— Дослушаю песенку до конца, — подумала Алиса, — а потом позвоню. Только в какой звонок мне звонить?
Она задумалась.
— Я не гостья, но я и не служанка. Нужен еще один звонок с надписью: «Для Королевы».
В эту минуту дверь приотворилась, из-за нее высунулось какое-то существо с длинным клювом и прошипело:
— Прием отменяется до послезавтрашней недели!
И с грохотом захлопнуло дверь.
Алиса долго стучала и звонила, но все было напрасно. Наконец, старый Лягушонок, сидевший невдалеке под деревом, встал и медленно заковылял к Алисе. На нем был костюм ярко-желтого цвета и огромные сапоги.
— В чем дело? — спросил он хриплым басом.
Алиса рассерженно повернулась.
— Где привратник? — гневно начала она. — Почему никто не подходит к двери?
— К какой двери? — спросил Лягушонок.
Он говорил так спокойно и неторопливо, что Алиса чуть не затопала на него ногой.
— К этой, конечно!
Лягушонок уставился на дверь большими грустными тусклыми глазами, потом подошел поближе и потер ее пальцем, словно проверял, не сходит ли краска, и снова уставился на Алису.
— Как это: «никто не подходит к двери»? — переспросил он. — Ты же к ней подошла!
Он так хрипел, что Алиса с трудом разбирала слова.
— Не понимаю, что вы говорите, — сказала она.
— Чего ж тут не понять? — ответил Лягушонок. — Небось, я по-английски говорю. Или, может, ты оглохла? Как по-твоему, где ты стоишь?
— Ах, оставьте, — отмахнулась Алиса. — Я в нее колочу, а все без толку!
— Зря колотишь, — пробормотал Лягушонок. — Так ведь она и осерчать может!
С этими словами он подошел к двери и изо всех сил пнул ее своим огромным сапогом.
— Не тронь ее — проговорил он, задыхаясь. — И она тебя не тронет! И он, вернулся, прихрамывая, на свое место.
В эту минуту дверь широко распахнулась, и пронзительный голос запел:
И сотни голосов подхватили припев:
Голоса нестройно прокричали «Ура!», и Алиса подумала:
— Трижды тридцать — девяносто! Интересно, кто-нибудь там считает или нет?
Потом снова наступило молчание, и тот же пронзительный голос запел второй куплет:
И хор снова подхватил:
— Девяностожды девять! — повторила в отчаянии Алиса. — Этого мне никогда не сосчитать! Войду-ка я лучше в дом!
И она вошла. В зале тотчас воцарилась мертвая тишина.
Алиса пошла вдоль столов, беспокойно поглядывая по сторонам. Тут собрались звери, птицы и даже цветы — гостей было много, не менее пятидесяти персон.
— Как хорошо, что они пришли сами, без приглашения, — подумала Алиса. — Я бы не знала, кого приглашать, а кого нет.
Во главе стола стояли три кресла; в одном сидела Белая Королева, в другом — Черная, а кресло между ними было свободно. Алиса уселась в него, смущенная всеобщим молчанием; ей так хотелось, чтобы кто-нибудь заговорил.
Наконец, Черная Королева сказала:
— Вы опоздали — мы уже съели суп и рыбу. Она махнула рукой и крикнула:
— Несите мясо!
И слуги поставили перед Алисой блюдо с бараньим боком. Алиса посмотрела на него с тревогой — ей никогда раньше не приходилось резать мясо.
— Вы, я вижу, робеете, — сказала Черная Королева. — Разрешите мне представить вас этому боку. Знакомьтесь! Алиса, это Бараний Бок. Бок, это Алиса…
Бараний Бок поднялся с блюда и поклонился Алисе; та тоже ему поклонилась, так и не решив, смешно это или страшно.
— Я вам отрежу по кусочку? — спросила она Королев и взяла в руки нож и вилку.
— Как можно? — запротестовала Черная Королева. — Вас только что познакомили, а вы уже на него с ножом! Унесите Бок!
