Я подобрал сопли и залез в шкуру Сэма Спэйда, частного сыщика. Первым делом звякнул в Медицинский центр Сакраменто и осведомился, нет ли в списке пациентов Валери Б. Таковой не оказалось. Тогда я поинтересовался насчет миссис Харлан Эллисон.
И угодил в яблочко.
Затем я связался с Отделом безопасности шерифского департамента Сакраменто, под чьей опекой находился Медицинский центр: поговорил с дежурным офицером, выложил ему все как на духу и попросил связаться с офицером Каралекисом из Отдела уголовного розыска Западного управления полиции Лос-Анджелеса,, а еще-с Деннисом Теддером из пасаденского "БанкАмерикард". Я им сообщил (а позже и секретарю-администратору Медицинского центра) о том, что стал жертвой мошенничества и что не намерен оплачивать какие бы то ни было расходы жулика, именующего себя "Эллисоном Харланом", "Харланом Эллисоном" или "миссис Харлан Эллисон". Оба достопочтенных гражданина заверили меня, что немедленно приступят к расследованию.
Потом я позвонил Валери. Она лежала в ортопедическом отделении. Ей помогли дойти до телефона. Она, конечно, ответила - ведь о ее местонахождении знал (как ей мнилось) только один человек. Тот, кто прислал цветы.
Что, друзья мои, помаленьку начинаете просекать? Да, я тоже не сразу допер. А ведь я тупее любого из вас.
Было двадцать третье мая, целых десять дней прошло после того, как "скорая" перевезла Валери из гостиницы "Холидей" в Медицинский центр.
- Алло?
- Валери?
Пауза. Ожидание. Компьютер гудит от перегрузки.
-Да.
- Харлан.
Молчание.
- Ну и как там, в Сан-Франциско?
- Как ты меня нашел?
- Неважно. Уловил спиритуальные флюиды. Тебе надо знать только одно: я тебя нашел, и больше ты нигде от меня не спрячешься.
- Чего ты хочешь?
- Карточки и сотню баксов, на которую ты нагрела Джима.
- У меня их нет.
- Чего именно?
- Ничего.
- Карточки у твоего дружка.
- Он свалил. А куда - не знаю.
- Принцесса, не пудри мне мозги! Когда меня надувают один раз, я становлюсь философом. Когда два раза - извергом.
- Я кладу трубку. Мне плохо.
- Через несколько минут будет еще хуже. К тебе пожалуют с визитом из шерифского департамента Сакраменто. Молчание.
- Чего ты хочешь?
- Я уже сказал, чего хочу. А еще хочу, чтобы ты не тянула кота за хвост. Джим слишком беден, чтобы его кидать на сотню баксов. Ему не пережить такой потери. Остальное я мог бы простить - но не прощу. Я хочу, чтобы ты все вернула.
И немедленно.
- Пока я здесь, никак не получится.
- Тогда через десять минут окажешься в лапах полиции.
Так что уж изволь расстараться.
- Черт, да ты просто тухлый сукин сын! Ну что ты ко мне прицепился?!
Бывают в жизни моменты, когда ты глядишь, как под волнами гибнут твои обожаемые атлантиды, и покоряешься судьбе. Бывают в жизни моменты, когда ты не можешь заплатить по счетам и не видишь выхода, кроме как спустить с цепи дьявола. Бывают в жизни моменты, когда ты каменеешь сердцем и говоришь себе: да гори она синим пламенем, дарохранительница, со всеми святыми иконами и долбаным храмом!
- Валери, я единственный человек, который может упечь тебя в кутузку. Вздумаешь юлить - зенки выколупну и сожру, и да поможет мне Господь!
На другом конце линии - безмолвие.
- Дай подумать минутку, - говорит она чуть позже. Очень уж неожиданно...
Какая, по-вашему, картинка мигом рисуется в моем воображении? Лабиринт, а в нем крыса тычется носом во все щели.
- Конечно-конечно. Минута - твоя. Я подожду.
Пока она думала, я не терял времени и пытался воссоздать из кусочков то, что происходило "за кадром" и во что я так упорно отказывался поверить. Да, мне было просто необходимо схлопотать под занавес в морду - услышать ее голос по телефону. Чтобы убедиться в своей неизлечимой тупости. Но теперь я очухался от зуботычины и начал соображать, что к чему.
Все факты были налицо... Только кое-кто боялся узнать, какой он все-таки лох, и до самого конца ухитрялся их не замечать. Со своим дружком она встретилась или в аэропорту Бербанка, или он прилетел к ней в Сакраменто из Сан-Франциско. В полицейском рапорте, составленном сразу после того, как парень купил цветы и послал их "миссис Эллисон", фигурировал "смуглый, коренастый молодой человек", а воспоминания матери Валери дополняли этот портрет следующим штрихом: "какой-то латинчик, может, кубинец". В гостинице "Холидей" они жили вместе, и там с Валери что-то приключилось. Что-то достаточно серьезное для вмешательства "скорой помощи" и госпитализации в Медицинском центре, а также для трогательной заботы ее дружка, прикарманившего мои кредитные карточки.
