Вы никто. Вы рождены как никто без имени и формы. Вы умрете как никто. Имя и форма только на поверхности, в глубине вы просто обширное пространство. И это прекрасно, потому что, если бы вы были кем-то, вы были бы ограничены. Это хорошо что Бог не позволяет никому быть кем-то: если вы кто-то, вы конечны, ограничены, вы будете заключенное в тюрьму существо. Нет, Бог этого не позволяет. Он дает вам свободу быть никем — бесконечную, не кончающуюся. Но вы не готовы. Для меня просветление — все, что касается этого явления: признать, осознать, принять тот факт, что вы никто. И, вдруг, вы больше не пытаетесь сделать невозможное. Вдруг вы больше не поднимаете себя за шнурки. Вы понимаете нелепость этого и останавливаетесь. И в вашем существе начинает распространяться смех. Вдруг вы уже спокойны и собраны. Само усилие, жажда быть кем-то порождает беду.
И когда вы пытаетесь быть кем-то, вы не можете любить. Честолюбивый ум не может любить. Это невозможно, потому что сначала он должен осуществить свою мечту. Он должен пожертвовать ради нее всем. И он любовь пожертвует. Взгляните на честолюбивых — если у них цель — деньги, они всегда откладывают любовь. Завтра, когда они накопят много денег, тогда они будут любить: сейчас же это невозможно, ни в коей мере не практично, сейчас они не могут позволить себе этого. Любовь — это расслабление, а они бегут, чтобы достичь чего-то, цели. Может быть это деньги, может быть власть, престиж, политика. Как они могут сейчас любить? Они не могут быть здесь и сейчас, а любовь — это явление здесь и сейчас. Любовь существует только в настоящем, стремление существует в будущем: любовь и стремление никогда не встречаются.
Вы не можете любить, а если вы не можете любить, как вас могут любить другие? Любовь — это глубокая общность двух существ, которые готовы быть вместе сейчас, не завтра: которые готовы быть всеобщими в этот момент и забыть все о прошлом и будущем. Любовь — это забывание о прошлом и будущем и воспоминание этого момента, этого живого и пульсирующего момента. Любовь — это истина момента.
Честолюбивый ум никогда не находится здесь, он всегда в движении. Как можно любить бегущего человека? Он всегда в гонке, в соревновании. У него нет времени. Или же он думает, что когда-то в будущем, когда цель будет достигнута, когда он достигнет власти, которой он домогается, богатств, которых он желает, тогда он расслабится и будет любить. Этого никогда не случится, потому что цель никогда не будет достигнута.
Стремление никогда не осуществится. Это противоречит самой природе стремления. Вы можете осуществить одно стремление: тотчас же тысячи других стремлений возникают из него. Стремлению нет конца. Если выследите за этим, если вы понимаете, это можно остановить прямо сейчас. Но если вы даете этому энергию, как вы можете любить? Вот почему люди так несчастны пытаясь быть кем-то, несчастны потому, что они не получают любви, несчастны потому, что не могут любить.
Любовь — это экстаз: экстаз не-ума, экстаз настоящего, экстаз не-стремяшегося состояния, экстаз пустоты. Где бы влюбленные не были, там никого нет: только любовь. Когда встречаются двое влюбленных, они уже не двое. Они могут казаться вам двумя снаружи. Но изнутри дело обстоит совершенно иначе: они уже не двое. Как только они встречаются, эта двойственность исчезает, только любовь существует и плывет. Как могут быть двое, если внутри вы пустота, ничто, так, что не существует никаких барьеров, ничего между вами и вашим возлюбленным? Если вы кто-то, и ваш любовник или возлюбленный тоже кто-то, тогда не две личности встречаются, а четыре: два настоящих никто, которые стоят за двумя кем-то — ложные эго пожимают руки, ласкаются, делают любовные жесты. Посмотреть на эту драму — смешно! Когда бы ни встречались любовники, там никого нет, и два никто не могут быть двумя. Как могут два ничто быть двумя? У ничто нет разграничительной линии, ничто — это простор. Два ничто становятся одним. Двое кто-то остаются двумя.
Вот почему любовь становится таким мерзким делом — любовь, называемая любовью вами, не мной. Ваша любовь — мерзкое дело, самое мерзкое. Она должна быть таковой. Она должна была стать красивейшим явлением в мире, но стала уродливейшим: любовники дерутся, ссорятся, создавая друг другу несчастья. Сартр говорит: “Другой — это ад”. Он говорит что-то о вашей любви. Когда вы одни, вы чувствуете себя расслабленным, как только вы с любовником, появляется напряженность. Вы не можете жить одиноко, потому что глубочайшее никто жаждет, у него жажда, сильный голод. Поэтому вы не можете остаться одинокими. Вам нужно двигаться — вы ищете близости, но как только вы вместе — это уже несчастье. Все отношения создают несчастье и ничего больше. До тех пор пока вы не стали просветленным, любовь становится просто конфликтом, ссорой. Постепенно к этому приспосабливаешься. Это означает, что постепенно становишься скучным, нечувственным. Вот почему весь мир выглядит таким мертвым, черствым. Он воняет. Все отношения стали банальными, стали уродливыми.
