Катя осталась у него дома – смотреть за связанными братками. Лишь бы ей хватило ума не освободить их. Баба она не глупая, но ведь и на «старуху бывает мокруха»…
Кулак до сих пор болит, но это не должно помешать ему нажать на спусковой крючок. Во всяком случае он очень на это надеялся.
Он нашел улицу Горького, проехал мимо дома номер сто тридцать шесть, который был ему нужен, и уже развернулся, когда из ворот выехала машина. Хорошо, если это «быки» Герасима куда-то уезжают, меньше хлопот будет. Но плохо, если на этой машине увозят Нину. Или ее труп…
Что ж, тем более надо спешить. Ворваться в дом, взять его внезапным штурмом и, если там нет Нины, догнать уезжающую машину…
Он понимал, что не сможет догнать эту машину даже при самом благоприятном стечении обстоятельств. И все-таки рванул к дому на максимальной скорости и легко перескочил через забор.
Двор охранялся только собакой, входная дверь была открыта – начало неплохое. А в самом доме Глеб натолкнулся на братка, который только что по лестнице спустился со второго этажа. Глеб не собирался с ним церемониться, он готов был убивать, но бандит повернут был к нему боком, а рукоять пистолета как будто сама по себе врезалась ему в висок. Судя по тому, как упал «браток», удар был чудовищной силы.
Глеб стремительно обошел первый этаж – никого. Рванул на второй. Там и услышал шум борьбы. Он распахнул дверь в комнату, откуда доносился звук, и ему под ноги упал человек, в котором он узнал Герасима.
Нина полулежала на кровати с прикованными к спинке руками, ноги у нее голые. Но именно этими ногами она и умудрилась оттолкнуть от себя Герасима. Эта падла пыталась ее изнасиловать.
Глеб ударил Герасима ногой раз, другой. Тот извернулся, поймал его за ступню, но Глеб направил на него пистолет, и он в страхе отпустил ногу. Паника в глазах, замешательство и дикое удивление. Целая банда под ним, а он попался как последний лох! Именно это и читалось в его глазах. Но Глебу было все равно, о чем думает эта мразь. Палец надавил на спусковой крючок.
– Глеб, не надо! – пронзительно закричала Нина.
Палец уже выдавил слабину на спусковом крючке, но Глеб успел отвести руку в сторону. На какие-то миллиметры успел отвести, но это все-таки спасло Герасиму жизнь. Пуля обожгла ему ухо, и он взвыл раненым шакалом. Глеб ударил его рукоятью пистолета по голове, и Герасим потерял сознание.
Глеб вытащил из его кармана ключ от наручников, освободил Нину и посмотрел на Герасима – стоит ли с ним возиться? Зачем время на него терять, если можно пристрелить?
– Там Оксана! – показывая на дверь, сказала Нина.
– Нет там никого, – мотнул он головой.
– Может, они ее в подвал затащили? Там Костя какой-то, его избивают…
И все-таки Глеб потратил на Герасима время. Рано еще его убивать, сначала надо узнать, где Оксана. Может, в подвале она, а может, ее увезли на машине, которую он только что видел. Или она сама на ней уехала.
В доме действительно больше никого не было. А в подвале Глеб увидел какого-то «дохода», который прыгал перед подвешенным к потолку человеком. Прыгал по-боксерски, отрабатывая на нем прямые и боковые удары. Глеб выстрелил ему в левую ногу, а когда он упал, зарядил пулю в правую коленку. Следующим выстрелом он собирался прострелить ему голову, но Нина вцепилась ему в руку:
– А если менты?
– Какие, к черту, менты? Когда менты кому-то помогали? – возмутился Глеб, но «боксера» добивать не стал.
К потолку был подвешен Костя. Лицо разбито в хлам, и узнать его трудно, но это был он.
Глеб срезал веревку, уложил банкира на пол, правда, в чувство приводить не стал, некогда.
– А Оксана где? – спросила Нина.
