Хотя чего удивляться. У нее-то, собственно, зарплата такая же, как и у меня. Тем более что она все-таки больше модератор, а я еще и консультирую, и веду тренинги. Впрочем, если так дальше пойдет, то, как пугал меня Faust, скоро меня лишат права практиковать.
– И самое обидное, я ведь прекрасно знаю, что для него вся эта любовь – простая блажь. Ему же в том году сорок стукнуло, так что наверняка потянуло на молоденькую: свежее тело, восхищенный взгляд.
– Слушай, а что ты о ней знаешь? – заинтересовалась Бася.
– К сожалению, почти ничего, кроме того, что она ярая поклонница Диора. Впрочем, может, просто мой олух подарил ей эти духи, вот она и льет их на себя. Понравиться старается.
– А на самом деле? Лилька ее видела? Только не говори, что ты еще не вытрясла из нее все самые мелкие детали.
– Как ты можешь подумать, что я стану использовать ребенка в таких корыстных целях! – возмутилась я. По правде говоря, если бы из Лильки можно было бы вытрясти еще что-то, я бы сделала это обязательно. Но она уже и так рассказала мне все, что знала, но знала она немного. Домой Котик новую пассию еще не водил, предпочитая самому не появляться по нескольку дней подряд. А из его телефонных разговоров стало понятным только то, что невеста папочки работает с ним на одной фирме, она с ним «закрутила» именно там. Служебный роман. Но кто она – секретарша с огромным декольте или уборщица, вечно крутящаяся перед глазами на полусогнутых (это все мои домыслы, sorry) – неизвестно. Только ее имя – Зоя. Зоя! Как собачья команда, право слово. «Фас!» «Фу!» «Зоя!».
– Ксюх! Брусничкина, ты перебираешь. Нормальное имя, – заступилась за разлучницу Бася.
– И ты, Брут!
– Я просто про имя. Мне, например, оно нравилось, я даже думала так дочь назвать.
– У тебя же сыновья! – удивилась я. Она запнулась на секунду.
– Ну, если бы она у меня была.
– Если бы да кабы. А мы имеем проблему – мне надо любой ценой вернуть себе мужа.
– Или хотя бы его кошелек, – хитро добавила подруга. Я разозлилась. Нет, я все понимаю, мы уже не дети, и я отдаю себе отчет, что вернуть я хочу прежде всего свой неожиданно рухнувший образ жизни. Но мне-то от этого не легче. Так что шути не шути, а я так и езжу на разбитой машине, без страховки, и в старых сапогах. Впереди зима, а моих доходов с трудом хватит на квартплату и овсянку. Интересно, на что я буду покупать бензин? Без машины мне придется добираться до центра около двух часов. Я и сама живу довольно далеко от метро, и центр тоже расположен так, что пешком и за три дня не дойти. Интересно, как я буду работать?
– Знаешь, дорогая, я сейчас тебе один простой вещь скажу, но только ты не обижайся, ладно? – встряла в мои излияния Баська.
– Может, в следующий раз? – насупилась я. Потому что если Баська просит меня не обижаться, значит, я точно имею шанс услышать нечто отвратительное.
– А еще лучше никогда, верно? Нет уж, скажу. Если ты не найдешь способа разводить своего мужа на деньги, тебе точно придется увольняться и искать такую работу, за которую тебе примутся платить.
– Нет! – Я вскрикнула как от резкой боли. – Только не это!
– И тебе уж лучше прямо сейчас начать думать, что ты будешь делать в этом случае!
