Следовало признать, что мольберт объявлений является не самым эффективным средством связи, но в данный момент он мне очень помог.
– Я на вернисаже! – радостно вскричала я, с благодарностью погладив шершавую доску в маленьких разноцветных нашлепках. – На выставке произведений современных художников! Миниатюристов! Может, ты тоже сюда приедешь?
– Нет уж, лучше вы к нам! – Денис отреагировал именно так, как мне того хотелось.
Из всего многообразия событий, которыми чревата жизнь современного человека вообще и эксперта-криминалиста в частности, капитана Кулебякина меньше всего привлекали именно вернисажи, и тому есть серьезные причины.
Как-то на заре нашего знакомства я потащила Дениса на юбилейную выставку известного художника-иллюстратора, сделавшего себе имя на оформлении фантастической литературы. Честно скажу, мне его абстрактные рисунки не слишком понравились. Приходилось сильно напрягать воображение, чтобы найти в них хоть какой-то смысл. Поэтому я здорово удивилась, когда капитан Кулебякин в ответ на традиционный вопрос жаждущего комплиментов художника: «Как вам мои работы?» – с жаром принялся нахваливать авторские произведения. Мол, все просто здорово, очень натуралистично, а жареная курица вообще как живая... В результате выяснилось, что за книжку, великолепно иллюстрированную юбиляром, мой простодушный милицейский друг принял забытое кем-то на столике меню. Получился большой конфуз, после которого Денис старательно дистанцируется от всяческих культурных мероприятий богемного характера.
Вот и теперь он наотрез отказался примкнуть ко мне на воображаемой выставке, чему я была искренне рада. Более того, я успешно использовала эту же домашнюю заготовку в последующем телефонном разговоре с Катериной.
– Ты куда пропала в разгар рабочего дня? – очень недовольным тоном спросила коллега-трудоголичка.
– Я понесла в массы знамя компании «МБС»! – пафосно ответила я. – Без устали пиарю нашу контору в кругу потенциальных клиентов на выставке современного искусства.
– Я тоже хочу на выставку! – заныла Катя. Ее отношение к культурно-массовым шоу диаметрально отличалось от Денискиного.
– Давай, – коварно согласилась я. – Третьей будешь! Я тут с капитаном Кулебякиным. Помнишь его?
Еще бы Катерина не помнила Кулебякина! Она вместе с нами присутствовала на том историческом бенефисе иллюстратора и расценила комическое выступление Дениса как публичное позорище славного имени «МБС». Сказать, что после этого капитан Кулебякин стал для нее персоной нон-грата – значит, ничего не сказать. В общем, моя утонченная и чувствительная коллега побрезговала нашей плебейской компанией, и я не стала на нее за это обижаться. Пусть себе сидит в конторе, а я милым образом займусь своими делами!
Последней я позвонила Трошкиной. В отличие от Денискиного «секретаря» Барклая, она схватила трубку сразу же, но вместо ожидаемого приветствия послала мне такое громкое и грозное сопение, что я задумалась – не завела ли и моя подружка четвероногого адъютанта? Может, это новое модное веяние и мне тоже пора купить какого-нибудь дрессированного хомяка для транспортировки ко мне и от меня ультратонкого мобильника?
Пока я озабоченно соображала, не отстаю ли от времени, у Трошкиной прорезался голос, и она очень неласково спросила:
– Небось стыдно тебе?
Я прислушалась к своим ощущениям и честно ответила:
– Не очень... А должно быть стыдно?
Алка возмущенно ахнула и вскричала:
– Ты еще спрашиваешь?! Боже, у тебя совсем нет совести!
– Ты это сейчас с кем разговариваешь? – с интересом спросила я. – Если с Господом нашим, то выбирай выражения, а не то нарвешься за свою непочтительность на кару небесную!
– Ты сама нарвешься! – злобно пригрозила мне обычно милая и кроткая Трошкина.
В трубке загудело.
Очевидно, Алка была в бешенстве. На такое редкое зрелище стоило посмотреть, поэтому я немедленно отправилась к подружке – благо идти было недалеко: она живет в том же подъезде, что и я, только двумя этажами ниже.
Разгневанная Трошкина была прекрасна. Она трясла распущенными волосиками, размахивала кулачками, топала ножками и была примерно так же страшна, как рассерженный щенок пекинеса. С высоты своего далеко не среднего роста я с умилением посмотрела на эту фурию карликовой породы и добрым голосом Гулливера, предлагающего мировую воинственным лилипутам, спросила:
– Ты не иначе палец прищемила, Трошкина? Чего орешь и дергаешься?
– Ах, так! Ах, ты! И он тоже! Вы оба! – зайцем заверещала взбешенная Алка.