И вот я держу над ее головой (как мне кажется) дамоклов меч полиции.
- Пока я здесь, ничего не получится, - сказала Валери наконец.
- Тебе оттуда не слинять. - На этот счет я не испытывал сомнений.
- Тогда и денег не раздобыть.
- А коли так, полезай на шконку. Я обвинения не сниму.
- Слушай, зачем тебе это, а?
- Затем, что я тухлый сукин сын, вот зачем.
Мы еще немного посюсюкали в том же духе, и она бросила трубку. Я повернулся к Джиму Сазерленду.
- Может, мне придется слетать в Сакраменто. Похоже, все будет в порядке, но у меня нехорошие предчувствия насчет раздолбаев из "БанкАмерикард" и полиции. Ну а еще... хотелось бы поглядеть ей в лицо.
Я имел в виду, что хотел бы узреть на ее смазливой мордашке клеймо двуличности. Я имел в виду, что у меня появился растущий внутрь волос и надо было его выщипнуть. Как типичному мазохисту, мне до зарезу требовалось вышибить клин клином, добровольно подвергнуться мукам, выяснить, как я превратился в такого дремучего лоха, почему готов идти на поводу чуть ли не у первого встречного жулика и отчего, столько всего повидав в жизни, я совершаю глупейшую ошибку, растрачивая эмоции черт знает на что. Меня донимала навязчивая тяга к просветлению, к пониманию людских душ; мне не хотелось чапать вслепую по жизненному пути, спотыкаясь на каждом шагу и считая себя непревзойденным знатоком человеческой сущности, которого никто и никогда не посадит в галошу. Валери обвела меня вокруг пальца, да так ловко, что, даже все поняв, я не поверил! Вернее, какая-то придурковатая частичка моего разума во время беседы по телефону нашептывала мне, что ее волнение и уступчивость не притворны.
Вот так мы и увековечиваем в бронзе собственный идиотизм.
Через пятнадцать минут она мне позвонила и спросила более решительным тоном:
- Что ты им рассказал?
- Кому?
- Легавым. Ко мне только что приходил полицейский.
- То же, что и тебе. Сказал, что ты воровка на доверие, живешь под кликухами, что я не собираюсь оплачивать твои расходы и что им лучше подержать тебя за изящную попку, пока судьи не придумают, как с тобой быть.
- Ты и впрямь решил довести до суда?
- Объясни, почему я не должен этого делать.
- Я верну деньги Джиму.
- Это начало.
- Больше ничего не могу.
- Карточки.
- У меня их нет. - И она назвала имя приятеля, который, по ее словам, улетучился вместе с ними. Меня эта новость не слишком опечалила, я уже аннулировал карточки. Звали дружка Ларри Лопес (произносится Лопец; мелочь, а почему-то запомнилась).
-Ладно. Верни Джиму сотню и можешь кочевать на новое пастбище.
В трубке раздались гудки, я ее положил, а сам уселся в закатные лучи, что падали на склон моего холма, и предался лихорадочным размышлениям. Я задавал себе каверзные вопросы и не получал ответов.
Несколько дней Валери не подавала признаков жизни, и я наконец додумался позвонить Деннису Теддеру в "БанкАмерикард", в Пасадену. И узнал, что Валери больше не лечится в Медицинском центре Сакраменто.
Она еще двадцать третьего мая.смазала пятки. Она ушла, ни с кем не попрощавшись и никого не поблагодарив, и оставила счет за лечение на тысячу долларов с лишним. На мое имя, естественно.
Попробуйте вообразить мои чувства к мистеру Теддеру, офицеру Каралекису и безымянному шерифу из Сакраменто, который не только побывал у Валери, но и взял у нее письменное признание... Скажу так: они были не слишком теплыми. Будьте любезны отметить: только в тот момент я понял все.
Сущие, казалось бы, пустяки обернулись кошмарным фарсом. Несмотря на полдюжины писем с подробным изложением случившегося, подкрепленных ксерокопиями заявления в полицию, Управление медицинской помощи Сакраменто долго вымогало у меня сорок три бакса за путешествие Валери из гостиницы "Холидей" в больницу и в конце концов поручило эту великую миссию Главному кредитному управлению и Бюро финансового регулирования. Мой юридический демонхранитель Барри Бернстейн, известный по прозвищу Барристер, послал им суровую отповедь, и они наконец вычеркнули из гроссбухов мое имя. Но сколько пропало времени и сколько нервов мне попортили гнусные розовые квиточки из почтового ящика...
