Нэнси Холдер Вампир освобожденный
Нью-Йорк, туннели под Центральным парком.
Была ровно полночь — настоящий подарок для вампира, — черная, как угольная шахта или пустое зеркало. И ветер завывал, как вестник смерти. Шел дождь, достаточно сильный, чтобы впитаться в могильные камни и влажные, истекающие слизью кирпичные туннели, которые пахли болотом. Крысы бегали и пищали в отблесках свечей, пока гнездо из шестнадцати вампиров ожидало Эндрю Веллингтона, своего родителя. Свет от двух одинаковых старомодных деревянных факелов, закрепленных на стене, мерцал в пылающих красных глазах и рассыпался драгоценными камнями на клыках. Страх и жажда крови плыли через туннель подобно туману…
И все же это место было лучше, чем город над ним. Наводненный сверхъестественными существами, Нью-Йорк стал районом боевых действий: конкурирующие вампирские гнезда, колдуны-бокоры с их зомби и лоа, суккубы и инкубы… Казалось, список был бесконечен. Группа волшебников-людей объявила, что Палата Крови стерла грань между добром и злом. В общем, мир корчился в хаосе.
«Все, что я хотел сделать, — это предоставить своим безопасное убежище», — думал Лиэм Кадоган. Он был заместителем Эндрю, и его жизнь, хоть он и был вампиром, имела все шансы закончиться.
Борясь с четырьмя самыми сильными головорезами своего гнезда, Лиэм обнажил клыки в бесполезном гневе. Он был загнан в угол, шипел и огрызался. Его вампирская природа брала верх. Кое-кто смеялся при этом, другие с ужасом наблюдали за происходящим, некоторые отступили в тень.
Тогда Элизабет, супруга родителя (в те дни она была просто Лиз), выскользнула из темноты, таща за собой добычу — Клэр Росси, его женщину. Его человеческую женщину.
Колени Лиэма подкосились при виде Клэр, плененной и испуганной. Ее темно-рыжие волосы были разбросаны по плечам и черному плащу. Глаза цвета темного шоколада умоляюще смотрели на него. Ее дыхание было отрывистым, она как будто задыхалась — от холода или от страха.
— Нет! — сдавленным шепотом произнес Лиэм.
— Да! О, да-а-а… — ответила Лиз с жестоким смешком. — Давайте начнем, Лиэм. После стольких лет на нашей стороне вы знаете, что от Эндрю ничего невозможно скрыть. Особенно нечто столь соблазнительное, как ваша шлюха.
Белые волосы Лиз длиной до талии скользнули по ее спине, когда она откинула голову, демонстрируя в свете факела свои инкрустированные драгоценными камнями клыки. Независимо от того, что они запланировали сегодня вечером, Лиэм выпьет ее досуха прежде, чем позволит причинить боль Клэр.
Он предположил, что его сочли предателем по настоянию родителя.
Длинные алые ногти Лиз прижались к красивой шее Клэр. Он задался вопросом, носила ли Клэр крестик. Хотя это и не имело большого значения.
Лиз не пустила кровь — это была не ее жертва. Другие вампиры наблюдали за происходящим в тишине. Они были похожи на Лиз гораздо больше, чем она сама: кожа — белая в мерцающем свете, глаза — пылающие, как тлеющие угли, богато украшенные клыки. Хотя почти все они носили современную одежду — черные кожаные брюки и жакеты, как и Лиэм, — он был единственным, кто выглядел абсолютно по-человечески. Да, Лиэм был бледен, но не снежно-белый. Его ореховые глаза мерцали красным, когда он испытывал жажду крови, но не постоянно. А его волосы имели красновато-коричневый оттенок, как и до той ночи, когда его обратили.
Эндрю сказал, что столетия отбелят его кожу. Что его клыки вырастут и его глаза будут пылать темно-красным. Однако он был вампиром уже более ста пятидесяти лет и, насколько мог судить, наблюдая за собой, мало изменился. Выглядел как всегда.
Эндрю часто ошибался в последнее время.
