— Что вы делаете? Не трогайте мои деревья! Вы слышите меня?
— Я вам все сейчас объясню, мадам, — вежливо сказал Свин, сочувственно глядя на старую даму.
Миссис Симистер покачала головой и сердито захлопнула стеклянную дверь, повернув в замке ключ.
Глава 26
В последнее время было не по сезону жарко и часто шли дожди. Шагая по высокой пружинящей траве, Скарпетта обошла участок. Выглянувшее из-за туч солнце припекало ей голову и плечи.
Среди кустов гибискуса и пальм она заметила несколько цитрусовых деревьев, стволы которых были помечены красной краской. Взглянув на другой берег, она увидела, что инспектор застегивает свою сумку. Вероятно, его смутил окрик старой женщины. Возможно, это и есть миссис Симистер, а Марино что-то не видно. Вечно опаздывает и никогда не торопится выполнять ее распоряжения — или вообще игнорирует их. Она подошла к бетонной стене, которая круто спускалась к каналу. Аллигаторов здесь, по-видимому, нет, но канал не огорожен, и ребенок или собака могут легко скатиться в него и утонуть.
Эв и Кристина взяли на воспитание двух детей, но не позаботились огородить участок. Скарпетта подумала, что ночью, когда темно, трудно разобрать, где кончается земля и начинается вода. Канал, довольно узкий за домом, дальше расширялся, превращаясь в полноводную реку. Вдали виднелись яхты и моторные лодки, пришвартованные у богатых и красивых домов, сильно отличавшихся от скромного жилища, где обитала эта странная семья.
По словам Ребы, последний раз всех их видели в четверг вечером, 10 февраля. На следующее утро Марино позвонил человек, назвавшийся Свином. К этому времени семья уже исчезла.
— А в новостях сообщали об их исчезновении? — спросила Скарпетта, пытаясь выяснить, каким образом звонивший мог узнать имя Кристины.
— Нет, насколько мне известно.
— Вы просто составили протокол?
— Не такое это важное событие, чтобы сообщать о нем в газетах. Люди здесь исчезают постоянно, доктор Скарпетта. Добро пожаловать в южную Флориду.
— Расскажите поподробней, где их видели в последний раз во вторник вечером.
Реба сообщила, что Эв вела службу в их церкви, а Кристина читала прихожанам Библию. Когда на следующий день женщины не пришли на утреннюю молитву, одна из прихожанок позвонила им домой, но там никто не отвечал. Тогда она поехала к ним. У нее был ключ, и она смогла войти в дом. Там все было как обычно, но Эв, Кристина и мальчики исчезли. На плите на слабом огне стояла пустая кастрюля. Скарпетта отметила про себя это обстоятельство. Она обязательно обратит на него внимание, когда будет осматривать дом, но пока она к этому не готова. Подобно хищнику, подбирающемуся к жертве, она ходила кругами вокруг места преступления, не торопясь с окончательными выводами.
Люси поинтересовалась у Лэрри, менял ли он что-нибудь в подсобке после того, как начал торговать здесь два года назад.
— И пальцем не прикасался, — ответил он.
Она посмотрела на большие картонные коробки и полки, на которых лежали майки, крема, пляжные полотенца, солнечные очки и подручные средства для уборки помещения. Все это освещалось единственной лампочкой под потолком.
— Какой смысл что-то менять? — пожал плечами Лэрри. — А что именно вас интересует?
Люси прошла в ванную комнату, которая представляла собой тесную клетушку с раковиной и унитазом. Стены из шлакобетонных блоков были покрашены бледно-зеленой краской, на полу лежала коричневая битумная плитка. Над головой висела такая же одинокая электрическая лампочка.
— Вы не красили стены? Плитку не меняли? — спросила Люси.
— Здесь все так, как было до моего появления. Вы предполагаете, что здесь что-то произошло?
— Я приду еще раз и приведу с собой кое-кого.
С другой стороны канала за оранжевым домом наблюдала миссис Симистер.
Сидя в кресле-качалке на своей застекленной веранде, она раскачивалась взад и вперед, слегка отталкиваясь ногами от пола. Старушка ждала, когда снова появится та блондинка в темном костюме, которая ходила по участку вокруг дома. Беспокоил ее и инспектор, который бесцеремонно вторгся в ее владения и обрызгал красной краской ее деревья. Но потом он ушел. Исчезла и блондинка.