– А чего ты за нее переживаешь?
– Она за меня заступалась… И за тебя… Герасим ее избил и куда-то утащил… Сказал, что с него хватит… Ты правда с ней спал?
Глеб не стал отвечать на этот вопрос. Второй парой наручников он обездвижил «боксера», отрезал два куска веревки и показал Нине, как с их помощью остановить кровь, хлещущую из простреленных ног. И Костю надо было в чувство приводить…
Он оставил Нину в подвале, а сам отправился наверх.
Боец, которого он ударил рукоятью в висок, все еще лежал на полу, но уже подавал признаки жизни. Глеб на всякий случай решил связать ему руки снятым с него же ремнем. Но прежде чем сделать это, он закрыл входную дверь на внутренний засов.
Герасим уже пришел в себя, но выбраться из комнаты не мог – мешала кровать, через спинку которой была продета одна из двух скованных между собой рук. С такой обузой далеко не уйдешь.
Глеб ударил его рукоятью пистолета по почкам, и тот, не в силах перебороть боль, опустился на колени перед кроватью.
– Ксюха где?
– Пацаны увезли…
– Куда?
– Домой.
– К кому домой?
– К ней домой…
– Да? Ну, тогда я спокоен! – ухмыльнулся Глеб и наставил на него ствол.
– «Мочить» они ее поехали! – зажмурив глаза от страха, простонал Герасим. – Но я здесь ни при чем!
– Кто бы сомневался… Куда ее повезли?
– Телефон дай. Я позвоню, скажу, чтобы они не беспределили…
Глеб нашел телефон Герасима, подал ему. Тот набрал номер, а трубку к его уху пришлось прикладывать, равно как и ствол – к его голове.
– Тоха, как там с Ксюхой? Не надо ничего, сюда ее везите…
Глеб забрал у Герасима телефон и ударил его рукоятью пистолета по затылку:
– Сука!
Вроде бы и не бросил Герасим клич, но братву к себе позвал. Вряд ли Тоха понял, что происходит, но ведь он со своими бойцами может бед натворить.
Выход у Глеба был – организовать засаду и «замочить» Тоху с его бойцами. Только так он мог спасти Оксану. Что ж, тогда придется «замочить» и Герасима. Как говорится, семь бед – один ответ.
Но только Глеб приставил ствол к голове Герасима, как во дворе залаяла собака. Он бросился к окну и увидел, как через забор перемахивают люди в форме, в касках и с автоматами… Ну вот, а он думал, что менты сюда не нагрянут. Ошибался, значит. Что ж, может, это и к лучшему. Убивать никого больше не придется…
Ментов он сейчас не боялся. Он же Нину приходил освобождать, и Костю. А то, что набезобразничать пришлось, так это же в пределах вынужденной необходимости – никто его за это не осудит.
Хотя Герасима надо было бы грохнуть. Пока он жив, у Глеба будут проблемы. Но убивать авторитета он не стал. И пистолет свой тщательно протер, чтобы на нем не осталось пальчиков, а потом выбросил его в соседний огород.
Собровцы с ревом ворвались в дом. Глеб встретил их с поднятыми руками, но его все равно швырнули на пол. И только спустя время он смог объяснить, что приходил сюда спасать свою жену. И о том, что сейчас к дому могут подъехать бандиты, тоже сказал. И Оксану попросил не покалечить…
Тоху с бойцами приняли как положено. Ксюху вытащили из багажника, развязали, привели в чувство. Костю и его палача увезла «Скорая помощь». Отправили в больницу и Герасима – с травмой головы. А Глеба увезли в отделение, закрыли в изоляторе временного содержания. Но станет ли это содержание временным, вот в чем вопрос?
Мужчина в стареньком пиджаке и крупных роговых очках на тонком носе старательно что-то писал, не обращая на Глеба внимания. Дескать, делом он занят, некогда ему на кого-то там отвлекаться. Это у следователей называется психологическим приемом. Уловка настолько же хитрая, насколько и глупая.
