Я было скис от безвыходности, но дней через десять после нового назначения Протасова мне позвонила его карамельная секретарша:
– Зайди (чмок-чмок), Протасов тебя хочет (чмок-чмок) видеть…
«Не забыл», – обрадовался я в мыслях. Чуть ли не бегом бросился по коридорам. Но сделав несколько шагов, остыл: «И чего так радуюсь?» Протасов, бывало, вызывал меня из-за какой-нибудь ерунды, никак не связанной с моей работой. Когда грузчики были заняты, просил помочь тяжеленный сейф передвинуть из угла в угол. Или вдруг спрашивал: кто у меня в университете был научным руководителем. «И сейчас, наверное, вызывает, чтобы помог какие-нибудь папки в новый кабинет перенести, – думал я, – мужики-то у нас, гляжу, сегодня все в разъездах. А я, как на грех, в офисе…»
Но кабинет Протасова был уже полностью устроен. Сам он, раскинувшись в новом роскошном кожаном кресле, грыз ноготь:
– Садись.
Сплюнув в мусорную корзину, заглянул в нее:
– Ты знаешь, у нас тут всякие усушки, перетряски по агентству идут. Во втором отделе исследований осталось всего три сотрудника. Тоже бабы, как у тебя сейчас, но молодые. И надо бы укрепить этот отдел. Разобраться, как там дела, что и как можно сделать. Запустили мы его, кажется. Хотелось бы, конечно, видеть этот отдел в более работоспособном состоянии. Чтоб он нам прибыль давал. Или по крайней мере не был убыточным. Тебе, думаю, такая работенка должна приглянуться.
– Э… – начал соображать я вслух.
Но Протасов перебил, еще раз плюнув в корзину:
– И должность у тебя будет поинтереснее – исполняющий обязанности заведующего отделом. Практически заведующий отделом. Сразу мы тебя им не можем назначить. Но если с исполняющим обязанности справишься…
Я вскочил со стула:
– Я готов. Когда приступать?
Протасов отодвинул ногой корзину:
– Да хоть завтра. Только у Боковой свои дела по уму сдай и Нонке скажи, чтоб мне приказ подготовила…
Я передал поручение секретарю. Нонна записала. Перекатила во рту карамельку. Как рыба медленно шевельнула своими пухлыми губами:
– Растешь, Мамонтов (чмок-чмок).
Ошарашенный, я никак не мог поверить в свое назначение. Боялся сказать о нем кому-либо. Но новости разносятся быстро. Уже через час в коридорах меня начали останавливать знакомые:
– Ну, ты даешь. Не забывай нас там, в начальниках…
В обеденный перерыв меня поздравила Катя – секретарь дирекции:
– Не сомневалась, что тебя должны повысить…
Бокова была безумно рада:
– Молодец. Так держать…
Конечно, она радовалась, что я больше не являюсь претендентом на ее должность. Теперь вроде бы никто больше не угрожал ей. Она могла спокойно досидеть на месте до пенсии.
Рада была и Суркина:
– Орел… Сокол ты наш…
Ей отныне можно было не конкурировать со мной за наследство Боковой. Теперь она могла безмятежно ждать этой должности.
Радовались и остальные «дамы» – в обозримом будущем им не грозил энергичный, работящий начальник.
Да, все мои соотдельницы могли расслабиться. Но я-то им бы этого не советовал делать. Не исключено, что все равно стану их начальником. Если не прямым, то каким-нибудь другим вышестоящим. Не завтра, конечно. Но еще до пенсии Боковой. Определенно.
Конечно, я был счастлив, что мне удалось выйти из боковского тупика. Радовало и то, что придется осваивать новую для меня деятельность – исследовательскую. Это было очень полезно. Ведь именно на исследованиях держится вся реклама. Если не знаешь рынка – людей, компаний, на нем работающих – никогда не сможешь правильно действовать, добиваться результата. Конечно, я кое-что уже соображал в исследованиях. Но не очень глубоко, на уровне знаний, достаточных для менеджера клиента среднего уровня. А теперь могу изучить эту область досконально.
И еще: мне доверялась организаторская работа. Впервые. Это была возможность получить тот самый недостающий мне опыт управления людьми. Я мог стать настоящим руководителем. Таким образом, в случае успеха можно было выйти на совершенно новый для себя уровень – стать уже не только менеджером клиентов, но также специалистом по исследованиям и заведующим отделом. То есть я мог выступать в роли любого из трех специалистов. А значит, получал преимущество перед другими менеджерами. Я стану человеком еще более ценным для клиентов и для своего агентства. А может, и для других компаний?
