Приняв это, как ему показалось, благородное и героическое решение, Джимми почувствовал себя почти счастливым. И в этот день он лёг спать со спокойной душой.
Однако быть мучеником в своём воображении и в реальности – вещи разные. И, когда дело доходит до практики, «мученики-мечтатели» очень быстро это понимают. Одно дело – в одиночестве, запершись у себя в комнате, решить, что отныне Джемми тоже будет предоставлен шанс, и совсем другое – покорно удалиться, не быть третьим лишним, застав Поллианну и Джемми вдвоём. Тем более что последнее время он почему-то всегда заставал их вместе.
Ещё мучительнее было наблюдать отношение самоотверженной Поллианны к несчастному калеке. Джимми казалось, что девушка готова на всё, лишь бы Джемми было хорошо и удобно.
Но неожиданно в ситуацию вмешалась Сэйди Дин. Как будто специально – чтобы Джимми мог взглянуть на происходящее под другим углом.
Дело происходило, когда вся компания собралась на теннисном корте. Сэйди сидела поодаль от остальных. Джимми подошёл к ней и спросил:
– Ты следующая играть с Поллианной?
Она покачала головой.
– С сегодняшнего дня Поллианна больше не играет.
– Как не играет? – огорчился Джимми, которому не терпелось провести время с девушкой хотя бы во время сета. – Почему?
Казалось, Сэйди Дин затруднилась с ответом. Потом пробормотала:
– Вчера вечером Поллианна сказала мне, что мы слишком много времени уделяем теннису. Это несправедливо, неделикатно по отношению к мистеру Кэрью: ведь он не может играть…
– Понимаю, но… – начал было Джимми, но растерянно умолк.
Видя его недоумение и огорчение, Сэйди Дин выпалила:
– Дело в том, что сам мистер Кэрью, категорически против такого решения Поллианны. – Ещё больше Джимми удивила резкость, с которой говорила девушка. Подобная резкость была ей совершенно несвойственна. – Джемми решительно не желает, чтобы кто-либо делал для него исключения. Это его ещё больше огорчает. А Поллианна никак не может этого понять. Ну просто никак не способна! Я-то хорошо его знаю… При этом она почему-то взяла себе в голову, – фыркнула девушка, – что понимает его лучше всех!
Тон Сэйди Дин неожиданно задел Джимми за живое. Он пристально взглянул на девушку. Вопрос напрашивался сам собой. Но Джимми не сразу решился его задать.
– Уж не хотите ли вы сказать, мисс Дин, что между ними какие-то особенные отношения? – любезно улыбнувшись, поинтересовался он как можно сдержаннее.
Девушка взглянула на него почти с возмущением:
– Неужели вы слепой, сэр? Да она просто боготворит его! Вернее, они оба друг на друга не надышатся, – поспешно прибавила она.
Джимми резко развернулся и молча зашагал прочь. Задержись он ещё на мгновение, то вряд ли бы поручился за себя. Он решил, что отныне не обмолвится с мисс Дин ни словом. Молодой человек так спешил, что, убегая, не заметил, как Сэйди Дин порывисто поднялась с места почти одновременно с ним и стала что-то искать в траве, будто обронила. Одно было ясно: отныне и она будет избегать разговоров с ним.
Размышляя над словами Сэйди Дин, Джимми уверял себя, что это пустая болтовня, нужно просто выбросить их из головы. Но это-то ему никак не удавалось. Чем больше он над ними думал, тем больше огорчался. Особенно когда видел беседующих наедине Поллианну и Джемми. Стараясь проникнуть в тайну их отношений, он украдкой следил за выражением их лиц, за интонациями голоса. В конце концов он пришёл к неутешительному выводу, что всё сказанное Сэйди отнюдь не чепуха, а истинная правда. Эта парочка действительно не могла надышаться друг на друга…
В общем, Джимми почувствовал, что его сердце безнадёжно разбито, и, решив быть верным данному себе слову, постарался уйти с дороги. Всё кончено, решил он. Жребий брошен. Поллианна не может принадлежать ему.
Жизнь Джимми превратилась в сплошную муку. Он не мог полностью отказаться от визитов к Харрингтонам, иначе все сразу догадались бы о причине. С другой стороны, находиться в обществе Поллианны стало для него настоящей пыткой. Даже общество Сэйди Дин ему претило: ведь именно она открыла ему глаза на истинное положение вещей. По понятной причине он не мог разговаривать и с Джемми. Оставалась миссис Кэрью. Женщина была сама любезность и доброжелательность, и рядом с ней бедняга Джимми мог немного перевести дыхание.
