когда Лена перестала появляться, я удивилась, а мама сказала, что Лена Рыбкина переехала жить на Украину и теперь там на телевидении работает. На маленьком канале, таком, который лишь на один район вещает. Ведет какую-то викторину: задает вопросы, игроки должны отвечать, спонсор вручает призы. Понимаете?
– Конечно. И что тебя удивило? За хорошей работой можно и дальше отправиться.
– Ага, – кивнула Настя, – верно. Только в марте я бегала по ГУМу и увидела Лену. Она постельное белье брала. Значит, в Москве находится.
– Что же ты к ней не подошла?
– Не успела, – пояснила Настя. – Пока сквозь толпу пробилась, она уже ушла.
– И ты маме ничего не сказала?
– В тот же день сообщила.
– А она? Как она отреагировала?
– «Ты обозналась, просто увидела похожую женщину», – вот что она сказала.
– Самые сложные обстоятельства имеют, как правило, простые объяснения.
Настя начала комкать край кофты.
– Может, и так, – выдавила она наконец из себя. – Но я Рыбкиной домой позвонила. Не сразу, недели через две. Услышала в трубке ее голос и спросила: «Тетя Лена, скажите честно, вы с мамой поругались?»
– И что? – заинтересовалась я.
– Рыбкина помолчала и задала вопрос: «Вы кто?» Я, знаете, удивилась и представилась полным именем. «Кто?» – с изумлением переспросила Лена. «Настя Смолякова, – ошарашенно повторила я, – дочка Милады». Тогда из трубки послышалось легкое покашливание, а затем тот же голос сообщил: «Вы ошиблись».
– Может, Лена, уезжая, сдала кому-то квартиру? – предположила я. – Так часто делают, а ты просто перепутала голоса.
– Нет, это она отвечала.
– Очень странно.
– Ага, – кивнула Настя. – Наверное, что-то у них произошло…
– Можешь дать мне координаты Рыбкиной?
Девочка вытащила из кармана дорогой мобильный, открыла записную книжку:
– Пишите…
Я вынула свой, куда более скромный, сотовый, вбила в записную книжку необходимые сведения и спросила:
– Удобно мне будет зайти в комнату Милады?
– Конечно, – улыбнулась Настя, – вы же поломойка, обязаны все помещения в порядок привести.
Я встала, и тут стеклянная дверь беседки распахнулась, на пороге появилась Рая.
– Настюша, – ласково позвала она, – иди домой. Хочешь, пирожок испеку с яблоками?
– Супер! – отозвалась девочка. – Толик приехал? Мне скоро в город.
– Машину моет, – ответила Рая.
Настя, подхватив Чуню, побежала в особняк, остальные собаки потянулись следом.
– Иди домывай полы, – приветливо велела мне Раиса. – А если притомилась, могу кофейком угостить.
– Лучше закончу дела.
– И то верно, – кивнула домработница.
– Что с Фаиной?
– В больницу увезли. Через три дня вернется здоровой, уж не в первый раз катается, – усмехнулась Рая. – Ты начинай Миладину спальню мыть. Только осторожно там, ничего у хозяйки на столе не трогай! А я схожу в бабкину комнату, поищу, куда Фаина таблетки заныкала, и выкину их вон.
Глава 9
Комната Смоляковой оказалась нелепой. Слишком большая, метров сорок, не меньше, она имела Г-образную форму. Окошки тут походили на щели, и одну стену полностью занимали дубовые шкафы. Из цельного массива, впрочем, были и кровать, и здоровенный письменный стол с лампой под зеленым абажуром, и тумбочка, и два кресла. В целом антураж напоминал интерьер гостиницы для партэлиты этак тысяча девятьсот шестьдесят второго года.
Впрочем, старомодная обстановка не удивляла, каждый живет, как он хочет. В нашем ложкинском особняке тоже не имеется кресел и кроватей из гнутых трубок вкупе с точечным светом галогеновых ламп. Остолбенеть от изумления заставило иное.
Вся немаленькая кубатура оказалась набита… кошками. Естественно, не живыми, а скульптурами, мягкими игрушками, статуэтками. По стенам были густо натыканы более чем смешные картины, какие можно купить в переходе у метро. Кошки, играющие в карты, котята в корзинке, кот в камзоле, целое стадо хвостатых любителей мышей в бальных платьях и капорах. Над кроватью красовался здоровенный, метра три на два, гобелен: трудолюбивые руки ткачих при помощи нитей изобразили на нем кошачью свадьбу. В прямом, а не в переносном смысле этого слова. Жених, серый кот, был облачен в черный фрак, невеста, серо-голубая кошечка, в шикарное белое платье с фатой. А вокруг – море симпатичных котяток в праздничных одеяниях, родители и друзья новобрачных… Слезы умиления так и льются из глаз при виде сего образчика стопроцентного китча.