Сначала миссис Симистер приняла ее за одну из этих святош. Они ходили в дом целыми толпами. Но, посмотрев на нее в бинокль, она засомневалась. На плече у блондинки висела черная сумка, и она все время что-то записывала. Миссис Симистер стада склоняться к мысли, что это адвокат или банковская служащая, но тут на участке появилась еще одна женщина, загорелая, светловолосая, в брюках защитного цвета и с пистолетом в кобуре. Возможно, та же самая, что уже побывала здесь на днях. У той тоже были белые волосы. Но точно сказать нельзя.
Женщины о чем-то поговорили, потом пошли вдоль дома и исчезли за углом. Возможно, они еще вернутся. Миссис Симистер поискала взглядом инспектора, который в первый свой приход был очень любезен и все расспрашивал ее о деревьях — когда их посадили и как она к ним относится. А потом пришел опять и пометил их краской. Это заставило ее впервые за много лет вспомнить о пистолете. Когда ее сын привез его, она сказала, что толку от этого не будет — вряд ли она сумеет им воспользоваться и им завладеет первый же злоумышленник. Поэтому она спрятала его под кровать, подальше от людских глаз. Она, конечно, не убьет этого инспектора. Но попугать его не мешает. Эти инспектора получают деньги за то, что срубают деревья, которые люди выращивали всю жизнь. Она слышала, как об этом говорили по радио. Теперь настал черед и ее любимцев. Это ужасно. За ними ухаживал садовник, который собирал плоды и оставлял их на крыльце. Джейк заложил этот сад, когда купил дом вскоре после их свадьбы. Миссис Симистер погрузилась в воспоминания, от которых ее оторвал звонок телефона, стоявшего на столике рядом с креслом.
— Алло!
— Миссис Симистер?
— А кто это?
— Следователь Пит Марино. Мы с вами уже разговаривали сегодня.
— Разве? А вы кто?
— Вы ведь звонили в Национальную академию судебной медицины?
— Никуда я не звонила. Вы хотите мне что-то продать?
— Нет, мадам. Я бы хотел заехать и поговорить с вами, если вы не возражаете.
— Возражаю! — отрезала она и повесила трубку.
Миссис Симистер вцепилась старческими руками в холодные металлические подлокотники, так что у нее побелели костяшки пальцев. Все время звонят какие-то незнакомые люди. Мало того, звонят автоматы, и люди должны сидеть и слушать записанные на пленку голоса, которые пытаются выудить у них деньги.
Опять зазвонил телефон, но старушка не стала брать трубку. Она снова наставила бинокль на оранжевый дом, где жили эти женщины с маленькими сорванцами.
Миссис Симистер посмотрела на канал, потом стала разглядывать участок на другом берету. В бинокль он казался необычно большим, с ярко-зеленой травой и бирюзовым бассейном. Но ни блондинки в темном костюме, ни загорелой женщины с пистолетом нигде не было видно. Что им здесь надо? И где те две женщины, что жили в этом доме? Где их сорванцы? Сейчас все дети такие хулиганы.
Послышался звонок в дверь. Миссис Симистер перестала раскачиваться, сердце у нее застучало. С возрастом ее стали пугать неожиданные звуки и движения. Она все больше боялась смерти и того, что ожидало ее за последней чертой, если там и вправду что-то есть. Через несколько минут опять раздался звонок. Она сидела и ждала, а в дверь кто-то настойчиво звонил, потом стал стучать. Наконец она поднялась с кресла.
— Подождите, сейчас открою, — раздраженно пробормотала она. — Надеюсь, вы не будете мне ничего продавать?
Шаркая шлепанцами, она прошла в гостиную. Ноги почти не слушались ее.
— Да хватит вам, я уже иду, — нетерпеливо сказала она, когда в дверь позвонили опять.
Может быть, это курьер. Ее сын иногда делает для нее заказы через Интернет. Подойдя к входной двери, она посмотрела в глазок. На человеке, стоявшем на ее крыльце, не было ни синей, ни коричневой формы, и в руках он не держал никаких пакетов. Опять этот тип.
— Ну, что на этот раз? — сердито спросила она, продолжая смотреть в глазок.
— Миссис Симистер? Вы должны заполнить бланки.
Глава 27
Скарпетта внимательно осмотрела густые заросли гибискуса, которые отделяли участок от дорожки, ведущей к каналу. Все ветки были целы, ничто не указывало на то, что кто-то продирался сквозь кусты, чтобы попасть на участок. На потрескавшейся бетонной площадке стоял старый серый автомобиль-универсал, небрежно брошенный на краю, так что его колесо сьехало на траву. Открыв черную нейлоновую сумку, с которой она обычно ходила осматривать места преступлений, Скарпетта достала белые хлопчатобумажные перчатки. Надевая их, она размышляла, почему Эв или Кристин так неаккуратно поставили машину.
