С каждым днем во мне все более крепла убежденность в том, что нужно, не говоря ничего коллегам и начальству, отрабатывая текучку, концентрироваться на одном долгосрочном проекте. Простор для его придумывания, как я это уже давно понял, был полный. В нашем отделе можно было заниматься чем угодно, лишь бы было хоть сколько-нибудь разумное обоснование проекта. Вновь и вновь пробегая по полочкам и папочкам в своей голове, я разрабатывал его. Мой проект должен был позволить мне и получать стабильную прибыль, и продолжать расти профессионально.
Перебирая варианты, я все больше и больше склонялся к проекту работы с иностранными компаниями, с теми, что имели представительские офисы в Москве. С подобными клиентами в агентстве сейчас практически никто толком не работал. Такое положение было обусловлено последствиями предыдущего экономического застоя. На каком-то его этапе иностранцы решили, что скоро разразится кризис, и прекратили давать рекламу. На неопределенный срок. А в агентстве тут же на неопределенный срок сократили отдел, который отвечал за продажи рекламных возможностей этим самым иностранным компаниям. Менеджеров разбросали по обычным отделам. А теперь, похоже, никто не замечал, что иностранцы снова начали проявлять интерес к нашему рынку. Пока еще не заказывают рекламу, но покупают исследования, следят за ростом платежеспособности населения, подбирают подходящие газеты, журналы, телевидение. Когда они решат, что пора, то сразу выбросят на рекламный рынок большие бюджеты. Ведь маленькие компании в Москве представительства не открывают. Вот здесь мне и надо оказаться рядом с этими большими бюджетами, отхватить необходимую мне большую прибыль.
Но чтобы компании доверили мне ведение их рекламы, они должны меня знать, доверять мне. Если бы я все еще был в отделе исследований, то сейчас весьма подходяще было бы предложить им провести какой-нибудь мониторинг. Но нельзя предлагать услуги отдела Корзункова, который я сам знаю, как работает. И ненадежно это – выступать просто в роли посредника. Надо делать что-то свое.
И я придумал. Придумал так, что в предложенном проекте никто, кроме меня, не видел его стратегической перспективы. Я писал:
«Суть проекта состоит в проведении стажировок отечественных молодых специалистов на высокоразвитых зарубежных предприятиях.
Так, эти компании организовывают и полностью или частично финансируют стажировки.
Также в проекте участвуют образовательные учреждения федерального и городского подчинения.
«Лидер Интернешнл» организует информационное сопровождение проекта в прессе и на телевидении, готовит рекламные материалы для зарубежных компаний и отечественных образовательных структур.
В процессе внедрения проекта:
– специалисты отечественных предприятий получают новые знания;
– зарубежные предприятия укрепляют связи с отечественными, в дальнейшем через прошедших стажировку специалистов продают свое оборудование и ноу-хау;
– представители образовательных структур в рамках проекта ездят с делегациями за рубеж и проводят пресс-конференции в Москве. Составляют отчеты о своей хорошо проделанной работе, ссылаясь при этом на организованные нашим агентством отзывы стажеров, зарубежных предприятий и материалы в прессе;
– агентство получает гонорар от зарубежных предприятий, а также от образовательных структур…»
Мысленно я дописал: «Мамонтов получает связи среди зарубежных компаний, а заодно и в отечественных образовательных структурах». У меня не было сомнений в том, что наладив такие связи во время стажировок, я потом с их помощью смогу получить бюджеты на проекты, близкие именно к рекламе.
Отдал описание проекта Самохину. Начальник отдела не возражал:
– Попробуй, если время есть. Только на помощь, не говоря уж о расходах, не рассчитывай. Сам выкручивайся…
И я приступил. Разослал несколько десятков писем по разным фирмам. Везде с интересом выслушивали, принимали, но участвовать не торопились. Спрашивали:
– А вы уже проводили такие стажировки?
Приходилось отвечать:
– Нет…
– Вот когда вы сможете сказать, что у вас успешно получается, то приходите. Поговорим…
Дела… И когда я совсем было отчаялся, интерес к проекту проявила компания, занимающаяся поставками строительного оборудования – «Квантекс» из Южной Кореи. С точки зрения перспективы меня эта фирма не устраивала. В будущем «Квантекс» не станет давать рекламы. Эта компания распространяет свое оборудование исключительно через личные продажи. То есть никакой рекламы в газетах, на телевидении – сотрудники «Квантекса» сами обзванивают, обходят, объезжают своих клиентов. Но я стал работать с этой фирмой: на безрыбье и lobster is fish, как говорил Заратустра. И к тому же теперь смогу говорить другим компаниям:
– Да, мы уже проводили стажировки с фирмой «Квантекс»…
Всю подготовительную работу по проекту я делал сам. И потому, что нанять никого не мог, и потому, что хотел во все влезть, разобраться. Работы оказалось намного больше, чем подозревал. И я бы, наверное, все провалил, если бы не помощь одного из партнеров по проекту – департамента строительства Москвы. Вернее не департамента, а его сотрудника Федора Михайловича Варсегова – зам. начальника. Он готовил для стажировки группу своих муниципальных строительных инженеров, но не сбросил организационную работу на меня, а все документы по группе делал через своих подчиненных, которые обращались в «Квантекс» напрямую.