Как важный плюс я отмечал и то, что теперь вновь подчиняюсь Протасову напрямую. Это давало возможность больше общаться с ним. Полезно общаться. От него я часто получал интересную профессиональную информацию – то, чего мне совершенно не давала Бокова. К тому же, в отличие от нее, Протасов не стоял, а двигался вверх. И тащил за собой тех, кто хотел двигаться. К такому начальнику надо было держаться поближе, постоянно быть в поле его зрения. Чтобы он по-прежнему видел успехи и способности. Чтобы двигал дальше при первой же возможности. Так же, как продвинул меня в этот раз.
Я загорелся от раскрывавшихся перспектив. У меня тут же появилась мысль: сделать из второго отдела – первый. Мой второй был в агентстве как бы вспомогательным. Но ведь можно было, наверное, раскочегарить его так, чтобы он стал основным. Пусть неформально, но чтобы все знали, что на самом деле именно у Мамонтова ПЕРВЫЙ отдел исследований. А после того, как все признают это, можно будет объединить два отдела (слили же нас с филиалом). Наверное, лучше иметь один, в котором в общей сложности будет меньше людей, а работать он станет эффективнее. Благодаря профессионализму начальника… Господина Мамонтова, конечно…
Мне не терпелось броситься в работу, навстречу успеху. Но Протасов, вызвав меня еще раз, посоветовал:
– Только не спеши. Хотя бы первую неделю не принимай никаких решений. Эти девки лучше тебя знают, что там у них в делах сейчас творится. Поэтому приглядись, изучи обстановку. Поговори о том – о сем. Купи какой-нибудь торт что ли. Чайку попейте вместе. Глядишь, и контакт быстрей завяжется, и тебе будет легче понять, как к чему подойти…
Потерять целую неделю было для меня безумством. Но я если и не понял, то по крайней мере почувствовал разумность, мудрость предлагаемого Протасовым подхода. Убеждал себя: «Он ведь зря не скажет. Протасов знает, как лучше. Сам он вон как вверх идет. Уже первый заместитель генерального директора…»
Хотя мне очень хотелось показать в первый же день, кто здесь начальник, я не стал отдавать никаких указаний. Все сделал, как советовал Протасов. Листал документацию, присматривался к девицам. Удивлялся: все три были как на подбор смазливые, грудасто-ногастые. Я и раньше с каждой из них в отдельности сталкивался то в коридоре, то на выходе из агентства. Но тут видел их всех трех в одном месте. Прямо-таки в малинник попал!
Но отметив назойливую длину ног и короткость юбок, я сосредоточился на том, чтобы оценить, в какой степени профессиональна каждая из этих ного-юбконосительниц. Думал, как повести наш первый разговор, чтобы побольше узнать о них. Все-таки личные впечатления не заменишь никакими бумагами из отдела кадров. Что, например, можно написать про меня: «Окончил университет. Принят стажером… Менеджером… И.о. заведующего отделом исследований…» Отсюда не поймешь, как я умею работать.
После окончания официального рабочего дня, как и советовал Протасов, выставил тортик:
– Девчата, попьем чайку.
С утра я беспокоился, а захотят ли они остаться во внерабочее время. Но потом подумал, что не станут же они сразу восставать против своего руководителя. Да и им, наверное, также интересно изучить меня: что и как думаю, что могу предпринять.
Я разрезал торт и произнес первое в своей жизни выступление начальника:
– Вы, конечно же, хотите нормально работать и нормально зарабатывать. Я постараюсь сделать для этого все от меня зависящее…
«Красотки» ободрились:
– Да, а то нас без начальника постоянно зажимают…
– С нашим отделом вообще не считаются…
– Все в последнюю очередь достается. И зарплаты маленькие…
Их как откупорили: жалобы полились потоком. Видимо, давно никто их не выслушивал. И теперь они облегчались в начальственный сосуд. Я слушал и думал: вот она, оказывается, какая первая обязанность руководителя – просто выслушать. И уже только за это сотрудники будут тебе благодарны. Да, именно благодарность я увидел в глазах «красоток». Им стало легче оттого, что кто-то заинтересовался их проблемами.
Ободренный успешным первым шагом, я поделился своими планами:
– Думаю, скоро мы сможем наш «второй отдел» сделать «первым». Если вы, конечно, хотите?
Я ожидал радостных подтверждений: «Да-да, конечно, хотим… Наконец-то, мы сможем стать первыми…» Но «красотки» как-то вяло покачали головами. Меня это не обеспокоило. Я думал: «Наверное, не верят, что действительно умею и хочу работать. Ничего, посмотрят и поверят в меня. И поддержат…»
Ободренный успешным первым шагом, я поделился своими планами:
– Думаю, скоро мы сможем наш «второй отдел» сделать «первым». Если вы, конечно, хотите?
