— Склерозом пока не страдаю, — спокойно ответила Алиса. — И что?
— И ты все равно собираешься устроить себе выходной? За каким, спрашивается, хреном мы тогда вообще взялись за это дело? — рявкнула Юлька и зажала рот рукой, сообразив, что забыла о конспирации.
— Ты почему на меня орешь? — не уступила Алиса. — Да, я устрою себе выходной, и правильно сделаю. В понедельник дело будет передано в суд, но это еще не говорит о том, что Князева сразу же отправляют по этапу. Дело в суде еще долго пролежит, так что успеешь и родить, и даже женить своего отпрыска. А если произойдет невероятное и Князева осудят в срочном порядке, то после приговора всегда дается десять дней на обжалование. Так что не дергайся, времени у нас вагон и маленькая тележка.
— Да ну? — удивилась Юля.
— Да, дорогая моя, — подтвердила Алиса. — Ты забыла, кто такая твоя подруга? Я ведь адвокат как-никак и прекрасно знакома с этой кухней изнутри.
— Значит, завтра не приезжать?
— Нет.
— Ладно, — сказала Юля, успокоенная доводами подруги. — Я с утра позвоню Кате, и мы съездим к уборщице. Правда, Катя говорила, что уже беседовала с ней, но сама знаешь: одна голова хорошо, а светлая — лучше!
— Это ты о своей голове? — усмехнулась Алиса.
— Ну, не о твоей же, — съехидничала Юлька. — Только мне одной и приходят в голову хорошие, светлые мысли, и, что очень важно, как раз вовремя!
— Это точно, — проворчала Алиса. — И, главное, всегда неожиданно, когда их совсем никто не ждет, и…
— Скуратова, хватит петь мне дифирамбы, я и так знаю, что я гений, — с сарказмом перебила подругу Юлька. — Маркову пламенный привет, Вовку за меня поцелуй, а мне уже пора вылезать из сортира. А то Чугункины хватятся, а секретарши нет на месте. У меня заказ на кофе. Сегодня меня так любезно попросили его сварить, что я до сих пор опомниться не могу! Алиса, целую крепко, не скучай без меня в выходной.
— Даже и не подумаю, я буду от тебя отдыхать на полную катушку, — засмеялась Алиса. — Пока.
— Пока, — и Юля отключила трубку.
* * *На следующий день в десять утра Юля подъехала к дому Екатерины и позвонила ей по телефону.
— Катюша, спускайся, я уже приехала, жду тебя, — проговорила она в трубку.
— Юля, я не могу, — всхлипнула Катя.
— Что случилось?
— Мама внезапно заболела, я «Скорую помощь» вызвала, сижу, жду. Ой, господи, я так напугана, даже не знаю, чем ей помочь! — заплакала девушка.
— Не реви, я поднимаюсь, — сказала Юля и, отключив трубку, торопливо вылезла из машины.
Она бегом взлетела на пятый этаж и позвонила в дверь. Катя открыла и пропустила девушку в квартиру.
— Что с ней случилось? Сердце? — обеспокоенно спросила Юля.
— Наверное. Я в этом ничего не понимаю, — Екатерина нервно пожала плечами. — Она с ночной смены пришла, сказала, что сразу спать ляжет, только поест сперва. Потом, когда мама поела и чай выпила, она хотела посуду помыть, и вдруг… как-то странно и внезапно побледнела — и упала. Я как раз в кухню входила и так растерялась, даже сообразить не могла, что делать, еле-еле до дивана ее дотащила и «Скорую» вызвала.
— Пошли посмотрим, — велела Юля и решительно направилась в комнату.
На диване лежала Александра Юрьевна с закрытыми глазами. Ее лицо было очень бледным, искаженным болью, а дыхание — прерывистым и тяжелым.
— Катя, похоже, что у нее сердечный приступ, — прошептала Юля. — «Скорую» ты давно вызвала?
— Минут пятнадцать назад. Юля, ты думаешь, она… ой, господи, только не это! — Катя всплеснула руками.