– Разрабатываешь тему «Местоимение»? – Я подивилась, как широко распространился в массах филологический зуд.
Определенно, это какая-то инфекция. Вот уже и Трошкина вслед за Смеловским, не щадя себя, грызет гранит родной словесности! Того и гляди, без зубов останется!
Пока что зубы у Алки были в порядке, и она ощерила их, как маленький злобный хомячок:
– Как можешь ты, моя лучшая подруга, почти что сестра, давать телефон своего брата чужим теткам!
– Погоди, не так быстро, – я немного запуталась в перечислении близкородственных связей. – Какие тетки? Какой телефон?
– Зя... Зя-а-а...
Не договорив, Трошкина бурно разрыдалась. Пришлось ее успокаивать, утешать, отпаивать водичкой и между делом вникать в суть очередной маленькой трагедии.
Оказывается, побитый Зяма после кулачного боя на поминках отправился зализывать раны не куда-нибудь, а к Алке!
– Старая любовь не ржавеет! – пробормотала я, узнав эту сенсационную новость.
За Трошкиной действительно не заржавело оказать раненому бойцу первую помощь, но сугубо медицинскими процедурами дело не ограничилось. Пока сочувственно ахающая Алка спешно откупоривала пузырьки с зеленкой и йодом, Зяма вел себя вполне прилично, но когда она стала рвать на бинты ветхую простынку, братец проявил себя с худшей стороны. Или с лучшей – это как посмотреть... Короче, простынке они нашли другое применение, и все было хорошо и даже прекрасно до того момента, когда неожиданно зазвонил Зямин мобильник.
Произошло это в четвертом часу утра. В это время утомленный войной и любовью Казимир Великолепный уже спал, а растроганная Трошкина, как и подобает идеальной боевой подруге, стерегла его богатырский сон и от нечего делать перебирала в уме пикантные подробности последней постельной битвы. Гортанный крик мобильника, радостно распевающего «Акапулько, ай-яй-яй-яй!», очень некстати пришелся на кульминационный момент сексуальной ретроспективы. Потревоженная Алка испугалась, что песенный вопль разбудит почивающего Зяму, и, не зная, как выключить чужой телефон, сама ответила на звонок.
– Я же не знала, кто это! – оправдываясь, буркнула она. – Я думала, это что-то важное, может, по семейной части...
Оказалось, что звонок был не по семейной части, а по личному вопросу. Когда Трошкина, прикрываясь ладошкой, приглушенным голосом аллекнула в трубку и вполне логично поинтересовалась личностью звонящего, какая-то незнакомая баба вместо ответа сказала:
– Это не Инна.
– Да, это не Инна, это Алла! – сердясь, ответила ей Трошкина. – А если вам Кузнецова нужна, то звоните на мобильный ей, а не ее брату!
Хотя Алка старалась быть вежливой, ее отповедь прозвучала достаточно резко. Незнакомая тетка живо положила трубку и больше уже не звонила, но Трошкина все равно ужасно расстроилась. Она до утра хлюпала в подушку и к моменту Зяминого пробуждения чистосердечно раскаялась в содеянном. Не в том, что подняла трубку, а в том, что снизошла до ее хозяина – неисправимого распутника, моральное падение которого продолжается теперь уже при попустительстве его ближайших родственников.
Я даже не догадывалась, какая из знакомых теток могла среди ночи искать меня через моего брата, но почувствовала вину перед Трошкиной авансом. Я ведь и в самом деле собиралась организовать Зяме новое знакомство, весьма многообещающее в смысле ускорения его морального падения!
Если бы не желание разобраться в истории с убийством, я бы отказалась от этой затеи, но любострастная Дашенька нужна была нам как источник информации о пропавшей парикмахерше Сигуркиной. Кто, кроме моего обольстительного братца, мог побудить этот источник фонтанировать? Поэтому, боюсь, мои заверения, будто Зяма уже исправился, остепенился и обратил свой взор в сторону Трошкиной в надежде на серьезные, прочные и долговременные отношения, прозвучали недостаточно убедительно. Алка мне не поверила и после моего ухода наверняка вернулась в остывшую постель с целью затопить ее горючими слезами.
Мысленно я поклялась себе в ближайшее время найти в своем плотном графике самозваного детектива окошко для продолжительной умиротворяющей беседы с подругой и пошла будить Зяму. Пора было отправляться с визитом к золотой леди Дашеньке Павелецкой.
Если бы не желание разобраться в истории с убийством, я бы отказалась от этой затеи, но любострастная Дашенька нужна была нам как источник информации о пропавшей парикмахерше Сигуркиной. Кто, кроме моего обольстительного братца, мог побудить этот источник фонтанировать? Поэтому, боюсь, мои заверения, будто Зяма уже исправился, остепенился и обратил свой взор в сторону Трошкиной в надежде на серьезные, прочные и долговременные отношения, прозвучали недостаточно убедительно. Алка мне не поверила и после моего ухода наверняка вернулась в остывшую постель с целью затопить ее горючими слезами.