Заглянув в окно, Скарпетта увидела серые виниловые сиденья и карточку оплаты проезда, аккуратно прикрепленную к внутренней стороне переднего стекла. Она сделала кое-какие записи в блокноте. Постепенно картина стала вырисовываться. За домом и в бассейне она не обнаружила ничего существенного. То же самое можно сказать об огороженном патио и садовой мебели на газоне. В машине тоже ничего нет, кроме черного зонтика на заднем сиденье. Ни мусора, ни какого-либо беспорядка. И тем не менее она поставлена кое-как, словно водитель плохо видел или очень торопился. Наклонившись, Скарпетта увидела на шинах комки грязи и высохшие остатки травы. На капоте густым слоем лежала пыль, делая его похожим на старые серые кости.
— Похоже, на ней ездили по бездорожью, — заметила Скарпетта, обходя машину.
Реба следовала за ней. На ее загорелом, изрезанном морщинами лице застыло удивленное выражение.
— Судя по тому, что шины забиты грязью, машина ездила по влажной или мокрой земле, — сказала Скарпетта. — Вы не знаете, стоянка у церкви заасфальтирована?
— Да она здесь понацепляла грязи, — возразила Реба, глядя на изрытую землю под задней шиной.
— Нет, это вряд ли. Ведь землей запачканы все четыре шины.
— Рядом с церковью есть большая стоянка. Там вокруг все заасфальтировано.
— А когда прихожане пришли искать Эв и Кристину, машина здесь стояла?
Реба обошла автомобиль, рассматривая грязные шины.
— Они утверждают, что стояла. Во всяком случае, когда я в тот день пришла сюда, она была здесь.
— Надо бы проверить карточку и посмотреть, какие контрольные посты они проезжали и когда. Вы открывали дверцы?
— Да. Они были не заперты. Я не заметила ничего подозрительного.
— Значит, карточку не проверяли?
— Я не могу просить экспертов что-либо проверять, если не обнаружено никаких следов преступления.
— Я понимаю, — прищурилась Скарпетта, глядя через пыльное стекло на загорелое лицо Ребы.
Скарпетта еще раз обошла машину, стараясь ничего не упустить.
— Кому она принадлежит?
— Церковной общине.
— А дом?
— Тоже ей.
— Мне сказали, что община арендует этот дом.
— Нет, он принадлежит церкви.
— Вы знаете женщину по имени миссис Симистер? — спросила Скарпетта.
Она вдруг почувствовала, как внутри у нее все сжимается и к горлу подкатывает комок. Такое же чувство она испытала, когда Реба назвала Марино имя, похожее на Христиан Христиан.
— Кого?
С противоположного берега канала послышались приглушенные звуки выстрелов. Реба нахмурилась. Женщины замолчали и посмотрели в сторону соседних домов. Там никого не было видно.
— Автомобильные выхлопы, — решила Реба. — Многие здесь ездят на полных развалинах. Большинству из них вообще нельзя водить машину. Стары, как сама смерть, и подслеповаты, как кроты.
Скарпетта повторила имя миссис Симистер.
— Никогда о такой не слышала, — ответила Реба.
— Она утверждает, что уже несколько раз с вами разговаривала. Три раза, если быть точнее.
— Первый раз о ней слышу. И уж точно с ней не говорила. Это, наверно, та самая тетка, которая поливает меня за то, что я не занимаюсь этим делом.
— Извините, — сказала Скарпетта, набирая номер Марино. На его сотовом работал только автоответчик, и она попросила немедленно ей перезвонить.
— Когда вы выясните, кто такая эта миссис Симистер, обязательно мне сообщите. Здесь что-то не так. Давайте хотя бы снимем отпечатки пальцев внутри машины. Будем действовать методом исключения.
— К сожалению, детских отпечатков снять не удастся, — вздохнула Скарпетта. — Прошло уже четыре дня. В доме мы тоже вряд ли сумеем их снять. Во всяком случае, у семилетнего мальчика они точно не сохранились.
— Не совсем вас понимаю.
— Отпечатки пальцев детей долго не сохраняются. Всего несколько часов, в лучшем случае несколько дней. Мы до сих пор не знаем, почему так происходит. Возможно, это связано с отсутствием саловыделения, которое начинается только при достижении половой зрелости. Дэвиду уже двенадцать? Возможно, его отпечатки пальцев сохранились. Я подчеркиваю, возможно.
— Впервые об этом слышу.
— Я предлагаю отправить машину в лабораторию, сделать анализ следов и как можно быстрее обработать кабину суперглюболом, чтобы снять отпечатки пальцев. Если хотите, мы можем это сделать у себя в академии. У нас есть камера для обработки автомобилей.
