– Знаешь что? Давай-ка я к тебе подъеду, – озабоченно предложил голос. – А то что-то мне твой тон не нравится.
– Не стоит, да и ехать тебе далеко! – начала упираться я. Мало того что я его совершенно не знаю, так еще не хватало, чтобы всякие неопознанные голоса начали ко мне подъезжать. Рано еще! Я не настолько спилась, чтобы слышать голоса!
– Какое там далеко, пять минут, – радостно заверил меня глюк. – Сейчас буду.
– А адрес? – жалобно вскрикнула я, надеясь хоть так отвертеться.
– Да у меня есть, – заверил меня призрак и отключился.
Если в трех словах попытаться передать, какие именно чувства и мысли вызвали во мне его слова, то получится следующее. Я была потрясена. Да, именно, я была совершенно потрясена. Мало того что мне звонит не пойми кто, так теперь этот не пойми кто ко мне едет. Может, со мной и вправду не все в порядке? Еще некоторое время я изумленно взирала на телефонную трубку и пыталась точно определить, явью был этот в высшей степени странный разговор или мне все привиделось. Потом я встала и нетвердой походкой дошла до кухни. Посмотрела на бутылку. Две трети напитка еще плескались в бутылке, то есть за сегодняшний день я выпила не больше ста пятидесяти граммов. Что никак не может быть достаточным для приступа белой горячки. И потом, я несколько часов провела на воздухе, ожидая потенциального покупателя. Это тоже свидетельствует о нормальности моего рассудка. Следуя этой логике, нет никого, кто мог бы вот так ко мне припереться, будучи совершенно незнакомым. Любой настоящий, не придуманный человек спросил бы адрес. А раз моего адреса никто не спрашивал, значит, никто и не придет. Я срочным порядком кинулась медитировать, даже зажгла ароматические свечи и уселась в круг. Пока я старательно перебирала мантры, пытаясь успокоить проблемную нервную систему, прошло минут пятнадцать.
Господи, клянусь, что буду следовать священным законам Дхармы, беречь свое тело и душу и не пить чаще одного раза в неделю. Господи, отверни от меня беду, не дай мне сломаться в тяжелый час! Я перестану покупать водку. Ничего крепче двенадцати градусов, обещаю!
«Успокойся, дочь моя. Все не так плохо, как ты думаешь!» – раздался голос в моей душе. Я перевела дух, огляделась и решительно встала.
«Кофе? Бутерброд с вареньем? Аспирин?» – подумала я. Что быстрее и лучше поможет мне прийти в себя и забыть весь этот кошмар? Но не успела я определиться точнее, что именно будет полезно для моей кармы, как в эту самую минуту в мою дверь действительно позвонили. Даже не представляете, какого рода чувства посетили меня в этот момент.
– Не открою! – клятвенно пообещала я себе и попыталась передвигаться по квартире очень тихо. Чтобы «оно» меня не вычислило. Моя дверь, к прискорбию моему, выходит прямо на лестничную клетку. Никаких тамбуров и предбанников в нашем доме предусмотрено не было.
– Ну кто так строит, кто так строит! – тихо шептала я, пытаясь сварить кофе и при этом не издать ни звука. Пить мне в силу происходящего перехотелось. Наоборот, захотелось резко протрезветь.
– Ксения, открывай. Я знаю, что ты здесь! – сквозь дверь проговорило «оно» и снова начало трезвонить.
– Замуровали, демоны, – горестно вздохнула я, бросила кофе и крадучись подскочила к двери. Прислушалась. За дверью шаркали. Эх, и почему в свое время я не додумалась просверлить в двери глазок! Сейчас бы все стало проще. Впрочем, галлюцинации могут быть и зрительные.
– Ксения, что с тобой? Тебе плохо? – ласково поинтересовался голос. Я решительно выдохнула и, на раз-два-три, рванула дверь на себя.
– Мне – хорошо! – рявкнула я, упершись взглядом в… ой, Григория! Того самого, который чуть было не задавил мною собачку. – Вы?
– А ты кого, интересно, ожидала увидеть? – поинтересовался он.
– Ну… – затруднилась с ответом я. Не объяснять же ему, что я приняла его за приступ белой горячки.
– Понятно! – усмехнулся он. – А я думаю, чего ты говоришь, что мне далеко, когда я сам из Крылатского. Ну-ка, дай пройти.
– Не поняла, – оторопела я. – И чего ты позвонил? Зачем?
– Значит, ты полчаса рассказывала всю свою подноготную человеку, которого даже не узнала. Просто удивляюсь, как от вас клиенты вообще в здравом уме уходят! Вы, психологи, сами по палате номер шесть плачете.
– И что, ты приехал, чтобы говорить мне гадости? – начала было я, но Григорий, не разуваясь, прошел в квартиру и с интересом рассматривал початую бутылку «Кристалла».
