На мне мгновенно скрестилась сотня взглядов. И среди них ра-стерянный взгляд Тоя, встревоженный — Урма, пронизывающий — Лоора. Наступила не предвещавшая ничего хорошего тишина, на меня уже мысленно примеряли «погребальный» скафандр.
«Что я наделал! — ударила в голову запоздалая мысль. — Ка-кая идиотская нелепость…»
На помощь неожиданно пришел… профессор Орт!
— Мой юный друг, — сказал он доброжелательно. — Знание основ лооризма делает вам честь… — Меня сразу же перестали расстреливать взглядами. — Но к теориям, даже великим, нельзя подходить догматически. То, что в стесненных условиях Космопо-лиса было единственно правильным, не оправдает себя на Геме. Ведь нужно в кратчайшие сроки создать популяцию глобального масштаба. И здесь селекция будет осуществляться путем естествен-ного отбора, как это происходит в природе. Вы правы в том, что селекция по генным спектрам предпочтительней. Со временем мы к ней вернемся, но на первых порах она оказалась бы непозволительной роскошью. Вы удовлетворены, пытливый юноша?
Я поспешно кивнул.
…Пытаюсь вспомнить взгляд Реута в ту страшную минуту и не могу. Вот взгляд Урма до сих пор вижу — тревожный, даже взвол-нованный. Человек, пытавшийся меня убить, так бы не смотрел…
А каким же все-таки был взгляд Реута? Почему не оставил сле-да в памяти?!
— Мне так хочется иметь ребенка, — сказала Асда. — Но у нас его не будет…
— Орт говорит, что мы можем…
— Как ты не понимаешь! Это же унизительно и аморально, Фан!
— О какой морали ты говоришь? — изумился я. — Разве она существует? Разве все, что у нас делается, не аморально?
— Нет, Фан, не все! — улыбнулась Асда сквозь слезы. — Мы любим друг друга, и в этом высочайшая мораль, ведь правда?
— Правда, — согласился я.
11. Записка
Возвратившись к себе, я обнаружил на пороге клочок пластика. «Тебе угрожает опасность, — было нацарапано на нем. — Если хочешь узнать подробности, приходи в полночь к шлюзу А03/С31. Если, конечно, не побоишься. Твой доброжелатель».
«Что за нелепая шутка, — подумал я в первый момент. — Не-ужели таинственный «доброжелатель» думает, что я ни с того, ни с сего отправлюсь, на ночь глядя, в это гиблое место?»
«Ты никуда не пойдешь, потому что труслив…» — тотчас на-смешливо откликнулся внутренний голос.
«Но ведь могут заманить в западню и деструктировать!»
«А разве нельзя это сделать в другом месте и в другое время? Не запрешься же в клетку, из которой ни шагу! Да если будешь отси-живаться, бояться высунуть нос, то перестанешь себя уважать!»
«Дурак, идиот, кретин! — сказал я в завершение этого короткого диалога с самим собой. — Ну и отправляйся к «доброжелателю». Только потом не раскаивайся в своей глупости!»
«Жизнь полна опасностей, от них не убережешься. Неизвестно еще, что хуже — быть глупцом или трусом…»
И вот я иду по сумрачным опустевшим магистралям, погружа-юсь в затемненные туннели, взбираюсь на пандусы, ныряю в шлюзы. Дорога хорошо знакома: «доброжелатель» выбрал для встречи излюбленный маршрут моих ночных прогулок. Кстати, поблизости расправились с «двойником».
Стараюсь шагать тверже. Мои шаги гулко резонируют в волноводе туннеля. Сейчас сверну в промежуточный тамбур, пройду по эстакаде, соскочу на нижний ярус и…
Сзади слышен смех.
— Тэ-эк… Ты пришел, Фан. Зная тебя, я был в этом уверен. Ты же ничего и никого не боишься.
Я оборачиваюсь, не сознавая, что происходит.
— Реут? Это ты написал записку? Ты и есть мой «доброжела-тель»? Что тебе нужно от меня?
— Что нужно? — мерзко хихикает Реут; лицо его при этом остается неподвижной маской, белеющей в полумраке. — Вот простак!
Я вижу направленное на меня жерло деструктора. Как и в тот раз, меня парализует страх; пытаюсь подавить его усилием воли.
— Чего же ты ждешь, давай! — сквозь звон в ушах доносится чей-то
(мой?!) голос; он спокоен и полон презрения.
— Тэ-эк… Не торопись, успеешь, — издевается Реут. — Теперь осечки не будет! Сколько раз я мысленно видел, как ты стоишь передо мной на коленях, беспомощный и покорный, умоляя о пощаде…
— Не дождешься!
— А может передумаешь? Тогда отпущу!