Я ожидал радостных подтверждений: «Да-да, конечно, хотим… Наконец-то, мы сможем стать первыми…» Но «красотки» как-то вяло покачали головами. Меня это не обеспокоило. Я думал: «Наверное, не верят, что действительно умею и хочу работать. Ничего, посмотрят и поверят в меня. И поддержат…»
Итак, я погрузился в дела своего нового отдела. Досконально прояснил его функции, обязанности. Проанализировал все исследования, материалы, подготовленные им за последнее время. Изучил запросы смежных отделов. Прочитал пару учебников по управлению персоналом. Бу-бу-бу… Все было страшно запущено. Работа, конечно, какая-то велась. Но делалось нечто не совсем нужное на рынке. Проводились исследования, о которых, похоже, уже забыл сам заказчик. Да, все действительно актуальное делал первый отдел. И было похоже, что во второй никто уже ни за чем не обращается. Как будто все просто рукой махнули на него. Тогда зачем он вообще нужен? Ага, поэтому Протасов и выдвинул меня, чтобы возродить его.
После анализа я стал продумывать план развития. Хотя этот отдел функционально не был похож на тот, в котором я работал раньше, все же кое-какие наблюдения за организацией труда мне пригодились. Так, сначала я наметил первоочередные мероприятия, которые позволили бы завершить слишком долго тянущиеся проекты. Затем нужно будет переходить на работу над новыми исследованиями. Для этого можно устроить встречу с руководителями других отделов. Рассказать им, что наши возможности в их распоряжении.
Мои сотрудницы – Лена, Вика и Алла – наблюдали за мной, увлеченно расписывавшим планы мероприятий, чертившим графики и таблицы. Сначала они смотрели с любопытством. Но чем дальше, тем с большей настороженностью. «Красотки», кажется, начали понимать, что я не остановлюсь на самих планах, что буду работать над их реализацией. Мы будем работать.
Еще пару первых недель я не трогал девиц. Мы мирно сосуществовали. Но когда закончил анализ ситуации иразработку программы, решил, что пора задействовать и их потенциал. Утром намеченного к началу новой эры дня я вошел в офис воодушевленный, полный энергии и уверенности в фантастических успехах нашего отдела. Все четыре человека будут работать как единое целое. Мы добьемся всего, что я заложил в программе.
Потирая руки, произнес:
– Внимание всем…
Девицы вылупились на меня в недоумении. Я же выложил точно, как предписывалось учебниками по управлению:
– Каждый вторник, начиная с сегодняшнего дня, мы будем собираться на небольшую планерку. На ней будем обсуждать планы и отчеты. Это позволит нам работать эффективнее. Итак, вот мой план на предстоящую неделю…
«Красотки» смотрели на меня, как на идиота. Шепотом переговаривались:
– Планерки…
– Планы…
– Отчеты…
Они все-таки надеялись на продолжение «банкета»: ждали новых тортиков, чаев и разговоров. Работать, похоже, они совсем не рвались. Чем дальше я озвучивал наши планы, тем сильнее они поджимали свои раскрашенные губки.
Закончив выступление, спросил:
– Все понятно?
Как сговорившись, девицы ответили в один голос:
– Все непонятно зачем. Мы и так хорошо работаем…
Уф… Подумалось: «Неужели все повторяется? Опять женский отдел. И опять не желают работать. Но эти же молодые, такие же, как я, им должно хотеться что-то сделать, чего-то добиться…» Увы, в дальнейшем подтвердилось, что, несмотря на молодость, работать мои девицы действительно не хотят. Все, что бы я ни предлагал, они принимали в штыки, всячески отлынивали и затягивали любое дело.
Я давал новое задание Лене, но она, оказывается, была слишком занята старой работой:
– Я просто не смогу, не успею все это выполнить…
Пытался убедить ее:
– Лена, но это же нужно сделать… Клиент ждет…
В ответ она пыталась убедить меня:
– Но это нереальные сроки…
Я настаивал, пока Лена, наконец, не сдавалась:
– Послезавтра… Может быть, к концу следующей недели я и управлюсь…
Еще тяжелее приходилось с Викой. Когда я поручил ей элементарное: отослать клиенту с курьером результаты исследования, она ответила:
– Хорошо, отошлю это исследование. Но оно же не влезет в конверт…
Я развел руками:
– Хорошо, отошли в пакете…
Она уставилась на меня:
– Обычным письмом?