Мысленно я поклялась себе в ближайшее время найти в своем плотном графике самозваного детектива окошко для продолжительной умиротворяющей беседы с подругой и пошла будить Зяму. Пора было отправляться с визитом к золотой леди Дашеньке Павелецкой.
14
– На что ты меня толкаешь? Я не буду этого делать! Не пойду, не уговаривай! – отбивалась Раиса Павловна Солоушкина.
– Пойдешь, Раечка. Пойдешь как миленькая! – коварно усмехнулась Катерина Максимовна, отщипнув кусочек от свежего пирожка с абрикосами. – А не пойдешь, так я твоему деду все расскажу!
– Все-все? – встревожилась Раиса Павловна.
– Все, – глубоко кивнула ее подружка-шантажистка. – Как ты среди ночи незнакомому мужику звонила, как спозаранку за город на свидание к нему побежала, как в чащу ушла в поисках гнезда разврата... Да, а в лесополосе еще подглядывала за чужим дядькой сквозь березовые стволики!
Опешившая Раиса Павловна молча хлопнула глазами, а Катерина Максимовна с нескрываемым удовольствием укусила пирожок и с набитым ртом промычала:
– Доказывай потом, что ты не нимфоманка-вуайеристка!
Многолетняя практика разгадывания кроссвордов в печатных изданиях самой разной направленности чрезвычайно обогатила словарный запас добропорядочной учительницы.
– Катя! – покраснев, вскричала без меры возмущенная Раиса Павловна. – Я же все это делала не сама по себе! И не по собственной воле, а по твоей указке! И кто ты после этого?!
– Нимфоманка и вуайеристка, – абсолютно невозмутимо заявила Катерина Максимовна, хлюпнув кефиром. – Активная! А ты – пассивная. Легче тебе от этого?
Легче Раисе Павловне не стало, наоборот, сильно подурнело. Она в сердцах шваркнула в мойку недомытую тарелку, упала на табуретку и воззрилась на бессердечную подружку подозрительно заблестевшими глазами.
– Да в чем проблема-то? – почувствовав себя неловко, заерзала на табурете Катерина Максимовна. – Зайдешь, постоишь в прихожей, заменишь карточку в Дюшином телефоне – и айда обратно. Минутное дело!
– А если ее телефона в прихожей не будет? – обиженно посопев, сдалась Раиса Павловна.
– Будет, будет, не сомневайся! Аппарат у меня разрядился насмерть, Дюшенька непременно поставит его заряжаться, а единственная свободная розетка у нас как раз в прихожей.
– Некрасиво это как-то. Похоже на воровство, – вздохнула баба Рая.
– Да ты что?! Какое воровство? – Катерина Максимовна аж подпрыгнула на табурете. – Ты поменяешь старую сим-карточку на абсолютно новую! Я ее час назад купила! Хороший номер, модный выгодный тариф, куча денег на счету, все возможные подключенные услуги! Да Дюша будет просто счастлива!
– Почему же, в таком случае, ты хочешь осчастливить ее тайно? – съязвила Раиса Павловна.
– Опять тебе объяснять? – нахмурилась Катерина Максимовна.
Она потратила битый час на то, чтобы вновь завербовать малодушную подружку в свои активные союзницы. С трудом успокоив рассерженного ревнивца-мужа по возвращении с чрезмерно затянувшейся утренней прогулки, Раиса Павловна решительно не желала ввязываться в новые авантюры. Пришлось аргументированно объяснять, что авантюра все та же, старая. Так сказать, второй акт Марлезонского балета.
– Органы ищут нашего лесного дядьку. Того, который назвался Сергеем. Подозревают, что он и есть водниковский маньяк, – доходчиво, как во времена успешной педагогической деятельности, объяснила подружке Катерина Максимовна. – А про водниковского маньяка тебе рассказывать не надо, в прошлом году все местные газеты о нем писали.
– Три зверски убитые девушки! – невольно содрогнувшись, вспомнила Раиса Павловна. – И все, как на подбор, красотки!
– Длинноногие, высоченные, как манекенщицы! – кивнула Катерина Максимовна. – Молоденькие дурочки. Сами, по доброй воле, пошли маньяку в лапы.
– В точности как мы с тобой! – чувствительная Раиса Павловна повторно содрогнулась.
– Ну, мы-то с тобой не молоденькие, – возразила ей Катерина Максимовна. – И не дурочки.