— Неплохая идея, — поддержала ее Реба.
— Мы должны снять отпечатки пальцев Эв и Кристины внутри дома. И взять образцы ДНК всей семьи, включая мальчиков с зубных щеток, расчесок, обуви и одежды.
После этото Скарпетта рассказала о том анонимном звонке, где впервые прозвучало имя Кристины Христиан.
Миссис Симистер жила в белом одноэтажном домике, отделанном штукатуркой, дом ее по местным понятиям считался развалюхой.
У нее был металлический гараж, который стоял пустым, потому что у нее не было ни машины, ни водительских прав. Марино заметил, что в окнах по правую сторону от крыльца задернуты шторы, а в почтовом ящике нет газет. Она выписывала «Майами гералд» — это говорило о том, что читать она еще может.
В последние полчаса ее телефон был постоянно занят. Марино заглушил мотор своего мотоцикла. По пустынной улице проехал белый «шевроле-блейзер» с затемненными стеклами. Вероятно, большинство местных жителей — пожилые люди, которые поселились здесь уже давно, а сейчас не в состоянии платить налог на недвижимость. Он с горечью подумал, каково это — прожить на одном месте двадцать или тридцать лет, расплатиться к старости за дом, а потом вдруг обнаружить, что ты не в состоянии осилить налоги, взвинченные в интересах богачей, возжелавших жить у воды. Скромный домик миссис Симистер был оценен в семьсот пятьдесят тысяч долларов, и ей скорее всего придется его продать, чтобы не очутиться в доме для престарелых. Все ее сбережения не превышали и трех тысяч долларов.
Теперь Марино знал о Дагмаре Шудрих Симистер почти все. После того как Скарпетте позвонил некто назвавшийся ее именем, он перетряхнул всю поисковую систему Люси. Миссис Симистер, которую здесь звали Дагги, было восемьдесят семь лет. Она была еврейкой, прихожанкой местной синагоги, которую уже много лет не посещала. Эта дама никогда не была членом той церковной общины, где проповедовали ее пропавшие соседи. Это значит, что она сказала им неправду, если звонила действительно Дагги Симистер, в чем Марино сильно сомневался.
Она родилась в польском городе Люблине, пережила Холокост и оставалась в Польше почти до тридцати лет, чем и объяснялся ее сильный акцент, который отметил Марино, когда разговаривал с ней по телефону несколько минут назад. Женщина, которая позвонила Скарпетте, говорила без акцента. У нее был просто старческий голос. Единственный сын миссис Симистер жил в Форт-Лодердейле и за последние десять лет был два раза задержан за управление автомобилем в нетрезвом состоянии и три раза за нарушение правил дорожного движения. По иронии судьбы он был подрядчиком и застройщиком, одним из тех, кто был причастен к установлению непосильных налогов на недвижимость.
Миссис Симистер находилась под наблюдением четырех терапевтов по причине артрита, больного сердца, проблем со зрением и ногами. Она никогда не путешествовала, во всяком случае, услугами частных авиакомпаний ни разу не пользовалась. Похоже, старушка все время проводила дома, наблюдая за тем, что происходит вокруг. Многие из тех, кто безвылазно сидит на месте, постоянно следят за окружающими, и Марино надеялся, что миссис Симистер не исключение. Возможно, она видела, что произошло в оранжевом домике на том берегу канала. Может быть, она подскажет, кто мог звонить в академию от ее имени.
Марино позвонил в дверь, держа наготове полицейский жетон, хотя он не имел права им пользоваться. Он больше не служил в полиции, никогда не был копом во Флориде и должен был сдать свое удостоверение и пистолет, когда уходил из полицейского управления в Ричмонде, штат Виргиния, где он всегда чувствовал себя чужаком, которого не смогли оценить по достоинству. Он снова нажал на звонок и набрал номер миссис Симистер.
Все еще занято.
— Полиция! Кто-нибудь есть дома? — громко спросил он, постучав в дверь.
Глава 28
Скарпетта совсем запарилась в своем темном костюме, но стоически терпела жару. Если она снимет пиджак, его придется сложить или куда-нибудь повесить, а это не совсем удобно на месте преступления, даже если полиция и не считает его таковым.
Пройдя по дому, она пришла к выводу, что одна из сестер страдала навязчиво-маниакальным расстройством. Окна, плиточный пол и мебель сверкали чистотой, везде был безукоризненный порядок. Ковер лежал строго в центре комнаты, его бахрома была такой ровной, словно ее тщательно расчесали. Скарпетта осмотрела кондиционер, висящий на стене, отметила в блокноте, что он работает, и записала температуру в помещении.