И слуги тотчас же его унесли, а взамен принесли сливовый пудинг.
— Я не хочу знакомиться с пудингом, — быстро сказала Алиса, — а то так мы вообще не пообедаем. Отрезать вам по кусочку?
Но Черная Королева посмотрела исподлобья и произнесла:
— Знакомьтесь! Пудинг, это Алиса. Алиса, это Пудинг. Унесите пудинг!
И слуги тотчас же схватили Пудинг со стола, так что Алиса даже не успела ему поклониться.
— Впрочем, почему это одна Черная Королева здесь распоряжается? — подумала она и, решив посмотреть, что получится, крикнула:
— Слуги! Принесите Пудинг!
И тут же, словно по мановению волшебной палочки фокусника, Пудинг снова оказался перед ней. Он был такой огромный, что Алиса опять немножко оробела. Но она взяла себя в руки, отрезала кусок и подала его Черной Королеве.
— Какая наглость! — сказал Пудинг. — Интересно, что бы ты сказала, если бы я отрезал от тебя кусок? Мерзкое ты создание!
Он произнес эти слова густым и жирным голосом. Алиса в ответ не могла сказать ни слова: она только смотрела на него широко раскрытыми глазами.
— Скажи ему что-нибудь! — воскликнула Черная Королева. — Ведь это смешно: Пудинг говорит, а ты молчишь!
— Знаете, мне сегодня читали столько стихов, — начала Алиса робко, ибо она заметила, что стоило ей открыть рот, как в зале воцарилась тишина и все взоры обратились на нее. — И во всех стихах было что-нибудь про рыб… Как странно, правда? Интересно, почему здесь так любят рыб?
Она обращалась к Черной Королеве, и та ответила, хоть как-то и невпопад.
— Кстати, о рыбах… — медленно и торжественно произнесла она прямо в ухо Алисе. — Ее Белейшее Величество знает премилую загадку, всю в стихах — и всю сплошь о рыбах! Пусть она ее загадает, хорошо?
— Ее Чернейшее Величество очень добры, — проговорила Белая Королева в другое ухо Алисы. — Я сделаю это с восторгом! Вы разрешите?
— Прошу вас, — сказала Алиса учтиво.
Белая Королева засмеялась от радости и погладила Алису по щеке. Потом она начала:
— Даю тебе минуту на размышление! — сказала Черная Королева. А мы пока выпьем за твое здоровье!
— Здоровье Королевы Алисы! — завопила она во весь голос.
И все гости тут же выпили, хоть и несколько странно: кто нахлобучил себе на головы бокалы, словно колпаки, и слизывал то, что текло по щекам, кто опрокинул графины с вином и, припав к краю стола, пил все, что лилось на пол. А три каких-то существа (очень похожих на кенгуру) забрались в блюдо с жарким и лакали соус.
— Словно свиньи в корыте! — подумала Алиса.
— Ты должна произнести благодарственную речь, — сказала Черная Королева, взглянув исподлобья на Алису.
— Мы тебя поддержим, не беспокойся, — шепнула Белая Королева.
Алиса послушно встала, хоть сердце у нее и похолодело.
— Большое спасибо, — ответила она тоже шепотом, — я и сама справлюсь.
— Это будет совсем не то! — решительно заявила Черная Королева.
Пришлось Алисе покориться.
(«Они так навалились на меня с двух сторон, — говорила она потом сестре, дойдя в своем рассказе до этого места, — словно хотели меня раздавить в лепешку!»)
Ей, и вправду, пришлось нелегко: Королевы поддерживали ее под локти и так давили с обеих сторон, что чуть не подбросили в воздух.
(«Они так навалились на меня с двух сторон, — говорила она потом сестре, дойдя в своем рассказе до этого места, — словно хотели меня раздавить в лепешку!»)
Ей, и вправду, пришлось нелегко: Королевы поддерживали ее под локти и так давили с обеих сторон, что чуть не подбросили в воздух.
— Я поднялась, чтобы выразить вам свою благодарность… — начала Алиса.