– Этого не будет. Я его верну. Я ее уничтожу. Зоя, тоже мне! Ни за что! На войне как на войне. Я еще понимаю, что она разбила мою семью, но почему она должна разрушить дело всей моей жизни? – Я металась по офису, как загнанный зверь. На самом деле, если и есть у меня что-то, без чего я никак не готова остаться, так это моя работа. Как бы скептически ни относились люди в нашей стране к психологии, я же застывала в восхищении, когда передо мной, как перед аккуратным хакером, возникала трепещущая тайна жизни. Там, в спокойном течении рабочего дня, я могла быть и чудотворцем, и лекарем, и палачом. Вот уже несколько лет я мечтала о том, что напишу диссертацию и стану наконец кем-то значимым в своей области. И уже было сделано немало. Я собрала огромные материалы, я много думала над концепцией моей работы, я уже почти готова была ее начать… И что теперь? Ради куска хлеба мне бросить все и начать обивать пороги отделов кадров в поисках хлебного места? Ни за что!
– Моя дорогая, это все здорово, но ты должна понимать, что, даже если ты станешь доктором наук (что, согласись, не так просто), тебе все равно не заработать столько, сколько можно зарабатывать, продавая оптом кухонные комбайны или газировку. Или тупо работая на компьютере в каком-нибудь концерне, – «обрадовала» меня Баська.
– Нигде и никогда я не найду таких условий, как здесь, – всхлипнула я. – Я просто не могу так просто потерять все, чего добивалась столько лет. Мои тренинги, мои семинары, мой сайт!
– Тогда придумай, на что ты будешь жить.
– Это же так просто! Я должна сообразить, как расстроить эту дурацкую свадьбу. А потом я уж что-нибудь придумаю, как его снова вернуть себе. Все остальное неважно. Прямо сейчас надо сесть и подумать, как расстроить свадьбу. Черт, если бы я могла представить, что все зайдет так далеко, я бы уже давным-давно его заполучила. Я же знаю его как свои пять пальцев. Я знаю все, о чем он мечтает, что на него действует, что он любит. Мне просто надо собраться с мыслями и не допускать ошибок. У меня все получится.
– Уверена? – усомнилась Баська. Но отговаривать меня было бессмысленно. И не потому, что я была глуха к чужим словам. А только из-за того, что никакого другого выхода у меня не было. Если бы я смогла вернуть себе Яшу, то сразу все проблемы отступили бы в небытие. Во-первых, мне не пришлось бы увольняться с любимой работы, чтобы начинать погоню за куском хлеба. Во-вторых, я починила бы машину. В-третьих, и это тоже надо признать, мне слишком холодно и одиноко в пустой квартире, я хочу к нему, хочу засыпать, слушая его нервное, прерывистое дыхание. На самом деле я никак не готова быть «брошенной». Только не я!
Глава пятая, полная неожиданностей
Человек, как известно, предполагает, а уж располагает господь бог. Ничего не поделаешь, но мы действительно совершенно не представляем сегодня, что день грядущий нам готовит. Какие новые сюрпризы и нелепости. Что именно приведет нас в состояние шока завтра? Отчего мы придем в ужас послезавтра? Казалось бы, у человека нет проблем с фантазией, особенно в части придумывания всяческих кошмаров и страстей. Достаточно только почитать какую-нибудь газету, чтобы в этом убедиться. И все-таки, когда вопрос касается нас самих, мы опять-таки даже не в состоянии просчитать всю глубину замысла в нашем персональном фильме ужасов. И вот, стоит только решить, что все, хуже уже не будет, как жизнь с оптимистической улыбкой сообщает: будет-будет!