Когда я спросил Варсегова, почему он поручил часть моей работы делать своим сотрудникам, он ответил:
– Видишь ли, дело это хорошее, полезное, и я не хочу, чтобы оно провалилось. К тому же надо помогать друг другу, Сергей. Сегодня я не помогу тебе. Завтра ты не поможешь мне. И останутся все на том же месте, с тем же. Надо, надо помогать друг другу, это выгодно…
Варсегов был хватким и метким мужиком, потомственным строителем. Строил и свою работу, и свою карьеру. Начал стропальщиком на каком-то комбинате, а вот уже зам. начальника департамента. Я с удовольствием общался с Варсеговым. Даже пытался перенять у него кое-что. При его должности внешне он был по-мужицки простоват. И этим притягивал к себе многих. Но одновременно Варсегов был по-господски умен. Своим сотрудникам он как бы не приказывал, говорил:
– Ты бы, Василич, взялся за это. Твоя голова как раз то, что надо …
И хотя люди понимали, что он ими манипулирует, они одобряли такой стиль управления. И мне хотелось, чтобы моим будущим подчиненным нравилось, как я их организую.
Благодаря помощи Варсегова первая поездка специалистов прошла успешно. Все были довольны: и «Квантекс», и департамент строительства, и «Лидер», получивший хоть и небольшую, но прибыль. Совместно с фирмой мы разработали теперь уже постоянный план стажировок: по две в год – раз в полугодие. Работая над организацией очередной поездки специалистов, я продолжал искать новые компании. Да, теперь действительно все переговоры шли более успешно. Как только я рассказывал, что мы уже провели стажировку с «Квантексом» и московским департаментом строительства, мне тут же кивали:
– Да, пожалуй, это интересно. Мы передадим запрос в главный офис. Надеемся на положительный ответ…
Результат первой стажировки уже мог стать основным аргументом в окончательном утверждении моего проекта. Самохин просмотрел его снова, сказал:
– Я не против. Но покажи на всякий случай Протасову. Чтоб он знал, что мы тут с иностранцами возимся.
Оставил материалы у Нонны. Через пару дней она вернула мне бумаги с корявой припиской: «Не возражаю»…
Конечно, я с удовольствием занимался своим, как теперь его называл, делом. Это было не просто: работать с представителями известных в мире фирм. Но как полезно! Я учился у своих опытных партнеров. А заодно совершенствовал свой английский. Взялся и за французский. И думал, думал о дальнейшем развертывании этой работы. Отдача от проекта должна быть солидной и постоянной. И пора, пора, наверное, переходить к главному. Я решил, что теперь могу приоткрыть свои планы. Написал новое предложение:
«…через образовательный проект мы можем войти на рынок зарубежных рекламодателей при минимальных затратах…
…следует создать отдел по работе с зарубежными рекламодателями…
…готов возглавить такой отдел.
Сергей Мамонтов».Я не стал показывать эту программу Самохину. Ему бы вряд ли понравилось, что такой ответственный сотрудник хочет от него уйти. Да еще и увести программу, прибыль по которой идет в зачет отдела. Несмотря на риск навлечь на себя гнев начальника отдела, я решил действовать через его голову – оставил свой план карамелевой Нонне:
– Передай Протасову…
– Ага (чмок-чмок), передам…
Хотя я вроде бы уже стал человеком достаточно реалистичным, но все-таки ждал, что Протасов вызовет меня на следующий же день. Скажет: «Молодец, созрел для настоящего дела. Предложение утверждаем. Действуй…» Увы, Протасов вызвал меня только через неделю. Я летел, как на крыльях. Но он мне по ним как из дробовика жахнул, спросил совсем про другое:
– Чем там у нас дело кончилось с велопробегом «Вокруг Кремля»?.. Принеси мне отчет. Возможно, мы и в этом году поучаствуем в организации…
Этот велопробег курировал Протасов. А Самохин, видимо, сказал, что последний, кто им занимался, был я. Поэтому Протасов и обратился ко мне. Я помотал головой:
– Хорошо, принесу… А что там с моими предложениями?