– Значит, все в порядке? – вопросительно поднял бровь он. – Значит, тебе хорошо?
– Если ты объяснишь, откуда у тебя мой телефон и зачем ты вообще позвонил, – я тебе скажу, насколько мне хорошо, – выставила я условия.
– Телефон твой, как и адрес, – дырявая ты голова, – у меня в протоколе был записан. А позвонил я тебе, потому что мне скучно. Вот, вспомнил, что как-то тут пару месяцев назад кокнул бампер приятной девушке, с которой есть о чем поговорить. Ну, и позвонил. Устраивает?
– Вполне! – кивнула я. – Ну, а у меня тогда творческий кризис!
– Да ну! – восхищенно улыбнулся он.
– Ну да! – Я гордо кивнула головой. – На почве отсутствия денег, вот так.
Глава вторая, сплошняком судьбоносная
Как порой сложно все-таки объяснить людям, что вообще-то я не такая. Не какая? Не такая, какой кажусь, не такая, какой они меня увидели, имели счастье знать. Самое распространенное заблуждение людей, что на мнение о себе, любимом, можно как-то повлиять. Надеть что-нибудь в другом стиле, выучить каких-то там цитат… Если б вы только знали, как много клиентов приходит ко мне именно затем, чтобы поменять мнение о себе в глазах мужа, сына, брата, любовника, начальника, подруги или всех вместе взятых, причем сразу. Мы так любим меняться, это настолько в нашей природе. Только вот меняем мы исключительно обложку, натягивая ее на один и тот же томик «Горя от ума».
«Он утратил ко мне интерес. Раньше он думал, что я особенная, а теперь уверен, что самая обыкновенная. Как бы его убедить в моей исключительности?»
Или еще вот:
«Она считает меня неинтересной. Что бы такого придумать, чтобы она враз поняла, что я в четыре раза интереснее ее? И в три раза сексуальнее».
«Понимаете, чтобы начать меняться, надо сначала понять, что вы из себя представляете».
«Да нет, вы не поняли. Мне только надо, чтобы он ПОДУМАЛ!»
Вот примерно так все и выглядит. Думаете, это примитивно и недостойно мыслящего человека? Ан нет! Если вы дадите себе труд вдуматься, то обнаружите, что и вы тоже так сильно боитесь настоящих перемен, что гребете совершенно в обратном направлении. Все мы гребцы против течения, это точно. И я среди них первая, потому что, конечно, мне хочется ровно того же самого, о чем я так старательно предупреждаю своих клиентов. Мне бы страстно хотелось показаться не только моложе (хотя и это неплохо, согласитесь), но и красивее, умнее и стильнее, что ли, чем новая бронебойная жена моего Котика. И еще мне однозначно хочется стать сильнее ее. Я так и вижу, как мы сталкиваемся с ней в темном переулке…
– Ну что, тебе мало показалось в тот раз? – ехидно спросит она, демонстративно разминая кулаки.
– Послушай, я не хочу с тобой связываться, – философски замечу я, всем своим видом демонстрируя справедливость сильнейшего. – Иди своей дорогой, и обойдешься без неприятностей.
– Что ты сказала? Ты – со мной? Ха, а ты помнишь, что я в прошлый раз с тобой сделала? – зайдется диким смехом она. Но и тут я устою.
– Я просто не хотела тебя обижать, – отвечу я и попытаюсь пройти мимо. Но, конечно, когда она попытается меня ударить, мне придется (как в «Убить Билла») сначала – хрясь! – вывернуть ей руку, перехваченную мной за минуту до удара. Потом – бам! – легким движением ноги поставить ей подножку, от которой она упадет в грязь лицом.
– Помогите! – захрипит она.
– Ну, тебе достаточно? – спрошу я и отпущу ее. Потому что по-настоящему сильные люди слабых не добивают. Н-да. Мечты-мечты. А правда заключается в том, что для того, чтобы хотя бы отразить один ее удар, мне придется провести год в спортзале, накачать мои слабые, почти атрофировавшиеся мышцы. И то это не даст мне никакой гарантии. Она же лошадь! В два раза выше меня. Да она, кажется, даже выше самого Котика. Впрочем, не помню. Помню только, что ноги у нее красивые и длинные. И что теперь? Мне идти, что ли, и вставлять себе стальные удлинители, по доброй воле ломая себе пусть и маленькие, но такие родные ножки. Ну уж нет. Пусть лучше думает обо мне что хочет эта женщина-танк. Тем более, как психолог, я отлично понимаю, что, приди я к ней хоть на ходулях и с дипломом первого дана по айкидо, она будет думать обо мне то, что пожелает. В голову к ней мне не влезть. А хочется. А еще больше хочется влезть в голову этому странному Григорию, который заявился ко мне, хотя я о нем совершенно не помнила. И теперь он демонстративно вертел в руках мою бутылку и смотрел на меня таким взглядом, что мне немедленно хотелось объяснить ему, что я вовсе НЕ ТАКАЯ, какой он может меня счесть, если принимать в расчет эту бутылку, этот бардак в доме и мои завирания по телефону.