Разве есть на свете роль более отвратительная, более унизительная, чем роль Брошенной Женщины? Остаться без работы – нормально. Пройдет время, и наверняка найдется другая. Лишиться друга – тоже не смертельно, всякое в жизни бывает. Хотя и неприятно. Но вот оказаться совершенно не нужной человеку, которого любишь… это уже сверх всяких мер. И все мои идеи и планы относительно страшной мести простительны или, по крайней мере, понятны и близки любой из нас. Я, как ребенок, хотела заполучить луну, а если уж этого никак нельзя, то хотя бы ее разбить вдребезги. Чтобы от нее ничего, совершенно ничего не осталось. Если б только я смогла вообразить, какой неуправляемой реакцией станет моя жизнь из-за этого, я бы, наверное, согласилась сама держать кольца на свадьбе моего бывшего. Но поскольку будущее скрыто от нас плотной завесой, я строила планы и придумывала каверзы, надеясь совершить невозможное. Я пыталась помешать жениться мужчине, который нашел в себе силы это сделать. Который решился. Много ли современных мужчин на это идут? И почему моему благоверному не терпится снова опутать себя путами брака? Чем не по нраву ему свободная жизнь? Нет, я определенно должна была как-то помешать свершиться этому фатальному событию. К тому же ко всем прежним аргументам у меня прибавился еще один, но очень весомый. Мне пришло письмо, которого я никак не ожидала.
Дело в том, что периодически сообщество психотерапевтов проводит разнообразные корпоративные мероприятия. То семинары, посвященные вопросам семьи и брака, то круглые столы о причинах развода. Эдакие профессиональные междусобойчики по какой-нибудь интересной теме. Быть приглашенной на такое мероприятие – большая радость для психолога, если, конечно, он грезит о профессиональном признании. Это то же самое, что писать статьи в специализированные профессиональные журналы, читать предметы в разных вузах и вести научную деятельность. А уж если выступить на международной конференции – это действительно круто. Для профессиональных сообществ других стран наши психологи, как правило, представляются отстающими, как двоечники второгодники. Получить приглашение на какой-нибудь европейский симпозиум – практически несбыточная мечта профессионального психолога из России. Такой чести удостаиваются, как правило, кандидаты наук, не меньше. Мне, по крайней мере, ни разу ничего подобного не предлагали, а ведь подобный факт в резюме сразу же поднимает акции психолога в несколько раз. И вот, в тот самый момент, когда я уже начинала высчитывать деньги на бензин и в ужасе думать об очередном ежегодном техосмотре, на мой мейл пришло приглашение на конференцию в Болгарию. Каким ветром его ко мне занесло – черт его знает, однако никакой ошибки не было.
«В связи с интересом к вашим разработкам в области „человеческого фактора“ приглашаем вас выступить с докладом на Международной конференции, посвященной вопросам психологии личностного роста, которая будет проводиться в Болгарии, в Бургасе, с первого по пятое декабря этого года».
– Вот это да! – только и смогла вымолвить Баська, когда я переслала ей копию письма. Такого действительно никто не ждал. Это вам не платные тренинги повышения квалификации. Это вам – о-го-го!
– Прямо не знаю, что делать. Нужны бабки на перелет и гостиницу. Но это же просто круто! – радовалась я. До даты «Х» оставалось еще двадцать пять дней, я вполне успевала оформить визу, но деньги… деньги…
– Может, попросишь у мужа? – предложила Бася. – Слушай, а что это за разработки «в области чего-то там»? Ты никогда не говорила о них.
– Слушай, я даже не думала, что это может быть важно. Разместила на одном сайте статью про скрытые возможности человека, то-се. Даже самой странно! Ты же знаешь все эти статьи, кто их только не пишет. Но как же я попрошу у мужа денег, если он женится?
– Слушай, а может, эта конференция – простая разводка на бабки? С чего бы им интересоваться всяким российским шумом? Да и не читали они ничего, сто пудов. Название увидели, переписали, а теперь тебя выманивают. А что, у меня был такой случай, мне на яндекс пришло приглашение на фотосессию. На полном серьезе, по имени-отчеству звали к какому-то там Владу с замороченной фамилией, чтобы прорекламировать элитный шампунь.
– Интересно, – удивилась я. Зная Баську, я отчетливо понимала, что рекламируемый ею шампунь перестанут покупать даже те, кто всю жизнь им пользовался. Ее широкие плечи, огромная грудь женщины, выкормившей двух сыновей с хорошим аппетитом, бородавка на шее, наконец, – все это гарантировало сильный, но обратный желаемому эффект от рекламной кампании.