Тут она с сомнением посмотрела на трясущуюся подружку и сочла нужным продолжить объяснения:
– А вот внученька моя на тех несчастных дурочек очень даже похожа: тоже молодая, неопытная. И высоченная, как каланча! – Показывая, какая у нее высоченная внучка, любящая бабушка проехалась взглядом по кухонному шкафчику типа «пенал» и зафиксировала взор в верхней его точке – на керамическом горшке с плющом, побеги которого затянули половину стены и лезли все выше. – Теперь-то я понимаю, почему этот гад ползучий поганит потолок!
– Почему – поганит? – робко возразила Раиса Павловна, тоже посмотрев на горшечное растение. – По-моему, это очень красиво смотрится!
– Красиво? Ну, не знаю, – усомнилась Катерина Максимовна. – Но придумано неглупо, это точно! Чтобы увидеть малозаметные каракули на потолке, нужно иметь высокий рост и острое зрение. Стало быть, низкорослые немолодые люди отборочный конкурс не проходят.
Сообразив, что ползучим гадом Катерина Максимовна назвала не ее зеленого питомца, а коварного маньяка, Раиса Павловна успокоилась и смогла продолжить дедуктивное размышление:
– То есть призывная надпись «Стань богатой!» и номер пейджера заведомо адресовались высоченным девчонкам – на женский пол отчетливо указывает род прилагательного!
– Кроме того, прошу учесть, что в общественном транспорте обычно катаются не самые обеспеченные девочки, а молоденькие красавицы сплошь самолюбивы и мечтают о лучшей доле! – подхватила Катерина Максимовна. – И каждая хочет подняться выше других, так что не станет делиться счастливым шансом с подружками! Вот почему никаких выходов на маньяка не было ни у кого, кроме его жертв!
Подружки уставились друг на друга, возбужденно блестя очками.
– Катя! – вручную умерив колебания высоко вздымающейся груди, торжественно сказала Раиса Павловна. – Мы с тобой сами, своими собственными силами, раскусили маньяка!
– Своими собственными вставными челюстями, – сострила Катерина Максимовна.
Она улыбнулась, но тут же нахмурилась и твердо сказала:
– Рая, я подозреваю, что маньяк не остановится. Он успел размечтаться о новой жертве и видит в роли таковой высокую стройную блондинку, с которой недавно беседовал по телефону. Причем, номер ее мобильного он знает. Рая, моя внучка в опасности!
Раиса Павловна испуганно округлила глаза и понизила голос до благоговейного шепота:
– Катенька! Поменявшись «симками» с внучкой, в опасности окажешься ты! Я боюсь...
– Чего же? – Отважная старушка Катерина Максимовна нисколько не испугалась.
Наоборот, она довольно ухмыльнулась, вытянулась в струнку и ласково огладила ладонями свои совсем не толстые бока:
– Боишься, что я не приглянусь маньяку?
15
На сей раз в качестве транспортного средства Зяма подогнал к нашему дому не скутер, а машину.
– Не бывает второго случая произвести первое впечатление, – назидательно сказал мне многоопытный братец. – Если мы прикатим на мопеде, прекрасная дама того и гляди примет нас за малоимущих студентов!
Чтобы произвести неизгладимое впечатление на прекрасную даму, Зяма облачился в новые льняные штаны цвета молодой древесной лягушки и поплиновую рубашечку модной в этом сезоне военно-маскировочной расцветки. С мужественным окрасом мануфактурного изделия несколько диссонировали его фасон – на широкой груди псевдоармейской рубашки во множестве топорщились рюшечки – и прическа вольнонаемного Зямы: братец заплел свой рыжий хвост в аккуратную девичью косицу. Темные очки, закрывающие его физиономию так же широко, как защитные окуляры – лица сигнальщиков на палубе авианосца, придавали оригинально экипированному братишке некоторое сходство с Джеймсом Бондом, проворачивающим очередную секретную операцию «под прикрытием» – в образе, который был одинаково близок воинственному Черепашке-ниндзя и очкастой Черепахе из мультика про Львенка, лежавшего на солнышке. Чтобы не отстать от братца, я надела ситцевую кофточку с кружавчиками и двухслойную пятнисто-цветастую юбку, похожую на кринолин невесты, как следует повалявшейся в свадебном торте с розочками. Экспериментировать с прической мне было лень, и я просто прикрыла голову соломенной шляпкой. Оглядев себя в зеркале перед выходом из дома, мы с Зямой единодушно решили, что выглядим весьма эффектно. Укреплению этого мнения очень поспособствовал папуля, который случайно присутствовал при нашем выступлении из квартиры и так впечатлился, что уронил в мусоропровод ведро. Оно гремело по металлической кишке с седьмого этажа на первый синхронно с опускающейся кабиной лифта и вполне заменило собой торжественные фанфары.