А больничный счет! Он снова и снова пробегал через компьютер и вприпрыжку возвращался ко мне. Кончилось тем, что я позвонил начальнику административной части и (в который раз) подробно обо всем рассказал. В отличие от писанины, это возымело действие.
А больничный счет! Он снова и снова пробегал через компьютер и вприпрыжку возвращался ко мне. Кончилось тем, что я позвонил начальнику административной части и (в который раз) подробно обо всем рассказал. В отличие от писанины, это возымело действие.
А Валери исчезла.
Разговаривая с Теддером из "БанкАмерикард", я, к великому разочарованию во вселенском равновесии добра и зла, узнал, что это учреждение вовсе не собирается привлекать к ответу Валери и мистера Лопеса. Оно явно не желало возиться с мошенниками, крадущими меньше пяти сотен долларов. Чертовски шикарный жест, подумалось мне. Жаль только пошел не впрок: в долгожданном чеке от Валери значилась жалкая цифра 50. Бедный Джим. Одалживая ей деньги, он думал, что помогает мне... Наверное, я бы ему возместил убыток, но до этого не дошло.
Через два-три месяца снова позвонила Валери.
Я ее разыскал по своим сомнительным каналам. Прошел по следу до Пасифики, общины под Сан-Франциско. На этой помойке ютилась крысиная стая юродивых наркоманов и прочих малосимпатичных особей. Валери почти не казала оттуда носа, я об этом знал, но намекнул мамаше, что, если Джиму вернут деньги, а карточки выбросят, у меня, глядишь, и пропадет охота любоваться загнанным в угол крысенком.
Так вот, она позвонила. Как ни в чем не бывало.
- Алло?
- Кто это?
- Валери.
Ужас. Эй, рак желудка, почем ты на этой неделе? - Ты там?
- Я тут. Чего тебе?
- Мое барахло. Платья, щипцы для волос и все остальное.
- Чемодан у Джима в шкафу. Ждет. А чего ждет, мы так и не сподобились придумать. Может, апокалипсиса?
Я услышал выразительное словечко в своей адрес, я стал свидетелем невероятной наглости и безрассудства, но на этот раз Валери было нечем крыть, помимо голой бравады.
- У меня неплохая идея, детка, - сказал я. - Мы тут открыли что-то вроде ломбарда. Неси полета баксов, которые задолжала Джиму, и забирай шмотки. Только квитанцию не забудь.
- Где я возьму целых полета?
- Займи у Ларри Лопеса.
- Откуда мне знать, где он?
- А откуда я узнал, где ты? Пускай твои дружки стянут у кого-нибудь дурь, сбагрят и отслюнят тебе полсотни.
- Пошел к черту! - Она бросила трубку.
Я пожал плечами. В жизни не все по кайфу, моя крошка.
В тот же день мне позвонила ее мамаша и предложила пятьдесят долларов за вещи Валери. Она уверяла, что не знает, куда на сей раз драпануло ее чадо, но я бьюсь об заклад: никто из вас не сочтет меня прожженным циником за некоторые сомнения в ее искренности.
Итак, Джим отвез чемодан в Пасадену и забрал свои баксы, а Медицинский центр Сакраменто аннулировал счет как не подлежащий оплате. Вот вроде бы и все.
Хотя... не совсем.
В душе любого человеческого существа таится огромный запас любви. Он чем-то смахивает на конечности морской звезды: откусишь малость - глядишь, заново отросло. Но если пожадничать, звезда может дать дуба. Валери Б. урвала кусочек любви из моего скудеющего запаса... где до нее славно попаслись Шарлотта, Лори, Шерри, Синди и иже с ними. Правда, я ухитрился кое-что заначить и потому имел вполне товарный вид, но нельзя же обгладывать жертву до бесконечности! Рано или поздно она станет чуток неживой. Так что если Купидон, этот извращенный ублюдочек, замышляет опять долбануть молнией по корявому огрызку древесного ствола, в который я превратился, то в дальнейшем ему придется иметь дело с утилем, отбросами, чем-то маленько увечным и даже чуток неживым.
Сам-то я теперь стреляный воробей, однако вам могу порекомендовать только одну, и то совершенно невообразимую, боевую стойку: полная открытость и умеренная настороженность. Не запирайтесь на все засовы, но Бога ради, остерегайтесь зубастых чудовищ. А сейчас (лишь для того, чтобы вы знали, как они выглядят, и вообще, береженого Бог бережет) полюбуйтесь на фото одного из них. Не правда ли, упаковочка - шик? Из тех, что навевают мысли о шкатулке Пандоры. Короче говоря... вскрывая ящики, соблюдайте осторожность ребята!