– Значит, покупаешь «Мерседес»? – переспросил он.
– А что такого? – моментально ощетинилась я. – Не могу, что ли?
– Вряд ли женщина, питающаяся пельменями, может позволить себе «Мерседес», – усомнился мой знакомый незнакомец.
– А может, я на него коплю?! – выдала я. Но без излишнего напора. Так, для проформы и поддержания разговора.
– Знаешь что, девушка Ксения… – нахмурился он.
– Что?
– Выкладывай. Давай выкладывай все. Почему из нормальной, симпатичной блондинки – защитницы собачек и фанатки Фрейда – ты вдруг превратилась в подобие алкаша. Самой не противно? – скривился он.
– А я тебя не звала! – напомнила ему я.
– Знаешь, ты можешь смело меня прогнать и остаться наедине с бутылкой. А можешь все рассказать и спросить совета умного человека, – предложил он мне.
Я фыркнула:
– Какой скромный! Впрочем, изволь, я расскажу!
– Вот и умница, – улыбнулся он, одновременно вываливая остатки макарон и пельменей в мусорное ведро. На секунду мне стало так стыдно, так стыдно, что даже захотелось его выгнать к чертовой матери и остаться снова в своих безопасных, зарастающих грязью четырех стенах. Но, с другой стороны, уже очень давно живой нормальный мужчина, причем одетый в дорогой костюм и на «Ленд Крузере», не пытался проявить обо мне заботу. Григорий принес гостинцы: деликатесные продукты.
В процессе нашего разговора он выкладывал их на стол передо мной, заполнял ими тарелки, салатницы, вазы. Все было настолько вкусно, что мне казалось, что я не выйду из-за стола, пока не съем все. И не вылижу тарелку хлебным мякишем.
– И что ты хочешь знать?
– Ну, начнем с того, на ком женился твой муж и с кем ты там подралась. – Григорий невозмутимо мыл посуду. Я покраснела, но рассказывать начала. И про то, что меня жестоко побили, поставили синяк. И про работу, с которой надо уходить. И про самую главную мою трагедию – что я так и не поехала в Болгарию…
– В Бургас? – неожиданно заинтересовался он. – И что, тебя действительно звали? Работать в университете?
– Ну, это нет, – после некоторой паузы выдавила я и усмехнулась: – Просто звали прочитать доклад на конференции.
– Доклад? По какой же теме, интересно знать?
– Ага, я тебе сейчас начну рассказывать, а ты снова примешься смеяться, – напряглась я. – Думаешь, не помню? «Любая дама, начитавшаяся глянцевых журналов, мнит себя психологом».
– Надо же, еще не всю память пропила, – улыбнулся он. Улыбка у него была теплая, плюшевая. Хотя сам он напоминал стальную палку. Такой же прямой, не переломишь. И такой же жесткий, с этим его колюче-пронзительным взглядом.
– В общем, доклад на тему «Человеческий фактор», всякая муть про то, как из общей массы людей вычислить потенциального гения. Или не гения, но человека со способностями и склонностью к развитию.
– Да что ты! – радостно кивнул Григорий. – И что, ты его бы написала? Если бы поехала?
– А чего это «бы»? – обиделась я. – Я его и написала. Все равно, пока синяк лечила, заняться было нечем. Да и настроение было подходящее, под водочку-то…
– Ну, естественно. – Он хмыкнул и принялся разливать по чашкам чай. Надо же, как неудобно. В кои-то веки ко мне занесло мужика, а мне его не то что нечем угостить, а он вообще даже чай себе сам делает. С другой стороны, кто ж знал, что он не призрак.
– Тебе правда интересно?
– Очень, – с готовностью кивнул он. Я вспомнила, что и тогда, когда мы сидели у него в машине и ждали так и не приехавшую ГАИ, я что-то там ему рассказывала, задвигала, а он слушал. И, кажется, с интересом. Так что я достала свой никому не пригодившийся доклад и принялась его читать.
– Начнем с того, что любая человеческая личность поддается анализу, если применить к нему ряд определенных методик. Таких методик несколько, и для выявления креативных способностей человека необходимо использовать сразу все. Чтобы исключить возможность случайной ошибки.
– И о каких методах идет речь? Только объясняй попроще, своими словами. Я же не профессионал все-таки. – Гриша с некоторой опаской посмотрел на талмуд в моих руках. Да. Немаленький я наваляла доклад.