— Ничего, смерть от деструкции легкая!
Теперь уже в моем голосе издевательские нотки, оказывается и так бывает…
Реут в бешенстве. Похоже, я испортил ему миг торжества!
Жерло деструктора поднимается до уровня моего лба. Палец на спуске медленно сгибается.
«Вот и все…» — думаю со странным облегчением.
Но последняя моя мысль об Асде, ее мне по-настоящему жаль…
И вдруг шум за спиной Реута!
Из темноты метнулось огромное тело, рухнуло на него, сбило с ног. Деструктор отлетел в сторону.
Я не верил глазам. Мой спаситель — красный «верняк»! Не может быть!
Но это на самом деле был он, хотя и в непривычном темном одея-нии.
Упруго вскочив, «верняк» заломил руку Реуту.
— Вставай, подонок!
Реут заскулил от боли.
— Подними деструктор, — сказал мне «верняк». — Пригодится. Пользоваться умеешь? Нет? Смотри: вот предохранитель, он снят. А это спуск. Ну, действуй. Я пошел.
Он исчез в темноте так же внезапно, как и возник.
Я вертел в руках деструктор, не зная, что делать.
Реут продолжал скулить.
— Не убивай меня, Фан… Я хотел тебя попугать… Только по-пугать, честное слово! Ох, как больно! Он сломал мне руку… Ведь ты не убьешь меня, верно?
Ничего, кроме гадливости, не испытывал я к этому трясущемуся существу. Именно существу, в котором не было ничего людского. Перед моими глазами стояло облако, и в нем зыбкие контуры чело-века. Его убил Реут. Без колебаний и жалости! А сейчас вымаливает пощаду…
Я прицелился.
— Не надо! Не надо!!! — взвыл «кабинетный юноша» (какой же я олух!), он же уверенный в безнаказанности «невидимка».
«Уничтожь его!» — приказал я себе.
Но так и не смог этого сделать. Палец, лежавший на спуске де-структора, не повиновался. Он налился тяжестью, закаменел, и я с трудом разогнул его.
Нет, не каждому дано быть палачом!
Я сунул деструктор в карман и пошел прочь. Вслед неслись исте-рические всхлипывания моего несостоявшегося убийцы.
12. «Агент» Гемы
Как я посмотрю в глаза Урму? Я виноват перед ним. Мои подозрения были беспочвенны и оскорбительны. Он вправе повернуться ко мне спиной…
Но не повернулся же! Уверен, что спасительным вмешательством красного «верняка» я обязан ему…
Урм встретил меня так, точно между нами ничего не произошло. Мои робкие извинения решительно прервал:
— Довольно, Фан! Я тоже вел себя не лучшим образом. Нервы на пределе. Ведь понимал, что не следует спешить! Отказ от идеалов мучителен, знаю по себе: когда-то и я был преданным лоористом. Надо было проявить деликатность, а я пренебрег ею. Хорошо, что мы во всем разобрались. Не будем же вспоминать о глупой ссоре!
Мне оставалось только пожать ему руку.
— Я слышал о том, что было у тебя с Реутом, — сказал Урм за-тем. — Ты счастливо отделался. Вел себя смело, но неосмотритель-но. Да и зря пощадил его.
— Считашь это малодушием?
— Скорее, благородством.
— Реут получил урок.
— Вряд ли, — покачал головой Урм. — Но на некоторое вре-мя он уймется. А тебя больше не тронет, понимая, что в следующий раз живым ему не уйти.
— Я его крепко припугнул!
Урм расхохотался.
— Прости, Фан, чистая ты душа!
Мне стало стыдно.
— Красный «верняк»?
— Вы оба, — великодушно сказал Урм. — Надеюсь, ты спрятал деструктор?
— Да. Но вряд ли он мне когда-нибудь понадобится.
— Ну-ну… Впрочем, переменим тему. Что ты думаешь об эмбриональной революции?
— Бред какой-то!
— Ошибаешься, не бред. Лоор умен и вероломен. Дурак или сумасшедший не создал бы Космополис и не опутал своими догмами тебя.
Я сделал протестующий жест.
— И не только тебя, — уточнил Урм. — Лооризм эксплуати-рует мечту о благополучии, счастье, всеобщем равенстве. Провоз-глашены великие цели, но способы их достижения безнравственны от начала и до конца. Лоор великий экспериментатор. Ему захотелось сыграть роль Бога, и он вознамерился совершить невозможное. Ты никогда не мечтал совершить невозможное, Фан?
— Я? Нет, не мечтал.
— А есть люди, для которых смысл существования — найти алгоритм невозможного, и Лоор принадлежит к их числу. Само по себе это неплохо. Да что там, великолепно! Не будь таких людей, человечество топталось бы на месте. Беда в другом: стремясь во что бы то ни стало решить свою сверхзадачу, Лоор не пощадит ни себя, ни нас.