В это время в дверь позвонили, и Юля со всех ног бросилась в прихожую.
— Врачи, наверное приехали, — предположила она — и не ошиблась: на пороге стояла бригада «Скорой помощи».
— Кто больной? — спросил молодой доктор.
— Матери моей подруги внезапно стало плохо, кажется, она без сознания, — ответила Юля.
— Куда идти?
— Она в комнате лежит.
Врач с медсестрой и еще одним молодым человеком, видимо, санитаром, прошли в комнату. Доктор приподнял веки женщины, пощупал пульс, велел медсестре сделать больной укол.
— Витя, дуй за носилками, будем госпитализировать, у женщины инсульт, — приказал он санитару. — Мужчины в доме есть? — обратился он к девушкам.
— Нет, — растерянно ответила Катя. — Но, если нужно, я соседа позову, — предложила она.
— Желательно двоих, — посоветовал врач. — А если их будет трое, еще лучше. Спускать носилки с больным человеком с пятого этажа без лифта — проблема нелегкая, делать это нужно крайне осторожно. По большому счету, с таким приступом вообще нежелательно трогать больную, но оставлять ее здесь — это будет равносильно убийству.
— Доктор, неужели все настолько страшно? — дрожа всем телом, пролепетала Катя.
— Не буду вас обманывать: хорошего мало, — откровенно признался тот. — Но, я смотрю, мама ваша — женщина еще не старая, будем надеяться, что все обойдется. Вы время-то не тяните, идите за мужской силой, — поторопил он девушку.
Катя сорвалась с места и выбежала из комнаты. Через несколько минут она вернулась и растерянно сообщила, что у соседей никто не открывает.
— Наверное, на дачу уехали, сегодня же воскресенье. А что же теперь делать? — испуганно посмотрела она на мать, лежавшую с закрытыми глазами. — Доктор, она не умрет?
— Чем быстрее мы ее доставим в больницу, тем больше шансов на благоприятный исход, — нахмурился врач. — Ей нужна срочная реанимация. Ищите подмогу, вместо того чтобы стоять и смотреть, — поторопил он Катю.
— Спокойно, я все устрою, — вмешалась Юлька. — Я видела во дворе мужиков… человек пять, недалеко от помойки.
Не откладывая дела в долгий ящик, она кубарем скатилась с лестницы и выбежала на улицу. Юля увидела, что мужики по-прежнему тусуются у контейнеров с мусором, пересчитывая мелочь, которую они нашарили во всех карманах, и облегченно вздохнула. Она подбежала к ним и выпалила:
— Ребята, на два литра водки хотите заработать?
— Чё делать надо? — мигом взбодрился один из них, чудовищно опухший после вчерашнего, его глазки-щелочки никак не хотели открываться без стакана.
— Женщину с пятого этажа надо спустить на носилках и в машину «Скорой помощи» загрузить, — начала объяснять Юлька. — Только сделать это нужно очень осторожно, у нее инсульт!
— Деньги вперед, — подсуетился второй мужичонка. Он был в штанах, которые ему были велики размеров на пять, не меньше. Чтобы они не сваливались, он подвязал их женским шарфиком очень яркой расцветки.
— Нет, заранее вы денег не получите, — твердо ответила Юля. — Только после того, как загрузите женщину в машину.
— Не, я не согласный, — мужичок выпятил впалую грудь. — Да и двух литров маловато будет за такой труд. Пятый этаж, это ж…
— Куда идти, хозяюшка? — подключился первый, отпихивая локтем второго. — А ты можешь гулять себе, нам больше достанется.
— Как это гулять? Чего это гулять? Я ж поторговаться хотел… я ж как лучше… — возмущенно запротестовал алкаш.
— Так, где носилки с больной, в каком доме? — спросил первый мужик, не обращая внимания на несвязный лепет собрата по распитию.
— За мной! — распорядилась Юля и побежала к подъезду.
