2
3
4
5
6
7
8
НЕ ПЫТАЙТЕСЬ ПОВТОРИТЬ! А ВДРУГ ПОЛУЧИТСЯ!
Торт «Апокалиптический роман»Испечь основу из перемолотого в муку личного опыта с добавлением экзотических специй – корицы странствий и гвоздики авантюр. Отделить желток любви от белка одиночества, добавить слащавости, но так, чтобы не было приторно, залить молоком из молочных рек с привкусом кисельных берегов, взбивать сначала до посинения, а потом до просветления. При желании использовать ванильные страсти и карамельные мордасти.
Поместить крем в форму экшна, воткнуть в него двух героев: деву с пулеметом и мачо с вертолетом. С одного бока подпалить, с другого заморозить, чтоб на вкус торт медом не казался. Усыпать обломками, закапать слезами, выложить узор из лапок мутантов. Обильно пропитать радиоактивностью. Сервировать внезапно, чтобы никто не успел очухаться.
Приятного аппетита!
НЕ ПЫТАЙТЕСЬ ПОВТОРИТЬ! А ВДРУГ ПОЛУЧИТСЯ!
Алан Кубатиев Тризна
От окна к окну мягко плыл весенний лес.
Говорят, прекрасная терапия. Несколько часов буду приспосабливаться к возросшему тяготению, и это даже хорошо: в тренажерке такого не добьешься. Но пока на плечах у меня словно пересохший кокос, и он трещал при каждом движении. Тошнило.
В Поясе Радуг мне казалось, что это будет интересная перемена мест. Оказалось, что это интересный кошмар. Отвык, совершенно отвык.
Правда, мой скинмон был за меня спокоен: в слоте экзоскелета запястье светилось обычными бледно-голубыми тату, и ни одной красной метки. Посвистывание сервомышц привлекло внимание только одного пассажира – рыжеволосой девочки, тайком изучавшей мое лицо в своем телефоне. Она повернулась, и наши взгляды встретились. Смущенная, она заговорила:
– Э-эээ, Родон Александрович, как вам нынешняя Земля?
– Родион, Екатерина Булатовна. Это ваша мама никак не может запомнить – уже лет сорок. Ладно, не переживайте… Странно, да. Не уверен, что все это мне нравится.
Машинально собравшись обвести рукой местную вселенную, я вдруг ощутил сопротивление. Проклятый «Каркасс-ОН» усердно настраивался на отсутствующий у меня биод и потому тормозил. Я договорил, а он семь секунд спустя величаво повел моей кистью и назидательно выставил палец. Рабовладельцы тоже порой оказывались в странных отношениях с рабами. Лакеи, придайте мне позу раздумья о судьбах государства! Жара и нелепая попытка меня едва не доконали. Гравитация и возраст дружно кинулись в атаку; я сморщился – больше от раздражения, чем от боли.
– Вам должно быть очень трудно, – огорченно сказала она.
Рыжие волнистые пряди, тонкий нос, большие серо-зеленые глаза и чуть веснушчатые щеки. Откинувшись назад, на пеструю обивку дивана, она изучала потолок и без нужды оправляла футболку. Под ее пальцами на футболке возникали и пропадали надписи, которых я не понимал. Впрочем, и рисунков тоже. Чудесное лицо, совершенно прерафаэлитское. Никакого сходства с Булатом. Я кивнул, и проклятый воротник проклятого «Каркасса» чуть не спустил мне шкуру с затылка.
– Откуда вы добирались? – Не о погоде же спрашивать…
Екатерина взглянула на меня. Похоже, решила, что я ее дразню.
– Тут в общем близко. Ма попросила встретить вас до стопа. Но по полной. Без симсима. – Опять жаргон. Или не жаргон? Непонятно в любом случае. Ах да – они сейчас так называют ПИКи. Параинтеллектуальные концентраты.