— Скажи, Урм… — спросил я, — а разве ты не принадле-жишь к таким людям?
— Скажи, Урм… — спросил я, — а разве ты не принадле-жишь к таким людям?
— Принадлежу. Но моя сверхзадача не имеет ничего общего с тем, что замышляет Лоор. Я стремлюсь к воссоединению с челове-чеством Гемы, а он намерен уничтожить населяющих ее людей и затем снова заселить людьми. Парадокс? Ничуть. Альтернативное человечество было бы детищем Лоора. Из создателя крошечного Космополиса он превратился бы в Демиурга, который спустя по-коления обретет статус Бога.
— А как же постулат о замкнутой системе, с ним покончено?
— Вовсе нет, — убежденно произнес Урм. — Лоор никогда не откажется от своей концепции. Будь его воля, он и Гему сделал бы замкнутой системой. И всю Вселенную! Коллективный интеллект гемян ненавистен ему оттого, что не приемлет замкнутости. А ведь разум не знает границ. Если бы у Вселенной были пределы, он прорывался бы сквозь них! Теперь ты представляешь, какую опасность несет в себе лооризм. Это не абстрактное учение, а программа борьбы со свободным разумом!
Я понуро опустил голову.
— Выходит, мои идеалы… Неужели я такой идиот, Урм?
— Лооризм произрастает на почве благородных устремлений, и совсем не просто разглядеть, что это сорняк!
— С красивыми цветками и завлекающим ароматом… Крепко же он меня одурманил!
— Я рад, что ты это понял, — тепло проговорил Урм.
— Так Лоор отводит эмбрионам роль полчища, которое должно захватить Гему?
— Замысел его в высшей степени коварен. Лоор знает, что по-бедить гемян невозможно. Вот обратное не составило бы для них труда…
— Тогда все не так страшно!
— Я не договорил. Нельзя победить в открытом бою, но можно уничтожить вероломным ударом. Мало кто знает, что с прежних времен на Базе сохранился деструктор глобального действия. Перед самой катастрофой он проходил секретные испытания в космосе. Лоор сумел утаить его от Кея и Корлиса. И сейчас это варварское оружие нацелено на Гему.
— Профессор Орт? — догадался я. — Он подбивает Лоора?
— Его роль в этой авантюре не ясна, — задумчиво сказал Урм. — По-моему, Орт ведет свою собственную игру. Он выдаю- щийся ученый, и банк эмбрионов осуществим. В других обстоятель-ствах идея искусственного этноса была бы прогрессивной, но пока что эмбрионы — десант, которому предстоит высадиться на обезлюдевшую планету! Лоор давно покровительствует Орту, од-нако предан ли тот «вождю и учителю»?
— А знают ли об их планах на Геме? — спросил я взволно-ванно.
— Знают, — после короткой заминки ответил Урм.
— Каким образом?
Он пожал плечами.
— Ты рискуешь жизнью!
— А что делать?
— Гемяне готовы к нападению?
Урм нахмурился.
— Они поразительно беспечны. Уверяют, что опасности для них нет. Они недооценивают Лоора. Но если гемяне не считают нуж-ным обезвредить его, то сделать это должны мы.
— Кто «мы»?
— Я, ты… и наши друзья.
— Значит, разговоры о вражеских происках и агентах Гемы не лишены оснований… — сказал я, скорее себе, чем Урму. — Вот уж не думал, что когда-нибудь стану лазутчиком и диверсантом…
— Нет, спасителем людей, отторгнутых от прародины, обманутых и порабощенных!
— Свобода есть осознанная необходимость, — процитировал я «вождя и учителя». — Ты прав, Урм. Знаешь, вначале я не замечал порабощения, даже был по-своему счастлив. И только когда стал задумываться…
— Увы, знание редко делает человека счастливым. Но что за прок в иллюзорном счастье? Оно всего лишь мираж. А миражи рано или поздно исчезают, Фан. Ну, пошли?
— Куда?
— К друзьям.
Не подозревал, что на Базе есть катакомбы. Возможно, об их су-ществовании не ведает сам Лоор, хотя и был главным архитектором Космоплиса. Впрочем, не своими же руками он его строил. Нашлись люди, знавшие толк в такого рода тайных убежищах.
Вслед за Урмом я протискивался между монолитными плитами, которые загадочным образом раздвигались перед нами, спускался в полной темноте по шатким лесенкам, перепрыгивал через зияющие щели, вскарабкивался с уровня на уровень.
Когда Урм ввел меня в казавшийся заброшенным отсек, я не-вольно зажмурился от яркого света и, спустя минуту открыв глаза, чуть не вскрикнул от изумления: среди собравшихся здесь были красный «верняк» и… Асда.