– Ничего интересного, обычное кидалово. Спам. Этот Влад – начинающий стилист и таким образом ищет себе клиентуру. В итоге нам предложили сделать профессиональное портфолио за полцены! Как будто оно мне зачем-то сдалось. А я тогда как раз получила зарплату, несовместимую с жизнью, да еще и приперлась на другой конец города. В общем, ты понимаешь, что я им там устроила…
– Догадываюсь, – улыбнулась я. – Значит, ты считаешь, что это может оказаться такой хитрой рекламой зимнего курорта в Болгарии?
– Почему нет? – пожала плечами Бася. – Но, с другой стороны, разве ты не заслужила право на некоторый отдых? Возьми да и разведи мужа на деньги. А потом вообще поезжай в Египет.
– Не-а, если уж я его разведу, то поеду в Бургас.
– А что, ты еще не составила план, как развалить его свадьбу? – поинтересовалась она. Я задумалась. Действительно, время текло, а у меня не было готово ничего, кроме неосознанного желания показать мужу «кузькину мать». Этого было явно недостаточно, поэтому я решила сесть и составить четкую инструкцию действий. Тем более что деньги были нужны прямо сейчас.
В первых строках своего плана я отразила задачу призвать в союзники единственного человека, который еще имеет доступ к монаршему телу Котика. Я говорю о Лильке, естественно. Так что, не откладывая в долгий ящик, я набрала ее номер.
– Доченька, как ты? – ласково подступилась я к ней. Деточку, на которую возложено столь много надежд, нервировать нельзя.
– Мам, я сейчас занята! – предсказуемо отреагировала она.
– Хорошо, – не стала лезть я на рожон. – А когда ты будешь свободна? Я перезвоню.
– Что? – поперхнулась от удивления детка. Видимо, занята она была в тот момент поглощением бутербродов. В крайнем случае, перекусом шоколадного батончика. Ну, не суть важно, что именно залетело ей не в то горло. Пока она откашливалась, я усиливала эффект насколько возможно.
– Мне очень нужно с тобой поговорить. Но я не хочу отвлекать тебя от дел. Так что лучше перенаберу тебя попозже. А еще лучше нам с тобой пересечься где-то. В городе, например? Ты не против?
– А где? И зачем? – осторожно поинтересовалась она.
– Ну, в каком-нибудь баре, где можно нормально поговорить и попить кофейку, – изображала демократию я. Пятнадцатилетней девчонке не хватит сил отказаться от похода в бар. На это и был весь мой расчет.
– Ма-ам, с тобой все в порядке? В бар? Ты уверена? Может, сходим в «Шоколадницу»? – внесла предложение дочь. Я была готова на «Шоколадницу», хотя не была уверена, что в ней можно заказать водку. Ну да ладно, надо чем-то жертвовать. Про водку – это я о себе. Надеюсь, вы не подумали, что я собиралась подпоить собственного ребенка. Нет, в последнее время водка была только для меня. Хотя, если бы она выпила, было бы проще ее уговаривать (чур меня, чур!).
– Ну, что ж. «Шоколадница» – тоже отличное место, – вздохнула я. Мы договорились встретиться на следующий день после школы. Я заехала за ней в колледж, хотя, если честно, крайне трудно назвать ездой то, что в последнее время автомобилистам приходится проделывать на дорогах столицы. Черепашьи бега, искусство перестраиваться из ряда в ряд на скорости ноль целых одна десятая доля километра в час. Или психотренинг по укреплению нервной системы. Я отстояла час на Кутузовском проспекте. Я потолкалась на Садовом кольце, я покричала матом в окно на Сретенке, где один очень упертый «Иж»-каблук упорно не хотел дать мне свернуть с абсолютно неподвижной улицы. Когда я подкатила к колледжу, часы неумолимо убежали вперед на сорок минут от назначенного срока.