Отчаянное биение сердца Клэр, похожее на удары молота, причиняло Лиэму почти физическую боль. Он хотел сказать ей, что она не умрет. Он уже потерял одну любимую женщину и не собирался терять другую. Лиэм не мог позволить им утянуть Клэр в мир сумерек, крови и смерти. Она была дочерью солнца и такой останется!
«Но зачем?» — невесело подумал он. Ведь демоны заслонили ее солнце. Привидения стонали и носились по городу, как стаи животных. Улицы завалены кучами мусора. Целые кварталы в огне. «Если бы я мог вырвать ее из всего этого, я это сделал бы. Но куда мы пойдем?» — с горечью подумал Лиэм.
Лиз усмехалась и вызывающе водила пальцем по шее Клэр, словно играла на виолончели — своем любимом музыкальном инструменте. Другим ее любимым инструментом была плетка-девятихвостка, и она не раз спрашивала Лиэма, не хочет ли он поиграть. Он подозревал, что Клэр сейчас платит за его постоянное нежелание играть с Лиз, которая всегда плохо воспринимала отказы.
Будто прочитав его мысли, Лиз зашипела и нажала сильнее. Клэр застонала, и некоторые вампиры засмеялись. На ней были черные шерстяные брюки и ботинки, а еще красный свитер с высоким горлом, выглядывавший из-под черного пальто. Как всегда, она выглядела изящной — женщина, от которой захватывало дух, теплая и страстная, намного более чувственная в своей человечности, чем экстравагантно сексуальные вампиры женского пола.
Наверху гремел гром. Лиэм услышал отдаленные завывания оборотней, которые наводнили Центральный парк, и колебание крыльев любимцев вампиров, когда они собирались под почтенными старыми мостами. А еще он услышал знакомую поступь сеньора, своего родителя Эндрю Веллингтона.
Для Клэр и него наступал настоящий кошмар.
Он пристально смотрел на нее, в то время как по рядам вампиров пошла рябь. Мужчины, не державшие его, падали на одно колено, а женщины делали реверанс. Лиз осталась стоять, вцепившись в Клэр. Четыре собрата Лиэма схватили его еще крепче, будто решили, что он может вырваться и напасть на Эндрю.
Вполне разумная предосторожность!
— Плохо встреченный лунным светом, Лиэм Кадоган, — произнес Эндрю, появляясь в черном проеме туннеля.
Его низкий голос отозвался эхом. Высокий и алебастрово-белый, седой, с бегающими глазами, которые переливались кровью, и длинными, напоминавшими по цвету слоновую кость клыками, которые были не только украшены драгоценными камнями, но и покрыты резьбой в виде летучих мышей в китайском стиле. На нем были надеты черный свитер с высоким горлом и черные джинсы.
— Эндрю, да будет красной бегущая кровь, — ответил Лиэм, склонив голову.
Противостоять родителю не было никакого смысла.
— Не притворяйся! — бросил Эндрю. — Все кончено. Мы… это закончим.
Лиэм услышал боль в голосе Эндрю и сам ее почувствовал. Если бы он только мог рассказать, почему совершил такое — втайне контактировал с Палатой Феникса, ища компромисс, союз. У веллингтонского гнезда не было шансов пережить хаос в Нью-Йорке в одиночку. Изоляция стала непозволительной роскошью.
Эндрю кивнул четверым своим фаворитам, которые сжимали локти и запястья Лиэма с такой силой, что кости едва не захрустели. Эти четверо — Джеймс, Стив, Ларс и Тор — в своей смертной жизни занимались бодибилдингом, были вышибалами и рабочими-строителями. Став вампирами, они сохранили молодость и по-прежнему любили демонстрировать свою физическую силу. Или, может, они хотели причинить Лиэму боль, чтобы продемонстрировать лояльность Эндрю? Или просто ненавидели его?
— Приковать предателя к стене! — приказал Эндрю.
— Нет, — прошептала Клэр.
Взгляд Эндрю метнулся к ней, и Лиэм в отчаянии встряхнул головой. Лучше бы она молчала!