– У меня была филдо, – добавила она. – Адеква, я не знаю, чего они меня метнули. Симсим свел бы не хуже.
– Ты уверена? Они же примитивные.
Девочка отмахнулась:
– Адеква. Цельно. Многие не сканят вообще.
Я заинтересовался. Почти тридцать лет назад, в середине двадцатых годов, ПИКи выглядели наподобие любительских аниме и казались безобидными игрушками, способными создать вокруг несложную игровую площадку. Но в Поясе Радуги я – и не я один – первым делом отказался именно от них.
– И тактильно, и одорологически? – спросил я, за что мгновенно был удостоен взгляда хулигана, повстречавшего столетнего дауна.
– А, конечно, – поспешно кивнула она. – У вас же симсимы под запретом?
– У нас они просто никому не нужны. Мы заняты реальными вещами.
– Строите новые звездники? Видела в тру. Это… «Королев», «Браун» и этот, ну, к Барнарду… Такие здоровенные надраенные груши. Не лепит, совсем. Я родилась через одиннадцать лет.
То есть, ей двадцать два. Диэйджеры у них неплохие. Пробник Барнарда вернется через семьдесят лет. Она будет стоять в таком же «Каркасс-ОНе» для пенсионеров и миопатов – или получше, ведь прогресс не стоит на месте.
– Ничего, если я спрошу, сколько вам? Вы прямо как эти звездники, такой же блестящий и мощный… – Она засмеялась.
– Это экзоскелет блестящий. И мощный. Я-то провел полжизни в невесомости и на тренажерах. Мне девяносто семь. Исполнившихся.
– Но вы совсем не тянете на столько!.. – Девочка и в самом деле была удивлена.
– Благодарю, дитя. Побочный эффект невесомости, да и врачи у нас отличные. Геноинструментарий шестого поколения. В наших перелетах без этого никак.
Она почему-то погрустнела и снова уставилась в окно. Тему следовало сменить.
– Раньше зимой тут бывало холодно – нашелся я. – Помню даже снег.
Не удержавшись, девочка фыркнула.
– Фейк, – сказала она. – Здесь-то?
– Здесь. Европе удалось сохранить кое-какую чистоту, но успеть за переменой климата уже не получилось.
– Я жила в таком симсиме, – ответила она. – Папа хотел. Но я выключилась, потому что никакой адеквы. Снег на всем – понец, прямо понец…
Мне удалось не сказать, что разницу можно было бы понять, если бы пожить там, где это взаправду. Может, теперь они у них действительно сверхточные.
Мы сидели и разговаривали всю дорогу до вокзала, как могут лишь попутчики. Собственно, так оно и было. Послезавтра меня здесь не будет, и я сюда никогда больше не вернусь, разве что в маленьком герметическом сосуде. «Зовите меня Катя», – сказала она. «Зови меня дядя Родион», – ответил я. На остановке Ярлык с оранжевой транспортной биотату на скуле считал наши кожные индексы для подтверждения класса проезда. Можно было бы погордиться своим участием в его создании, но с годами получалось все хуже. Почти не получалось.
* * *Замок в незапамятные времена был построен путешественником, вернувшимся живым из Северной Африки. Огромная каменная груда, расползшаяся на бессмысленно огромную площадь. Содержал он его без Ярлыков. Кто-то из его потомков, не то замаливая грехи, не то в филантропических целях пристроил для бездомных большой корпус, такой же уродливый, но с хорошими кондиционерами и фильтрами, отличными ионообменниками для воды и, что в моем случае более важно, с кучей удобств для инвалидов. Интересно, за сколько они вернули бы мне земную форму? Наверное, быстро и, возможно, даже бесплатно – в зачет былых заслуг.
Технически «Каркасс-ОН» способен взять любую лестницу, но мало кто рискнул бы, да еще при неполной настройке. Нет, лифты и пандусы надежнее.