Независимо от того, какое у неё самой было настроение, миссис Кэрью всегда умела подбодрить юношу.
К слову сказать, Джимми вообще поражало, насколько обширны познания этой женщины в области строительства мостов, которые были его будущей профессией. Кроме того, миссис Кэрью обладала необычайным тактом, тонко чувствовала его настроение и была исключительно мудрой женщиной.
Он был настолько с ней откровенен, что однажды чуть не проговорился о «пакете». Он уже раскрыл рот, но тут явились Пендлтон-старший и Джимми, и ему пришлось умолкнуть. Кстати сказать, Пендлтон-старший умудрялся всегда появляться будто из-под земли, притом на редкость не к месту встрять в разговор, чем ужасно раздражал пасынка. Только вспоминая, чем он был обязан этому человеку, и, устыдившись своих мыслей, Джимми удавалось взять себя в руки.
Что касается «пакета», то это была своего рода семейная тайна и относилась к раннему детству Джимми.
Джимми посвятил в эту тайну лишь мистера Пендлтона – ещё тогда, когда тот занимался его усыновлением.
Таинственный «пакет» представлял собой пухлый белый конверт, довольно потёртый от времени и скреплённый громадной печатью из красного сургуча. Этот конверт Джимми вручил его отец, собственноручно написав на конверте следующие инструкции:
«Моему сыну Джимми!
Не открывать до его тридцатилетия.
Но в случае его преждевременной смерти распечатать немедленно».
Много раз Джимми ломал голову о содержимом конверта, но чаще просто забывал о его существовании.
В детстве, когда Джимми находился в приюте, он отчаянно боялся, что «пакет» обнаружит кто-то из надзирательниц или воспитательниц и отберёт. Поэтому постоянно носил его при себе зашитым под подкладкой куртки. Позднее, уже после усыновления его мистером Пендлтоном, Джимми отдал пакет на хранение приёмному отцу, чтобы тот запер его в сейфе.
– Что ж, – с улыбкой говорил мистер Пендлтон, – кто знает, может, в пакете действительно хранится что-то необычайно ценное и важное… Одно ясно, твой отец очень хотел, чтобы пакет находился у тебя, и его ни в коем случае нельзя потерять.
– Конечно, сэр. Ни в коем случае его нельзя потерять, – сдержанно подтвердил Джимми. – Хотя не думаю, что в нём хранится что-то особенно ценное. Ведь, насколько мне известно, мой бедный отец был нищим, как церковная мышь…
Вот об этом «пакете», если бы его не прервал Пендлтон-старший, Джимми и хотел поведать миссис Кэрью.
«Может, это и к лучшему, что я не проговорился, – размышлял Джимми по пути домой. – А то она чего доброго могла подумать, что мой отец впутался в какие-то неблаговидные дела…»
Глава XXV Поллианна и её игра
В середине сентября миссис Кэрью, Джемми и Сэйди Дин попрощались с хозяевами и отбыли к себе в Бостон. Поллианна знала, что очень скоро начнёт скучать по друзьям, и всё-таки, когда поезд отошёл от перрона Белдингвилля, вздохнула с облегчением. Само собой, она бы никому на свете не призналась в этом, да и в душе ругала себя за такие мысли.
«Ведь это вовсе не означает, что я не люблю их всем сердцем! – продолжая вздыхать, убеждала она себя, даже тогда, когда поезд исчез в туманной дымке. – Просто ужасно тяжело день и ночь переживать за несчастного Джемми… И потом, я просто жутко устала. Как я рада, что могу снова вернуться к прежним добрым денькам, когда Джимми и я были только вдвоём!..»
Но вернуться к «прежним добрым денькам» наедине с Джимми оказалось не так-то легко. С отъездом семейства Кэрью в доме наступили тишина и покой, но Джимми и не думал наведываться в гости. Вернее, время от времени он заглядывал ненадолго, но от старого доброго Джимми, каким Поллианна привыкла его видеть, не осталось и следа. Молодой человек был то мрачен и молчалив, то наигранно жизнерадостен и говорлив. Раздосадованная Поллианна не знала, что и думать. А ещё немного погодя Джимми и сам укатил в Бостон, и отношения между ними вообще прекратились.
Только теперь, в разлуке с юношей, Поллианна поняла, как много он для неё значил. Когда он был в городе, у неё по крайней мере оставалась надежда случайно с ними пересечься. Теперь она с тоской вспоминала о редких встречах, она бы с радостью терпела его странную раздражительность и мрачность: только бы он был рядом! В общем, без Джимми жизнь вдруг сделалась пустой и никчемной.