Темные волосы Лиэма задели грязную туннельную стену, когда четверо стражников надели на его запястья и лодыжки оковы, вделанные в мшистую кладку. Он помнил об этих манжетах все время, пока здесь жил, и еще раньше, после резни 1857-го, до того как Эндрю перевел их в красивый железистый песчаник в Верхнем Ист-Сайде. Здесь приковывали людей, когда еще не были готовы ими питаться. Хотя после такой казни виновных в убийстве его жены и детей Лиэм принимал участие в подобных пиршествах так редко, насколько мог, потому что не находил в этом никакой радости.
Джеймс, шипя, проверял застежки на наручниках вокруг левого запястья Лиэма. Ларс осмотрел другое запястье. Стив и Тор проверили цепи, которые впились в ноги Лиэма даже через тяжелые мотоциклетные ботинки.
Лиэм чувствовал запах крови на цепях: металл был непрочный, с коррозией и не сможет его долго удержать. Эндрю, конечно, знал об этом.
Четверо вампиров отступили, дав Эндрю сигнал, что Лиэм безопасен. С полностью обнаженными клыками, Эндрю выступил вперед, схватил Лиэма за простую черную футболку и разорвал ее. Лиэм не двигался, тяжелым взглядом впился в алые глаза своего родителя. Он знал, что все видят широкие ожоги на его груди: три дюйма шириной, багровые и белые. Раны, полученные в человеческой жизни, не заживают после того, как ты поднялся из могилы.
— Деревня Сенека, — сказал Эндрю убийственным тоном, указывая на шрамы Лиэма. — Это была первая деревня, где жили свободные мужчины цветных рас, немцы и немного ирландцев. Лиэм Кадоган, его жена и трое детей относились к последним. Будучи иноземцами, они три месяца жили в американской мечте, владея недвижимостью. Так, Лиэм? Creid в adh na nEireannach.
— Верьте в удачу ирландцев, — перевела Лиз.
Она тоже была там еще с двумя вампирами, которые превратились в пыль, посаженные на кол людьми.
— Его жена и дети умерли той ночью. Вы помните, Лиэм, как они кричали? Мойра, ваша прекрасная ирландская возлюбленная. Симус, маленький мальчик, еще в пеленках. Лиэм тоже умер бы от той раны в груди, если бы Лиз и я не спасли его.
Лиз обернулась к Клэр и мило улыбнулась.
— Я спросил, хочет ли он отомстить и станет ли их врагом. Потратит ли он вечность, будет ли питаться ими, чтобы откормить на убой им подобных.
Эндрю кружил по гнезду, обнажив клыки. Все вампиры расступились, их глаза пылали во тьме, как волшебные рубины.
Все, кроме Лиз, которая подошла ближе, таща за собой Клэр. Напряжение росло, что-то должно было произойти…
— Лиэм ответил «да», — продолжал Эндрю. При этом его глаза сверкали, как адское пламя. — Поклялся мне…
— Времена изменились, — ровно произнес Лиэм, надеясь отвлечь внимание Эндрю и найти выход из ситуации.
Взгляд Клэр остекленел, — казалось, она была в шоке.
— Но не изменились они, — парировал Эндрю. — Люди. Они остались такими же — жадными, примитивными и двуличными.
Эндрю было шестьсот лет. Он видел много войн, этнических чисток, ритуальных убийств, которые превращали жестокость и ограниченность в высокое искусство. Вместе с Лиэмом и Лиз, с растущим веллингтонским гнездом наблюдал обе мировые войны, Вьетнам и Ближний Восток. Люди были намного более жестокими, чем вампиры. К тому же они без зазрения совести использовали друг друга. В то время как вампир, напавший на собрата, не дожил бы до следующей ночи.
Эндрю взмахнул рукой:
— Вы все знаете это место как Центральный парк, мы охотились здесь много ночей. Но когда Лиэм пришел в эту жизнь, здесь находилась деревня Сенека — небольшая застава на болоте, о которой никто не знал. Несколько хижин, лавка и три церкви. Эти люди никому не сделали ничего плохого. Они просто были свободны как птицы.