И тут она действительно оторвалась от пола и поднялась на несколько дюймов в воздух, однако, успела схватиться за край стола и снова опуститься на пол.
— Берегись! — завопила Белая Королева, вцепившись обеими руками Алисе в волосы. — Сейчас что-то будет!
И тут (как говорила потом Алиса) началось что-то несусветное. Свечи вдруг вытянулись до потолка, словно гигантские камыши с фейерверком наверху. Бутылки схватили по паре тарелок и вилок — хлопая тарелками, словно крыльями, и перебирая вилками-ногами, они разлетелись в разные стороны.
— Совсем как птицы, — успела подумать Алиса в начавшемся переполохе.
В эту минуту она услышала у себя за спиной хриплый хохот и, оглянувшись, чтобы посмотреть, что случилось с Белой Королевой, увидала, что вместо Королевы в кресле сидит Бараний Бок.
— А я здесь! — закричал кто-то из суповой миски.
Алиса снова обернулась. Доброе, круглое лицо Королевы улыбнулось ей из миски и исчезло в супе 127.
Нельзя было терять ни минуты. Кое-кто из гостей повалился уже в блюда с едой, а половник шел по столу к Алисе и нетерпеливо махал ей рукой, чтобы она уступила ему кресло.
— Довольно! — закричала Алиса. — Я больше не могу!
Она вскочила, ухватила скатерть обеими руками и сдернула ее со стола. Блюда, тарелки, гости, свечи — все полетело на пол.
— Ну, а вас … — закричала Алиса, в сердцах поворачиваясь к Черной Королеве, которая, как ей казалось, была всему виновницей. Но Королевы рядом не было: она стала маленькой, как кукла, и крутилась по столу, ловя свою шаль, которая волочилась за ней словно хвост.
В другое время Алиса очень бы этому удивилась, но сейчас она была слишком рассержена, чтобы чему-то еще удивляться.
— Ну, а вас … — повторила Алиса и схватила Королеву как раз в тот миг, когда она прыгнула на севшую на стол бутылку, — вас я просто отшлепаю, как котенка! 128
Глава X ПРЕВРАЩЕНИЕ
С этими словами она схватила Черную Королеву и стала трясти ее изо всех сил.
Черная Королева и не думала сопротивляться, только лицо ее сморщилось и стало совсем маленьким, а глаза округлились и позеленели. Алиса все трясла и трясла ее, а Королева у нее в руках становилась все меньше… и мягче… и толще… и пушистее… и
Глава XI ПРОБУЖДЕНИЕ
… и в самом деле оказалось, что это просто котенок!
Глава XII ТАК ЧЕЙ ЖЕ ЭТО БЫЛ СОН?
— Ваше Чернейшее Величество зря так громко мурлычет, — сказала Алиса котенку почтительно, но строго и протерла глаза. — Ты меня разбудила, Китти, а мне снился такой чудесный сон! И ты там со мной была — в Зазеркальной стране. Помнишь?
У котят есть одна неприятная привычка (как заметила однажды Алиса): что им ни говори, они в ответ всегда мурлычат.
— Вот если бы они мурлыкали вместо «да», а мяукали вместо «нет», тогда с ними можно было бы иметь дело! Но разве можно разговаривать с человеком, когда тебе отвечают всегда одно и то же?
Котенок опять замурлыкал, но что он хотел этим сказать — неизвестно.
А Алиса принялась перебирать шахматные фигурки, лежащие на столе. Наконец, она нашла Черную Королеву, села на коврик у камина и поставила ее перед котенком, чтобы они посмотрели друг на друга.
— Признавайся, Китти! — закричала Алиса и с торжеством захлопала в ладоши. — Вот в кого ты превратилась!
(«Но Китти на Королеву и не взглянула, — рассказывала она потом сестре. — Отвернулась в сторону и притворилась, что даже ее и не видит! Правда, вид у нее при этом был несколько виноватый. По-моему, все же Черной Королевой была она!»)