Через несколько минут толпа экзотических мужиков во главе с Юлькой ввалилась в квартиру. Молоденькая медсестра с ужасом посмотрела на эту разношерстную публику.
— Евгений Борисович, я не помню, блохи умеют прыгать? — шепотом спросила она у доктора, отодвигаясь подальше от двери.
— Естественно, умеют, на то они и блохи, — откликнулся врач. — Только они в основном на собаках и кошках живут, люди им не очень нравятся. Так, ребятки, давайте, аккуратненько взяли больную и положили на носилки, — распорядился он. — Двое берите одеяло за уголки с одной стороны, двое — с другой, и на одеяле опускайте ее на носилки. Только, ради бога, как можно осторожнее!
Мужики сделали все, как велел врач, и благополучно донесли женщину до машины «Скорой помощи». Правда, пока они спускали ее по узкой неудобной лестнице, в подъезде стоял такой отборный мат — прораб на стройке отдыхает. Двери некоторых квартир осторожно приоткрывались, оттуда высовывались любопытные носы. Двери быстро захлопывались, стоило только соседям увидеть пеструю кавалькаду и опухшие физиономии мужиков, поучавших друг друга матерными выражениями, как лучше разворачивать носилки на поворотах. Екатерина, естественно, поехала в больницу, а Юлька, сев в свою машину, последовала за ними.
— И что ж так не везет? — ворчала она, стараясь не отставать от кареты «Скорой помощи». Смехова не останавливалась, проезжала на красный огонек светофора и чесала за машиной с красным крестом с изумительной наглостью. — Катька теперь наверняка в больнице будет сидеть, рядом с матерью, а ехать одной к этой бабе Мане мне как-то неохота. Катя как-никак хорошо ее знает, а со мной она, может, даже и разговаривать не захочет. Как нарочно! Ладно, главное, чтобы с Александрой Юрьевной все было в порядке, лишь бы она выкарабкалась, инсульт — это не шутка. А Князев пока подождет, один день ничего не решает. Да и Алиса сказала, что до суда еще много времени пройдет, все успеем. Конечно, не сладко ему на нарах сидеть, но обстоятельства складываются так, что выше головы сегодня не прыгнешь.
Минут через двадцать машина «Скорой помощи» въехала в ворота больницы, благо она находилась не очень далеко. Юля припарковала автомобиль на тротуаре рядом с забором, включила сигнализацию и поторопилась к корпусу кардиологии. Не добежав до дверей приемного покоя, она поняла, что случилось непоправимое: Катя вышла из кареты «Скорой помощи», уселась на каменном бордюре лестницы и безутешно зарыдала. Юля присела рядом с ней и, ни о чем не спрашивая, обняла подругу за плечи.
— Она умерла! — всхлипывала Катя. — Прямо на моих глазах, представляешь?! Лишь на один миг открыла глаза, посмотрела на меня, словно попрощалась, и все… ушла и оставила меня совсем одну! Почему все так несправедливо, Юля? Ведь мама еще совсем молодая, ей сорок пять лет!
— Я сожалею, Катя, — тихо ответила Юлька, не зная, что можно еще сказать в такой момент.
— Ведь у меня больше никого нет на всем белом свете. После того, как умерла бабушка, а потом и дедушка, мы с мамой вдвоем остались. А теперь… теперь я одна.
— А отец?
— А что — отец? Я его никогда не знала и не хочу знать. Мама рассказывала, что он бросил нас, когда мне было всего пять месяцев. Пришел и спокойно заявил, что уходит к другой женщине, потому что любит ее и не может без нее жить. Мама и от его алиментов отказалась, чтобы уж все ниточки разом оборвать. Представляешь, я даже не знаю, как он выглядит, мама все его фотографии уничтожила.
— И ты даже не знаешь, где он живет?
— Нет. А зачем мне это? — Катя устало пожала плечами.
— Ну, чтобы сообщить ему, что твоя мама умерла, как-никак она его бывшая жена.