Поэтому если вы действительно хотите любить и быть любимым, с такими какие вы есть это невозможно сейчас: вы должны исчезнуть. Вы должны уйти, так, чтобы осталось чистое ничто, свежее ничто осталась позади. Только тогда сможет расцвести цветок любви. Там есть семена, но эго подобно скале, и семена не могут прорасти.
И вы говорите, что хотите быть обычным? Хотите любить, хотите друзей, хотите наслаждаться? Это как раз то, что есть просветление! Но если вы идете к священникам или проповедникам и к организованным религиям и церквям, их просветление другое. Они против любви: они против обычности, они против дружбы, они против наслаждений, они против всего, что естественно ищет ваша природа. Они — это великие отравители.
Но если вы пришли ко мне, вы пришли к нужному вам человеку, нужному в том смысле, что мое просветление от мира сего. Я не говорю что земное существование это единственное существование, нет. Не поймите меня неправильно. Но другое зависит от этого, другой мир зависит от этого мира, и небо зависит от этой земли. Если вы хотите подняться выше, вы должны укорениться глубоко в этой земле. Вам нужны корни в этой жизни, тогда цветы появятся в другой жизни. Другая жизнь не против этой жизни, фактически, другая жизнь это расцветание этой. Бог не против мира, он не вне его: он в нем, спрятан в нем. Вам не нужно идти против мира чтобы найти его — если вы пойдете, вы никогда не найдете его. Он спрятан здесь и сейчас. Вам нужно искать, уйти глубоко в это существование, и это единственный путь найти его. Вся жизнь, все существование это всего лишь храм, и он прячется внутри его. Не убегайте от него.
Я не против этой жизни: фактически, я не против чего-либо вообще. Я за все, потому что если оно существует, в этом есть какая-то цель. Бог не может создавать вещи без всякой цели — он не сумасшедший. Существование очень целенаправленно, полно смысла: если существует эта жизнь, это означает, что другая жизнь не может существовать без этой. Это ее основа.
Но когда вы приходите ко мне, вы приносите свои убеждения. Когда вы приходите ко мне и я говорю о просветлении, вы понимаете меня с точки зрения того, чему вас обучили о просветлении. Когда вы приходите ко мне и я говорю о самоотречении, саньясе, вы понимаете что-то другое, не то что я говорю. Я должен пользоваться вашим языком, а слова все загрязнены. Они использовались миллионы раз миллионами людей с различными значениями: а я даю им иной объем значений.
Просветление — это человек, который полностью осознает свою внутреннюю пустоту и не борется с ней: скорее он наслаждается ей, этим блаженством. Через наслаждение собственной пустотой он становится доступным для других: и другие могут наслаждаться, и другие могут приходить и участвовать в его тайне. Его двери открыты, он приглашает друзей и любовников, и он готов поделиться, готов дать. Когда вы даете из своей пустоты, вы никогда не боитесь давать, потому что вы не можете истощить пустоту. Вы даете и даете — а она всегда остается, ее нельзя истощить. Только конечные вещи можно истощить, вот почему они порождают скупость — вы боитесь давать. А если человек чувствует что он пустой, почему он должен бояться давать? Он может отдать себя всецело, и пока это не станет возможным, невозможна любовь. Любовь — явление священное, не мирское. Каждая любовь, достойная так называться — священна. И когда вы начинаете любить, вы входите в мир чистоты, невинности. Когда вы любите, вы входите в храм божественного.
Наслаждайтесь! Я не за печаль и мрачные лица. Я здесь не для того, чтобы сделать вас более несчастными — вы уже слишком несчастны. Я здесь не для того, чтобы добавить вам печали. Я здесь для того, чтобы разбудить вас для того блаженства, которое является вашим правом с рождения, которое доступно вам по природе. Но вы забыли как к нему подойти, и вы идете неверными путями: вы ищете его там, где его нет, вы ищете снаружи, а оно внутри, вы ищете его далеко, а оно рядом; вы ищете его на далеких звездах, а оно прямо перед вами.
В английском языке есть два красивых слова. Первое — это «очевидное»: очевидное означает то, что как раз перед вами. Оно происходит от латинского корня и означает «прямо перед вами». Второе слово — «проблема». Оно происходит от греческого корня и означает то же самое «то, что прямо перед вами». Коренное значение слов «очевидное» и «проблема» одинаково. Очевидное — это проблема, то что перед вами — это проблема, потому что вы не можете видеть се, ваши глаза блуждают вдалеке. Очевидное стало проблемой. А просветление — это осознать очевидное, и когда вы осознаете очевидное, проблема исчезнет.