Глеб кашлянул, усаживаясь на табурет, но следователь даже не оторвал глаза от своей писанины. Не глядя на него, он достал из кармана пиджака пачку сигарет и положил на стол, предлагая угоститься. Хоть за это спасибо.
Глеб выкурил сигарету, затушил ее в пепельнице. Следователь, казалось, только этого и ждал.
– Вы подозреваетесь в убийстве гражданина Жилкина, – сообщил он с таким видом, с каким говорят о хорошей погоде на завтра, о помидорах на грядке и соленых огурцах на закуску.
– Кем? Гражданином Герасимовым? Так он и гражданина Сапронова в этом же обвиняет. Как он там, гражданин Сапронов, жив еще после побоев? Или это я его до потери пульса избил?
– Гражданин Сапронов жив, состояние стабильно тяжелое, – заметно смутился следователь. И даже поправил очки на вспотевшей переносице. Не было у него ничего против Глеба, кроме обвинений со стороны Герасимова.
– Ему тоже предъявите обвинение в убийстве? – спросил Глеб.
– Давайте не будем перекладывать с больной головы на здоровую, – поморщился следователь.
– Это у кого голова здоровая? У меня? Да у меня там места живого нет…
– Ну, не вам жаловаться… Гражданин Инокентьев утверждает, что вы прострелили ему две ноги.
– Э-э, давайте сначала с Жилкиным разберемся! У вас доказательства есть? У вас показания свидетелей есть?
– Есть такое понятие, как тайна следствия…
– Понятия, может, и есть, а доказательств у вас нет. А у меня есть алиби, если что… То, что Инокентьев говорит, это еще проверить надо… И если это я в него стрелял, так у меня другого выхода не было. У него ствол был…
– Не было у него оружия, не было.
– И у меня не было. Где ствол с моими отпечатками пальцев?..
Глеб на все сто процентов был уверен в том, что Нина ничего не скажет про оружие. И как он палачу ноги прострелил, не расскажет. А вот самого Инокентьева она сдала с потрохами. И то, что Герасим ее похитил, молчать, конечно же, не стала. Так что у Глеба есть шанс выкарабкаться.
– Ну, пистолета с вашими отпечатками мы не нашли, – вздохнул следователь.
И снова принялся писать. А когда закончил, подал ему заполненный протокол допроса. Если верить тексту, Глеб признался в убийстве Жилкина, и вину за Инокентьева тоже взял на себя.
Разумеется, Глеб не стал подписывать этот протокол, и еще он потребовал адвоката. Следователю ничего не оставалось, как вызвать конвой.
Глеба содержали в четырехместной камере, но находился он там в одиночестве. Во всяком случае до тех пор, пока его не увели на допрос. Но пока его не было, к нему подселили соседа. Глеб едва сдержал эмоции, увидев на тюремных нарах своего давнего знакомого.
Юра Соколов лежал на шконке, подложив под голову обе руки. Дорогой костюм на нем, сам свежий как утренний огурчик, холеный.
– Тебе, брат, «смотрящий» в хату не нужен? – спросил он, с насмешкой глядя на Глеба.
– Ну, я как бы и сам справляюсь.
Глеб протянул ему руку, тот резко поднялся со шконки, крепко пожал ее. Но обниматься не стали. Да, они давние знакомые, но не друзья.
– Я к тебе тут на часок зачалился. Примешь?
– Принимают менты, – заинтригованно смотрел на Сокола Глеб.
– Ну, менты меня на часок и приняли. Чтобы с тобой повидаться… Разговор у меня к тебе есть.
– Ты с чего-нибудь попроще начни. Например, как ты здесь оказался?
– Проблемы у меня небольшие. Мы тут завод у вас начали строить. Цемент здесь можно хороший делать: сырье, все такое… Короче, проблемы у нас возникли с вашей братвой…
– Так это не ко мне, – нахмурился Глеб.