Я удивился ее непонятливости:
– Сказал же – курьером…
Вику аж передернуло:
– Я поняла. Не кричите на меня. Я вам не жена. Я полноправный сотрудник. Начальник должен уважать своих подчиненных… Тем более и не начальник еще, а всего лишь «и.о.»…
Я опешил. Как-то не задумывался, что «и.о.» имеет такое большое значение. Для меня эти две буквы олицетворяли всего лишь необходимую бюрократическую процедуру, испытательный срок перед окончательным назначением. А в том, что это испытание пройду, я нисколько не сомневался. Но зато очевидно, в этом сомневалась Вика. Для нее мое пребывание на должности начальника казалось временным. Она верила в то, что меня обязательно сменят на менее приставучего начальника. Вика не понимала, что я не собираюсь отступать. Она вообще многого не понимала. Об ее интеллекте можно было судить по документу, который я обнаружил приколотым к стене за ее спиной. Он содержал в себе цифры для обсуждения стоимости исследований в переговорах с клиентами. То есть, в какой ситуации какую скидку или льготу мы можем дать, какая сумма обязательна к оплате. Если бы клиент видел этот документ, он выжал бы из нас максимум возможного, снизив прибыль до минимума. И наши конкуренты по этой бумажке могли вести более «зрячие» переговоры с клиентами, заранее зная, как могут переиграть нас.
Естественно, что этот документ имел на себе гриф «исключительно для служебного пользования». Хранить его полагалось в специальной папке в запираемом ящичке стола. Но поскольку в эту бумажку приходилось время от времени заглядывать, Вика вытащила ее из папки и, не найдя места на столе, повесила на стену. Там им могли любоваться все заходящие в отдел. В том числе и клиенты, и сотрудники конкурирующих рекламных агентств…
Когда я попросил снять этот документ и положить его в папку, Вика в очередной раз разобиделась. Я ей создавал неудобства:
– Делать вам больше нечего. Ходите тут, шпионите за нами…
Третья «красотка», к моей радости, оказалась достаточно энергичной и вменяемой. Это обусловливалось ее безумной меркантильностью. Алла была согласна на любые реформы, лишь бы получать побольше денег. Ради премий она была готова работать даже во внерабочее время. Но только если видела, что получит деньги не позже следующего месяца. Если же речь шла о работе, результаты которой могут принести плоды через квартал, полгода, год – то это ее уже не интересовало. Алле все нужно было здесь и сейчас. Привлечь ее к работе над долгосрочными проектами было невозможно. Как и другие девицы, она тут же становилась чрезвычайно занятой:
– Я еще прежнее задание не выполнила.
Но и при работе над краткосрочными проектами толка от Аллы было мало. Как специалист она ничего собой не представляла. Слова «контент-анализ», «репрезентативность выборки» вызывали у нее искреннее недоумение:
– Чего-чего?..
Я поражался, как ее могли взять на работу в этот отдел. Однако не спрашивал об этом. Просто брал книгу с полки над ее головой:
– Вот тебе пособие, завтра расскажешь мне что такое «ротация респондентов»…
Алла вертела книгу в руках:
– Зачем мне это? Клиенты наши сами ни черта в исследованиях не понимают. Что им напишешь в бумажке, в то они и поверят…
Я качал головой:
– А если на грамотного попадешь?
Она фыркала:
– Выкрутимся как-нибудь…
Несмотря на все старания, я ни на йоту не продвинулся с обучением Аллы. И основательно застрял с требованием работы от Лены и Вики. Увы, мы срывали намеченную мною программу. Это меня раздражало, и я все больше отдавал новых приказов. Стал требовать отчета по каждой мелочи. Это мало чем помогало. Обычно разговоры кончались скандалом. Причем последнее слово всегда оставалось за «красотками»:
– Начальник нашелся – без году неделя. Сам еще ни в чем не разбираешься, а с нас требуешь…
Все это напоминало ту ситуацию, которую представлял себе, еще работая в отделе Боковой. Я – молодой начальник, а они – тертые подчиненные. Я отдаю приказы, а они меня нагло динамят.
Пойти к Протасову и потребовать их уволить? Но он же ответит мне как в тот раз:
– Этого-то я и боюсь. Разрушить все легко. А где гарантии, что ты сможешь построить что-то лучшее? И как много мы потеряем в период между разрушением и строительством? Ты мне гарантируешь, что агентство получит больше, чем получает сейчас?..
«И кто их только на работу принимал на мою голову?» – в очередной раз вздыхал я. Не видя другого выхода, большую часть работы старался делать сам. Надо же было хотя бы поддерживать дела на приличном уровне.