Жить жизнью без проблем — значит жить просветленной жизнью. Это совершенно иной способ бытия: он не имеет ничего общего с достижением, с обучением, с усилием, тренировкой. Единственное что требуется, это быть настолько бдительным, чтобы вы смогли взглянуть, увидеть, понаблюдать то, что находится перед вами. Решение находится ближе, гораздо ближе к вам, чем вы считаете. Не ищите его далеко: оно существует внутри вас. Как только вы обоснуетесь внутри, сосредоточитесь, пустите корни, я даю вам полную свободу — идите, и любите. Идите и будьте в этом мире: сейчас вы сможете наслаждаться им, вы сможете пробовать его, сможете проникнуть в его глубочайшие возможности. И когда бы вы не вошли в область глубины, вы всегда найдете там божественное. В любви идите глубоко и вы найдете Бога; в пище — кушайте хорошо, внимательно, осознанно, и вы найдете Бога.
Упанишады говорят: «аннам брахмасми» — пища это Бог. И Упанишады говорят что секс всего лишь брат, близнец окончательного первичного блаженства. Близнец окончательного блаженства — секс!
Вы слишком его осуждали. Может быть это самая нижняя ступенька лестницы, но она принадлежит лестнице. Самая высокая ступенька принадлежит ей так же как и самая нижняя: фактически, все божественно и принадлежит Богу.
Это и есть просветление: способность видеть во всем священный трепет. Религия не против чего-то, религия — это видение потока священного везде. И оно там есть, ждет вас.
Вы пришли в нужное место. Ваш ум может захотеть удрать отсюда, потому что вашему уму предстоит смерть. Это нужное место для вас, но не для вашего ума. Это совершенно верное место для вашего существа, но для ваших стремлений, вашего эго, вашей гордости, вашей тупости это самое неподходящее место, которое можно найти сейчас на земле.
Поэтому решайте. Если вы хотите быть глупым — бегите. Тогда ваш ум будет продолжать дурачить вас, что вы любите и наслаждаетесь, а вы знаете, что вы не наслаждаетесь, и знаете, что вы не любите. Тогда ваш ум будет продолжать дурачить вас, что вы развлекаетесь, но вы не можете развлекаться. Вас даже нет там, чтобы развлекаться. Вы не существуете. У вас нет никакого целостного существования. Вы можете блуждать вокруг и обманывать себя, но если вы действительно хотите быть любимым женщиной и хотите сами любить, хотите друзей, хотите наслаждаться жизнью — я даю вам к этому ключ.
Второй вопрос:
«Вы говорите, что Лао-цзы существует для редчайших искателей. Тогда почему вы называете его всеобъемлющим?»
Он для редчайших искателей потому что он всеобъемлющ. Ум всегда боится всеобщности, ум всегда ищет совершенство. Ум — это усовершенствующийся феномен. Попытайтесь понять эти два измерения: совершенства и всеобщности. С совершенством эго может отлично существовать: фактически, оно не может существовать без измерения совершенства. Эго старается всегда стать все более совершенным, а если вы хотите стать совершенным, вы должны выбирать — вы не можете быть всеобъемлющим. Если вы хотите быть мудрым, вы должны выбирать: вы должны отбросить глупость и бороться с невежеством. А если вы хотите быть совершенно мудрым, вы должны исключить все возможности невежества, глупости, безумия.
Но всеобщий человек совершенно иной. Он мудр в своей глупости: он глуп в своей мудрости. Он знает, что он невежда — это его мудрость. В нем встречаются противоположности. Лао-цзы говорит: «Каждый кажется мудрым. Я кажусь дураком». Каждый пытается быть мудрым, знающим, понимающим — отбрасывая, пряча, подавляя глупость. Но глупость обладает своей красотой если ее можно соединить с мудростью. Тогда мудрость становится всеобщей. И мудрейшие люди в измерении всеобщности всегда также и дураки. Они так просты и невинны, что выглядят глупыми. Лао-цзы казался многим глупым. И он был: он был и то и это. Вот в этом трудность: ум стремится к совершенству. Кто пойдет к Лао-цзы? Никто не хочет быть одновременно и мудрым и глупым. А вы не можете даже понять, как можно быть и тем и другим одновременно. Как можно быть и тем и другим?