– Ну, ты же можешь решать проблемы, – усмехнулся Сокол.
– Тебе лучше уйти.
– А то как с Густавом будет?
– Не будет. Я в эти игры больше не играю.
– Чего так?
– Хватит, наигрался. Семья у меня, к жене хочу вернуться.
– Так ты же за решеткой.
– Ничего, выпустят: у них на меня ничего нет.
– Долго мурыжить будут. Да и братва поджать может. А я тебя прямо сейчас вытащить могу.
– Ничего, я уж как-нибудь…
– Ты, говорят, директором рынка был?
– Это ты о чем?
– Ну, неплохо, говорят, справлялся. А завод у нас крупный будет… Ну, директором мы тебя, понятное дело, не поставим, но начальником службы безопасности можно. Зарплата хорошая, можешь не сомневаться…
– Но сначала я должен решить твою проблему? – мрачно усмехнулся Глеб.
– Так ты ее уже решил. Жилкина нет, Герасимова прессуют – только в путь. Поверь, скоро от его банды останется одно воспоминание. Но мы бы так и топтались на одном месте, если бы ты это осиное гнездо не разворошил. Не попади Герасим под тяжелую статью, мы бы не смогли его дожать. А сейчас можем. И дожмем.
– Хочешь сказать, у тебя проблемы с Герасимом были?
– Они еще остаются, но в главном уже решены… Герасим хотел и завод наш подмять, и наш банк. Костя Сапронов – наш человек, если ты этого не знаешь.
– Откуда я мог знать? – пожал плечами Глеб.
– Ну, теперь знаешь… Если бы ты за Костю не подписался, не выжил бы он. Герасим зуб на него давно точил…
– А тут у него еще и повод появился, – кивнул Глеб, вспомнив, кто подставил Костю под удар.
Но не будет он говорить об этом Соколу. Хотя бы потому, что он об этом не спрашивает. Для него главное, что Глеб вывел из-под удара Костю и подставил под ментов Герасима.
– Ну да, повод серьезный, не вопрос… Хотя Костя Жилкина не заказывал.
– А кто говорит, что заказывал? – напрягся Глеб.
– Неважно, кто говорит. Важно, кому за это предъявляют, – усмехнулся Сокол, с затаенной насмешкой глядя на него.
– Я не при делах.
– Ну, на «нет» и суда нет… Выручил ты нас, брат… И конкретно меня выручил. Я в долгу, сам понимаешь, оставаться не хочу. Тогда в зоне остался, а сейчас не хочу… Завод еще только строится, но начальник службы безопасности нужен уже сейчас.
– Не хотелось бы, – покачал головой Глеб.
– Пять тысяч долларов в месяц. Не считая премиальных…
– Трудно устоять.
– Так в чем проблема?
– Безопасность – это суета. Злая суета. А зло порождает зло… Наигрался я в эти игры.
– И чего ты хочешь?
– А я сказал, что от тебя чего-то хочу?
– Ну, не сказал, но я знаю. Костя говорит, что ты кредит у него просил.
– Не то чтобы просил, так, по случаю спрашивал.
– Брусья строгать хочешь?
– Ну, что-то в этом роде…
– Тут серьезный расчет нужен, по всем шагам определиться – от сырья и сбыта.
– Думаешь, я не понимаю?
– В принципе, можно решить вопрос с инвестициями…
– Мне кредит нужен, – покачал головой Глеб. – Инвестиции – это когда кто-то другой владеет.
– Ну, владеть ты можешь по формуле «пятьдесят процентов акций плюс одна». А остальную половину инвестициями закроем. Наш банк мог бы вложиться. Ну, и кредит чисто под тебя… Короче, если ты готов, давай работать. Если страшно, давай начальником по безопасности.
– Да нет, я бы чисто по своему делу.