– Во-первых, это, конечно же, личностные тесты. Метод трудоемкий, но дающий высокие результаты. В ходе проведения тестов будут выявлены факторы социальной смелости, творческого потенциала, обучаемости, новаторства, неуверенности в себе… все перечислять не буду, там около двадцати параметров. Склонность к нестандартному мышлению выясняется путем специальных логических тестов и стандартных IQ.
– Это я знаю. Проходил как-то, – кивнул он.
– Ага. Теперь далее. – Я пролистала несколько страниц. – В опоре на эмоционально-образную терапию мы можем выяснить, насколько развито воображение, насколько оно подвижно. А на занятиях в группе можно определить типы коммуникативности и лидерский потенциал. В моем докладе приведены разные тесты. Из арт-течения, из профтестов. Не буду расписывать тебе всё. Программа рассчитана на несколько дней.
– А зачем вам методы арт-течений, профтесты? – не понял Гриша. Я пояснила:
– Надо определить не только личностный коридор, но и склонности человека, направленность его способностей. Иногда у людей бывают проблемы, он стоит на месте только оттого, что не в ту сторону копает. Переориентируй его, перенаправь – результаты могут удесятериться.
– Знаешь, а ведь это все действительно интересно, – поощрил меня он. – Только скажи, почему ты все это держишь в себе, не развиваешь? Может, тебя тоже надо переориентировать?
– Меня? – удивилась я. – Это же все только сырые наработки. Вот если бы я закончила все, если бы мне только дали сделать то, что я хочу!
– А что ты хочешь? – развел руками он. – Это что, так невыполнимо? Чего тебе не хватает?
– О, многого. И, прежде всего, мне скоро придется вообще все бросить. Мне просто будет не на что жить.
– И ты считаешь, это достаточный повод, чтобы ничего не делать?
– А ты не считаешь? – удивилась я.
– Я считаю, что всегда лучше сделать что-то, чем всю жизнь потом помнить, что ты этого не сделал.
– Это банально! – возразила я.
– И что? Вот расскажи мне в двух словах, чего бы ты на самом деле хотела добиться?
Его азарт невольно передался мне. А если еще вспомнить, что я была слегка навеселе, а он был довольно-таки красив и сидел на стуле, так что я не видела его маленького роста… Мне хотелось смотреть на его лицо и рассказывать ему всякие небылицы.
– Понимаешь, я ведь в центре работаю много лет. И вот я делала графики… как бы тебе объяснить… мне уже давно пришло в голову, что талант – штука довольно-таки доступная для вычисления. Не в каждом случае и не всегда точно, но все-таки. Я стала отбирать тех, кто казался мне наиболее способным. Конечно, много талантов у нас в центре не ходит, но тем не менее… Как оказалось, личностные графики наиболее успешных людей более-менее совпадают. Есть, конечно, минимум, есть максимум. Но на самом деле можно выстроить эдакий коридор.
– Что? Какой коридор? – Кажется, мой слушатель запутался. Но разве можно опыт стольких лет объяснить буквально на пальцах?
– Ну, вот если взять успешных адвокатов, например.
– Допустим.
– У них у всех будет высокий показатель склонности к риску, высокая обучаемость, способность работать в коллективе, а вот параметры страха будут снижены. Высокий самоконтроль. А вот лояльность, готовность к компромиссу средненькие. В этой профессии, как и в любой другой, есть некий узкий коридор – график, и если тестируемый человек в него попадает, он с большой долей вероятности может стать успешным адвокатом. А если по какому-то параметру он будет выходить за рамки – в этой точке у него будут случаться профессиональные проблемы. Или с людьми он не будет ладить, или станет нечист на руку.
– Это понятно. Но при чем тут творческий потенциал? – уперся в свое Гриша.
– А я о чем? Креативность – это тоже своего рода набор определенных параметров. Надо изучать опыт успешных в творческой деятельности людей. Надо вычислять точный коридор, предрасположенность к тому или иному предмету. Толерантность, опять же…
– Попрошу не выражаться. Попроще, и люди к тебе потянутся. Скажи – устойчивость, и все?
– Ой-ой-ой. Какие мы нежные. Ты хоть чего-то понял?
– Понял, понял. Понял, что все это утопия и поиски новой панацеи. Однако есть одно рациональное звено.
– Какое? – уже почти обиженно спросила я.
– Если ты найдешь способ вычислять способность к нестандартному поведению и мышлению, будет очень здорово. Сейчас эти методики востребованы.
– Уж не знаю, кем они востребованы, а моя цель лежит еще дальше, – откровенно бравировала я. Каюсь, мне очень хотелось произвести на него впечатление.
– Еще дальше? Куда уж дальше? – замахал руками он.
Но я не была готова останавливаться. Сам начал – пусть сам и терпит. А то пришел тут, понимаешь, водку отобрал у страдающей женщины. У меня, может, депрессия была.