Протасов наморщил лоб:
– Предложения… А… прожекты эти про иностранный отдел?.. Читал. Похвально, конечно, что ты разрабатываешь планы, пытаешься мыслить масштабно. Но вряд ли из этого что-то выйдет. Через стажировки к рекламным бюджетам – слишком сложно… Здесь ты перемудрил. Не пойдет…
Я не сдавался:
– Но у меня уже есть прибыль. Есть финансовый отчет, наше агентство получило пусть не самую большую, но приличную прибыль. И это же только первый шаг. Если мы столько времени отставали в работе с этой категорией клиентов, то не можем сразу получить их бюджеты. Они же нам просто не поверят, не доверят. А через мой проект мы войдем с ними в постоянный контакт и затем начнем работать уже по их рекламным кампаниям…
Протасов зевнул:
– Фантазии, фантазии… Оставь эту затею и займись, займись велопробегом…
Я вышел весьма и весьма угнетенный. Понятно, ни о каком поощрении, повышении в должности не было и речи. Мне не удалось убедить шефа в том, что нужно создать отдел, который был бы действительно моим.
Полет моей мысли был прерван. Я просто не знал, что делать дальше. Конечно, надо было развивать стажировки. Но я не мог все вытянуть один. Хотя и старался. А тут еще Протасов зашел к нам и, услышав, что я обсуждаю по телефону вопросы стажировок, спросил Самохина:
– У вас с велопробегом проблемы возникают. А вы тут еще какими-то стажировками занимаетесь…
Никаких проблем не было. И Самохин это знал. Но Протасову ответил:
– Понял. Учтем. Пресечем.
Мне Самохин сказал:
– Извини, но проект начальства – приоритет. Пусть он даст меньше денег, чем твой. Но ты же понимаешь…
«Меньше денег». Деньгами там совсем не пахло. Но в организации велопробега участвовали мэр города и заместитель министра по спорту. Как и говорила мне Катя, Протасов любой ценой шел на высокие знакомства. Вот и сейчас не деньги ему нужны были, а мэр и замминистра. Протасов хочет решить свои проблемы за мой счет. Я-то ведь ничего не получу от этого убыточного проекта.
А Самохин через день добавил:
– Протасов снова вызывал. Сказал, что тебе еще надо пару проектов подбросить. И чтобы ты от всего лишнего отказался…
– Я от своего проекта не откажусь. Еще неизвестно, что здесь у нас лишнее…
Самохин предупредил:
– Смотри. Если Протасов спросит про тебя, мне придется сказать, что ты не отказался…
– Говори.
Я не хотел разбрасываться. Мне нужно было концентрироваться на одном, на своем. Я по-прежнему хотел стать классным специалистом, имеющим стабильный высокий заработок и уверенность в завтрашнем дне, а не случайный заработок сегодня и неопределенное будущее. Упрямо стоял на своем. Не отказывался от стажировок. Хотя и не отказывался и от дел, связанных с Протасовым. С огромным трудом, но я справлялся. Пока справлялся.
Я отрабатывал по проектам Протасова, как по своим, на совесть. Но мне, конечно, было неинтересно возиться с чужими делами. Меня терзало то, что время, которое я им уделял, можно было потратить с куда большей пользой для себя и агентства. Но напрямую отказываться я все же не решался. Так все-таки был и при своем деле, и не терял надежды развиваться дальше.
А Протасов, похоже, взял меня на особый контроль. Чуть ли не каждый день спрашивает:
– Как велопробег?.. Сколько спонсоров?
А у меня что-то вдруг застопорилось. Как нарочно. Даже те компании, с которыми у меня была предварительная договоренность, вдруг отказались помогать в организации пробега. А Протасов тут как тут:
– Как велопробег?.. Сколько спонсоров?
Наконец, меня посетила интересная мысль. А не поможет ли Налимчик – президент Союза российских рекламных агентств. С ним меня в «Репе» познакомил Козин. Он же тогда сказал, что Налимчику нужны хорошие связи с «Лидером». Вот позвоню ему, пусть поработает за меня – найдет нам спонсора на велопробег. У президента такого союза должны быть хорошие контакты с клиентами.
Я, правда, сомневался, что мне удастся связаться с Налимчиком, что он меня вспомнит. Но как только набрал номер Союза и сказал в трубку:
– Мамонтов из «Лидер Интернешнл». Мне нужен Налимчик. – как секретарь тут же меня с ним связала. Он заговорил со мной как со старым знакомым:
– Рад вас слышать. Как дела у «Лидер Интернешнл»? Чем могу помочь…
Ага, вот это то, что мне надо:
– Наверное, слышали, что мы проводим велопробег «Вокруг Кремля».