– Ну да, ты же у нас сам за себя… Хорошо, будем решать. Сам понимаешь, ответ я тебе на месте дать не могу. А шансы у тебя есть. Боец ты крутой, не вопрос, но на авантюры тебя не тянет. Это хорошо, это очень хорошо. Думаю, мы пойдем тебе навстречу. Но не сразу.
– Так я и не тороплюсь. Мне бы отсюда выйти.
– Выйдешь. Сегодня вряд ли, а завтра наверняка… Ну все, пора мне! Рад был тебя увидеть, брат!
Сокол поднялся, подал Глебу руку, крепко пожал ее, и, оставив свою визитку, вышел из камеры.
Глеб еще долго смотрел ему вслед. Не верил он в столь невероятные совпадения, поэтому не мог понять, сон это был или явь?
Глава 33
Сон оказался явью. Глеба выпустили из изолятора на следующий же день после встречи с Соколом, даже извинились. И еще возле здания РОВД его ждал «Мерседес» с персональным водителем. Сокола уже не было в городе, но знак он все-таки сумел подать. Дескать, будет у него такая машина, если он согласится стать начальником службы безопасности…
Ключа от квартиры у Глеба не было, но Нина открыла ему дверь по первому звонку. Правда, она тут же отошла от двери, вернулась к своему зеркалу, встала перед ним, взяла тушь для ресниц. Как будто Глеб с прогулки вернулся, а не из заключения.
– Что-то я не понял? – удивленно посмотрел он на нее.
– Обед на плите, дорогой, – не то, чтобы холодно, но уж точно не тепло сказала она.
– А шампунь во флаконе, да?
– Да, шампунь во флаконе, – кивнула Нина.
– А горячая вода в кране?
– В кране.
– Ну, тогда мне больше ничего не надо, – усмехнулся Глеб.
Действительно, в казане на кухне томился только что приготовленный плов, в холодильнике ждали своего часа шесть банок пива в упаковке. Горячая вода в кране, шампунь и душ для геля в ванной. Можно будет перекусить, забраться в джакузи, там же побриться перед переносным зеркалом. Неплохое, надо сказать, начало дня, особенно если в этот список включить выписанный следователем пропуск. А то, что жена не встретила… Так встретила. Правда, не совсем так, как надо.
Глеб залпом выпил банку пива, зашел в ванную, намылил щетину кремом для бритья. Так уж и быть, стоя он побреется.
– Знаешь, кто у Сапронова начальник? – вежливо, но сухо спросил он.
Нина стояла перед зеркалом в нескольких шагах от него, и дверь в ванную была открыта, поэтому они могли спокойно переговариваться друг с другом, не отрываясь от важных, ну очень важных дел.
– Кто?
– Юра Соколов. Мы с ним зону топтали. Мне Сокола заказали, а я отказался, не стал его убивать. Я же не киллер… Он мне вчера это припомнил.
– Как? – не отрываясь от своего дела, вроде как отстраненно бросила Нина.
– Он завод большой строит, хочет, чтобы я службу безопасности возглавил.
– А ты?
– Пять тысяч долларов на дороге не валяются.
– Отличный вариант, ты так не думаешь?
– Думаю… Только такое дело. У меня там кабинет будет, с приемной. Мне секретарша нужна… Один момент! – Одной рукой он водил по щеке бритвенным станком, другой приложил к уху телефон. Но сначала сделал вид, что набрал номер: – Ксюха, привет!.. У меня к тебе деловое предложение! Мне тут хорошую должность предложили. Кофе варить еще не разучилась? Секретаршей ко мне пойдешь? Ну, отлично!
Глеб сунул трубку в карман и тут же закрылся в ванной. Нина не выдержала и тараном двинулась на закрытую дверь.
– Открой!
– Зачем? – засмеялся он.
– Я тебе сейчас кофе сварю!
– Кофе я люблю!
Он открыл дверь, и Нина кинулась на него с кулаками. Один раз ударила в грудь, другой…
– Я тебе покажу секретаршу!
– Ну я же пошутил. Шутка на шутку…
– Никаких Ксюш, понял?