– Лилечка, родная, извини. Ты давно ждешь? Я попала в пробку… – зачастила я, но она взмахнула рукой и скривилась:
– Ой, вот только не надо. Я совсем не удивилась. Я привыкла. Вот если бы ты приехала вовремя, было бы странно. Так что не переживай, я все равно подошла только минут пять назад…
– И ты туда же? – обиделась было я, но не тот был сейчас момент, чтобы надувать губы. В конце концов, еще немного, какие-то три жалких года, и Лилька вырастет. Тогда она все про меня поймет. Она сядет за руль, простоит свои первые несколько часов между Сухаревской и Рижской, опоздает везде, где только можно, и оценит свои сегодняшние выпады иначе. Я уверена.
– Поехали? – Она посмотрела на меня голодными глазами. Господи, как же она похожа на отца. Вот уж точно, не требуется никакой генетической экспертизы, чтобы убедиться в моей верности. По крайней мере, на тот момент. Да. Она даже на еду набрасывается совсем как он. И отмахивается от меня так же. Я поплелась в сторону ближайшей «Шоколадницы», которых теперь в изобилии по всему городу. Четыре колеса – это гораздо больше, чем две ноги. Но кто сказал, что первое должно быть быстрее второго. Наветы! Через час мы забурились в одну из кофеен, и я стала осторожно излагать свой план.
– Скажи, Лиля, ты действительно хочешь, чтобы твой папа женился на другой женщине?
– Что? С чего ты взяла? – удивилась она. – Я не очень-то хотела, чтобы он снова женился даже на тебе…
– Что-о? – вытаращилась я.
– Успокойся, я бы все же предпочла тебя, чем какую-то совершенно постороннюю тетку, – попыталась успокоить она меня. Но я только возбудилась.
– А что, она выглядит совсем как тетка? Ты что, ее видела?! И как она тебе? Стерва? Или строит из себя ангела? Она сексуальна?
– Стоп, стоп, стоп. Не все сразу. Я не видела ее лично, – нахмурилась доча. – Фотографию тоже, можешь даже не спрашивать. Остальное неважно. Все равно, даже если бы я ее не хотела, что я могу сделать? Что можешь сделать ты? Что?
– Да мало ли… Можно, чтобы я слегла с аппендицитом в день свадьбы. Не поедет же он в загс из больницы, где меня будут резать!
– Мам, у тебя уже вырезали аппендицит, – приперла меня к стенке она. Правда, половину слов я не разбирала из-за ее набитого блинчиком рта.
– Ну, мало ли. Если бы ты смогла узнать, когда будет свадьба, мы бы ее легко сорвали. Можно позвонить в милицию и сказать, что в том загсе подложена бомба. Чем не вариант? – тихо и вкрадчиво предложила я.
– Ага, а потом папа с новой женой будут носить тебе передачи в СИЗО! – зааплодировала она. Я задумалась. Конечно, криминальным талантом я не блещу, меня вмиг вычислят.
– Ну, тогда… тогда ты могла бы сказать, что беременна, и рыдать, чтобы он не женился. К примеру, у тебя токсикоз и тебе никак нельзя волноваться… – мечтала я.
– МАМА!!! – возмущенно рявкнула Лилька и бурно покраснела.
– Ой, прости, – опомнилась я. – Тебя я не должна впутывать.
– Да при чем тут это? Разве может беременность дочери помешать жениться отцу? И потом, он бы только сказал, что я вся в мать – сама не знаю, что творю. Зачем мне это надо? Мне еще жить да жить. Причем с ним и на его деньги. Так что ничего не выйдет.
– Н-да, – задумалась я, краем глаза высматривая в меню графу «Алкогольные напитки». Но на глаза попадались только какие-то клубничные десерты, краппе и прочая ересь. Может, спросить официанта?
– А что, если ты как-нибудь красиво признаешься ему в любви?