Номер был стандартным. Правда, одеяло положили с компенсатором, ведь мне и натуральное пуховое было сейчас тяжело, и постель тоже с поддувом, а так – любой отель в любом месте от Томска до Танганьики.
Брату – вернее, в его дом, – я звонить не стал. Им известно, что я приземлился, «Каркасс-ОН» передает им мою телеметрию, так как юридически они несут за меня всю ответственность. Но вот доктору Кнафель я позвонил. «Каркасс-ОН» шлет данные и на спутник, а уж оттуда его считывает комп Натальи и предупреждает об отклонениях. Верю, что она их уже насчитала три месячных нормы и едва удерживается, чтоб не вломить мне по полной.
Наталья появляется – «Каркасс» развернул оптогазовый экран.
– Ну как там подготовка к харакири? – язвительно спрашивает она.
Разговор будет с трехсекундным опозданием: до «Радуги» неблизко даже световому пучку.
– Натико, не ускоряйся. Булат – последний из моей семьи. Похороны матери и сестры я пропустил, и уж его я провожу любой ценой. Даже если тут же отправлюсь вдогонку.
– Ты свой скимон видишь? Мы можем не успеть забрать тебя в случае чего. Да у вас к тому же черт знает что творится! Будто специально тебя дожидались. Северная Африка солдатней просто кишит, Египет, Турция, эта, как ее, бывшая Грузия, да и весь их Кавказ…
– Наташа, Наташа!.. А где психологическая поддержка пациента?
Три секунды тянулись целый час. В горле пересохло. Я попытался напиться, но очень удачно раздавил стакан с водой пальцами «Каркасса». Пришлось глотнуть из его системы. Тьфу.
– Мы перехватываем кодопередачи из Каира, Тегерана, Эр-Рияда, и во всех одно и то же. Войска уже на границах Эфиопии и Пакистана. Похоже, что Единый Халифат наконец разобрался, чего он хочет…
Вспомнился тру-транс, который в полусознании смотрел у зоны паспортного контроля Хитроу, спутниковое пропагандистское шоу прямо из тру-центра ЕХ. Томный араб с изысканной полоской усов мурлыкал на оксфордском английском, почему пришлось прекратить биологические исследования в Федеральный Европе, крутили самые неприятные и вдобавок хорошо обработанные съемки самых неудачных экземпляров и умело снятые кадры Ярлыков с самых невыгодных ракурсов. А потом этот красавец заявил, что создание нейроприсадок, забывающих Аллаха, было работой дьявола, два канадских туриста хихикали, а аэропортовский Ярлык остановил пылесос и широко улыбался, радуясь вместе с ними…
Я пожал плечами:
– Сомневаюсь, что все так уж плохо. Там же вечно какая-то суета…
– На сей раз хуже некуда. Делегация Халифата только что вернулась в Тегеран из Гааги. Европарламент при всем том количестве сторонников ЕХ отказался подписать Договор о гуманизации научных исследований.
– Неудивительно. Девять десятых европейской, и никто не знает, сколько мировой экономики базируется на Ярлыках и других формах кондиционированного труда. Так просто они не сдадутся.
– Разумеется. Но, по нашим данным, несколько часов назад триста смертников проникли на территорию Кельнского адаптоцентра и подорвали себя в помещениях охраны и в палатах со свежеадаптированными Ярлыками. Восемь сотен трупов. Одновременно вторая группа демонтировала и вывезла все оборудование.
– Зачем? – спрашиваю я. – Для ритуального уничтожения?
– Возможно, – сухо отвечает Наталья. – А возможно, для личного употребления. Несколько часов назад Совет Безопасности выпустил меморандум. Любой поясник, не вернувшийся в течение недели, скорее всего, останется на Земле на неопределенно долгий срок. Ни шаттлы, ни катера через активизированные сети ПВО не пробьются: с одной стороны будут перехватчики, а с другой – боевые спутники. А для тебя это особенная проблема.