Изможденное фарфоровое лицо Эндрю постепенно каменело.
— Однако богачам Нью-Йорка понадобился городской парк. Поэтому они снесли деревню и убили родных Лиэма.
Мерцающие алые глаза метнулись к Лиэму, изучая багрово-белый шрам, проходивший через всю грудь, — его смертельную рану.
— Теперь люди говорят, что им нужна наша помощь, — продолжал Эндрю.
— Люди в Палате Феникса, — вмешался Лиэм. — Дом Клэр, ее народ и семья.
Эндрю фыркнул:
— Палата Феникса — незаконная организация, состоящая из изменников и созданная преступником Жаном-Марком де Девро, знатоком магии, который называет себя Одаренным.
Гнездо зашевелилось — большинство никогда не слышало об Одаренных. Только некоторым из них Лиэм рассказал о том, что знал.
— Одаренные еще хуже, чем обычные люди, к числу которых принадлежит любовница Лиэма. Люди этой женщины ползли во внутренний двор замка как рабы, ища защиты великого лорда. — Эндрю вздернул подбородок и холодно посмотрел на Клэр. — В те дни я был рыцарем на службе у такого лорда. Мы использовали рабов в качестве пушечного мяса. Когда враг попытался морить нас голодом, мы убивали все лишние рты.
Клэр сузила глаза.
— Не всякий поступил бы так, — сказала она.
Все вампиры поглядели сначала на нее, затем на Эндрю, который расхохотался.
— А она привлекательна, Лиэм, — заметил он. — У нее есть темперамент. — Эндрю насмешливо отвесил поклон в направлении Клэр. — И трогательная наивность, с учетом того, насколько мы все стали циничными.
— Другие вампиры уже присоединились к Палате Феникса. — Голос Клэр дрожал, но она не колебалась. — Мы ко всем относимся одинаково, независимо от того, кто перед нами — Одаренные, Неодаренные или Сверхъестественные.
— Это не продлится долго. — Голос Эндрю был ледяным. — Моя дорогая девочка, вы все пойдете в расход.
Он резко бросился вперед, схватил Клэр за волосы и отвел ее голову назад, открывая шею. Лиэм бился в кандалах, тогда как Эндрю и Лиз обнажили клыки, шипя в ожидании.
Лиэм приготовился к прыжку.
«Думаю, жажды крови здесь не было, — размышлял Эндрю, осматривая шею Клэр, словно это был спелый фрукт. — Лиэм никогда на самом деле не хотел того, что есть у нас. Он — не любитель ночи, не знаток крови, не охотник. Не такой, как мы». Эндрю приблизил свои клыки вплотную к шее Клэр и услышал, как Лиэм зашипел. Однако родитель не стал впиваться в жертву сам, а кивнул Лиз:
— Прикуйте ее рядом с ним. — С этими словами он отошел и скрестил руки на груди.
Лиэм видел, как Лиз толкнула Клэр вперед, к стене. Щелк, щелк, щелк, щелк — и Клэр обездвижена. Лиэм мог слышать стук ее сердца, заколотившегося еще быстрее. Он чувствовал запах ее страха.
— Лиэм… — выдохнула она.
— Теперь ты должен полюбить ночь, Лиэм.
Эндрю скользнул к Клэр, словно не мог находиться вдали от нее и между ними существовала невидимая связь. Лиз наблюдала за ним, сузив глаза и обнажив клыки.
— Ты должен стать охотником, или ты будешь бесполезен даже для своей девушки. — Улыбка Эндрю была хищной, и Клэр вжалась во влажную, покрытую плесенью кирпичную стену. — Мирные времена закончены. Это война, не похожая ни на какую другую.
— В которой нам нужны союзники, — возразил Лиэм, сдерживаясь, чтобы не нанести удар. Он знал, что нападение на родителя или любого другого члена гнезда стоило бы им обоим жизни.