— Зачем? Ты думаешь, ему это будет интересно? — горько усмехнулась девушка. — Он за эти годы даже ни разу не позвонил, чтобы поздравить меня, свою дочь, с днем рождения. Какое ему дело до смерти бывшей жены?
— Мы с братьями поможем тебе с похоронами. У тебя, кстати, как с деньгами? Если нужно…
— Нет-нет, с деньгами у меня все в порядке, — торопливо ответила Катя. — Только я не знаю, с чего нужно начинать…
— Специальные агенты существуют, из похоронных бюро. Нужно просто его вызвать, агент сам все сделает. Мы в больнице, думаю, с этим проблем не будет. Я схожу, узнаю, — ответила Юля.
— Что будем делать с телом? — услышали девушки чей-то голос и, как по команде, резко вздрогнули.
— Что? — спросила Юля, повернувшись в сторону говорившего. — Вы что-то сказали?
— С телом, говорю, что будем делать? — повторил молодой человек. — Оформлять в морг или как?
— А «или как» — это вы о чем? — ошарашенно переспросила Юлька. — Кроме морга, у вас есть и другие предложения?
— Нет, но… — замялся парень. — Пройдите в приемный покой, нужно все оформить. Что здесь сидеть-то? Порядок есть порядок. Сколько мне еще ждать? У меня смена уже полчаса тому назад закончилась, я из-за вас домой уйти не могу.
— Человек только что мать потерял, между прочим, — с упреком произнесла Юля. — А вам лишь бы побыстрее домой!
— Извините, конечно, но здесь каждый день кто-то кого-нибудь теряет, и если я со всеми буду скорбеть, то в один прекрасный момент потеряют и меня, — проворчал молодой человек. — За всех переживать — здоровья не хватит.
— Да иду я, иду, — скривилась Юля. — Катя, дай мне документы, я все сделаю, — обратилась она к подруге.
— Сумку возьми, все в ней, — равнодушно произнесла Катя, подавая Юле свою сумочку. — Мама так мечтала переехать в новую квартиру, так ждала, когда сломают наш дом! — зарыдала она.
Юля выхватила сумочку из рук девушки и поторопилась к дверям приемного покоя, чтобы не видеть ее безутешных слез.
Глава 7
— Юля, а вдруг и в самом деле так и было? — спросила у подруги Алиса. — Вдруг Князев действительно был знаком с Анастасией?
— Поговорим с ее родителями, посмотрим, что это за люди, тогда и решим, что к чему, — хмуро ответила Смехова, разворачивая машину. — Катя сказала, что они наверняка алкоголики, судя по внешнему виду, и все, что они сказали о Дмитрии, принимать всерьез — просто нелепо. Ты знаешь, я всегда чувствую плохих людей, а Князев мне показался порядочным мужиком, я ему верю. Да и Катька знает его целых три года.
— Я тебе уже говорила, что твоя Катя — влюбленная женщина, она смотрит на своего обожаемого Димочку сквозь розовые очки и не может судить о нем трезво, — заметила Алиса. — А мне за время адвокатской практики приходилось не раз встречаться с подобными ситуациями. Так что не строй пока радужных иллюзий, смотри на вещи трезвым взглядом.
— Я и смотрю трезвым взглядом, ты же знаешь, мне пить совсем нельзя, — засмеялась Юлька.
Юля была права: как только в организм девушки попадала минимальная порция спиртного и смешивалась с ее кровью, она моментально превращалась в «сыворотку правды», так Смехова в шутку сама назвала это явление, и Юлька выкладывала о людях то, что на трезвую голову никогда бы не сказала. Совершала такие немыслимые поступки, что потом сама удивлялась — как это ее угораздило? По этой причине Юлька совсем отказалась от употребления спиртного, даже пива не пила.
— Ну, а если серьезно, я верю, что Князев не виноват. Причем абсолютно искренне, — сказала Юля.