«Верняк» по-дружески подмигнул мне, а плутовка Асда сделала вид, что ничего особенного не произошло, и, улыбнувшись, сказала:
— Садись рядом, Фан. Будем смотреть Гему!
И вот я увидел прародину…
Не перламутровый диск на экране синхронизатора, — живую планету во всей ее красоте. Я испытал шок — утратил чувство реальности, потерял представление о том, где нахожусь: под низ-кими сводами секретного отсека или на залитой светом Яра городской площади, среди шумной и пестрой толпы.
В стройных, светлых, не повторяющих друг друга и в то же время образующих единый ансамбль зданиях не было ничего общего с мрачными небоскребами прежней Гемы, которые я видел на кар-тинках в старых книгах. Истинные произведения искусства, они вызывали эстетическое наслаждение…
«И ни одной машины! — отметил я с удивлением. — Ни здесь, на площади, ни на прилегающих к ней пешеходных уровнях!»
Но когда в развернувшейся перед моими глазами панораме воз-никли вознесенные в небо прозрачные туннели, по которым плавно и быстро скользили похожие на гусениц поливагоны, я едва не захлопал в ладоши от восхищения.
Перед катастрофой Гема достигла колоссального технического могущества. Но, судя по прочитанным книгам, техника навязывала людям образ жизни. Здесь же она не подавляла человека, а служила ему.
— Когда гемяне успели? Ведь после катастрофы прошло совсем немного времени! Нет, в это чудо невозможно поверить… — твердил я ошеломленно.
— Коллективный разум способен и не на такие чудеса, — мягко проговорил Урм.
Я нашел руку Асды и сжал тонкие пальцы.
— И ты скрывала от меня…
— Я не могла иначе, Фан, — шепнула мне на ухо она. — Ты должен был прийти сюда сам.
— Не подозревал, что у тебя могут быть секреты… — упрекнул я ее с обидой. — Был уверен, что мы — одно целое. Наивный дурак, правда?
— Никогда не считала тебя дураком. Наивным — да, но только не дураком. А секреты… Больше их нет и никогда не будет. Мы вместе во всем. И навсегда!
13. Встреча с «призраком»
Вот это новость! Асду распределили младшим лаборантом к Орту. Не знаю, радоваться или огорчаться. А Урм доволен: ему будет известно все, что там делается.
Теперь мы с Асдой видимся реже, хотя вправе зарегистрировать ячейку-семью: оба достигли зрелого возраста, занимаемся обще-полезным трудом — «идейные борцы за построение замкнутого об-щества», как значится в наших характеристиках.
Но когда я заговорил о браке, Асда неожиданно отказала:
— Зачем нам комедия с регистрацией, Фан? Разве мы и так не принадлежим друг другу?
Неужели она ко мне охладела? По-прежнему говорит, что любит меня, но уже не мечтает о ребенке.
— Не могу понять, — сказала на днях, — что гонит к нам людей. С раннего утра очередь. Записываются заранее, ссорятся, отпихивают друг друга. Все словно помешались на эмбрионах. Иногда хочется заплакать. Убежала бы, да некуда…
От Асды мы впервые узнали об интеллект-автоматах. Они на главных ролях — отвечают за жизнеобеспечение эмбрионов, а персоналу лаборатории, даже специалистам, Орт доверяет лишь второстепенные работы.
Никогда прежде не видел Урма столь озабоченным.
— Понимаешь, Фан, для меня это новость. Ведь у нас никогда не было интеллект-автоматов. При нашей технологии ничего подобного не создать. Значит, они с Гемы. Но как оказались здесь?
— Что представляют собой эти… интеллект-автоматы? — по-интересовался я, впервые слыша о них.
— А что представляют собой «призраки», знаешь?
— Ну… Они были людьми, а после смерти сделались чем-то вроде электронных машин.
— Твое представление о «призраках» примитивно, — заметил Урм. — Правда, иного я и не ожидал. Не стану просвещать тебя, как удается сохранить человеческий интеллект после физической смерти. И не просто сохранить, а сделать по-прежнему действенным, активным, способным творить. Скажу лишь, что «призрак» это человеческая личность в особых, ею же созданных, условиях.
— Меня интересуют не «призраки», а интеллект-автоматы.
— У них два отличия от «призраков». Во-первых, они никогда не были людьми. Интеллект-автомат — синтезированная личность, но, по меньшей мере, не уступающая человеку в способности мыслить и действовать.
— А во-вторых?
— «Призраки» не могут существовать без энергии беслеровых волн, тогда как интеллект-автоматы питаются более распростра-ненной электромагнитной энергией.