Только теперь, в разлуке с юношей, Поллианна поняла, как много он для неё значил. Когда он был в городе, у неё по крайней мере оставалась надежда случайно с ними пересечься. Теперь она с тоской вспоминала о редких встречах, она бы с радостью терпела его странную раздражительность и мрачность: только бы он был рядом! В общем, без Джимми жизнь вдруг сделалась пустой и никчемной.
А однажды, прямо среди бела дня, девушка вдруг сделала удивительное открытие, и эта мысль ударила её словно молния.
«Эге, Поллианна Уиттиер! – в смятении сказала она себе, чувствуя, как жар заливает лицо. – Да ты, похоже, не на шутку влюбилась в Джимми Бина-Пендлтона! Ты уже не можешь думать ни о чём другом, как только о нём!..»
Но поскольку долго пребывать в меланхолии Поллианна не умела, то, встряхнувшись, уже через секунду она отогнала от себя унылые мысли о Джимми и становилась весела и энергична, как прежде. Этому, как ни странно, поспособствовала тётушка Полли, причём сама того не подозревая.
С отъездом семейства Кэрью исчез и практически единственный источник дохода, и миссис Чилтон снова принялась громко сетовать на то, что близка к разорению.
– Ах, Поллианна, просто не представляю, что с нами станется, ведь рента приносит сущие крохи! – поминутно стонала она. – Конечно, нам удалось скопить за лето немного денег, но очень скоро они улетучатся, и тогда уж нам, конечно, придётся идти по миру. Ах, ума не приложу, где ещё достать денег!..
После одного из таких тётушкиных стенаний Поллианна решила принять участие в одном из самых престижных литературных конкурсов. Денежные премии победителям были обещаны немалые и в различных категориях. Условия конкурса были разосланы предполагаемым участникам в виде красочно оформленных рекламных буклетов. Судя по рекламе, получить один из призов было проще простого. Текст приглашения был составлен в виде персонального послания будущему участнику. Читая его, наивная Поллианна подумала, что письмо действительно адресовано лично ей.
«Дорогой друг, читающий это письмо! Ты, возможно, ещё не написал ни одного рассказа. Ничего страшного. Это вовсе не значит, что у тебя не получится. Почему бы тебе не попробовать? Попытка не пытка. А в случае удачи ты можешь получить целых три тысячи долларов! В нашем литературном конкурсе множество премий. Две тысячи долларов. Тысяча. Пятьсот.
Сотня долларов тоже хорошие деньги. Одна из этих премий может достаться тебе!»
– Это то, что мне надо! – радостно вскричала Поллианна и захлопала в ладоши. – Какая удача, что именно мне прислали это приглашение! Они пишут, ничего страшного, что я до сих пор ещё ничего не написала, что у меня обязательно получится. Нужно лишь попробовать. Пойду порадую тётушку! Теперь ей не придётся беспокоиться о деньгах!..
Поллианна уже была готова войти к тётушке, как ей в голову пришла ещё одна мысль.
«Нет, пока не стоит ей говорить, – подумала девушка, поворачивая назад. – Так даже лучше. Пусть это станет для неё приятным сюрпризом. А вот когда я получу первую премию, тогда я…»
Перед сном Поллианна долго мечтала, на что потратит выигранные три тысячи долларов. А на следующий день села писать рассказ.
Положив перед собой стопку чистой бумаги и полдюжины остро заточенных карандашей, девушка устроилась за старомодным письменным столом Харрингтонов.
Задумчиво погрызла кончик одного карандаша, потом другого. Медленно и аккуратно вывела на белоснежном листе первые три слова и… остановилась. Ещё немножко подумала. С протяжным вздохом отложила в сторону изгрызенный карандаш и выбрала другой, покрасивее – зелёный. Беспомощно наморщила лоб и устремила взгляд в потолок.
– Вот так штука! – через минуту пробормотала Поллианна в отчаянии. – Откуда эти писатели берут завлекательные названия для своих рассказов?..
Кто знает, может быть, – продолжала рассуждать она после некоторого размышления, – сначала полагается придумать сам рассказ, а уж потом – подходящее название к нему?.. Что ж, так я, пожалуй, и сделаю, – промолвила она, решительно зачеркнула три написанных слова и приготовилась начать рассказ.
Но кончик карандаша беспомощно замер в воздухе. Через некоторое время ей всё-таки удалось написать две-три фразы, но всё это было не то. Фразы выходили неуклюжими и фальшивыми. В конце концов почти вся страница оказалась исчёркана вдоль и поперёк. Лишь несколько бессвязных слов – всё, что осталось от предполагаемого рассказа.