– Да, очень интересный проект.
– Как бы нам через ваш Союз выйти на спонсоров.
Налимчик как будто закивал с той стороны трубки:
– Да-да, конечно. Это так интересно. Я сейчас же этим займусь. И перезвоню вам…
Мы тепло распрощались.
Я был очень доволен. Так легко сделал работу! А не прав был Козин, когда говорил, что Налимчик не очень хороший человек.
Но Козин был прав. Налимчик не перезвонил ни через день, ни через два. Через неделю я сам набрал его номер. Налимчик был рад меня слышать:
– Да-да, мы работаем, ведем переговоры… У меня лично на контроле. Я перезвоню вам… Конечно… обязательно…
В этот раз я поверил ему меньше. И Налимчик опять не перезвонил ни через день, ни через два. Еще через неделю я вновь набрал его номер и услышал все то же:
– Да-да, мы работаем, ведем переговоры… У меня лично на контроле. Я перезвоню вам… Конечно… обязательно…
«Ах, ты козел, – хотелось сказать ему, – что ж ты сразу честно не сказал, что не можешь». Но я, разумеется, сдержался. Надо было ругать себя – не поверил Козину. И зря потерял время, понадеявшись на этого скользкого Налимчика. А тут и Самохин:
– Зайди к Протасову. Сам виноват…
Протасов встретил меня сурово:
– Что за дела? Ты так и не кончил возиться со своими стажировками?
Я с готовностью ответил:
– Но это же дополнительно. Я справляюсь со всем.
– Справляешься? Где спонсоры для велопробега? Справляешься… Значит, на распоряжения начальства плюешь. Сам решаешь: выполнять или не выполнять. Нет, дорогой, так дело не пойдет… Подумай, подумай хорошенько. Мы тебя брали не за тем, чтобы ты занимался, чем тебе нравится. Ты на нас, на агентство должен работать, вкалывать… Все, сворачивай свои стажировки на хрен. Кроме велопробега и прочей мелюзги у нас новый большой проект предвидится. Нет у тебя времени ни на какие дополнительные дела. Понял, нет?..
Отказ от развития моего проекта и концентрация на другом, который едва ли принесет прибыль, помимо прочего, грозили мне падением премиальных. Да, у меня вполне реально мог упасть заработок. И мне в таком случае элементарно перестало бы хватать денег. Что переезжать обратно в комнату с соседями-алкашами? Тратить меньше на еду, одежду, на мелкие удовольствия? Я предпочитал формулу: «не тратить меньше, а зарабатывать больше». И уж если мне не удается зарабатывать больше в «Лидере», то, видимо, придется задуматься о другом месте работы.
Я улетел на выходные дни в Воронеж. Наверное, в моем лице появилось что-то новое, выдающее мои внутренние переживания. Мама, глянув на меня, озабоченно спросила:
– У тебя там ничего не случилось?
Я отмахнулся:
– Нет, все нормально…
Она вздохнула:
– А тут такое…
– Что случилось? – насторожился я.
– С Аленой еще не виделся?
– Нет. А что?
– Да так. Ничего…
Конечно, я тут же пошел к Алене. Она, открыв дверь и увидев меня, не пустила за порог:
– Не приходи больше. Ничего у нас не выйдет. Я столько ждала. Чего ждала? Дура. Да на мне знаешь, сколько ребят хороших хотели жениться! И хотят! Да. Я через месяц выхожу замуж. Пока, Сережа. Пусть тебя работа любит…
Я растерялся. Это было так неожиданно! Конечно, правильно. Хорошую девушку столько времени мучил, балбес. Но так неожиданно. И так неожиданно неприятно… Я даже пробормотал:
– Забавно, что именно сейчас. Одно к одному…
Еще месяц назад я, может быть, только обрадовался бы такому повороту событий. Но теперь, когда у меня даже мелькнула мысль: а не вернуться ли насовсем в Воронеж, не жениться ли на Алене…
– Так, – подвел я итоги, – с женитьбой проехали. А с работой?
Я зашел в несколько местных агентств. Поговорил, делая вид, что интересуюсь делами как коллега из столичного «Лидер Интернешнл». Между прочим расспрашивал: как им здесь живется, чем занимаются.
Мои старые друзья тоже имели отношение к рекламе. Оба работали в отделе маркетинга компании, собирающей компьютеры для сложных конвейеров. Вовка с Гариком отвечали за сбыт продукции. Размещали рекламу в специальных журналах, распространяющихся по всей стране. Кое-что, конечно, знали и о воронежском рекламном рынке.