— А ну-ка, выпрямись! — воскликнула с веселым смехом Алиса. — Пока думаешь, что… промурлыкать, делай реверанс! Это экономит время, помнишь?
Она схватила Китти на руки и легонько поцеловала.
— В честь того, что ты была Черной Королевой!
— Снежинка, милая! — сказала она, поглядывая на Снежинку, которая все так же послушно подвергалась умыванию. — Когда это Дина вас, наконец, отпустит, Ваше Белейшее Величество? Теперь понятно, почему я видела вас такой растрепанной в своем сне! Послушай, Дина! Тебе известно, что ты умываешь Белую Королеву? Ты должна обращаться с ней почтительно, а ты что делаешь?
— Интересно, а Дина в кого превратилась? — продолжала Алиса, устраиваясь поудобнее на коврике и задумчиво глядя на котят. — Признайся, Дина, ты была Шалтаем-Болтаем? По-моему, да… Только подожди, не рассказывай об этом своим друзьям… Я все еще сомневаюсь.
— Кстати, Китти, если ты и вправду была вместе со мной в моем сне, ты, верно, заметила одну вещь… очень приятную для тебя! Я столько слышала стихов, и все про рыб! Завтра утром я устрою тебе настоящий пир! Ты будешь завтракать, а я буду читать тебе про Моржа и Плотника, чтоб ты вообразила, что ешь устриц, милая!
— Послушай, Китти, давай-ка поразмыслим, чей же это был сон! Это вопрос серьезный, милая, так что перестань, пожалуйста, лизать лапу! Тебя ведь умыли сегодня! Понимаешь, Китти, сон этот приснился либо мне, либо Черному Королю. Конечно, он мне снился — но ведь и я ему снилась! Так чей это был сон? Неужели Черного Короля, Китти? Кому же это знать, как не тебе? Ты ведь была его женой, милочка! Ах, Китти, помоги мне решить! Оставь на минуту свою лапу!
Но Китти, негодница, принялась за другую лапу, притворяясь, что не слышит Алису.
Как же, по-твоему, чей это был сон?
ДОПОЛНЕНИЯ
ШМЕЛЬ В ПАРИКЕ…и она совсем уже собралась перепрыгнуть через ручеек, как вдруг услышала глубокий издох, — казалось, кто-то вздыхал в лесу у нее за спиной.
…Кому-то там очень грустно, — подумала Алиса, с тревогой вглядываясь в лес. На земле, облокотись о ствол, съежившись и дрожа, словно от холода, сидело какое-то существо, весьма похожее на дряхлого старичка (только лицом оно больше походило на шмеля).
— Я, по-моему, ему ничем помочь не могу, — решила Алиса и повернулась, чтобы перепрыгнуть через ручеек.
— И все же я спрошу у него, в чем дело, — прибавила она, останавливаясь на самом краю.
И она подошла к Шмелю — без особой, правда, охоты, ибо ей очень хотелось поскорее пройти в Королевы.
— Ох, болят мои старые косточки, болят, — бормотал Шмель.
— Должно быть, это ревматизм, — подумала Алиса, склоняясь над ним.
— Надеюсь, вам не очень больно? — спросила она мягко.
Шмель только пожал плечами и отвернулся.
— Ах, господи! — прошептал он.
— Что я могу для вас сделать? — продолжала Алиса. — Вам здесь не холодно?
— И пристает, и болтает! — проговорил недовольно Шмель. — И одно ей, и другое! Господи, что за ребенок!
Алиса обиделась — ей очень хотелось повернуться и уйти, но она подумала:
— Может, это он от боли такой сердитый?
И она решила попытаться еще раз.
— Разрешите, я помогу вам сесть по другую сторону дерева. Там не так дует.
Шмель взял Алису под руку и, опираясь на нее, перешел на другую сторону; однако, усевшись, он снова сказал:
— И пристает, и болтает! Неужели не можешь оставить меня в покое, а?
— Хотите, я вам немного почитаю? — предложила Алиса, подняв газету, лежавшую у ее ног.