На этом этапе работы в комнату вошла тётушка Полли.
– Что на этот раз, Поллианна? – скептически поинтересовалась она у племянницы.
Поллианна рассмеялась и, словно пойманная на месте преступления, заметно покраснела.
– Ничего особенного, тётушка. Правда! Может быть, из этого ещё вообще ничего не выйдет… – смущённо сказала она. – Вдобавок, это пока секрет. Я потом вам всё обязательно расскажу.
– Ну что ж, как хочешь, – с усталым видом кивнула миссис Чилтон. – Только имей в виду, если ты надеешься выудить что-то полезное из деловых бумаг мистера Харта, то не трать время даром: я уже сама два раза изучила их.
– Нет, милая тётя, это не касается скучных бумаг… Это куда более приятное занятие! – просияв, заявила Поллианна и снова вернулась к рассказу.
Словно наяву, перед её мысленным взором нарисовалась замечательная картина того, что произойдёт, когда она получит главную премию – целых три тысячи долларов!
Полтора часа Поллианна трудилась в поте лица: писала, вычёркивала, грызла карандаш, писала и опять вычёркивала. Наконец совершенно выдохлась и, собрав листки, отправилась в свою комнату.
«Попробую заняться этим у себя, – подумала она, поспешно проходя через холл, – может быть, там получится лучше… Мне казалось, литературным трудом следует заниматься за солидным письменным столом, но стол мне не помог: только зря потратила утро… Попробую-ка писать в своей комнате, сидя на подоконнике!»
Увы, и подоконник, как выяснилось, тоже мало способствовал приливу вдохновения. Исчёрканные листки бумаги один за другим беспомощно падали из рук Поллианны. А ещё через полтора часа работу пришлось внезапно прервать, так как подошло время обеда.
«Что ж, очень хорошо, – сказала она себе, – сделаю перерыв на обед. Конечно, дело не в том, что литература мне разонравилась. Просто никак не предполагала, что написать какой-то там несчастный рассказ – такое трудное дело!..»
Целый месяц Поллианна работала прилежно, не покладая рук и поняла, что «написать какой-то там рассказ» – дело и впрямь не простое. Но она была не из тех, кто привык пасовать перед трудностями или сворачивать с полпути. Кроме того, её немало поддерживала заманчивая мысль о трёх тысячах долларах. Даже если не удастся получить первую премию, оставались призы поменьше – сто долларов тоже не так уж плохо.
День за днём Поллианна продолжала писать и вычёркивать, и вот рассказ в более или менее законченном виде лежал перед нею. Надо признаться, не без некоторых сомнений Поллианна отнесла рукопись Милли Сноу, чтобы та перепечатала её на машинке.
«По-моему, читается неплохо, – успокаивала себя девушка, подходя к дому Милли. – И содержание интересное…
Это была правдивая, невыдуманная история о некой реальной девушке, милой и доброй. И всё-таки что-то в рассказе было не так. Поллианна всё больше склонялась к мысли, что на первую премию в три тысячи, скорее всего, рассчитывать не приходится. Но и мысль о премиях поменьше, как уже было сказано, тоже весьма её ободряла.
По дороге к Милли Сноу Поллианна невольно вспомнила о Джимми: ведь именно тут много лет назад девочка встретила маленького бродяжку, который не так давно сбежал из сиротского приюта.
Мысли о Джимми снова привели её в смущение, но она пересилила себя и, бодро поднявшись на крыльцо Милли Сноу, позвонила в дверь.
Милли Сноу с матушкой, как всегда, сердечно приветствовали Поллианну. Кроме того, никто в целом Белдингвилле не был таким энтузиастом игры, придуманной девушкой, как они.
– Ну, как поживаете? – поинтересовалась Поллианна, покончив с деловой частью визита.
– О, чудесно! – радостно воскликнула Милли. – На этой неделе это уже третий заказ. Ах, мисс Поллианна, как я благодарна вам, что вы убедили меня заняться машинописью! Ведь этой работой можно заниматься на дому. Если бы не вы, не знаю, что бы я делала!
– Пустяки! – весело откликнулась девушка.
– И совсем не пустяки! – убеждённо возразила Милли. – Кроме того, я бы вообще не смогла заняться этой работой, если бы не ваша чудесная игра. Ведь именно благодаря ей, матушка почувствовала себя значительно лучше и у меня появилось время для работы. Я уж не говорю, что вы предложили мне обучиться машинописи, а потом ещё и помогли приобрести пишущую машинку. Вот и получается, всё это – целиком ваша заслуга!