— Поживем, увидим, права ты или нет, — вздохнула Алиса. — Мне, как адвокату, нужна не вера, а доказательства, чтобы я могла их предъявить суду для защиты подсудимого.
— Ты прямо как следователь Коровин, — заметила Юля. — Тому тоже все по барабану, лишь бы улики были.
— Что же здесь удивительного? — Алиса пожала плечами. — Он всего лишь законник, делает свою работу. А сравнивать меня с ним не нужно, мне-то совсем не по барабану. Я хоть и законник, но отличаюсь от Коровина тем, что он ищет доказательства вины, а я, наоборот, невиновности. Чувствуешь разницу?
— А ведь правда, — согласилась Юля. — Извини, Алиса, я как-то не подумала об этом.
— Что ж, на первый раз прощаю, — кивнула Алиса. — Признание Смеховой в том, что она неправа, дорогого стоит.
Юля въехала во двор девятиэтажного дома и, увидев свободное место у небольшого заборчика, огораживающего детскую площадку, направила машину туда.
— Как хорошо люди стали жить, у домов столько машин стоит, плюнуть некуда, — проворчала она, пытаясь впихнуть автомобиль в небольшое пространство, чтобы потом можно было выехать обратно. — Кажется, здесь, — проговорила она, посмотрев на листок, на котором был написан адрес. — Ну что, адвокат, вперед и с песней?
— Пошли, — ответила Алиса, поправляя прическу перед зеркалом заднего обзора. — На голове вроде порядок, только губы подкрашу.
— Да и так нормально. Для кого прихорашиваться? Для алкоголиков? — засмеялась Юля.
— Адвокат должен всегда выглядеть безупречно, неважно, с кем ему предстоит беседовать, с алкоголиками или олигархами, — заметила Алиса, неторопливо водя помадой по губам. — Я готова, идем.
Девушки вылезли из машины и вошли в крайний подъезд дома. Поднявшись на лифте на последний, девятый этаж, они остановились у двери.
— Давай, жми, — почему-то шепотом велела Юлька, показывая на кнопку звонка.
Алиса послушно позвонила и, вытащив из кармана носовой платок, вытерла вспотевшие ладони.
— Что-то я волнуюсь, сама не знаю почему, — призналась она.
— И меня трясет, словно сейчас решается не судьба Князева, а моя собственная.
— Тш-ш, кажется, кто-то идет, — шикнула Алиса и, выпрямив спину, строгим взглядом уставилась на дверь.
За дверью послышалось чье-то покашливание, и через мгновение она распахнулась. На пороге возникла еще совсем нестарая женщина с опухшими глазами и нечесаными волосами.
«Вобла», — окрестила ее про себя Юлька, глядя на ее невозможную худобу.
— Чего надо? — спросила хозяйка квартиры, с подозрением разглядывая девушек. — Если вы к Настьке, так нет ее, померла она.
— Здравствуйте, примите наши соболезнования, — очень душевно произнесла Алиса. Юлька промолчала, лишь кивнула головой в знак приветствия.
— А что мне от ваших соболезнований? — проворчала женщина. — Из них каши не сваришь и шубы не сошьешь.
— Я так понимаю, вы Людмила Ивановна, мама Анастасии? — спросила Алиса, решив не обращать внимания на ворчание несимпатичной особы.
— Ну, я Людмила Ивановна, и что с того? — прищурилась та. — Чего надо-то?
— Нам нужно с вами поговорить, — ответила Алиса. — Можно пройти в квартиру?
— Нечего вам в моей квартире делать, здесь говорите, — категорически возразила женщина.
— Неудобно как-то… на пороге, — откровенно растерялась Алиса. — Мне нужно кое о чем спросить.
— Вот и спрашивай, а захочу я отвечать или нет, еще посмотрю, — отрезала алкоголичка.
— Но это конфиденциальный разговор…
— Чё?
— Вы же не хотите, чтобы все соседи слышали, о чем мы с вами будем говорить? — сделала еще одну попытку Алиса.