— Союзники, а не потребители, — парировал Эндрю, отвернувшись от Клэр к членам гнезда. — Я — ваш родитель, — напомнил он им. — Я прожил больше, чем любой из вас, включая Лиз, и знаю, с чем мы столкнулись. И еще я знаю, что не стоит ждать от людей ничего, кроме предательства.
Он взглянул на Лиэма через плечо:
— Ты похоронил свой здравый смысл в деревне Сенека, Лиэм Кадоган.
— Времена изменились, Эндрю, — повторил Лиэм.
— Ты это уже говорил, слабый аргумент. — Пристальный взгляд Эндрю задержался на заместителе. — Мы хорошо работали вместе. Я буду скучать по тебе.
— Ты не должен делать этого, — сказал Лиэм, хотя он понятия не имел, чем являлось «это».
— Теперь мы оставим вас, — объявил Эндрю. — Как только мы покинем туннели, люди, которых я нанял, положат кресты и причастные облатки у каждого выхода. Ты не сможешь уйти, Лиэм, и останешься здесь с ней. — Эндрю поднял палец. — Если ты отправишь ее одну, мы будем ждать. А если ты изменишь ее, я лично посажу ее на кол.
Другие вампиры тревожно зашевелились, глядя друг на друга и на своего родителя. Худой как жердь Сэнгуин, который когда-то был готом, пытался поймать его взгляд. Он был одним из сторонником Лиэма, полагая, что гнездо нуждается в силе Палаты Феникса. Однако Лиэм не подал виду, что заметил его. Если бы он сделал это, Сэнгуин тоже пострадал бы.
— Вы только что сказали, что никогда не причините вреда другому вампиру, — встрепенулась Клэр.
Собратья Лиэма уставились на нее, пораженные ее безрассудством. Кажется, она хотела покончить со всем этим и умереть прямо сейчас.
— Времена изменились, — сказал Эндрю не ей, а Лиэму. — Даже вампир не выдержит без кормления больше недели.
Он протянул руку Лиз. Та ревниво взяла ее и впилась взглядом в Клэр. Лиэм видел ненависть в этом взгляде: он много раз отвергал Лиз и вместо нее выбрал для любви презренную смертную. Эндрю тоже нравилась Клэр. Возможно, он даже хотел ее.
— Вы дождетесь своей жажды крови, Лиэм. Я не сомневаюсь в этом, — продолжал Эндрю.
— Палата Феникса придет за вами, — сказала Клэр, пытаясь освободиться.
Эндрю повернул голову, неспешно подошел к ней и прижался всем телом. Это было сексуально и подавляюще. Лиэм стиснул зубы, пытаясь заставить себя не реагировать, — он не мог выиграть в этом раунде.
— Ты знаешь, я могу причинить тебе ужасную боль, не убивая, — медленно произнес Эндрю, покачивая бедрами. — Я могу искалечить тебя, изуродовать и заставить просить о смерти.
— Да, есть чем похвастаться, — ответила Клэр.
Ее голос дрожал. Она вздохнула и замолчала, стиснув зубы.
Лиэм боялся, что она плюнет Эндрю в лицо. Что бы он тогда с ней сделал? Перерезал горло? Выколол глаза? Вместо этого, Эндрю положил руку ей на грудь. Она вскрикнула и заморгала. Тогда он, усмехаясь, отпустил ее.
— Наешься до отвала, Лиэм, и попрощайся со своими мечтами. Когда мы снова встретимся, ты наконец действительно будешь одним из нас.
Закипая, Лиэм смотрел, как Эндрю взял Лиз за руку и ушел в темноту. Поодиночке и парами за ними последовали другие. Сэнгуин задержался.
«Я пойду за помощью», — сказал он одними губами.
Лиэм не отреагировал.
А потом они остались одни.
Факелы моргнули, но продолжили гореть, когда он несколькими рывками освободился от цепей. Куски кирпича посыпались на пол и в бассейн со стоячей водой. Лиэм разобрал кандалы и бросил их. Бегавшие вокруг крысы пискнули и убежали.