Рассказывают, что суфийский мистик, путешествуя, пришел в какой-то город. А молва о нем уже дошла до этого города, о нем уже знали. Поэтому люди собрались и говорят ему: «Прочти нам о чем-нибудь проповедь». Мистик сказал: «Я не мудрый, потому что я также и дурак. Вы будете сбиты с толку моим учением, поэтому оставьте меня лучше в покое». Но чем больше он старался избежать проповеди, тем больше они настаивали, тем больше их заинтриговывала его личность. В конце концов он уступил и говорит: «Хорошо. В эту пятницу я приду в мечеть, и что бы вы хотели от меня услышать?» Это была мусульманская деревня. Они сказали: «О Боге, конечно». И он пришел. Он производил такое впечатление, что собралась вся деревня. Он стал у кафедры и спросил: «Знаете ли вы что-нибудь о том, что я собираюсь вам рассказать - о Боге?» Жители ответили, само собой разумеется: «Нет, мы не знаем, что ты собираешься нам сказать». «Тогда, — говорит он, — это бесполезно, потому что если вы совсем не знаете, вы не сможете понять. Нужна небольшая подготовка, а вы совершенно неподготовлены. Это было бы бесполезным, и я не буду говорить» И ушел из мечети.
Жители растерялись: что делать? Они уговорили его на следующую пятницу. В следующую пятницу он пришел снова. Он задал тот же вопрос и все жители были к нему готовы, он спросил: «Вы знаете о чем я собираюсь вам говорить?» Они ответили: «Да, конечно». А он говорит: «Тогда незачем говорить. Если вы уже знаете, тогда все кончено. Зачем без нужды беспокоить меня и тратить ваше время?» И ушел из мечети.
Жители совершенно смутились: что делать с этим человеком? Они просто с ума сходили от любопытства. Он, наверное, что-то скрывал! И они снова его как-то уговорили.
Он пришел, и снова задал тот же вопрос: «Вы знаете, о чем я собираюсь говорить?» На этот раз жители немного поумнели. Они ответили: «Половина из нас знает, а половина не знает». Мистик сказал: «Тогда нет нужды мне говорить. Те, кто знает пусть расскажут тем, кто не знает».
Этот человек и мудрый и глупый — он выглядит глупым, но он очень мудр в своей глупости: он выглядит очень мудрым, но ведет себя как дурак. Если вы понимаете жизнь, чем глубже вы идете, тем глубже вы будете понимать, что стоит выбирать целое. Это означает, что выбирать нет нужды. Выбор рассечет целое, и что бы вы не получили будет частичным и мертвым. Мудрость и глупость существуют в жизни вместе: если вы их рассечете, тогда мудрость будет отдельной и глупость будет отдельной: но оба будут мертвы. Самое большое искусство в жизни — это позволить им развиваться в таком равновесии, чтобы ваша мудрость содержала небольшое количество глупости, а ваша глупость содержала в себе некоторое качество мудрости. Тогда вы всеобъемлющи.
Вот почему редчайшие из искателей пойдут к Лао-цзы. Он кажется нелепым, потому что иногда он ведет себя как мудрый, а иногда будет вести себя как дурак. И вы не можете на него положиться, он непредсказуем, и никто не знает, что он собирается делать в следующий момент, он живет от момента к моменту. И вы не можете сделать из него доктрины: он мудрый, но он также и дурак. Эта глупость будет беспокоить вас. И он всегда непоследователен — снаружи. Конечно, в глубине существует последовательность, совершенная последовательность: он настолько последователен, что его мудрость и глупость тоже последовательны, но для этого вы должны глубже понять этого человека. Просто внешнее, поверхностное знакомство ничего не даст, просто близость ничего не даст: вам нужен будет сатсанг. Вам понадобится быть в глубоком соучастии с его существом, только тогда вы сможете понять эту всеобщность.
Будда мудр, Махавира мудр. Вы не найдете в них ни частицы глупости, они само совершенство. А Лао-цзы нет, Чжуан-цзы нет, Ли-цзы нет. Они кажутся глупыми, они непоследовательны. Будда монотонен. Если вы поняли его вчера, вы его поймете сегодня и поймете его завтра. Он последователен — чист, логичен, движущийся ровно, по линии.
Но Лао-цзы это зигзаг, он бежит как сумасшедший. Вы поймете, прочитав его высказывания, что он бежит как сумасшедший. Внешне его утверждения бессмысленны. Это самые разумные высказывания, но чтобы понять их смысл вы должны полностью измениться. Будда находится на поверхности — логичен, рационален: вы можете понять его не медитируя, не вливаясь в его сущность. Его можно понять, но не Лао-цзы. Лао-цзы принимает и этот мир и другой, и принимает он полностью. Он не беспокоится о ином мире: он знает, что другой мир должен вырасти из этого, зачем же беспокоиться? Живите в этом мире как можно красивее, как можно полнее, и другой мир появится из этого естественно. Это должно стать естественным ростом.